Маленькие женщины

Притихшая Амина почти не чувствовала вкуса еды, ковыряла вилкой баранину и не смела поднимать глаза на Саида. Её обуял какой-то внутренний ужас от всего, что она сегодня узнала. - Ты в порядке? - нахмурился Саид, заметив состояние жены. - Конечно, - ослепительно улыбнулась она. - Просто немного устала. Если вы не против, прилягу и отдохну. - Ты почти ничего не съела, - заметила Назира. - Невкусно? - покосилась она на Латиффу, которая мигом побагровела и уже открыла рот, чтобы что-то ответить, но Амина мигом сжала руку Латиффы под столом и поспешно ответила: - Нет-нет, всё очень вкусно. Просто нет аппетита. Латиффа, я могу взять у тебя те благовония, которыми ты сегодня окуривала гостиную? Они мне очень понравились. - Да, конечно, - ответила обескураженная Латиффа, потирая руку. - Шукран, - мило улыбнулась Амина и, тяжело оперевшись на стол, встала и вышла из гостиной. В коридоре захватила коробочку с благовониями для бахура и прошла в комнату. Там она зажгла бахур и, окурив комнату, боком опустилась на кровать, с трудом закинув ноги. Ей становилось всё тяжелее, а ведь впереди ещё почти месяц. Как и у Жади, подумала Амина, и холодок пробежал по её спине. Она всё никак не могла выбросить из головы, что Жади, возможно, беременна от Саида. Аллах, как было бы хорошо, чтобы это был ребёнок Лукаса! Даже думать страшно, что будет, если это не так. Жади считала, что Саид просто отберёт малыша, однако сама Амина была уверена, что и сама Жади вернётся в дом. А ведь без неё было так спокойно, так хорошо! Саид проявлял всё больше заботы, благодарный за то, что в доме воцарился мир. Даже к Назире она смогла найти подход, хоть и выдохнула, когда та уехала к родам Латиффы в дом Мохаммеда. А даже если всё будет так, как считает Жади... Амине вовсе не улыбалось воспитывать чужого ребёнка. И дело даже не в том, что чужой. Дело в том, что это будет ребёнок Жади. Амина боялась, что Саид будет любить его гораздо больше, чем её собственного. Она долго сидела, наслаждаясь лёгким ароматом сандала. Ребенок внутри толкнулся, Амина прижала ладонь к животу, улыбаясь. Она даже представить не могла, что сейчас испытывает Жади. Пожалуй, она права, не стоит Амине во всё это вмешиваться. По крайней мере, надо подождать родов. Может статься, что она зря переживает. Амина со стоном вытянула затекшие ноги и стянула с головы платок, отбросив его в сторону. Она испытывала неудобство от того, что при Мохаммеде нужно постоянно быть покрытой, но понимала, что Латиффе ещё больше всё это не нравится: она у себя дома так же вынуждена носить платок при Саиде, готовить на всех еду, терпеть Назиру, а ведь у нее ещё двое детей... А Амина в силу своего положения почти ничем не могла помочь ей: даже от сидения у неё быстро начинала болеть спина. Саид перед поездкой планировал снять номер в гостинице, рассудив, что целый месяц проводить в доме брата не очень хорошо, но Мохаммед чуть ли не до слёз расстроился, так как хотел принять брата у себя, и они согласились. В комнату, которую Амина не закрыла до конца, просунулась любопытная мордашка Самиры. Амина улыбнулась ей, махнула рукой. Самира важно прошествовала в комнату и вскарабкалась на постель. - У тебя будет ребёнок? - бесхитростно спросила она, глядя на круглый живот Амины. - Он тоже будет такой маленький, как Амин? - Да, будет такой же маленький, - кивнула Амина. - Но Амин уже немного подрос. Ты, когда родилась, тоже была маленькой. - Я? - удивилась Самира, осмотрела свои руки. Потом потрогала свои волосы, словно убедившись, что они на месте: Амин родился почти лысым. - А как его зовут? - она показала пальчиком на живот. - Не знаю, хабиба, - вздохнула Амина, - это пусть решит Саид. Если это будет мальчик, наверное, Мунир. Про то, что будет, если родится дочь, она не хотела думать. - Самира, не мешай тёте Амине отдыхать, - в комнату заглянула Латиффа, услышав голос дочки. - Она не мешает, всё хорошо. Я хотя бы что-то могу сделать для тебя, - развела она руками. Латиффа с усталым видом прошла в комнату, села на краешек постели рядом с дочкой, так же, как Амина, стянула платок с головы. - Мне жаль, что мы приносим столько неудобств, - извинилась Амина. - Я хотела остановиться в гостинице, но... - Перестань, что ты. Мы не могли позволить, чтобы вы жили у чужих людей. Сейчас стало полегче, у Амина почти перестал болеть живот, да и спать он стал лучше... А Салима помогает по хозяйству. - Я хотела поговорить с тобой о Назире, - решилась Амина, расстегивая свой браслет и отдав его Самире, упорно пытавшейся уже целую минуту стянуть его с запястья Амины. - Ты не знаешь, какие у неё планы? Она хочет остаться здесь или вернётся с нами в Фес? У Латиффы опять раздулись ноздри от гнева, она оглянулась на дверь и шепотом сказала: - Я не знаю, но я тебя умоляю, уговори её вернуться. Мне кажется, ещё немного и я сойду с ума. Я слышала, что вы с ней ладите. - Мы не ссоримся, это да, - озабоченно сказала Амина, - но, честно говоря, я устала жить в доме словно под надзором. Не может быть в доме двух хозяек, но Саид и Мохаммед этого не понимают. Да и самой Назире очень хочется замуж. - Те мужчины, которых она находит, не нравятся Мохаммеду, - горестно ответила Латиффа. - А сам он не спешит искать ей мужа. Здесь это сделать очень сложно. - Значит, пора намекнуть Саиду, что Назира что-то уж слишком засиделась незамужней, - подняла бровь Амина. - Мне тоже не очень-то хочется прожить с ней всю жизнь. И хорошо бы сделать это до родов, кто знает... Латиффа понимающе кивнула. Если у Амины родится дочь, Саид может разочароваться в ней и перестанет к ней прислушиваться. Всё это было очень несправедливо, но ни Амина, ни Латиффа ничего не могли поделать с устоявшимися порядками. - Идём, Самира, пора ложиться. Отдай тёте Амине браслет. - Пусть забирает, - разрешила Амина. - Его можно два раза обернуть вокруг запястья, тогда он не спадёт с руки. Латиффа благодарно кивнула, уводя за собой дочь. Амина снова поудобнее откинулась на подушки, пытаясь составить некий план действий. Сначала - аккуратно поговорить с Саидом о Назире. Затем дождаться родов, уехать в Фес... Амина так и не смогла привыкнуть к тому, как здесь бежит жизнь. В Марокко всё происходило неспешно, всё было заранее предопределено. В Фесе Амине был знаком каждый уголок, каждый торговец на рынке, все запахи и звуки. Здесь же ей было некомфортно - из-за её необычной одежды на неё постоянно пялились окружающие. Поэтому она предпочитала вообще не выходить из дома - только раз в несколько дней посещала врача. В комнату вошёл Саид, потирая переносицу. Амина чуть привстала: - Всё в порядке? - Да, я просто немного устал, - ответил Саид, расстегивая рубашку. - Очень много дел. - Садись, - пригласила его Амина. Она потянулась вперёд, начала массировать его шею. Саид выдохнул, наслаждаясь лёгкими прикосновениями жены, закрыл глаза. - Я окурила комнату сандалом, ты не против? Он меня успокаивает. - Конечно, не против, - ответил Саид, не открывая глаз. - Что говорит врач? - Ничего нового, - пожала плечами Амина. - Предложил через пару недель лечь к ним, чтобы быть под наблюдением, но я сказала, что поговорю с тобой. - Это хорошая идея, - Саид благодарно кивнул, чуть отстранился. - Чтобы точно быть уверенным, что всё будет в порядке. - Саид, я хотела обсудить с тобой кое-что, но если ты устал, мы можем поговорить позже... - Нет, говори, - он откинулся на подушки рядом с ней, закинув руки за голову. - Тебе что-нибудь нужно? - Вообще-то, это касается Назиры. Саид нахмурился, но ничего не ответил. - Она много лет жила с вами, помогала вам, нашла для вас невест... Но сама она так и не вышла замуж, а ведь она ещё молода и хочет семью. Мне кажется, если вы найдёте для неё мужа, это обрадует всех. - Вы с Латиффой не любите мою сестру, - усмехнулся Саид. - Я её очень уважаю, - с вызовом ответила Амина, - и, конечно, она хорошая женщина. Ты сам знаешь, что мы с ней никогда не конфликтовали. Саид кивнул, вынужденный это признать. Амина продолжала: - Я всегда рада угодить Назире, так как это порадует тебя. Однако я вижу, как она страдает. Любой женщине хочется иметь семью, иметь детей. У Назиры непростой характер, ты и сам это знаешь, но это лишь потому, что она не познала счастья быть любимой женой и матерью, я уверена. Почему бы вам с Мохаммедом и дядей Абдулом не начать поиски мужа для неё? Саид вздохнул. Он и сам давно думал об этом, но не так просто найти мужа Назире, скверный характер которой был известен всему Фесу. Однако Амина права - пора бы уже выдать её замуж. - Когда вернёмся в Марокко, я поговорю с Абдулом, - кивнул он, подумав. - Надеюсь, мы успеем до начала Рамадана. Хочу встретить первый день поста у себя дома с семьёй. - Мы приготовим чудесный ужин в честь первого дня, - кивнула Амина. - Как я любила в детстве, когда мама готовила к ифтару пирожки и сладости! Правда, в этот раз я не смогу поститься, но возмещу пост позже. - В этот рамадан вместе с нами будет наш сын, - Саид погладил живот Амины, обтянутый шёлком платья. Амина закусила губу, ничего не ответив. Что будет, если это дочь?.. Жади сидела в постели, невидящим взглядом уставившись в тёмное окно. По привычке хотелось обхватить колени, притянув их к себе, но мешал живот - к нему Жади так и не смогла привыкнуть. Ребёнок внутри толкнулся, она закрыла глаза: под сердцем она носит или своего спасителя, или того, кто её навеки погубит. Лукас не примет чужого ребёнка, особенно после того, как лишился своего. В суде ему назначили встречи с Мэл, но что толку, если Маиза теперь сможет рассказывать дочери небылицы об отце. Скоро уже сама девочка будет противиться встречам. Лукас страдал неимоверно, и это, конечно, сказывалось на их отношениях. Да ещё эта беременность... Как её угораздило? Она ведь постоянно принимала тот отвар. Одна надежда - что это всё же сын Лукаса. Жади почему-то была уверена, что это сын. Может быть, потому что так мечтала родить сына от любимого мужчины. Но теперь её судьба висела буквально на волоске. До родов оставалось недели две - так много и так мало. Жади чувствовала себя осуждённой на казнь. Иногда в голове мелькали мысли, что она не хочет этого ребенка, что он принёс в её жизнь только страдания. Потом она, конечно, пугалась своих мыслей, начинала молиться, но что толку? Столько всего она натворила в жизни, что Аллах от неё отвернулся. Но разве можно было терпеть такую жизнь? Жади тяжело вздохнула, осторожно опустилась на подушки. Ей нелегко было признать, что в этой квартире ей не нравится. Не хватает привычных красок домов Феса, благовоний, развешанных повсюду тканей... Всё же она успела привыкнуть к Марокко. Но там её не ждало ничего хорошего, только безысходность. А ещё она, конечно, скучала по Зорайде и дяде Али. По Латиффе. Она так и не рискнула связаться с сестрой - очень боялась, что об этом узнает Мохаммед, а за ним и Саид. Он найдёт её, и один Аллах знает, что будет тогда. Здесь у неё был лишь Лукас. Он заботился о ней, ухаживал, но его очень подкосила ситуация с Мэл. Как он сам сказал - он даже не подозревал, что ему будет настолько больно. От всего этого Жади чувствовала лёгкое разочарование. Ей казалось, что кроме Лукаса ей никто не нужен, но оказалось, что всё совсем не так. А ещё эта встреча с Аминой... Аллах, если она скажет Саиду! Жади зажмурилась от страха. От участившегося сердцебиения ребёнок снова толкнулся, Жади ойкнула. Как же она устала! Как это Латиффа умудрялась всю беременность порхать от счастья? Ей самой не хотелось даже вылезать из постели, не то что заниматься домом или танцевать. Болела спина, болели ноги, болела голова... Ничего, убеждала себя Жади, скоро это закончится. Лишь бы конец беременности не означал начало её мучений - если это окажется ребёнок Саида. Амина нервно оглядывалась, присев на кровать в палате. Здесь ей предстоит провести оставшиеся дни до родов. Небольшая комната, кровать, шкаф, стол, телевизор, всё чужое и больнично-белое. Саид уехал пять минут назад, убедившись, что у неё все в порядке и пообещав навещать её каждый день. Амина покрутила на руке новый браслет с бирюзой, подаренный ей Назирой. Вспомнила, как Назира пыталась уговорить Саида на домашние роды, но тот был непреклонен в своём страхе потерять жену и ребёнка. Что ж, осталось совсем немного - Латиффа уверенно сказала, что живот уже сильно опустился, а значит, ребёнок вот-вот появится на свет. Сама Амина предпочитала об этом не думать, неизвестно, что будет. Только один страх не отпускал её - рождение дочери. Она полюбила бы и девочку. И полюбит, конечно, когда та родится. Но сейчас ей отчаянно нужен был сын, теперь, когда Саид начинал к ней привязываться, ценить её. Как будто он постепенно выдыхал от той напряжённой жизни, поднимал голову, выпрямлялся. Амина, конечно, его полюбила - не такой сумасшедшей любовью, какая была у Саида к Жади. Не такой удушающей, как у Латиффы к Мохаммеду, хоть последнего всё и устраивало. И поэтому было вдвойне приятно наблюдать, как Саид раскрывается, начинает ей доверять, расслабляется рядом с ней. Наверное, он её не любит. Слишком сильна память о Жади, слишком мало времени прошло. Но ведь ему хорошо рядом с ней, правда? А это главное. Оставалась надежда на то, что у них родится долгожданный сын. И на то, что Жади навсегда исчезнет из их жизни.