Save Our Souls

Колеса электрички мерно постукивали по рельсам, нарушая тишину заснувшего вагона. Большинство пассажиров севших на той же станции либо уже давно вышли, либо тихо спали спустя семь часов ночной поездки. Почему он решил ехать туда на ночной электричке, а не на поезде? Это было бюджетнее, во-первых. А во-вторых, в поезде, предлагаемом университетом как оптимальный вариант, наверняка будут и другие попавшие на летнюю практику, а знакомиться с кем-либо из них раньше времени не хотелось. Это на занятиях можно будет как обычно притворяться пай-мальчиком с хорошим чувством юмора и извечной милой улыбкой. Начинать играть до их начала не было никакого желания, а с настоящим Антоном вряд ли захочется дружить кому-то из настоящих представителей «золотых детей», как они с однокурсниками называли между собой безупречных студентов. Именно такие наверняка попали в список вместе с ним и ехали сейчас либо поездом, либо в машинах наверняка таких же идеальных родителей. Поэтому Шастун сидел в слишком тесном для него кресле, слушал музыку в наушниках и тупо пялился в окно. Если расписание не обманывало, то уже меньше чем через он будет на месте. То есть как минимум на три часа раньше всех остальных, что давало неповторимую возможность в одиночестве погулять по территории. Пейзаж за окном не может похвастаться особым разнообразием: бесконечные сосновые леса, лишь изредка прерываемые болотами или скудными лугами. Земля была покрыта тяжёлым туманом, что вскоре осядет росой. Умиротворяющая картина убаюкивала настолько, что Антон чуть было не пропустил нужную ему станцию, полностью погрузившись в музыку. Вещей было только спортивная сумка и рюкзак, поэтому в сторону «лагеря» парень направился пешком и считайте налегке. Тот находился всего в паре километров от станции и студент планировал добраться туда меньше чем за час, до восхода солнца. Количество сигарет в пачке уменьшилось ещё на одну, биты в наушниках стали громче. Центр напоминал собой небольшой студенческий городок посреди леса. До более менее крупного города можно было доехать на автобусе за полчаса, но смысла в этом особого не было, так как все необходимые магазины были прямо на территории. Летом сюда приезжали студенты, зимой жили все те, кто летом работал в других местах. На немногочисленных улицах было безлюдно и тихо настолько, что город казался вымершим. Ни любителей утренних пробежек, ни мамочек с колясками, ни людей возвращающихся с ночной смены, которых Антон частенько видел во время подобных прогулок в родном городе. В Питере в это время суток тоже никогда не было тихо: появлялись первые трамваи, прогуливались по набережным туристы, наблюдавшие всю ночь за разводом и сводом мостов. Антону не нравилось ни то, ни другое, ни третье. В шесть утра нужно спать и не знать, что там твориться на улицах. И всё равно почти каждый день неведомая сила тянет его наружу. В этот раз хотя бы можно было сослаться на обстоятельства, ведь более поздних электричек не было и приехать в другое время он попросту не мог. За всё время прогулки от ворот до нужного общежития парнем было замечено всего три человека: сонный дедушка на проходной, куда-то спешащая девушка и странный мужчина, что сидел в скверике с книгой, но заметив Шастуна резко поднялся и направился в его сторону. Среднего роста, в ухоженном костюме, что сидел на нём достаточно плотно, чтобы показать худобу кажется похлеще, чем у самого студента. Тёмно русые волосы едва заметно волнились на кончиках, что вкупе с чуть прищуренными тёмными глазами делало выражение лица немного плутоватым. Мужчина оказался рядом быстрее, чем Антон зашёл в здание, поэтому пришлось остановиться. — Смотрю в мире ещё не перевелись ранние пташки, — с усмешкой сказал «человек в костюме» вместо приветствия, после чего представился и протянул руку для рукопожатия, — Павел Алексеевич. — Антон Шастун, — ответил юноша, отвечая на рукопожатие. В лицо собеседнику он не смотрел, пытаясь вспомнить, где слышал это имя. — С какого ты факультета, Тош? — добродушно спросил Павел Алексеевич, уводя всё ещё находящегося в раздумьях парня в тень деревьев. — Журналистика, второй курс, — скорее по инерции отозвался Антон, только после этого реагируя на неформальное обращение недоуменным взглядом. — Тоже гуманитарий значит… Мы тут редкость, парень. Не многие способны думать неформально, а тех, кто делает это осознано ещё меньше,— мужчина похлопал его по плечу, правда из-за разницы в росте попал скорее по лопатке, — То что ты сюда попал говорит о твоей уникальности. Каждый человек уникален, но те, кто попадают сюда, эту уникальность могут в себе распознать. Не упусти свой шанс. — Паш, поезд немного задержится, нужно предупредить водителей, — в конце сквера появилась та самая девушка, что до того спешила в абсолютно другую сторону. — Уже бегу, Лесь, — мужчина шагнул было в её сторону, но в последний момент обернулся, — Осваивайся, пока тут не стало слишком шумно. И удачи тебе, Антон. Шастун последовал совету и вернулся к своему первоначальному маршруту с конечной точкой в общежитии. Уже только лёжа на кровати в своей комнате, он понял, где слышал то имя. Павел Алексеевич Добровольский, человек, являющийся главой всего этого места. «Преподаватель литературы и русского, обладающий невероятной харизмой и чувством юмора, что помогло ему создать подобный концепт летних практик"-было написано про него на сайте в разделе «организаторы». Решив на всякий случай проверить, парень тянется за рюкзаком и с удивлением замечает во внешнем, не застегнутом кармане, небольшую книгу. Ей оказывается изрядно потёртый экземпляр «Над пропастью во ржи». Пролистнув несколько страниц, Антон подмечает огромное количество записей и пометок на полях и в самом тексте. — Наверное нужно будет вернуть., — пробормотал парень, откладывая книгу и залезая наконец в сеть. Память его не подвела— странноватый мужчина действительно был директором, преподавателем, организатором и ещё чёрт знает кем этого места. На сайте даже оказалась фотография, позволяющая лучше разглядеть черты лица, в частности привлекающую взгляд улыбку. Та словно немного съехала в сторону, но ничуть не портила общую картину, разве что добавляла в образ немного «шляпника». Именно это и было первой заметкой в дневнике на это лето: «Павел Алексеевич Шляпник, вернуть книгу». Дома у него целая полка была заставлена исписаными тетрадями с самым разнообразным содержание. Там было всё, начиная банальными «как прошёл день» и небольшими пометками, заканчивая полноценными докладами на самые разные темы, которые никто и никогда не прочтёт. Например в середине тетради за осень девятого класса было подробное аргументированное описание устройства общества в мире где высшей ступенью эволюции были бы макароны. Доклад повествовал о том, какие виды макарон живут в тех или иных условиях, по какому принципу выбирается власть и почему спагетти аристократы. В новый дневник помимо напоминания вошло довольно корявое описание утреннего городка и предшествующей ему поездки на электричке. Ознакомительный сбор был назначен только на двенадцать, поэтому у Антона оставалось ещё почти шесть часов на страдание ерундой или же, что было куда предпочтительнее, на сон. Что он выбрал? Разумеется открыть сериал и банку энергетика. *** Было шумно. Даже очень шумно. Они заняли весь вагон и кажется ещё два соседних. Более сотни человек и это только первая волна, состоящая из учащихся колледжей состоящих в ассоциации «Сollatis Аnimis», на средства которой и был создан центр. Помимо ребят из места обучения было множество разнопрофильных студентов из других городов, с которыми Арсений мгновенно решает познакомиться. Дима остаётся в их купе с парой одногруппников, пожелав другу удачи в поиске новых «просто знакомых». В соседние вагоны выходить как-то стрёмно, но особой необходимости в этом всё равно нет: плацкартные открытые купе дают прекрасную возможность поздороваться с огромным количеством людей просто пройдя вдоль. Арсений находит себе место в самой середине, в компании ребят с исторического. С удивлением осознаёт, что кажется это первые встреченные им здесь гуманитарии. Хоть собрались тут люди с самых разных профилей, в большинстве своём они были связаны либо с физикой, либо с химией, либо с биологией, а немногие с математикой. Понятное дело, написать что-то из головы намного сложнее, чем вызубрить формулы, но соотношение восемь к одному несколько напрягало. Конечно в последствии их возможно будет больше, но интуиция подсказывала, что нет. Среди то и дело шныряющих туда сюда людей периодически встречались знакомые с прошлого раза лица, но о большинстве ещё только предстояло разузнать. Например о хмуро сидящем в углу парне с армянской внешностью, что за всё время ни разу не оторвался от телефона. От соседей по купе удалось выяснить лишь что зовут его Сергей, приехал он из Армавира и попал в программу, как и сам Арс, через физику. И всё. На прямые обращения темная лошадка не отзывался, явно глубоко поглощённый происходящим на экране смартфона. Забив на попытки достучаться до заинтересовавшего его человека, брюнет решил отложить это до лучших времён и тоже уткнулся в телефон, открывая заметки. Одну половину записей занимали конспекты, вторую простенькие стихи собственного сочинения, количество которых Арсений собирался сейчас пополнить. *** Город встретил противной моросью и холодным ветром. Люди поднимали выше воротники пальто и спешили поскорее попасть в тепло помещений. Некоторые однако находили в этой погоде свою романтику и расхаживали по ровным улицам в одних футболках, как и положено в конце мая. Пахло немного морем и сильно дождём, перебивал оба запаха аромат кофе из стаканчика в руках. В общем-то Питер вполне оправдывал свою репутацию даже в последний день весны. Серёжа примерно таким его и представлял, хоть и не чувствовал всех тех эмоций, что описывали побывавшие здесь подростки. Может потому что уже вышел из возраста, когда в этот город влюбляются, а может просто сам завысил себе ожидания, начитавшись тех самых описаний. У него было всего пара часов на прогулки, а потом снова на вокзал и ехать в Центр Профильной Практики. Тем не менее даже за столь короткое время парень успел подняться на колонаду Исаакиевского, где ветер стал совсем уж нагло задувать под тонкий свитер, да зайти в кофейню, расхваленную жившей здесь подругой. Та кстати тоже попала в программу, в чем не было ничего удивительного: Юля всегда была умной девочкой, которая перебралась в Питер в восьмом классе и уже несколько лет объединяла обучение на радиофизика со съёмками в эпизодах различных сериалов. «Если я когда-нибудь попаду в аварию и растеряю все свои знания, то с той мордашкой хотя бы в кино пойду» — шутливо оправдывалась она, игнорируя замечания о том, что в возможной аварии может пострадать и внешность. Кофе кстати оправдал похвалы. Было уже почти десять, когда девушка нашла его в толпе, собравшейся на пироне. Матвиенко к тому моменту уже начал волноваться, что старая привычка вечно опаздывать не покинула подругу. — Сколько народу... Как думаешь, Серый, сколько здесь наших? — не тратя время на приветствия поинтересовалась девушка, нагло спихивая на друга все свои вещи. — Я ебу, Тополь? Умными сейчас видать всех считают, раз ты здесь, — мстительно подколол её помрачневший внезапно парень, расчищая им путь к вагону. Сколько не говори людям «Я не злой, у меня такое лицо», всё равно постараются лишний раз не лезть, так почему бы не пользоваться этим в повседневной жизни. Их законные места в начале вагона уже заняли решившие сразу наплевать на номера в билетах студенты, поэтому парочка лишенная угрызений совести заняла пятое купе. Пока Серёжа разбирался с тем, куда уложить их вещи, Юля комфортно разместилась на верхней полке с книгой по ядерной физике. Его, прошу заметить, книгой. Лишенный своего основного источника досуга, парень угрюмо забился в угол, уткнувшись в телефон. Совсем скоро на меленьком экране шла онлайн конференция с выступлением одного из их преподавателей где-то в Лондоне. Вагон постепенно заполнялся людьми, а в половину одиннадцатого состав тронулся, на всю ночь заперев их друг с другом.