Save Our Souls

— Что это? — Юля с подозрением смотрела на розоватую бумажку, которую протягивал ей очень хмурый парень, только что буквально ворвавшийся в комнату девушек. Остальные обитательницы сего места к счастью отсутствовали. — Деньги, — коротко ответил Серёжа, продолжая сжимать купюру дрожащими пальцами. — Я вижу, но за что? — девушка с опаской приняла дар и внимательно осмотрела, словно могла распознать фальшивку. — За спор. — Мы разве о чём-то спорили? — недоверие сменилось недоумением. — В девятом классе, да. — Слушай, Серый, в старшей школе споры были моим основным заработком, так что я не могу помнить каждую нашу сделку. Хотя на пять тысяч… — Это вполне адекватная сумма. И я легко на неё согласился, потому что знал, что ни одному из нас она не достанется. Ну… Был уверен, что не достанется. Потому что твою победу считал невозможной, а моя равносильна моей смерти… -...а по ту сторону я тебе деньги уже не передам, — задумчиво закончила за него девушка. В следующие секунды её лицо сменило порядка десяти выражений, начиная отстранённостью и осознанием, заканчивая недоверием и наконец ехидной улыбкой, — Да неужели… И я узнаю об этом только сейчас?! — В смысле «только»?! — тут же вспыхнул парень, но под насмешливым взглядом подруги быстро стушевался, — Я и сам только недавно до конца осмыслил произошедшее… — Произошедшее?! Ты что, ещё и натворить что-то успел? Когда?! — в её голосе слышались неподдельная обескураженность и вместе с ней интерес. — В прошлые выходные… — Так… Мы ездили в город… Неужели атмосфера клубы смогла пробудить в тебе истинные желания? Блин, раз в клубе, то я наверное его не знаю… — Откуда ты знаешь про клуб? — парень выхватил из всей тирады подруги зацепившую слух фразу. — А, так мы с Арсом и ещё парой ребят поспорили, что у него не получится тебя туда затащить. Он на тебе почти десятку заработал, — девушка вновь насмешливо на него посмотрела и перекатилась на край кровати, как бы приглашая наконец сесть. — Мудак…- процедил нисколько на самом деле не обиженный Матвиенко, плюхаясь на матрас. — Самый натуральный, — абсолютно серьезно сказала Юля, после чего прыснула от своей же шутки, — А теперь выкладывай, что произошло, кто это был? — Какая нахуй разница?! Я пришёл к тебе за помощью, а не за расспросами… — Я не смогу тебе помочь, если не буду знать с чём, — на этот раз без скрытого подтекста отозвалась девушка и даже села, чтобы лучше слышать. — Я думаю сможешь, но ладно, будем считать это платой за консультацию… — Хорошая оплата, мне нравится. Гей-драма лучшего друга, который вопреки всем моим заверениям был уверен в своей гетеросексуальности, это круче, чем сериал. — Вот про это я кстати и хотел спросить. Почему ты ещё тогда была настолько уверена, что мне нравятся парни? Даже я об этом не догадывался. — Ну, были признаки, хотя прям точными я бы их не назвала. Я на самом деле не была так уверена, как говорила, скорее полагалась на домыслы и интуицию. — И на чём эти домыслы основывались? Что это за признаки? — нерасторопность девушки его напрягала. — Вообще в начале я списывала всё на твои комплексы и характер. С девушками ты всегда держался очень непринуждённо, свободно. Производил впечатление, не имея такой цели. С парнями же наоборот замыкался, начинал словно бы нервничать, терял свою самоуверенность. Это действительно очень просто объяснить вполне простыми причинами, такими как чувство соперничества и понимания, что ты им не ровня, а когда соперников нет, излишняя самоуверенность, ведь нужно за это небольшое время свободы набрать себе как можно больше очков. Но вкупе с остальными признаками, я думаю причина всё же в другом. В конфликте твоего подсознания и внутренних установок. В девушках ты на деле никогда не видел ни сексуальный, ни романтический объект. Даже на моём дне рождении в аквапарке, где была куча девчонок в довольно открытых купальниках и всего трое парней, а следовательно минимальная конкуренция, ты на них совсем не смотрел, всё время пробыв рядом со мной. — Ну во-первых, это был твой день рождения, а во-вторых, я вроде как был влюблен в тебя… — Во-первых, все присутствующие там парни были влюблены в меня, но это не мешало им смотреть на чужую грудь. Во-вторых, ключевое слово «вроде». Это же не правда. Ты просто убедил себя, что я тебе нравлюсь, потому что это характеризовало тебя как нормального парня, которому нравится прикольная девчонка. Но мы ведь друзья, и ничего кроме этого ты на деле ко мне не чувствовал. А ещё моя подруга лесбиянка сказала, что ты если не гей, то как минимум бисексуал. У вас есть какая-то фишка чувствовать друг друга. — Да, Арс что-то такое говорил… — Так, я свои карты выложила, теперь давай ты. Что ты натворил и с кем? Второй ответ приоритетнее. — Дима, — почти неслышно выдохнул парень, на секунду жмурясь, словно ожидая удара. — И в чём проблем? — с искренним непониманием спросила вместо этого Юля, смотря на него круглыми глазами. — В смысле? — Серёжа уставился на неё с таким же выражением. — Ты ему нравишься, он тебе, как выяснилось, тоже. В чём проблема? — В каком это смысле, нравлюсь? — А то ты сам не видишь… Он же постоянно с тобой заигрывает, и на репетициях и вообще. — Разве? Это же так, игра… Ему такое задание попалось, это было смешно, вот он и решил продолжить игра…- парень прервал сам себе, вспоминая внезапно одну из репетиций. — Антон, это невозможно! Любовь на сцене сыграть нельзя, каким бы талантом ты ни был. Страсть, дружбу, привязанность, но не любовь! — Арсений не то чтобы кричал на него лично. Это скорее был крик души ко всему миру, не понимающему тонкую структуру сцены. — Тогда играйте ненависть, — спокойно ответил на это парень, — Представить, что кто-то топит котят или поджигает птичьи гнезда намного проще, чем представить к кому-то теплые чувства. Играйте ненависть, они с любовью очень похожи, со стороны даже не поймут, а контекст даст правильное направление мыслям. Во взгляде старшего в этот момент смешались ужас и восхищение. Такой безумный, но такой простой способ. Антон точно не был из тех, кто знает тонкости сцены, но он просто понимал её работу. Не со стороны актёра, а со стороны зрителя и создателя. В тот раз проигрышем остались довольны все. — И всё-таки, что такого ты сделал, что теперь ближе, чем на метр, к нему не подходишь? — уточнила девушка, а заметив испуганный взгляд друга, разочаровано добавила, — это невозможно не заметить, Серёж. — Он перепил в клубе, нам разрешили занять одну из комнат, чтобы он мог проспаться. Он почти сразу заснул, но выглядит так, словно ему снится что-то очень плохое. Моя мама всегда успокаивала меня целуя в лоб или висок, ну и… — Мило… Слушай, просто поговорите. Ты же смелый, всегда прёшь напролом. Или это признак тупизны..... В любом случае, просто поговорите. В худшем случае, что произойдет? Наверное, прежде чем потворствовать Юлиному желанию свести их лучших друзей, явно испытывающих друг к другу намного более глубокие чувства, и буквально за шкирку тащить Матвиенко в комнату к Диме, стоило подумать. Как минимум о том, во что ты одет. Просто проверить, а не та ли это толстовка, которую ты недели полторы назад из этой комнаты стащил. Но Арсений не проверил, а потому теперь, совместными с девушкой усилиями заперев парней наедине, тупо пялился на вернувшегося с кухни Антона, который свою вещь явно узнал и теперь смотрел на него с явным «Какого хуя?!» в глазах. Юля с непониманием переводила взгляд с одного на другого, не понимая причины внезапно оцепенения обоих. Старший впрочем отмер раньше, быстро стянул с себя кофту, оставаясь в одной майке, всунул её в руки всё ещё охуевающему Шасту и быстро ретировался. Тот ещё несколько секунд просто стоял, после чего проморгался, опустил взгляд на вещь в своих руках, словно только сейчас её замечая, типо проговорил что-то непонятное, но явно ругательное, и направился обратно на кухню. Юля ещё какое-то время стояла в коридоре в гордом одиночестве, обдумывая увиденное, после чего нагло распахнула дверь, которую до того подпирала спиной, и, не глядя, строго сказала: — У вас две недели на разборки, тут наметилась ещё проблема, похлеще вашей. — Слушай, Дим. Ты утверждаешь, что ничего не помнишь, так? — Антон сидел напротив него на кровати, уперевшись локтями в колени, а на сложенные в замок руки положил подбородок. — Абсолютно. Я был пьян в стельку. — Но при этом уверен, что приставал к нему, так? Ответом служит утвердительный кивок. — А теперь давай представим. Кто-то мужского пола начинает лезть к Серому. Что моментально случится с этим идиотом? — Полагаю без травм не обойдется, — парень нервно усмехнулся. — Вот мне тоже так кажется. А теперь давай вспомним, что у тебя даже ссадины не было, так? — Насколько я помню. — Из этого можно прийти только к двум версиям произошедшего. Первая, ты действительно лез к нему, но он был достаточно не против, чтобы не врезать тебе. Вторая, он сам что-то сделал и теперь жалеет или типо того. В любом из этих случаев, к тебе у него претензий нет, он бы сразу их высказал, а значит он испытывает к тебе достаточную симпатию, чтобы, как минимум, стерпеть пьяные приставания, как максимум, самому проявить какую-то инициативу. Следовательно ничего плохого не случится, если ты решишь продолжить ваше так по тупому прерванное общение, — Антон собирался заняться этим в выходные, он и занялся, понял произошедшее, долго поржал, а после решил помочь другу. Вот бы кто у него в голове смог бы так же по полочкам всё расставить. — На психолога точно учится твой бывший, а не ты? — Абсолютно, — Парень наконец вышел из позы для решения проблем и сладко потянулся, — Я схожу заварю чай, тебе налить? — Не стоит, лучше покурю. — А ещё врач называется… — Ещё нет. Антон действительно отправился делать чай. А ещё бутерброды и омлет, потому что впервые за долгое время ему захотелось есть. Чужие проблемы удивительно способствовали устранению из памяти своих собственных, оттого видимо пропали и некоторые их последствия, в виде отсутствия аппетита. В комнату свой ужин он решил не тащить, чтобы потом не нести посуду обратно, поэтому поел прямо на кухне, нагло усевшись на столешницу. К сожалению появившееся было спокойствие длилось не долго. Возвращаясь в комнату, он столкнулся с причиной своих страданий. Причина была одета в явно его потерянную толстовку, так что первой мыслью было: «Всё-таки спиздили». И только после неё пришло таки осознание, кто именно совершил сие преступление. Пытаясь составить цепочку событий, в следствии которых любимая вещь оказалась у такого же по статусу человека, Антон абсолютно не заметил, как та оказалась вновь у него, а воришка покинул не место преступления, но место разоблачения. Идея, что у парня просто есть такая же кофта, моментально отпала. Перебирать остальные варианты он вернулся обратно на кухню, всё-таки удобнее играть в детектива, когда у тебя есть в руках чашка. Желательно с чем-нибудь покрепче.