По дороге на Запад

Затаив дыхание, Хакс смотрит на затормозившую фуру. Стараясь не особо углубляться в размышления, он запрыгивает на ступеньку грузовика. Пассажирская дверь такая тяжеленная, что приходится навалиться всем телом, чтобы открыть её. Забравшись в кабину, он бросает мимолётный взгляд на водителя, изображая равнодушие, притворяясь, будто проворачивал такое уже тысячу раз. А потом швыряет свой рюкзак в багажник и плюхается на сиденье. Подвеска почти никак не реагирует на его вес. — Куда тебе, малец? — А вы куда направляетесь? — Хакс наконец решается рассмотреть водителя. — На Запад. Этот чувак был бы красивым, если бы что-нибудь сделал со своей щетиной. Вся шея над воротником потрёпанной красной фланелевой рубашки, накинутой на белую майку, покрыта татуировками. Мощные руки, такие же мощные бёдра. Ладони грязные, словно он возился со своим грузовиком и забыл их вымыть. — Запад пойдёт. Длинные волосы сально поблескивают у корней, будто он принимал душ последний раз несколько дней назад. Но всё равно он довольно симпатичный, и неважно, что нос слишком велик по сравнению с остальной частью лица. Пухлые губы, да и физическая форма лучше, чем ожидал Хакс. Хакс думал, что у водилы будет огромный, свисающий живот, как минимум. Но этот мужик подтянутый и сильный. Оглянувшись на заднюю часть кабины, Хакс видит под привинченной к стене койкой набор гантелей. Вся кабина воняет застарелым потом и немытым телом. Простыни давно не меняли. Хакс невольно морщится от отвращения. К счастью, дальнобойщик ничего не замечает, сосредоточенный на том, чтобы вырулить на трассу. В зеркале заднего вида Хакс видит, как исчезает за спиной стоянка для грузовиков, и до него вдруг доходит, что всё это реально. У него правда получилось. Ну, если честно, он пытался предупредить отца. Хотя побег не должен был даться настолько легко. Хакс даже не особо напрягался. Потребовалась всего пара недель, чтобы натягать из кошелька мачехи денег на билет на автобус. Кредитку он трогать не рискнул — её слишком просто отследить. В утро побега они думали, что он направляется в школу. Может, они даже не сразу поймут, что его нет уже несколько дней. Он не оставил записку и бросил телефон на прикроватном столике. Он захватил с собой лишь одежду на несколько недель, основные гигиенические принадлежности и зачитанный до дыр экземпляр «1984». Было грустно осознавать, что больше ничего и не нужно. — Имя у тебя есть? — раздаётся глубокий голос. — Хакс. — Хакс кривится. Он планировал назваться вымышленным, совершенно непримечательным именем, но так перенервничал, что с губ сорвалось настоящее. — А как насчёт вашего? — Зови меня Кайло. Ну, по крайней мере, это тупое, выдуманное имя он запомнит. Не сводя глаз с дороги, Хакс кивает и пихает ладони под бёдра, чтобы скрыть нервную дрожь. — Сколько тебе, малец? — Достаточно, чтобы не быть мальцом, — огрызается Хакс. Это правда, официально ему восемнадцать — исполнилось на прошлой неделе, официально он взрослый, а теперь ещё и на расстоянии пятисот миль от родителей — официально. Кайло хрипло гогочет, прокуренный выхлоп долетает до Хакса через всю кабину. — Ну что ж, всё по честному. Так сколько тебе, не-малец? — Двадцать. Ну, почти. Почти рядышком с его настоящим возрастом, но не слишком далеко — чтобы не показалось нелепым. — Неужели? Похоже, Кайло ему не верит, но Хакс не может его винить. Он всегда был субтильным и хрупким на вид. На самом деле он не такой. И Хаксу плевать, верит ему Кайло или нет. Это не имеет значения. В конце концов, Кайло — просто средство для достижения цели. Всего лишь один человек в начале пути Хакса. На какое-то время между ними повисает молчание. Только слышно, как переговариваются по рации дальнобойщики в округе. Обычное радио тоже работает, но так тихо, что Хакс не может разобрать, что ж там играет. Колесо попадает в выбоину, и весь грузовик подпрыгивает. Задница Хакса отрывается от сиденья и подлетает в воздух почти на фут. Он неуклюже хватается за ремень безопасности, проклиная себя, что не подумал о нём прежде. Ну конечно, Кайло смеётся над ним. — Первый раз в грузовике, Хакс? Отрицать бессмысленно, поэтому Хакс молчит. — Давно в пути? Хакс слышит тихое «малец» в конце фразы, но на этот раз Кайло хотя бы не произносит обидное слово во весь голос. — Пару недель. — В целом это правда, только с маленьким преувеличением. — Пару недель? Хм. На автобусе ехал? Хакс делает глубокий вдох и тут же сожалеет об этом — в нос шибает запахом свежего пота. — Да. Каким-то чудом Кайло довольствуется его односложным ответом и, пожав плечами, делает радио погромче. Хакс изучал карту и знает, что на этом отрезке ничего нет. На многие мили вокруг лишь длинные дороги и сельские ебеня. Снаружи темнеет, но Кайло, похоже, намерен ехать всю ночь. Может, сиденья и потрёпаны, а в кабине смердит, но тут тепло, мягко и почти безопасно. Требуется несколько часов, чтобы привести нервы в порядок. Голова начинает клониться набок, в конце концов сказываются дни, проведённые в дороге. Скрестив руки на груди, Хакс прислоняется к окну и засыпает. **~*~** Просыпается он постепенно. Через лобовуху бьёт свет уличного фонаря, такой резкий, что Хакс снова зажмуривается. Слышится стрёкот сверчков, в окна дует прохладный ветерок. Его бедра касается рука, прядь волос щекочет лицо. — Вы что творите? — шипит Хакс и, ударив Кайло в плечо, прижимается к пассажирской двери. — Не волнуйся, малыш, утром продолжим путь. От Кайло несёт потом, сигаретами и травкой. Он подаётся вперёд и в этот раз приникает ртом к подбородку Хакса, щетина царапает кожу, прежде чем Хакс вновь отпихивает его. На физиономии Кайло отражается разочарование. — Я имею в виду, что вы творите? Хаксу кажется, что он знает, что происходит и что будет дальше. Он провёл исследование и в курсе, чего дальнобойщики (и Кайло в том числе) ждут от автостопщиков. Он надеялся, что мужской пол избавит его от этой участи. Определённо нет. — Думаю, ты знаешь, малыш. Кайло криво усмехается и, вторгшись в личное пространство Хакса, кладёт руки ему на талию. А руки у него здоровенные. От Кайло так несёт, что Хакс даже вдохнуть не может толком. Скользнув губами вдоль подбородка Хакса, Кайло приникает к его шее, и Хакс охает, цепляясь пальцами за фланелевую ткань. Кайло одобрительно мычит, обсасывая нежную кожу, и задирает футболку Хакса, чтобы добраться до тела. Ладони его такие тёплые. — Погодите… — выдыхает Хакс и добавляет чуть твёрже: — Погодите. — Что ещё? — ворчит Кайло, скривив губы, и отстраняется. — Я… — Хакс не в состоянии сказать, признаваться не хочется. Недовольный взгляд Кайло смягчается. — Ох, детка. — Пропахшая машинным маслом рука ласково касается лица Хакса и откидывает со лба рыжую прядь. — Первый раз? Поджав губы, Хакс зыркает на Кайло и коротко кивает. Кайло кивает в унисон. — Всё норм, — он берёт голову Хакса в мозолистые ладони. — Я буду нежным. Медленно подавшись вперёд, Кайло заставляет Хакса поднять лицо и накрывает его рот своим. И Хакс его не останавливает. Он тихо охает, когда сухие губы целомудренно касаются его губ. А потом Кайло прижимается чуть напористее. Хакс вздрагивает, чувствуя, как чужой язык тычется в губы, и понимает, о чём просит Кайло. Он с готовностью открывает рот и шумно выдыхает, когда язык Кайло проникает внутрь, исследуя новую территорию. Скользнув ладонями вдоль плеч Хакса, Кайло нахраписто углубляет поцелуй. И этот поцелуй — самое непристойное событие в жизни Хакса. Не то чтобы у него был богатый опыт. Кайло берёт Хакса за руки и тянет их вверх. Хакс понимает намёк и обнимает Кайло за шею. Поначалу выходит неловко. Хакс попросту не понимает, что нужно делать, но Кайло, похоже, не переживает. Он становится на колени между пассажирским и водительским сиденьями; мусор, который валялся там прежде, сдвинут под койку. Ручищи Кайло обвивают талию Хакса и… Ой. Ой-йой. У Хакса перехватывает дыхание, когда затвердевший член вжимается в его пах. Хакс хочет оттолкнуть Кайло, чтобы взглянуть на него, и в то же время боится. Широкая лапища гладит спину и ложится Хаксу на затылок, впиваясь пальцами в шевелюру. Оторвавшись от губ Хакса, Кайло чмокает его в подбородок и прижимается ртом к местечку на стыке шеи и плеча. — Ай! — Хакс вскрикивает, когда острые зубы царапают кожу. Лёгкий укол боли, отвлекающий от тяжёлых вздохов и влажных поцелуев. Но Кайло и не думает отстраняться, он покусывает, посасывает и вылизывает кожу Хакса. Наткнувшись губами на футболку, Кайло отодвигается на мгновение, а потом заставляет Хакса поднять руки и сдёргивает её одним махом. Хакс впервые настолько раздет в присутствии постороннего человека. По груди бегут мурашки, и он чувствует, как топорщатся соски, когда в окно кабины веет прохладный ветерок. — Только посмотри на себя! Такой румяный и симпатичный, ну точно — славная шлюшка. Ощупав Хакса, Кайло прижимает его к двери, чтобы хорошенько рассмотреть. Сердце Хакса колотится как бешеное, и он стискивает кулаки, чтобы не попытаться закрыться от пристального взгляда. Он прерывисто вздыхает, когда Кайло проводит руками по его рёбрам и, приложив ладони к коже под грудью, очерчивает огрубевшими пальцами соски. — Так и будешь пялиться всю ночь? — бурчит Хакс. Потому что ему хочется — хочется, — чтобы его вожделели. Вся эта ситуация грязная, порочная, и, когда всё закончится, от него будет вонять, как от Кайло, но Хакс всё равно жаждет этого. Интересно, Кайло согласится сфотографироваться с ним? Получилась бы отличная открытка для отца — пусть знает, как далеко зашёл его сын-педик, только бы убраться от него. На что Хакс готов пойти, лишь бы выполнить обещание: «Ты никогда больше меня не увидишь!» — Да ты у нас ненасытная блядь, — улыбнувшись по-акульи, Кайло наклоняется вперёд. Хакс подставляет лицо для поцелуя, но Кайло ныряет вниз и накрывает ртом сосок. Хакс ойкает, когда зубы задевают чувствительную кожицу. Становится ясно, что Кайло — приверженец подхода «резко и грубо». Хакс никогда не предполагал, что ему такое по нраву, но стоит Кайло прикоснуться к нему губами, как член встаёт по стойке смирно. Кайло впивается пальцами в кожу, массирует грудь, и Хакс не может избавиться от мысли, что его ласкают, как женщину: Кайло собирает в горсть его «сиськи», приподнимает их вверх, гладит соски ладонями. Странно, конечно, потому что Хакс плоский как доска, но всё равно Кайло решает попробовать. И Хакс выгибается, выставляя грудь вперёд, тяжело сопит, сжимая пальцами сальные патлы, только бы Кайло не отлипал от него. Когда Кайло наконец поднимает голову, его покрасневшие губы влажно блестят. Кайло тут же атакует рот Хакса, погружаясь в него, буквально трахает его языком, пока не обслюнявливает ему весь подбородок. — Хочу, чтобы ты отсосал мне, малыш, — бормочет Кайло ему в губы. — Хочу увидеть, как ты заглотишь мой член, словно дешёвая шалава. — Желудок Хакса ухает куда-то вниз. — Хочешь этого, детка? — Кайло вылизывает Хаксу рот, пресекая любые возможные возражения. — Хочешь отсосать папочке? Хакс не хочет говорить «нет». — Да, — Хакс прижимается к ладоням Кайло. — Да, папочка, по-пожалуйста… Это настолько необычно, что Хакс запинается, но горячая волна возбуждения приливает к члену. — Иди сюда, малыш. Потолок кабины низкий, а они оба слишком долговязые, чтобы встать во весь рост. Перемещаться в тесноте сложно, но им удаётся-таки разместиться «с комфортом». Кайло садится на койку, Хакс становится на колени между его раздвинутыми ногами. Колени упираются в твёрдый пол, Хаксу больно, и он вздрагивает, когда очередной порыв ветра жалит голую спину. Но всё это отходит на второй план, когда Кайло грязными пальцами расстёгивает ширинку и, приподняв зад, приспускает джинсы до бёдер. Хаксу не с чем сравнивать, он редко смотрел порно, но ему кажется, что хер у Кайло большой. Уж явно больше, чем его собственный. Длинный, толстый, необрезанный — и стоит так крепко, что прижимается к животу. Даже если Хакс обхватит его двумя руками, останется несколько дюймов, которые можно будет запихнуть в рот. Не попробуешь — не узнаешь. Хакс наклоняется и тянется пальцами к члену, но Кайло останавливает его, положив ладонь ему на лоб. — Открой ротик, детка. — Хакс хмурится, но делает как велено и упирается рукой в мощное бедро. — Шире. — Хакс старается изо всех сил и высовывает язык, когда Кайло дёргает за него. — Ещё шире. Рот болит и шире просто некуда, но, кажется, Кайло наконец удовлетворён. Ухватив Хакса за шею, он тянет его на себя. Сильные пальцы стискивают челюсть, не давая сомкнуть губы. Хакс не успевает отпрянуть — Кайло пускает ему в рот струйку слюны, тёплую и вязкую. Хакс протестующе мычит и пытается увернуться, но Кайло добавляет ещё порцию и, довольный, вновь подталкивает Хакса — на этот раз к своему члену. — Вот так детка, держи свою ёбаную развратную дырку открытой для папочки. Сжав член у основания, Кайло хватает Хакса за рыжий вихор на макушке и шлёпает головкой по языку, разбрызгивая слюну. Хакс дёргается, но рта не закрывает. Каждый шлепок сопровождается глухим рыком, который отражается от стен тесной кабины. Ситуация странная, унизительная, и Хакс чувствует, как под веками на глаза наворачиваются слёзы. — Следи за ёбаными зубами, — вот и всё, что говорит Кайло, прежде чем толкнуть Хакса вперёд — прямо на член. Тот заполняет собой весь рот целиком, и Хакс из последних сил пытается прикрыть зубы губами. У члена привкус пота — соль с горечью, хотя бархатистая кожица приятно ощущается на языке. Кайло притормаживает лишь тогда, когда головка упирается в нёбо. Хакс заставляет себя разомкнуть веки и изучает выражение лица Кайло. Тот покусывает нижнюю губу, бледная кожа под татушками горит огнём. Майка где-то высоко, в районе подмышек, на обнажённом животе проступают кубики пресса. Вид на растянутые вокруг члена губы открывается прекрасный. У Хакса голова идёт кругом — Кайло запихнул ему в рот настолько чувствительную часть тела и кайфует от этого. Придерживая Хакса за макушку, Кайло направляет его голову вверх-вниз, и Хакс послушно следует за его рукой. Покряхтывая от напряжения, он рвано сопит, насаживаясь на член. И думает лишь о том, как бы заглотить побольше и не облажаться. Слюна сочится из уголков рта, и Хакс крепко зажмуривается, когда Кайло пытается пропихнуть головку в горло. Член давит на корень языка, но это ещё не предел. Есть ещё что засунуть внутрь. Первая попытка засадить поглубже накрывается медным тазом, и Кайло сдёргивает Хакса с члена. Хакс хрипит, разбрызгивая слюну, и едва успевает вдохнуть пару раз, прежде чем Кайло толкается обратно. И в этот раз ему удаётся проникнуть чуть дальше, а потом он вновь даёт Хаксу короткую передышку. Хакс цепляется руками за ляжки Кайло, впиваясь ногтями в плотную ткань, словно это может помочь удержаться в реальности. И это помогает чуть-чуть отвлечься от собственного стояка. Хакс крутит бёдрами, пытаясь потереться членом об изнанку брюк, только бы немного ослабить болезненное возбуждение. Толку мало, но низменные инстинкты не позволяют ему остановиться. — Не волнуйся, шлюшечка моя, — бормочет Кайло и, отпустив член, стирает смесь слюны и смазки с губ Хакса. — Я ведь сказал, что буду нежен. Я тебя не обижу, сделаем из тебя послушную маленькую давалку. Влажные пальцы обхватывают запястье Хакса и заставляют его расцепить мёртвую хватку на джинсах Кайло. — Плюй. Хакс морщит нос от отвращения, но протест прерывается визгом, когда Кайло грубо встряхивает его за волосы. — Да плюнь ты в ладонь. И Хакс плюёт, стараясь не думать о влажном мазке на ладони. — Мало, давай ещё. Нужно смочить как следует. Хакс отбрасывает все мысли в сторону и снова плюёт — на этот раз Кайло удовлетворён. Он подталкивает руку Хакса к своему члену и помогает размазать влажную жижу вдоль ствола. — А теперь возьмись за него, детка. Покрепче, вот так. Видишь, как здорово скользит. Молодец, хороший мальчик. По телу Хакса проходит дрожь, ему больше не нужна направляющая рука, чтобы вновь взять член в рот. — Не волнуйся, детка, мы в два счёта научим тебя принимать папочкин хер целиком. И от этого обещания у Хакса кровь закипает в венах. Кайло кладёт обе ладони на рыжие волосы, понукая его продолжать. Хакс дрочит член сразу двумя руками, работая ртом в такт. И лишь крепче сжимает хватку, когда Кайло принимается за него всерьёз, вбиваясь внутрь в ритме отбойного молотка. Кабина ходит ходуном, и Хакс изо всех сил старается не оцарапать Кайло зубами и не закрыть рот. Какое же пьянящее ощущение: знать, что тебя используют, что ты инструмент для чьего-то удовольствия. И Хакс растворяется в этом ощущении. По сравнению с ним даже жгучее желание внизу живота и член, стиснутый брюками, отходят на второй план. Кайло оттаскивает Хакса за волосы от члена, кожу головы пронзает болью. Никаких предупреждений не следует, и Хакс едва успевает зажмуриться — как раз вовремя — член извергает сперму на его лицо. Она горячая и обжигающая. Хакс кривит рот и плотнее смыкает веки, чувствуя брызги семени. Кайло утробно стонет, разрисовывая его мордашку, изливаясь на рыжие ресницы, покрасневшие щёки и алые губы. Это длится дольше, чем предполагал Хакс. В конце концов подрагивающий член замирает у его губ, сперма стекает по шее. Кайло разжимает рыжие волосы, и Хакс льнёт к его ноге. Предвкушение нарастает вместе с жаром внутри, смазка просачивается сквозь ткань трусов. Хакс наблюдает за Кайло из-под полуприкрытых век, тот, прерывисто дыша, откидывается на стенку кабины. Ветерок обдувает разгорячённое тело, и Хакс вздрагивает. Заметив, что Кайло начинает поворачиваться, Хакс отодвигается, чтобы не мешать ему. Кайло залезает на койку с ногами, разувается, снимает джинсы и швыряет всё кучей в изножье. Хакс смотрит и ждёт. За джинсами следует рубашка. Но, прежде чем скомкать её и кинуть туда же, Кайло вытирает ею остатки слюны и спермы с члена и натягивает трусы. Хакс всё ещё пытается осмыслить происходящее, когда Кайло бросает ему замызганное одеяло. — Если хочешь спать, спинка на пассажирском откидная. Это последнее, что говорит Кайло, прежде чем плюхнуться на койку и прикрыть глаза рукой. Ошарашенный, Хакс через силу ползёт на своё место. Колени так ноют, что он прикусывает губу, чтобы сдержать рвущийся изнутри болезненный стон. Стоящий колом член пульсирует в брюках, каждое движение сопровождается хриплым вздохом. Вскарабкавшись на сиденье, Хакс откидывается на спинку и прижимает к себе одеяло. Смахивает ладонью налипшую на ресницы сперму. Одеяло воняет, как и всё остальное вокруг. Услышав громкий храп, Хакс дёргается и, оглянувшись, видит раззявленный рот Кайло, из которого раздаются оглушительные всхрюки. «Ожидаемо», — думает Хакс. Пошарив по приборной панели, он находит несколько использованных салфеток от фаст-фуда и вытирает лицо. Это цена, которую он платит за поездку. Это нормально. Более того, это временно. Хакс откидывает спинку сиденья и, не особо раздумывая, вытаскивает член. Плюёт в ладонь — так, как учил Кайло, — и дрочит, быстро и жёстко. Это не занимает много времени, и Хакс, впившись зубами в одеяло, со стоном кончает в салфетку. В конце концов, невежливо оставлять беспорядок. **~*~** Хлопнувшая дверца грузовика возвращает Хакса в реальный мир, и он резко подскакивает на месте. — На, перекуси, — говорит Кайло, усаживаясь на водительское сиденье, и бросает на колени Хаксу сэндвич с ветчиной и омлетом. Хакс замечает в подстаканниках кофе и бутылочку яблочного сока и немедленно тянется к кофе… — Эй! — рявкает Кайло, и Хакс замирает, встретив его взгляд. — Кофе мой, пей сок. Хакс недовольно зыркает, но всё же берёт бутылочку. — В следующий раз хочу кофе. — Ага, малец, стопудово, — фыркает Кайло, направляя грузовик к выезду со стоянки для дальнобойщиков. С лёгкостью маневрируя на своей шестнадцатиколёсной махине между фурами и тягачами, Кайло возвращается на трассу, так и не выпустив из руки стаканчик с кофе. Хакс снова вырубается — после такого-то вечера. Один раз он просыпается в 4:00 от громкого рокота заводящегося мотора, второй раз — около 6:40 утра от воплей Кайло, матерящего промчавшийся мимо минивэн. Сейчас уже почти восемь, и у Хакса урчит в животе. Радио снова включено, играет какая-то рок-песня, настолько древняя, что исполняющая её группа наверняка давно распалась. — Можешь остановиться? — спрашивает Хакс, прикончив свой сэндвич и максимально компактно свернув обёртку. Не то чтобы это имело значение. Очевидно же, что Кайло не уважает собственное рабочее место. А Хаксу что за дело? — Зачем? — Мне надо отлить. — Раньше надо было думать, спящий красавец, — фыркает Кайло, даже не думая тормозить. — Да ладно, я на секундочку. — Ничего не выйдет, парень. Время поджимает. Хакс в шоке молчит, размышляя, как бы переубедить Кайло. Кайло отвлекается от дороги и роется в куче мусора на полу. Грузовик вклинивается в соседнюю полосу и едва не врезается в ауди. Ревёт гудок. — Иди нахуй, мудак! — орёт Кайло, встряхнув копной волос. Он снова сосредотачивает внимание на дороге и бросает Хаксу свою находку. Пустую бутылку из-под изотоника. — И что мне с ней делать? — ворчит Хакс. Он знает ответ, но хочет, чтобы Кайло сам сказал. — До следующей стоянки пять часов ходу. Если я хочу уложиться в срок, нужно добраться за четыре. Хочешь ссать? Ссы в бутылку или терпи, пока не доедем. Хакс открывает рот, чтобы возразить, но Кайло протягивает руку и выкручивает громкость радио почти до предела. Хакс отливает в бутылку. Он пытается терпеть, скорее из упрямства (других причин-то нет), но в итоге сдаётся. Хакс даёт себе обещание, что не заговорит с Кайло до конца поездки. **~*~** — Расстегни-ка ремень безопасности. Остаётся полчаса до остановки на отдых. — Что? Хакс отрывается от книги и успевает увидеть, как Кайло вжикает молнией и достаёт затвердевший член. Грузовик замедляется на несколько секунд, а потом вновь набирает скорость. — Расстёгивай ремень и давай сюда. — Не отрываясь от дороги, Кайло гоняет шкурку. — Но… ты же за рулём, — протестует Хакс, одновременно щёлкая пряжкой. При мысли о том, чтобы сделать это именно здесь, именно сейчас, сердце колотится как сумасшедшее. — Заткнись и соси. В этот раз Хакс действует предусмотрительнее и швыряет между сиденьями замызганное одеяло, чтобы не стоять костлявыми коленями на жёстком полу. Кабина покачивается, и Хакс для устойчивости упирается рукой в бедро Кайло. Скользнув напоследок ладонью вдоль члена, Кайло кладёт её Хаксу на шею и толкает его вниз. — О да, — стонет Кайло, когда Хакс обхватывает головку и, выставив язык, проводит им вдоль ствола, стараясь не оцарапать зубами. — Хороший мальчик. Хаксу удаётся сдержать тихий всхлип, рвущийся из горла. Его член начинает пульсировать. Мускулистое бедро под его ладонью напрягается, и Хакса слегка дёргает в сторону, когда грузовик резко прибавляет скорость. — Давай, я же сказал, соси. Хакс снова концентрируется на члене во рту. Кажется, Кайло доволен его любознательностью и просто придерживает его за шею, не давая упасть. И Хакс наконец позволяет любопытству взять верх. Он скользит губами по члену, вспоминая развратные поцелуи прошлым вечером. Приоткрыв рот, он ведёт языком вдоль ствола, вылизывая ту часть, которая вчера не поместилась внутри. Яйца Кайло прикрыты трусами, только член торчит из ширинки, толстый, с покрасневшей головкой. И в том, что оба они (за исключением члена) одеты, есть своеобразное очарование. Сомкнув губы на головке, Хакс покачивает головой вверх-вниз, вспоминая, как кайфовал вчера Кайло. А Хакс кайфует сейчас, чувствуя, как влажный от слюны ствол заполняет рот. Отстранившись, Хакс облизывает самый кончик и вновь насаживается ртом на член. — 718, это 942, приём. — Трещит рация, и Хакс, вскинув голову, натыкается на руку Кайло, протянутую к микрофону. Тихо ругнувшись, Кайло жмёт на кнопку сбоку. Раздаётся щелчок. — 942, это 718. Джоуи, какого хуя тебе надо? Приём. — И снова щелчок. Член Кайло по-прежнему у Хакса во рту — предплечье над головой не даёт отстраниться. Хакс старается сидеть неподвижно с открытым ртом. — 718, это 942. Видел станцию взвешивания на тридцать восьмом? Не знаешь, они тормозят ребят? Приём. — 942, это 718. Не, я сейчас на сто пятьдесят третьем, мне ещё далеко до того места. Приём. Кайло щёлкает кнопкой ресивера, и Хакс растерянно поднимает взгляд, но тут же тяжёлый локоть толкает его вниз. — Разве я говорил, что можно остановиться? — В голосе Кайло слышится угроза, от которой вдоль позвоночника бегут мурашки. Сердце колотится, как никогда прежде, и Хакс возвращается к поставленной задаче, пытаясь продолжить то, что начал. Он покачивает головой вверх-вниз, сперва медленно, а потом ускоряется, стараясь шуметь по минимуму. — 718, это 537. Это та сучка, которую я видел утром в твоей кабине? Приём. Хакс замирает, но Кайло снова давит ему на макушку локтем, принуждая вернуться к делу. Первый порыв: продолжать, словно это единственное, что можно сделать в такой ситуации, но Хакс, ошеломлённый, сидит, разинув рот. Голова идёт кругом при мысли, что его видели, что люди в курсе, почему Кайло решил его прокатить. Кайло весело фыркает и вновь включает микрофон. — 537, это 718. А то! Ты разминулся с ней на две мили. Приём. Дыхание Хакса становится тяжёлым, в ушах звенит. Его тело реагирует. Вспышка возбуждения преодолевает унизительный стыд, который охватывает его, когда он слышит, что его обсуждают, как кусок мяса. Как вещь, которой можно попользоваться. — 718, это 537. Надеюсь, ты собираешься поделиться? Приём. — 537, это 718. Отъебись. Приём. Рация шипит от помех, сразу несколько дальнобойщиков пытаются выйти на связь, но Кайло кладёт микрофон. Собеседники треплются в прямом эфире о «сучке семьсот восемнадцатого». «Видели, она, вроде, рыженькая». «Спорим, у неё трипак». «Да ему ещё приплатить придётся, чтобы она отсосала его микрохуй». А Хакс так и сидит с членом во рту. И это так отличается от всего, что было прежде. Он просто сидит, сжимая твёрдый член губами, увлажняет его слюной, греет, потому что не в состоянии думать ни о чём другом. — Ебучие мудаки, — ворчит Кайло и, повозившись с рацией, опять щёлкает кнопкой. — Устроим им шоу, детка. А потом ручища Кайло ложится на затылок Хакса и толкает его вниз. Член погружается в рот слишком глубоко и слишком быстро, под непривычным углом, но Кайло не даёт Хаксу отстраниться. Хакс давится членом, кашляет, звуки отражаются эхом от стен кабины. Он елозит, пытаясь отпихнуть Кайло, но тот действительно силён и с лёгкостью удерживает его одной рукой. У Хакса изо рта снова течёт слюна. Из рации раздаётся улюлюканье и радостные вопли приятелей Кайло: «Эй, ты что там, напихал за щёку своей сучке!» Микрофон включён. И был включён всё это время. Они слышат, как Кайло наконец отпускает Хакса, и тот, отстранившись, пытается отдышаться, чмокая слюнявыми губами. Они слышат, как Кайло вновь насаживает Хакса ртом на член, и звук, который издаёт Хакс, намного хуже, чем в прошлый раз. Громкое «буэ» — слишком громкое для такой тесной кабины. Но Кайло, похоже, такое по нраву. — Да! Давись моим членом, детка. Как тебе размерчик, устраивает? Проглотишь папочкину кончину? Вот так, малец, соси папочкин хуец. Такой славный и мокрый, моя ты умница. Крики из рации становятся громче, отдаваясь эхом в ушах Хакса, пока Кайло неутомимо и размеренно насаживает его рот себе на член. Хакс улавливает этот ритм и отчаянно цепляется за него. Рвано вдыхает, когда Кайло поднимает его голову, и пытается расслабить горло, когда его толкают вниз. — Держи этот блядский рот раскрытым, детка, как учил папочка, — пыхтит Кайло. А грузовик не сбавляет ход. Хакс чувствует, как покачивается здоровенная машина, поглощая милю за милей, так же, как Хакс поглощает член Кайло. — Ну вот и всё, детка, давай, принимай груз. Горячая волна омывает рот, на языке появляется горький привкус. Хакс снова давится, когда тугая струя семени бьёт в горло. Он пытается проглотить его без остатка, но Кайло продолжает накачивать его спермой и держит за голову, не позволяя сдвинуться с места. Хаксу требуется всё его самообладание, чтобы тупо сглатывать и ни о чём не думать. Голоса на том конце становятся неистовыми, и Хакс даже слышит несколько стонов, не отличающихся от стонов Кайло. Они слушали. Слушали и, вероятно, дрочили в своих грузовиках, наслаждаясь звуками, которые издавал Хакс, когда его ебали в рот. Когда Кайло наконец разрешает ему встать, Хакс прерывисто дышит, грудь ходит ходуном, по подбородку течёт слюна и сперма, прижатая к паху ладонь неумело теребит член сквозь брюки. — О-о-о, нужна рука помощи, детка? — Кайло порочно усмехается и, искоса взглянув на Хакса, снова сосредотачивается на дороге. — Ну давай, покажи мне своего малыша. Хаксу хочется дерзко возразить, потому что член у него не маленький, но он слишком возбуждён, чтобы переживать. Кроме того, он не желает, чтобы эти люди узнали, какой у него голос. Поэтому он просто расстёгивает брюки, спускает их до бёдер и становится на колени между сиденьями. Кайло протягивает руку, ему даже не нужно ничего говорить — Хакс плюёт ему в ладонь. Влажные пальцы крепко обхватывают член, и Хакс, вскрикнув, слегка двигает бёдрами. Из рации снова раздаются вопли и стоны. — Ну давай, детка, бери то, что нужно. Хакс беспомощно всхлипывает, не очень понимая, чего от него хотят, но тут его качает вперёд. Ощущения приятные, идеальные, пальцы Кайло уверенно сжимают член — и это именно то, что нужно Хаксу. Грузовик несётся по дороге. Хакс цепляется рукой за фланелевую рубашку Кайло для устойчивости и, работая бёдрами, трахает его кулак. Рот его приоткрыт, дыхание тяжёлое, кожа раскрасневшаяся, влажная от пота. Как ни досадно, всё заканчивается слишком быстро. Хакс изливается на пальцы Кайло и кабину, со слишком громким, пронзительным стоном, опираясь дрожащей рукой на сильное, крепкое плечо. — Умница, — глядя на Хакса, говорит Кайло. Лицо его расплывается в улыбке — вокруг губ проступают морщинки. С той же улыбкой Кайло проводит перепачканной ладонью по щеке и приоткрытому рту Хакса, размазывая по коже сперму. Остатки он вытирает о футболку Хакса и выключает рацию. В кабине повисает оглушающая тишина. **~*~** Обед проходит без происшествий. Хакс решает воспользоваться туалетом. Внутри грязно и неуютно, а в стене одной из кабинок проделана дыра — понятно, для каких целей. Хакс старается не думать об этом. Он переодевается и моется. Ну, насколько можно помыться, используя кусок мыла и бумажные полотенца. Выйдя наружу, он размышляет, не подсесть ли к другому водиле. Заметив, что на него пялятся, Хакс краснеет. «Наверное, они всё слышали. Любой из них мог услышать, как меня ебут в рот, и мои стоны». Опустив голову, Хакс возвращается к грузовику Кайло. Кроме того, он почти привык к запаху. **~*~** Остаток дня они едут спокойно. Кайло немного рассказывает Хаксу о себе. Он утверждает, что имя Кайло — настоящее. Ему слегка за тридцать, и он уже восемь лет как шоферит. Родственников почти нет. Некоторое время он служил в армии, был в горячей точке, пока выстрел в бок не лишил его пары внутренних органов. После чего его демобилизовали с почестями. С тех пор он крутит баранку. Хакс старается не делиться информацией о себе. Уклоняется от ответов, когда есть возможность, и откровенно лжёт, когда нет. Кайло то ли не замечает этого, то ли ему плевать. — До следующей стоянки примерно двадцать минут, заночуем там. — Окей, — отвечает Хакс. Закинув ноги на приборную панель, он читает книгу. — Поищи смазку, детка, она где-то там, на торпеде. У Хакса внезапно перехватывает дыхание. Он осознаёт, что Кайло сказал «детка». А он зовёт Хакса «деткой», когда возбуждён. Хакс опускает ноги на пол и наклоняется к приборной панели. Приходится включить подсветку, чтобы разглядеть хоть что-то, но да — тюбик на месте. Липкий и такой же замызганный, как его владелец, но внутри ещё есть смазка. И даже не просроченная. — В курсе, как ею пользоваться? Хакс машинально кивает. Время от времени он дрочил, вставив два пальца в зад, лёжа под одеялом в своей детской кровати. И кончал от этого, сгорая от стыда. — Отлично, приступай. Можешь устроиться на койке, — говорит Кайло, указывая большим пальцем за спину. Хакс снова кивает. Ему требуется несколько секунд, чтобы заставить себя двигаться, но Кайло, похоже, никуда не торопится. Положив на руль одну руку, пальцами второй он барабанит по бедру — в такт какой-то песне по радио. Хакс щёлкает пряжкой ремня безопасности и лезет в заднюю часть кабины. Внутри всё сжимается от предвкушения, он знает, что будет дальше. Он стягивает футболку дрожащими, липкими от пота руками и аккуратно кладёт её в рюкзак. За футболкой следуют брюки, и вот он сидит в одних трусах на неопрятной, вонючей постели. Покусывая губы, Хакс снимает трусы и устраивается на койке — с голым задом и тюбиком лубриканта в руке. Да, он сделает это, ведь это ради его же блага. Улёгшись на бок, он опирается на локоть и, опустив руку, скользит пальцами между ягодиц. Странно заниматься таким в присутствии другого человека, ещё более странно — знать, что этот человек будет трахать тебя через двадцать минут. Точнее, уже четырнадцать. Судорожно вздохнув, Хакс проталкивает палец внутрь и вращает им, вновь привыкая к знакомым ощущениям. Он уже давненько не дрочил: то времени не было, то сил. Стресс, вызванный побегом из дома, истощил даже его подростковое либидо. Закрыв глаза, Хакс аккуратно трахает себя пальцем. Второй входит почти так же легко, словно там ему самое место, хотя Хакс чувствует слабый укол боли. Он разводит пальцы в стороны, трёт мышцы входа, расслабляя их и растягивая. Для Кайло. При мысли об этом он едва сдерживает стон. Совсем скоро (через девять минут) Кайло будет растягивать его своим членом, будет брать его. Он, вероятно, будет так же груб, как и со ртом Хакса. Пальцы размеренно вбиваются в дырку, Хакс открывает глаза. Он видит профиль Кайло: резкие черты, длинные волосы. Отросшая щетина, обветренные губы. Хакс почти уверен, что Кайло немного обмылся на стоянке для дальнобойщиков, хотя это не особо помогло. Но у Кайло такие широкие плечи и — теперь Хакс знает наверняка — сильные руки. Ох, как он его схватит и прижмёт к койке, чтобы попользоваться им… Хакс вводит третий палец, а вот это уже непросто. Требуется чуть больше времени, чтобы привыкнуть. Но боль от растяжки только на пользу, потому что Хакс знает: Кайло возьмёт его грубо. И он внезапно понимает, что не так уж и против. Грузовик тормозит так резко, что Хаксу приходится выдернуть пальцы из задницы, чтобы не скатиться с койки. На стоянке темно, никаких тебе дружелюбных фонарей, внушающих чувство безопасности. В лобовом стекле Хакс видит тёмные очертания фуры, за которой они припарковались. Кайло включает верхний свет и, повернувшись к Хаксу, смотрит на него — выжидательно и сурово. — Дай-ка взглянуть. Хакс перекатывается на другой бок, спиной к Кайло, и раздвигает ягодицы, выставляя напоказ дырку. — Ай да молодец, — бормочет Кайло, и по телу Хакса бегут мурашки, затвердевший член дёргается, выпуская смазку на грязную простыню. Грубые руки впиваются в задницу, мнут её, большой палец ощупывает влажное отверстие и ныряет внутрь. Хакс слышит звук плевка и вздрагивает, когда вязкий сгусток шлёпается на нежную кожу. Пальцы Кайло тут как тут — подхватывают стекающую по заднице слюну и запихивают её внутрь. Сразу два толстых пальца орудуют в дырке, и Хакс, охая, впивается в грязную постель. — Ладно, пойдёт. — Кайло тянет Хакса за руку, и тот подчиняется. Кайло усаживает Хакса к себе на колени, спиной к груди. Одной ногой Хакс упирается в пол, второй — в дверь со стороны водителя. Левой рукой — до побелевших костяшек — цепляется за ручку на потолке, правой — стискивает руль. Хакс даже не слышит вжиканья молнии и понимает, что Кайло расстегнул джинсы, лишь тогда, когда широкие руки обхватывают его бёдра и опускают прямиком на член. Кончик протискивается в дырку, и Хакс кричит. А через секунду кричит ещё громче — член Кайло начинает проталкиваться внутрь, жёстко, неумолимо. — Господи Иисусе, детка, да не напрягайся ты. Давай, раскройся для папочки. Возможно, именно осознание того, что он делает это для «папочки», заставляет Хакса расслабиться, и член Кайло наконец прорывается сквозь тугое кольцо мышц. Хакс слышит собственный громкий, пронзительный стон. Растяжка практически невыносима — трёх пальцев явно недостаточно, чтобы подготовиться к такому. Ему и правда очень больно, как он и предполагал. Внутри жжёт, смазки — раз-два и обчёлся, он заполнен до предела, хотя прежде и представить не мог, что в нём может поместиться нечто настолько огромное. И это такой кайф. Вздрагивая всем телом, Хакс опускается до упора и прижимается ягодицами к бёдрам Кайло. Кайло крепко держит Хакса за талию своими сильными ручищами и, выждав немного, поднимает его вверх. А потом дёргает вниз — и в этот раз не миндальничает. Рывком насаживает Хакса на член, и Хакс вопит. Кайло только того и надо. Вскидывая бёдра, он подаётся навстречу, не переставая нанизывать Хакса на свой член. Водительское кресло качается и подпрыгивает под ними, но подвеска справляется со своей задачей, поглощая и перераспределяя вибрацию. — Хорошо-то как, детка, — бормочет Кайло, уткнувшись Хаксу в плечо слюнявым ртом. Но Хакс не чувствует отвращения, он наслаждается этим. — Какая славная, тугая дырка. — Па-папочка, — стонет Хакс, и что-то сжимается у него в груди, когда это слово срывается с губ. Он в смятении, боль вперемешку с наслаждением бурлят внутри. — Да-а, вот так. Умоляй папочку, проси папочку засадить тебе этот большой хуй. — О-о-о, — Хакс дрожит, руки и ноги ноют от напряжения, задница саднит из-за толстого члена, неустанно таранящего его дырку. — Прошу, папочка… — Хочешь кончить с моим хуём в жопе? А? Хочешь кончить? — Да-а. — Хакс умудряется оторвать пальцы от руля и, обхватив свой член, дрочит в унисон толчкам Кайло. — Да, папочка, я сейчас кончу, я… Он не успевает закончить фразу и крепко зажмуривается, на глаза наворачиваются слёзы, член дёргается в ладони, задница сжимается вокруг стояка Кайло, мышцы судорожно сокращаются, пока Хакс изливается в руку. Он весь дрожит, сотрясаемый волнами посторгазменного удовольствия, и невольно покачивает бёдрами, двигаясь чуть-чуть на засевшем глубоко внутри члене Кайло. — Вставай, — толкает его Кайло, но Хакс не в состоянии пошевелиться. — Да вставай же. Хакс протестующе стонет, когда Кайло спихивает его с колен. Влажный член выскальзывает из дырки — то ещё зрелище. Кайло пихает Хакса к койке, хотя места для двоих там явно недостаточно. Хакс ползёт вперёд, пока не упирается головой в боковую стенку кабины. Кайло карабкается за ним. Оглянувшись, Хакс видит, что Кайло, стянув джинсы, нависает над ним — одной ногой упираясь в пол, а вторую поставив на койку. Видит мрачную сосредоточенность на его лице в тот момент, когда он сжимает член и снова вгоняет его Хаксу в задницу. Должно быть, он добавил лубриканта, потому что член входит гораздо легче, и Хакс скулит. Но Кайло не даёт ему освоиться и, обхватив за талию, резко тянет на себя. Кайло берёт безжалостный темп, громкие шлепки кожи о кожу в таком тесном пространстве кажутся оглушительными. Он так жёстко вбивается, что завтра у Хакса на ягодицах наверняка расцветут синяки. Каждый раз, когда Кайло толкается внутрь, Хакс бьётся головой о стенку, кабина под ними качается из стороны в сторону. Не сбавляя ритма, Кайло размашисто засаживает до упора, снова и снова. Хакс задыхается, ему кажется, что из каждой поры в его теле сочится жидкость. Член опять выпускает смазку на простыню. — Блядь, ебануться, детка. Какой же ты тугой, какая же у тебя славная, жадная до ебли дырка. Подстилка, ненасытная шлюшка, папочкин малыш, такой узенький для папочки, — бессвязно бормочет и бормочет Кайло, хрипло, запыхавшись. И всё это благодаря Хаксу. Хакс понимает, что Кайло вот-вот кончит, чувствует, как рвано тот двигает бёдрами, умудряясь каким-то образом проникать ещё глубже. Ладонь Кайло давит между лопаток, и Хакс прижимается лицом к постели. И да, он там, внутри, глубоко, как никогда прежде… — Папочка! Под веками вспыхивают искры, всё тело будто пронизывает электричеством, и Хакс осознаёт, что Кайло зацепил его простату. Тот лишь слегка проехался по ней, продолжая неистово таранить дырку, но кожу Хакса обжигает огнём. Кайло изрыгает проклятие, рычит, словно дикий зверь, и его член наполняет Хакса раскалённой спермой — до невозможности глубоко. Хакс, обессиленный, обхватывает свой член, пока Кайло, терзаемый оргазмом, вколачивается в него по инерции. А потом Хакс тоже кончает со стоном, выплёскивая слабую струйку семени. Кайло наваливается на Хакса всем телом, придавливая к койке, его член всё ещё внутри, из дырки потихоньку сочится сперма. Они лежат так, пытаясь отдышаться, пока член не обмякает полностью, и тогда Хакс толкает Кайло локтем, спихивая с себя. Кайло растягивается на койке, тяжело сопя, и, сняв рубашку, вытирает с члена смазку и семя. Хакс сидит на самом краю койки. Когда Кайло протягивает ему рубашку, Хакс берёт её и, чуть приподняв зад, промакивает измочаленную дырку. Он хочет лечь тут же, рядом, но Кайло пресекает его порыв взмахом руки. — Тесно тут, возвращайся на своё сиденье. Хакс подчиняется с тяжёлым сердцем. Впрочем, рядом с Кайло и правда нет места, разве что Хакс уляжется у него на груди, что крайне маловероятно. Да и зачем? Слушать всю ночь храп над ухом? **~*~** Хакс выходит из круглосуточного магазинчика, прижимая к груди стаканчик с дерьмовым кофе, на запястье болтается пластиковый пакет. Он уже почти не хромает, хотя каждый шаг отдаётся лёгкой болью в заднице. — Хакс! Детка! Хакс поворачивается и замечает у дальнего угла здания Кайло — тот призывно машет рукой. Сердце Хакса ускоряет бег. Кайло произносит волшебное слово, которое, похоже, напрямую связано с членом Хакса. — Что случилось? — устало спрашивает Хакс и, приблизившись, понимает, что Кайло стоит, прислонившись к стене, возле туалета. — Я тут встретил приятелей, которые хотят с тобой поздороваться, — ухмыляется Кайло и протягивает Хаксу руку. Хакс неуклюже останавливается и замирает столбом, с пакетом еды, стаканчиком кофе и ноющей задницей. Кайло жестом подзывает его, и Хакс идёт, словно планета, которая не может отклониться от своей орбиты вокруг солнца. — Ты ж мой мальчик, — Кайло притягивает его к себе, смахивает рыжую прядь с лица и нежно проводит пальцами по подбородку. — Пойдём. Развернувшись, Кайло распахивает дверь в туалет, и Хакс видит мужчин — мужчин с отвисшими животами, теребящих свои члены. Ведомый рукой Кайло, Хакс переступает порог.