Особенности японского менталитета

Непонятно как, но вчерашний странный парень, Куроко, нашёл его утром по пути в школу, когда Кагами срезал дорогу переулками, чтобы не опоздать. Появился он жутковато: Кагами широко зевнул, а когда закрыл рот, тот уже стоял рядом, словно вышел из стены. — Доброе утро, — всё так же ровно, даже чопорно проронил он, — прости, что напугал тебя. Кагами туповато моргнул — он ещё недостаточно проснулся, чтобы пугаться. — Вчера я кое-что позабыл, — продолжил Куроко, доставая из рюкзака лист бумаги. Кагами отмахнулся: — Заявление для клуба уже написал. — Это не заявление. Боюсь, чтобы осуществить наши планы, мне придётся попросить Кагами-куна об одолжении. Кагами покосился на бумагу: школьная печать и четыре абзаца сплошных кандзи. Чёрта с два он сейчас будет это читать. — Хорошо, а в чём дело-то? — Мне нужен официальный партнер по внешкольной помощи. К сожалению, без соблюдения этого условия подобных мне людей у нас не записывают в клубы с физическими нагрузками. — Что? Но ведь ты же… Куроко был альфой, однозначно. Потому и зудело под кожей с момента, как они познакомились. Кагами сразу просёк, хотя более хладнокровного ещё не встречал. У таких были свои плюсы, даже преимущества перед обычными альфами: Клинт Иствуд стал популярным не просто так. Так что когда Кагами увидел этот пусть небольшой, но вызывающий наклон подбородка в сочетании с молчаливым спокойствием и независимостью, он и не подумал иного. Вот только сейчас недавний знакомец смотрел так, словно читал его мысли, и отрицательно качал головой. — Ты бета? В улыбке Куроко проскользнуло сочувствие. — Боюсь, что нет. Беты избавлены от лишних хлопот с документами. Пацан снова лишил Кагами дара речи — раз эдак в пятый подряд с момента знакомства. — Серьёзно? Но тогда… Афигеть! Куроко продолжил молча идти рядом, давая время прийти в себя. Кагами понимал, что начинает вести себя грубо, но не мог перестать пялиться, оглядывая спутника с головы до ног и обратно. Напрасно: он в упор не видел ничего омежьего. Может, небольшие руки? Но пропорционально они вполне соответствовали росту. Омегам полагалось излучать покой и тепло, их присутствие обычно расслабляло. Куроко же напоминал ходячую ледышку, наверное потому Кагами так позорно купился на стереотипы. — Ну и что я должен делать? Ходить за тобой и рычать на всех подряд? — Всё далеко не так примитивно, как полагает Кагами-кун. Обычно альфы и омеги проводят вместе много времени. Если же омега вынужден пропустить школу, альфа уточняет, что было на уроках, и делает для него конспект. Также они вдвоем следят, чтобы омега не забывал принимать таблетки после тренировок. Считается, что постоянное присутствие альфы оказывает стабилизирующий эффект и действует он обоюдно. Ох уж эта Япония! На бумаге звучало довольно убедительно, а по факту жестко соединяло двоих своеобразной прото-Связью. Только японская система образования могла додуматься официально создавать в школе фальшивые парочки, чтобы ученики максимально не отвлекались от учёбы. — Должно быть, в Америке всё устроено по-другому? — продолжил Куроко. — Да. У нас просто бесплатно раздают супрессанты желающим, а остальное каждый разруливает сам. — Несомненно, это весьма продвинутая система. Подчёркнуто ровный тон с высокомерным подтекстом слышать было неприятно — с ним заговорили, как с чокнутым гайдзином. Кагами фыркнул. — Да ну? Мы не назначаем людям надсмотрщиков, словно они бомбы замедленного действия или типа того, это реально странно до чертиков. Он с вызовом посмотрел на Куроко и поразился переменам в его на сей раз отнюдь не бесстрастном лице. Все, от сжатых губ до прищура этих пугающих бледных глаз, словно говорило: «Чувак, ты не открыл Америку, я тоже не в восторге, что приходится иметь дело с этой хернёй». И Кагами, который ещё многого не понимал в этой новой для себя стране, почувствовал острый укол понимания. — Я согласен, — сказал он. — Мы же в одной команде, так что будем тусить вместе. И, вроде, в одном классе? — Да, все определённо складывается удачным образом. — Хорошо, где подписывать? В руке у Куроко, как по волшебству, материализовалась ручка, и он, чуток помедлив, но не найдя вокруг ровных поверхностей, подставил собственную спину. Этот жест внезапно напомнил Кагами о том, как в Лос-Анджелесе, в младших классах, его друзья таскали друг друга на закорках, и отозвался в душе странным чувством правильности происходящего. Сложилось впечатление, что люди здесь, выходя из электричек, куда набивались как селёдки в бочке, тут же залазили каждый в свой кокон. Всей стране неплохо было бы расслабиться. Поэтому их вчерашняя недоигра один-на-один была самым душевным занятием, которое случилось с ним за последнее, удручающе долгое время. И вместе с тем он напрягся: не слишком ли близко к омеге он сейчас стоит? Может ему как альфе вообще неприлично к нему прикасаться? И тут же оборвал себя: «Насрать!» Главное, что вся эта затея гарантировала ему дружбана, и, как бы жалко это ни звучало, грех было упускать шанс. Даже официальная бумажка подтверждала: симбиотические отношения, а не какие-то там хухры-мухры! Кагами мысленно покрутил в руках мяч, победно забросил данком в воображаемую корзину — и вдруг снова напрягся. — Погоди-ка… Погоди! А если течка?! Я что, должен… Куроко кашлянул в кулак, глуша смех. — Действительно вопрос вопросов, который Кагами-кун должен был прояснить до того, как подписывать, и ответ на него отрицательный. Соглашение не подразумевает никаких физических обязательств. Большинство альф просто провожает партнёра к медкабинету и ожидает снаружи. Кроме того, по счастливому стечению обстоятельств, лично у меня течка ещё не случалась ни разу. Вот уж точно не кровь у парня, а ванильный шейк со льдом! Говорит о таком, не опуская глаз, и хоть бы какой румянец появился. По горькому опыту Кагами знал, что пощипывание, которое он чувствовал на щеках и шее, означает, что рожа его раскалилась докрасна, хоть яичницу жарь. — Эм-м… хорошо, — выдавил он. Вся эта омежья история не лезла ни в какие ворота, но ещё более невероятной оказалась попытка представить этого парня возбуждённым. Такое вообще возможно? Но шары у Куроко были, и достаточно крепкие, чтобы так сразу всё выложить. Кагами захотелось ответить тем же. — У меня тоже ничего не было. В смысле даже гона не было. Сублимация, понимаешь? В глазах Куроко мелькнуло одобрение. — Кагами-кун довольно умён, несмотря на создаваемое им впечатление. — Эй! Это так у вас разговаривают с официальными-внеклассными-и-всё-такое-партнерами? — Никоим образом, прощенья просим, — склонил голову Куроко. Засранец, ни капли раскаяния в голосе! Но вдали маячили школьные ворота и по шее уже было не надавать. Всё оказалось довольно обычным делом. Когда Кагами протянул договор классному руководителю, она сперва мельком глянула на подписи, потом более внимательно — на них самих — и с одобрением заметила, что раз они оказались за партами рядом, то так и останутся сидеть. Волонтёрский центр партнёрской помощи официально отметил «общественную деятельность» Кагами. С его отставанием по половине предметов можно было только радоваться любым поблажкам, которые эта деятельность сулила. Вдобавок ожидался ещё один бонус. — Пс-с, эй, — зашептал Кагами, тормоша Куроко, который, пользуясь умением сливаться с местностью, без всякого стеснения дремал на истории. — Неужели договор защитит меня от всей этой макулатуры в обувном шкафчике? Раз мы теперь парочка? С большим трудом Куроко приоткрыл левый глаз. — Должен создать значительные препятствия. — Отлично, пускай держатся подальше! Это всё чертовски неловко и забирает море времени, а нам еще нужно побить целую кучу сильных игроков. Куроко торжественно кивнул и закрыл глаз. Правда, позднее он больно пнул Кагами по голени, когда тот замечтался и не заметил подходящего к ним учителя. Но, несмотря на ни на что, он был совсем неплох, этот Куроко, по крайней мере — тоже горел баскетом. Кагами вдруг захотелось закинуть ноги на стол и потянуться — все складывалось отлично.