Розы сорта "Сангрояль"

      Я попыталась высвободиться, но Эретайн не позволил разомкнуть цепких пальцев, словно подтверждая свое право держать так долго, как вздумается только ему.       — Отпусти, мне нужно переодеться, — голос звучал мягко, словно уговаривал упрямящегося ребенка.       Вампир перевел на меня вопросительный взгляд, будто только что заметил мое присутствие, а потом медленно ослабил хватку, выпуская узкую ладонь. Обретя свободу, я юркнула в склеп, но на пол пути остановилась, напряжённо прислушиваясь.       — Друг мой, мне не нравится, как быстро вы сближаетесь с нашей подопечной, — ровный голос хозяина звучал мягко, но настойчиво.       — О чем ты, Регис? — твердый, низкий, рокочущий тон Детлаффа не обнаруживал волнения, скорее раздражение свойственное зверю, у которого пытаются отнять добычу.       — Ты вымотан. Инстинкты в таком состоянии проявляются острее, иногда против нашей воли. Боюсь не случилось бы новой беды, — упорствовал хозяин.       — Какой ей прок с меня? — тихий голос Эретайна начал наливаться холодным звоном явственной злости.       — Не подумай, Лея чудесная девушка. Она без колебаний согласилась помогать с зельем, да и так всегда открыта и искренна, но…       — Но что? — Опустив голову Детлафф напряженно разглядывал пыльные носки своих сапог.       — Ты раненый зверь, друг мой. Забота уменьшает муки, но зная как тяжело тебе даётся приспособление ко всему новому, я боюсь за вас обоих.       — Мы оба раненые звери, собрат, — голос Эретайна смягчился, а натянутая поза расслабилась, словно сказанное он и желал услышать. — Наверное потому иногда и понимаем друг друга без слов.        В коридоре послышались гулкие шаги, я едва успела проскользнуть в приоткрытую дверь, чтобы остаться незамеченной. На пороге появился Детлафф, оглядев меня от макушки до пяток, он застыл в недоумении.       — Ещё не готова?       — Тут такое дело…       Покровитель смотрел непонимающе и даже чуточку раздражённо, будто препятствия нервировали его.       — Корсаж. Он ведь сзади шнуруется… Вот, — я смущённо опустила глаза. Опять приходится просить его о помощи, что уже становится излишне частым явлением.       — Поторопись, — низко проговорил вампир и отвернулся, по обыкновению заложив руки за спину.       Пришлось повозиться с нижними юбками, но скоро мне удалось нарядиться в платье, оставалось только затянуть широкую, черную ленту на спине.       — Все. Помогай, — развернувшись, я придержала тяжёлый наряд у живота, стараясь тише дышать, хотя получалось не очень хорошо.       Эретайн приблизился широкими шагами и стал поочередно стягивать шнуровку, пропуская длинные пальцы через перекрестья лент. Иногда мне казалось, что вот сейчас он и задушит меня, тогда я позволяла себе сдавленно пискнуть и напор тут же ослабевал. Наконец широкий, блестящий бант был завязан на пояснице и пришлось отступить на пару шагов, поворачиваясь.       — Ну как?       — Ты чудесна, душа моя, но можем ли мы с Детлаффом тоже переодеться? — Регис стоял у входа и беззлобно усмехался.       Осознав всю свою бестактность, я прихватила гребни, что угрюмый спутник так великодушно купил сегодня, и поспешно вышла на улицу, придерживая шуршащую юбку. Рыжая коса укладке поддавалась с трудом, но скоро все же удалось соорудить что-то не слишком затейливое, но и не особенно обыденное.       В темном проеме появились вампиры. При виде Детлаффа сердце забилось часто, восторженно, быстро. Он был одет в строгий, хорошо подогнанный черный камзол из которого выглядывал ворот белоснежной рубашки, узкие темные штаны и блестящие верховые сапоги. В сочетании с проседью смольных волос и проницательным взглядом его вид вызывал прямо-таки оторопь. Регис также выглядел изысканно, хотя и более ярко, по праздничному, лишь седые волосы с глубокими залысинами, по прежнему торчали во все стороны, предавая ему вид лихой беззаботности.       — Боюсь придется поторопиться, ведь нам далеко идти, — проговорил он, оправляя одежду.       — Можем добраться быстрее, — глухо отозвался Эретайн, с интересом разглядывая прозрачное ночное небо.       — Только вот Лея — не вампир. Она не умеет летать.       — Не вижу сложности, — сухо бросил Детлаф и, мгновенно оказавшись вплотную, легко поднял меня на руки. — Отправляемся.       Очертания предметов вокруг спутались, словно смазались, я вцепилась в своего кавалера, восторженно слушая гулкие, быстрые удары его сердца. Через пару мгновений мир снова обрёл четкость и цвет: мы стояли на брусчатке небольшой, не слишком широкой улицы, прямо перед массивными, украшенными коваными узорами воротами. Детлафф медленно, словно нехотя опустил меня на каменную мостовую и по обыкновению взял за руку. Сосредоточенный взгляд его был направлен на высокий, роскошный дом за воротами, вновь создавая ощущение обыденности недавнего поведения. Регис тихо, обречённо вздохнул и направился к воротам. Лакей, одетый настолько пышно, что это казалось даже вычурным, поприветствовал нас и впустил внутрь, очевидно узнав лица моих спутников.       Навстречу вышла высокая женщина средних лет, богато и изысканно одетая. Ее волосы отливали темной медью, а глаза были холодными, как лёд.       — Госпожа Ориана, вы великолепны, впрочем, как всегда.       Регис чопорно наклонился к протянутой руке, но его поза осталась натянутой, взгляд приобрел острый блеск, из чего я сделала вывод, что хозяйка приема ему не нравится.       — Господин Терзиефф-Годфрой! Как же я рада, что вы со спутниками выбрались на наши семейные посиделки. Но прошу вас, — она скользнула показательным, надменным взглядом по мне, задержавшись на руке Детлаффа, сжимающей мою ладонь. — Приглядывайте за своей очаровательной барышней, у нас сегодня много… Благородных гостей.       — Не беспокойтесь, — безэмоционально произнес черный, словно огромная летучая мышь, вампир, чуть наклонив голову в знак признательности.       — Нам не нужны неприятности, господин Эретайн, — отстраненно повторила хозяйка и пригласительно вытянула руку в сторону сада.       После обмена любезностями нас проводили к остальным гостям. Региса тут же увлек один из них, расспрашивая о недавних событиях, на что алхимик неохотно, но вежливо отшучивался. Я поднялась на носочки и быстро зашептала прямо над ухом своего кавалева.       — Эта Ориана, она не нравится вам, ведь так?       Вампир наклонил голову в мою сторону, словно одобряя мое поведение и коротко кивнул.       — Тогда зачем мы пришли?       — Регис счёл прием хорошей возможностью сменить обстановку. Не стоит обращать внимания на хозяйку, здесь много других людей. Только не отходи от меня далеко.       — Она намекала на вампиров.       — Конечно. Госпожа почуяла твой запах и сообщила об этом.       — Может лучше уйти?       Детлафф повернул голову ко мне и соскользнул внимательным взглядом от макушки до самого кружева, украшающего подол.       — Тебе очень идёт это платье.       Щеки согрел румянец, поэтому я, желая скрыть смущение, отвернулась в сторону и приложила холодные ладони к лицу.       — Странная у вас, милсдарь, манера уходить от ответа. Что ж приму за приглашение остаться.       Он усмехнулся и потянул меня вглубь сада, где веселились гости на освещенной застекленными фонарями лужайке перед большим, зелёным лабиринтом. Обилие красок, запахов, звуков кружило голову. Люди в прекрасных одеждах мелькали вокруг, как яркие бабочки, шелест множества голосов завораживал, заставляя восхищённо оглядываться.       — Приветствую, сударь.       Я вздрогнула. Казалось прямо из воздуха перед нами возник высокий, статный юноша, богато, даже пафосно одетый, с глубоким томным взглядом, отливающим странным блеском кровожадной жестокости.       — Позвольте представиться, Филипп Ван Мурлегем.       Мой кавалер учтиво склонил голову в знак приветствия.       — Детлафф Ван Дер Эретайн. — Затем вампир перевел взгляд на меня. — Моя спутница, Мейлея.       — Какое чудное создание! — от звука голоса незнакомца, шею покрыли мурашки неприятного предчувствия. — Вы позволите?       Филипп протянул изящную ладонь с длинными пальцами и острыми, как ножи, ногтями, но Детлафф отвел руку назад, перемещая подопечную за свое плечо.       — Боюсь мы оба не танцуем сегодня, — тон его голоса угрожающе понизился.       — Понимаю… Понимаю. Что ж, приятного вечера.       Когда юноша покинул нас, я подняла взор и сразу заметила лёгкий, едва различимый оскал на лице своего покровителя.       — Что-то не так?       — Он вампир, и репутация опережает его на сотню миль. Не думал, что семейство Мурлегемов решило посетить Боклер.       — Давай уйдем.       — Тебе не чего бояться, Лея. Малец не станет вступать в открытую конфронтацию, к тому же, не думаю, что они здесь задержатся, — Эретайн задумчиво усмехнулся, — кто посмеет бросить вызов Первородному?       — Кстати об этом… — к нам приближался Регис. — Как похож юный Филипп на деда, не находишь?       Детлафф медленно кивнул, не отпуская взглядом изящную фигуру юноши, быстро скользящую среди гостей.        — Наверное стоит задуматься о переезде, — седовласый вампир предпочел сменить тему, а возможно продолжал мысль, смысл которой я не понимала.       Эретайн перевел сосредоточенный взор на собеседника, ожидая разъяснений.       — Наша… Стая уже разрослась и пребывание в заброшенном склепе не слишком подходит для подобного случая. Мы привлекаем неуместное внимание, да и Лея… Думаю стоит заняться ее образованием.       — У меня есть дом в Боклере, ты ведь помнишь.       Регис согласно кивнул, подтверждая слова друга.       — Не говорите обо мне в третьем лице в моём присутствии. Это бестактно, господа, — сдержать раздражение, мгновенно вскипевшее в душе оказалось выше моих сил.       Вампиры разом обратились ко мне, Регис удивлённо приподнял бровь, а Детлафф удовлетворённо усмехнулся.       — Эта странная девица, — медленно, четко проговорил темноволосый, не отпуская моего взгляда, — совсем не боится смерти. Считаешь подобное моей виной, Эмиэль?       Эретайн все шире усмехался, искренне забавляясь ситуацией, прозрачный блеск его глаз потемнел, наполняясь отсветами азартного веселья.       — Не думаю. Скорее такое поведение — заслуга Агнеуса Ревеля, — злобно прошипела я, до боли сжимая кулаки.       Темный взор вампира мгновенно сверкнул злостью, он порывисто отвернулся, тихо зарычав. Воспоминания о моем мучителе совсем его не радовали, вот только почему вдруг? Их личное знакомство было весьма коротким, но вот наше…       — Прекрасная идея, друг мой. Можем поселиться там. Подберём для подопечной подходящих учителей, — алхимик обратился ко мне, желая вернуть разговор в прежнее, дружелюбное русло.— Душа моя, ты не против?       — Я достаточно бегло читаю на нескольких языках, а пишу вот не очень быстро, ведь так долго не имела возможности практиковаться.       Детлафф шумно выдохнул и вновь обернулся к нам, демонстрируя обретение душевного равновесия.       — Превосходно! Тогда ты легко сможешь помогать мне в приготовлении снадобий для продажи, — продолжал Регис.       — Если хочешь… — мне было совсем не интересно, о чем он говорит, поскольку внимание полностью поглощалось поведением мастера Эретайна.       — Но? — поторопил черноволосый с некоторым раздражением.       — Мне понравилось в лавке модистки, возможно, я могла бы научиться шить?       — Так и сделаем. Белошвейка — хорошая профессия для девушки твоего положения, — легко уступил Регис.       Разговор поменял направление и потек, как неспешная река, перескакивая с одной темы на другую.       — Детлафф! Вот ты где! Оставь свою спутницу, никто ее тут не съест, — к нам лёгкой походкой приближалась Ориана, лучезарно улыбаясь. — Пойдем. Мы собираемся немного поиграть в лабиринте.       Женщина взяла его под руку и потянула за собой. Вампир озлобленно сверкнул пронзительным взглядом. Необходимость разрядить обстановку стала очевидной.       — Чудесная идея, госпожа. Действительно, пойдем развеемся. — Я шагнула навстречу вампирше и тоже потянула Эретайна за рукав. Высокая фигура чуть расслабилась, позволяя увлечь себя в игру.       В центре большого зелёного лабиринта располагалась просторная лужайка, не слишком ярко освещённая фонарями. Нескольких мужчин, в том числе и моего спутника, вызвали в середину и завязали им глаза восхитительно лёгкими, пёстрыми платками. По команде хозяйки вечера, дамы с хохотом рассыпались по лабиринту, стараясь укрыться от преследования. Усмехаясь собственным мыслям, я тоже побежала по зелёным коридорам, петляя при любом, удобном случае и одновременно понимая бесполезность этого занятия. Фактически все мужчины-охотники были вампирами. Завязанные глаза оказывали на них лишь мизерное, сдерживающее действие, однако скоро выяснилось, что сутью игры являлось не время поиска жертвы, а ее выбор. Дамы с замиранием сердца ждали, за кем же отправятся в погоню благородные господа.       Высокий зелёный коридор, извилисто петляя привел в тупик. Решив, что лучше затаиться, я напряжённо прислушалась. За поворотом доносился только шелест листвы, потревоженной лёгким ветром. По земле расстелился густой, кроваво-красный туман. Сердце замерло, при мысли, что меня обнаружили, дыхание сбилось, по коже потекла лёгкая дрожь. Кто выйдет сейчас из кромешной темени, а если это окажется не Эретайн, чем грозит мне легкомысленная, на первый взгляд, игра.       В клубах алого дыма появилась высокая фигура. Я ощутимо вздрогнула, когда снимая небрежным движением с глаз повязку, из мрака выступил… Детлафф.       — Это не было сложно, — низкий голос звучал ровно, тихо, вызывая легкую, неприятную дрожь.       Вампир шагнул ко мне, весь его вид выражал уверенность охотника: прямая спина, гордый взгляд сверху, резкие движения хищника, загнавшего жертву в ловушку и теперь предвкушающего добычу. Пронзительный, острый взор струился удовольствием превосходства, чуть отдавая жадным желанием подчинения, жаждой ласк, поцелуев… Крови. Справиться с эмоциями, волной подступающими к горлу, стало мучительно трудно. Я сделала на пару шагов назад, в бесплодных попытках обуздать истерику, разгорающуюся в душе, подобно лесному пожару.       Совсем не таким был сейчас Детлафф Ван Дер Эретайн, каким я привыкла его видеть раньше. Передо мной стоял сильный, крупный монстр, жаждущий крови и способный заставить выполнить любое свое желание. Это был вовсе не пьянчуга Ревель, от которого можно хотя бы спрятаться. Сердце бешено колотилось в ушах, оглушая, лишая способности мыслить трезво.       Он сделал всего шаг вперёд, а уже оказался вплотную, крепкие руки легли на плечи и медленно сжались, смыкая пальцы по одному, вызывая прикосновениями электрический разряд краткой, но острой боли. Детлафф потянул меня чуть вверх и на себя, тонкие, суровые губы замерли в миллиметре от моих, горящий взор, не спрашивающий, требующий продолжения, все больше отсвечивал алым, прозрачным блеском. Страх струился холодными волнами по позвоночнику. Не в силах выдержать колдовского взгляда, я прикрыла глаза и тут же настойчивый, грубый, горячий поцелуй обрушился на меня, увлекая в неконтролируемый шторм эмоций, под именем Детлафф Ван Дер Эретайн. Мои ладони едва дрожали, опускаясь на широкую грудь вампира в попытке то ли оттолкнуть, то ли огладить ее. Едва тонкие пальцы легли на плотную ткань дорогого камзола, как тело прошила судорога чистого желания: откровенного и в высшей мере греховного. Захотелось соскользнуть ладонью ниже, по напряжённому животу мужчины, коснуться ремня и… Продолжать.       Его жаркие, страстные поцелуи были жесткими, пальцы больно врезались в кожу, оставляя отметины, отсекая всякую возможность к сопротивлению. Горько-сладкий вкус, мучительно жадных, опытных, властных, настойчивых губ вампира напоминал гречишный мед, растворяясь послевкусием аромата назаирских роз.        Сердце бешено стучало в висках, заставляя судорожно глотать воздух, лишь только невыносимо сладкие поцелуи прервались, соскальзывая обжигающей, влажной дорожкой на шею. Он задержался над бьющейся сонной артерией, я каждой мышцей ощутила его жажду, и сильнее было только мое собственное желание её утоления.       Крепкая ладонь очертила плечо, затем спину, опустилась по позвоночнику, огладила линию бедра и застыла на животе, властно вжимаясь в тугой корсаж, медленно спускаясь от ребер к бёдрам. Я прогнулась навстречу уверенным ласкам в стремлении ощутить напряжение его тела своим собственным. Короткие вздохи незаметно перешли в тихие стоны, мышцы заныли натянутой струной в ожидании новых, более откровенных прикосновений, мучительная истома свернулась в животе в ощутимо пульсирующий узел.       Меня ещё никто не целовал так… Неприязнь, переполнявшая душу, стоило Ревелю приблизиться, напрочь лишала возможности чувствовать хоть какое-то удовольствие от его поцелуев, а других случаев просто не предоставилось.       Но сейчас все было бесспорно иначе. К обычному страху примешивалось неудержимое желание прикоснуться к нему под одеждой, ощутить ладонями биение сердца в широкой, высоко вздымающейся груди, напряжённую дрожь каменного от вожделения живота… Почувствовать, как его пальцы скользят по моей оголенной коже все ниже и ниже… Замирают там, где никто не должен касаться, а потом начинают двигаться, лаская так, чтобы даже подумать — постыдный грех…       Святой Огонь, что я делаю! О чем смею мечтать! Как такое вообще возможно?       Пара резких попыток высвободиться результатов не принесла: Эретайн только крепче сомкнул пальцы, не позволяя отстраниться, и тихо, низко зарычал, предупреждая дальнейшие действия. Я распахнула глаза, в пронзительном взоре вампира ясно читалась злость, он не желал останавливаться и уверенно это демонстрировал.       — Детлафф, пожалуйста…       Цепкая, болезненная хватка чуть ослабла, а из моих глаз покатились слезы.       — Разве не этого ты хочешь? — он опустил меня на землю, не отстраняясь.       — Вовсе нет! Отпусти меня сейчас же!       Не отрывая жёсткого, сосредоточенного взгляда, вампир окончательно разжал пальцы, выпуская мои онемевшие от боли плечи. Лишь только почувствовав возможность двигаться, я с размаху попыталась отвесить звонкую пощечину, но его ладонь перехватила мою у самой щеки быстрым, едва уловимыми движением. В светлеющих глазах, словно воск от пламени, таяла страсть, уступая место разочарованию.       — Все вы, люди, одинаковы, — процедил он через плотно, до скрежета сомкнутые зубы, все ещё сжимая мою руку у своего лица.       Багровый туман заклубился вокруг нас, стирая очертания предметов, лёгкий озноб потек по спине, вызывая неприятный холодок раскаяния, а когда морок рассеялся, я уже стояла у склепа, на старом кладбище, а рядом больше никого не было, только ледяной, ночной ветер пронизывал до костей.