Самый туманный остров

Дилюк говорит "хм". Кайа считает, что в списке его любимых реплик эта используется как-то чересчур часто. — Да брось, — говорит он мерно, бархатно, вальяжно. — Когда ты в последний раз отдыхал? Дилюк скрещивает руки на груди. Еще бы отвернулся, честное слово. Так усиленно плохо демонстрировать безразличие надо уметь, у Кайи получается намного лучше. — Я предпочитаю работу пустому времяпрепровождению, — прохладно говорит Дилюк. — Без барда-заклинателя драконов ты все равно никуда не денешься, — весело говорит Кайа. Хлопнуть бы его по плечу, так ведь нет, сам обещал. Дилюк снова говорит "хм". Кайа оставляет его в покое. На время. Все равно деться куда-то с островов сложно, а он задолжал Кли один хороший денёк. А взорванная бомбами рыба правда вкуснее честно пойманной. Джин бросает одну из бомб — и он вместе с Кли аплодирует ей. Все так, как и должно быть. Он идёт искать Дилюка ближе к ночи, перед этим расспросив Люмин хорошенько, где тут самое уединённое место. Люмин хмурится — Кайа уже слышит предсказуемый вопрос: какое, к Селестии, уединённое место на безлюдных островах, тут все безлюдное — но вместо этого Люмин говорит: — Здесь есть острова, вокруг которых до сих пор холодный туман. Туда не попадает солнце. И идти туда, честно говоря, не хочется. Умница. Хотя неудивительно, что даже юная путешественница знает Дилюка лучше его самого. Он очаровательно предсказуем. Особенно на этом своем камне посреди волн. — Я так понимаю, ты работаешь? — Кайа запрыгивает на сделанную льдину и неспешно идёт к Дилюку. Тот разве что поднимает взгляд — и Кайа готов поспорить, что он отвернется. Кайа себе проигрывает. — Зачем ты здесь, — без вопросительной интонации в голосе говорит Дилюк. Кайа склоняет голову набок. — Когда ты в последний раз плавал? — Не твое дело, — слишком резко бросает Дилюк и, видимо, осознав это, поясняет со вздохом. — Пару дней назад. — Нет, — мягко говорит Кайа и касается его плеча. Дилюк не сбрасывает руку — прогресс. — Не когда ты погружался в воду. А когда ты плавал. Для своего удовольствия. Просто так. — Я не получаю от этого удовольствия, — фыркает Дилюк. Лжешь, думает Кайа. — Лжешь, — говорит Кайа и касается его подбородка. Дилюк сглатывает и чуть отстраняется. — Ничуть. — Ты обожаешь плавать. И пускать камни по воде. И, — Кайа убирает руку, — глушить рыбу. Может, ты не так хорош в этом, как Кли, но все же. Дилюк делает ещё полшага назад. И отводит взгляд. — Это было давно. — Не так давно, как тебе кажется, — Кайа подступает вперёд, Дилюк отшатывается — и падает в воду. Упал бы, не вцепись Кайа в его руку. Здесь можно было пошутить, чуть посмеяться над мастером Дилюком, который, оказывается, не идеальный, и которому ничего не стоит случайно споткнуться. Кайа молчит — лишь даёт Дилюку встать и отступает на шаг. Дилюк хмурится. Впрочем, как и всегда. А Кайа не сдается. У него свои цели, в конце концов. — Я понимаю, что здесь жарковато в черной одежде, — замечает он и потягивается. — Так можно найти безобидный остров и снять её. Некому будет видеть твои шрамы. Дилюк вздрагивает — и впервые смотрит на него прямо: — Откуда ты знаешь про шрамы? Кайа закатывает глаза. — Ты путешествовал четыре года без глаза бога и подрабатываешь в Монде ночами. Успокойся. У всех есть шрамы. Дилюк отводит взгляд — но Кайа и так знает, о чем он думает. О том, сколько шрамов сейчас на груди Кайи. — Зачем тебе это. Снова — без вопросительной интонации, снова — сложив руки на груди. Он безнадёжен. — Когда мне ещё выпадет лишняя возможность провести с тобой время? Дилюк прикрывает глаза. А потом поворачивается в сторону катера. — Прикажешь мне до него плыть? — Оу, прости, — Кайа поднимает брови, пусть Дилюк и не видит этого. — Я надеялся, что смогу пройти по льдине, пока это корыто не осело на мели. Пройти один — не звучит вслух, но они оба слышат подтекст. Дилюк снова хмыкает. — Ты просто хочешь, чтобы я снял мокрую одежду. — Как я мог, — округляет глаза Кайа. А Дилюк ныряет. Как дельфин. К проклятому катеру. При всей его предсказуемости он никогда не перестанет удивлять. Кайа проходит по льдине, не намокнув, что исправляется, как только в тесной кабинке к нему плечом прижимается Дилюк. С его волос течет на пол. — Безлюдный остров, — коротко говорит Дилюк. А Кайа улыбается — и тоже отводит голову, потому что улыбка искренняя, и это странно. — Тогда поехали.