История Ванессы Перегрин

Совершенно новый день!

Пока Нацуки заливала Ванессе уши обо всём на свете, они дошли до школы. На входе во двор школы их встретил Данил. На его лице была одна лишь серьёзность. Она представила, будто Данил не постоянно стоит на входе школы и кого-то ждёт, а охраняет бункер на случай, если случится конец света. Теперь девушка смотрела на Нацуки. Маленькая, розовая, очень милая, но постоянно гавкающая собака. Хотя нет, с собакой она погорячилась. Но то что она гавкает, это точно. А ещё Ванесса поняла, что ей не стоит сравнивать кого-то вроде Данила с кем-то вроде Нацуки. Потому что одна маленькая, а другой просто огромный, один выглядит страннее другой, а ещё они должны ссориться друг с другом при любой возможности (по крайней мере, ей так казалось), потому что один хочет побыть в тишине, а другой в это время захочется сделать всё что угодно, кроме как сидеть и ничего не делать, но этого даже не происходит, скорее наоборот: ей хочется сидеть тише мыши, в то время как другой будет ей капать на мозги, и всем всё нравится, как будто они хотят сломать законы всего, что только можно, и… На этом лучше просто закончить. Вообще, если бы Ванесса не так часто зарывалась в себя (я бы даже сказал – постоянно), то она бы поняла, что уже давным-давно находится в раздевалке, в девятый раз пытаясь снять с себя школьный пиджак. Зачем? Возможно, что она забыла о том, что на улице начало сентября, а не какой-нибудь январь, приняла свой пиджак за куртку и пыталась с себя его снять. Вдруг Ванессе пришла в голову мысль: а что, если ей этого не делать? Нет! Это решение окончательное и бесповоротное! И ничего его не изменит! И вообще, если уж ей так захотелось прервать свою жизнь добровольно, то… — Что-то случилось? Данил сильно напугал Ванессу, подойдя к ней сзади. Среди многих вопросов, которые возникли у мисс Перегрин, больше всего интересовал этот вопрос: «Ты меня подслушивал?» А ведь у неё были причины спросить именно этот вопрос, ведь ей, скорее всего, нравилось размышлять вслух. — Ничего у меня не случилось! И вообще, тебе не надоело у меня это спрашивать? Он замолчал. Как-то очень странно замолчал. Ванессу опять осенило, но теперь это было не сомнение, а уже подозрение, типа: а что тут так успело измениться до такой степени, что Данил попросту взял и промолчал? В прошлые разы его могло завести что угодно, и никто не мог его в это время остановить. Но сейчас он будто пытался не взболтнуть лишнего, и Ванессе это не нравилось. По глазам же было видно, что он что-то знает, но говорить об этом не хочет или не может. Данил лишь глубоко вздохнул. Он молчал. Ванесса буквально начала считать секунды: раз, два, три, четыре… Данил всё молчал, а Ванесса смотрела на него и нервничала. Пошла третья минута их гляделок, но он как будто играл в молчанку. Внезапно из неё вырвалось: – Можешь меня просто оставить в покое? Ванесса неожиданно для себя поняла, что сейчас была жутко рассержена. А Данил просто развернулся и ушёл, сказав вслед: – Как скажешь. Класс. Теперь настроение на целый день окончательно и бесповоротно испортилось. Не то, чтобы умирать надо в счастливом расположении, но всё же. Теперь Ванесса шла в свой класс. Просто шла, опять укрывшись в своих грехах. А вы разве чего-то другого ожидали? Хотя ожидать здесь можно всё что угодно! Да вот, например, тот же самый Данил. Он учится в том же классе, что и она, поэтому в подобные моменты девушке было очень тяжело, особенно когда Данил психовал с другими. Но он психовал именно с другими... И вообще! Если бы Данил в такие дни ругался с Ванессой и дальше, то суицид произошёл бы намного раньше. А может, всё это произошло бы намного быстрее… Неважно. Вот другой пример. В её школе есть такой ученик по имени Акира Арэта. Самого ленивого человека на свете путают с человеком, который на него даже не похож! Только Ванесса, наверное, могла их различить. Прикольно, конечно. Скажу про Данила ещё кое-что. Он стал президентом литературного клуба из-за… безответственности Моники! А вообще, если так подумать, то это, в принципе, логично: смотрит в сторону чужого парня, время клубу не уделяет, а потом удивляется, типа: а какого хрена? Ладно. Дальше. Ещё в ней есть такие прикольные люди из лагеря Друзей (ну, вроде как), которые хранят один очень страшный секрет. Почему страшный? Потому что, когда она узнала об этом, то ей пришлось в буквальном смысле слова бежать по всей школе, чтоб эти, назовём их «бывшие бойскауты», от неё отстали. Среди них особенно выделяются, дайте подумать… Да какая разница! Что в литературном клубе, что в этой компании – все цветастые, больные на всю голову, да ещё все со своим характером! Попробуй со всеми уживись! А ещё такие компашки встречаются не только среди них. Просто, чтобы вы поняли: они прям везде. Кого бы Ванесса не вспомнила, все вот такие вот! И ничего с этим не поделать. Прям вообще. Теперь Ванесса думала о другом: с одной стороны, такие люди наполняли её жизнь интересными вещами, да и не только они! С другой стороны, у этих людей и без неё прекрасная жизнь, и будет лучше, если она просто исчезнет: повиснет, зарежется, спрыгнет со скалы или сотрётся в порошок… И никто этого не заметит…

***

Ванесса уже, наверное, вечность стояла перед дверью, не в силах сдвинуться со своего места, как вдруг ни с того ни с сего прозвенел звонок, и бегущие с дальнего конца старшеклассники-чуть-ли-не-тяжеловесы грозились своей скоростью сбить девушку с ног, поэтому она как можно скорее открыла дверь, забежала в класс и закрыла дверь прямо перед их носом, причём девушка успела это сделать за считанные секунды! А ещё смеет утверждать, что она ни на что не способна.

***

Уроки наконец-то закончились, и Ванесса уже хотела уходить с класса, как вдруг Данил её позвал: – Подойди сюда. Девушка покорно приблизилась к нему, готовясь услышать очередную порцию извинений, хотя, казалось бы, а сейчас-то за что? – Ты же простишь меня, да? Юноша уже ждал растянутого разговора в одну сторону, где Данил будет умолять Ванессу его простить, в то время как… – Хорошо, я прощаю тебя. Он вопросительно посмотрел на неё, мол: «И всё? И ты мне даже ничего не скажешь?» Да, и больше она ему ничего не скажет. Незачем ведь. – Слушай, можно тебя тогда попросить? У Ванессы была лишь одна мысль: о чём же? – Давай. – Зайдёшь сегодня со мной в клуб, а? Этот Данил начал вызывать у Ванессы небольшой такой приступ агрессии, типа: «Зачем?» Тем более, что у неё сегодня были свои планы, причём… – Ну так что? – Ладно, давай… Девушка очень сильно сомневалась в своём выборе, но почему-то была уверена, что нужно было ответить именно так и никак иначе. Короче говоря, о ближайших пяти минутах: Данил шёл по всей школе в литературный клуб, пока Ванесса пыталась догонять его, укладывая последние вещи в свой портфель. Наконец они дошли до кабинета. Данил повернулся к Ванессе, затем снова посмотрел на двери клуба, распахнул их и… уже через секунду девушка ловила на себе удивлённые взгляды литературовцев: Сайори, Нацуки, Юри, Моники и Цунами. Но их взгляды были устремлены не на Ванессу, а на Данила, и более всего злой была Нацуки, мол: нам и так хватает участников, и нам всё пока нравится, а ты, значит, решил, что нам нужна прибавка? – Нет, нам такое течение жизни точно не подходит. Внезапно её разбудил голос Нацуки. Президент клуба начал с ней спорить: – То есть, ты имеешь в виду, что лишний член клуба нам явно помешает? – А ты как будто думаешь по-другому? – Мне кажется, что она сильно поможет нашему клубу! – А ты докажи! – Сама же ноешь, что здесь слишком мужская атмосфера! – Да не будь здесь тебя, и всё здесь цвело б и благоухало, ты! – Я – кто? Неожиданно для Ванессы кто-то подошёл к ней сзади и сказал: – Ты извини их: раньше они никогда так не ругались. – С чего ты так решила? – Ну, во-первых, как я уже сказала, они никогда так не ссорились, а во-вторых, эм… Они начали повышать друг на друга голос, поэтому, даже не смотря на них, можно было понять, когда началась сама ссора. Тем более, что с каждой репликой выкрики становилось всё более громкими до тех пор, пока их не стало слышно, наверное, в самом дальнем углу школы. По лицам остальных литературовцев можно было понять их непоколебимость, что очень странно, раз Данил и Нацуки устроили такую ссору впервые. Ванесса посмотрела напротив себя. Единственный член литературного клуба, которого она не знала – оказалось, её зовут Юри, – точно также смотрела на девушку, но явно хотела её куда-то убрать с центра происшествия. – Может, пойдём? Ванесса кивнула. Она посмотрела на всё сильнее ругающуюся пару и пошла за Юри к последней парте возле доски. А там уже расположились все остальные члены литературного клуба: Сайори, Моника и Цунами. Столы были поставлены так, что Моника сидела спиной к доске, а Сайори и Цунами – лицом к окнам, свободные места были напротив всех них. Девушка, не раздумывая, села напротив Моники, а Юри принесла со школьных шкафов чайный сервиз и поставила чайник. Ванесса заметила в её движениях какую-то неестественную дрожь, но решила не подавать вид точно так же, как и остальные. – Всё скоро будет. Все решили промолчать. Кроме Данила и Нацуки, которые уже успели сорвать голос, но не собирались умолкать. Спустя несколько минут чайник закипел, и всё это время литературовцы не добавили ни слова. Точно так же они начали пить чай. Внезапно для всех, ругательства перестали быть слышны. Сайори хотела что-то сказать, но Моника приставила палец к губам, давая понять, что сейчас лучше помолчать, и осмотрелась в коридор. – Где они? Внезапно вырвавшийся вопрос от Юри заставил Ванессу воспрянуть. – Не знаю. Ответ Моники прошёлся по её ушам так же, как и только что заданный вопрос. – Я пойду поищу их. Не дожидаясь ответа, Ванесса вышла из тихой клубной комнаты, оставив полкружки чая остывать на столе. Девушке пришлось идти по всему второму этажу, прежде чем найти Данила и Нацуки. Они стояли у крыльца школы и ничего не делали, просто злобно смотрели друг на друга. Она смотрела с окна и ничего не понимала. К ней подбежала Сайори: – Ты их нашла? – Да, они там. Ванесса указала пальцем в окно. Сайори приблизилась к нему и никого не увидела.

***

Немного уставшие Нацуки, Сайори и Ванесса зашли в кабинет литературного клуба, где их уже ждали Юри, Моника, Цунами и Данил. – Всё? – Данил спросил так, словно не ожидал их увидеть ещё как минимум час. – Я подумала над твоими словами и решила, что лучше об этом следует спросить её саму, чем сразу вставлять её в члены нашего клуба. По крайней мере, ты должен был это сделать до меня, – осадок от прошедшей ссоры ещё давал о себе знать, так что последние слова она высказала явно не с дружелюбием. Но Ванесса всё же удивилась, услышав такие слова от Нацуки: интересно, кто же у нас тут только что психовал из-за неё? – Хорошо. Ванесс? Девушка обратила на Данила особое внимание: он в который раз оторвал её от своих мыслей, и теперь ей пришлось прервать размышления ради него. – Наверное, да? Сайори подпрыгнула в сторону Ванессы и обняла её, чуть не сбив с ног. Нацуки и Юри отпрыгнули назад, а Данил заметил: –Не стоит так радоваться прибытию нового члена, иначе она будет последней, кто вступил в наш клуб, ха-ха-ха. Моника боковым зрением увидела другую Юри, выглядывающую из-за дверного проёма, но как только та встретилась взглядом с бывшим президентом клуба, она решила уйти. – Итак, я объявляю собрание литературного клуба закрытым. – И прежде чем мисс Перегрин ушла, он добавил: – И тебе, Ванесса, нужно будет сегодня написать стихотворение. Кстати. Может быть, он говорил что-то ещё, но она снова ушла в себя и больше ничего не могла нормально воспринимать. Вот так и прошёл её типо последний день. М-да… Теперь ей нужно написать стихотворение. Скажи спасибо, что тебе не приходится каждый вечер расписывать свои воспоминания, чтобы потом ничего не забыть о совершенно, казалось бы, бесполезных вещах, которые никому, кроме него, не нужны, как некоторым… Так, о чём я там говорил? Ах, да, стихотворения. Ванесса настойчиво пыталась выдавить из себя вдохновение, но ничего нормального от этого не получалось, лишь жалкие обрывки. Она решила абстрагироваться от происходящего внутри неё и осмотреться вокруг. В её комнате был совершенный хаос: на столе лежали стопка тетрадей, вперемежку ручки и карандаши, телефон лежал вниз экраном на беспорядочно разваленных книгах, посвящённых японскому языку, вместе с наушниками, завязанными в бесконечно не развязываемые узлы, и вырванный лист тетради в клеточку, пожалуй, самое аккуратное на этом столе, где были строки не получившихся стихов; на кровати были постельное бельё, которое уже месяц не заправлялось, такие же учебники, портфель, который, конечно же, не был собран; пол до сих пор не был вымыт; то, что было у Ванессы на полках, шокировало своим бардаком, так что лучше это не описывать вообще. Она вспомнила, как она сюда впервые зашла: на обоях были белые котята на бледно-розовом фоне; вместо одиноко висящей с прифигаченными на потолок чёрной изолентой проводов лампочки была розовая люстра в форме цветка; на постельном белье была нарисована Hello Kitty; полки тогда были забиты игрушками и детскими фотографиями, а ей было всего четыре года. Девушка не заметила, как на листке бумаги оказалось стихотворение.