Next of Kin

      Сознание возвращалось к Сакуре медленно, в виде света, играющего на ее веках, и безымянной тяжести в животе. Она инстинктивно боролась с этим страхом и снова уткнулась лицом в подушку. Теплая рука коснулась ее лба. — Эй, ты не спишь? — голос Ино не был тревожным, он был знакомым. Почему это должно вызывать тревогу? Почему что-то вообще должно? Веки Сакуры распахнулись, когда она села в постели с резким вздохом. Ино попятилась к краю кровати с поднятыми руками, пустыми и открытыми ладонями. — Эй, послушай, ты в порядке. Тебе нужно сохранять спокойствие, чтобы мы могли поговорить. Дыши. Ты в безопасности в нашей комнате, видишь? Сакура отчаянно замотала головой. — Нет? — Что «Нет»? — растерянно спросила Ино, — Нет, ты не…? Сакура зажала ладонью рот собеседницы и молча покачала головой. Ее грудь быстро поднималась и опускалась, слишком быстро. Ино в отчаянии высвободила рот, свирепо посмотрела на нее и успела успокоиться прежде чем заговорить. — Ладно, я знаю, что сказала дышать, но не так. Притормози, пока мне не пришлось вызывать чертову скорую, ладно? Сакура закрыла глаза и наклонилась, положив голову на колени. Вдох, выдох. Никаких машин скорой помощи. Ей не нужны были врачи, ей нужно было… Ей нужно было… Широко раскрыв глаза, она безмолвно выбралась из постели, схватила Ино за руку и потащила ее из комнаты, не потрудившись переодеться. — Эй! — Ино запротестовала. — Куда, черт возьми, мы идём? Что происходит? Ты скажешь мне или нет? Воздух в коридоре был прохладным, и Сакура сделала глубокие вздохи, чтобы прояснить голову. — Мы поговорим в ванной, — прохрипела она, удивленно дотрагиваясь до своего горла. — Да, хорошо. Во-первых, не удивительно, что ты повредила свои голосовые связки, ты была буквально в истерике прошлой ночью, — пробормотала Ино, сжав челюсти. — И во-вторых, ты сама знаешь, что говорить в ванной очень странно. И если тебе нужна медицинская помощь или что-то в этом роде, тебе нужно немедленно сообщить мне, потому что я… Сакура прекратила слушать её тираду, распахнув дверь ванной комнаты с такой силой, что девушка у раковины подпрыгнула. Она смотрела через зеркало на раскрасневшиеся лица Ино и Сакуры, её руки замерли перед лицом, держа карандаш для глаз. Ино скрестила руки на груди, свирепо глядя на неё. — На что, блять, ты смотришь? Застигнутая врасплох, девушка только пожала плечами. — Вали уже! — рявкнула Ино. Потрясённая девушка беспорядочно сгребла косметику в сумку и быстро убежала. Сакуре осудила бы Ино, если бы ситуация не была такой серьезной. Вместо этого она просто сказала: — Запри дверь, — и начала раздвигать шторы на каждой душевой кабине, открывать каждую дверь туалетной кабинки, проверять кладовку… — Знаешь, есть пределы тому, что друзья должны делать друг для друга, — серьезно предупредила Ино, но всё же заперла дверь, — нездоровое поведение является одним из таких ограничений. Наконец Сакура прислонилась спиной к стене и перевела дыхание. Она посмотрела на Ино. — Я узнала кое-что прошлой ночью, — ей хотелось пнуть себя за эту ложь. Она ничего не выяснила. Она знала. Она знала это с самого начала. И она ничего не сделала. Нет, она сделала хуже, чем ничего. Она почти доверяла ему. Она помогла ему. Мужчина был мертв. На самом деле мертв! И она солгала полиции о том, что знала. Признаться сейчас? Это признание ничего не стоит, он сбежал с места преступления, и она промолчала. Она инстинктивно защитила человека, который разбрызгал мозги жертвы о бетон. Того, кто пролил всю эту черную кровь на пол! Он был ей благодарен. Она сделала неуверенный шаг и схватилась за раковину, чтобы не потерять сознание. — Господи… — Ино вздрогнула, схватив ее за руку, чтобы удержать в вертикальном положении. — Черт возьми, что с тобой происходит? Головокружение прошло в одно мгновение. Сакура плеснула водой на лицо, отдышалась и посмотрела на Ино, которая смотрела на нее с таким выражением, которого она никогда не видела на ее лице. — Мне нужно попасть в полицию.

***

Сакура потерла носком туфли пол, проследив за бликами на линолеуме. На станции все еще пахло больницей, запахом антисептика. Ино сидела рядом с ней совершенно неподвижно. Сакура никогда раньше не видела свою соседку по комнате такой тихой. Она слегка откашлялась, говорить все еще было трудно. — Было очень мило с твоей стороны пойти со мной. Ино уставилась на нее так, словно она сказала, что вода мокрая. Она покраснела. — Просто у тебя сейчас идёт пара. — Сакура, — Ино говорила медленно, как будто разговаривала с диким животным или с кем-то очень глупым, — подумай, что важнее, твоя лучшая подруга, которая поняла, что болтала с убийцей или пара? Ее румянец стал еще ярче. Она уставилась в пол. — Ты действительно мне веришь? Ино коснулась ее руки, заставляя поднять глаза. Стеклянные голубые зрачки впились в ее. — Как я могу этого не делать? Сакура сглотнула и кивнула. Теперь, когда Ино тоже поверила, ей стало легче. Вероятно, став свидетелем поведения подруги, Ино не оставалось ничего другого, как поверить ей. Тем не менее, это было по-своему удивительно. Ино, должно быть, поняла ее чувства, потому что она обняла ее за плечи и сжала. — Все будет хорошо. Ты поступаешь правильно, и полиция тебе поможет. Теперь мы в безопасности. Сакура не так сильно боялась физического вреда, как чувство собственной вины, собственной ответственности, но она не хотела обсуждать эту тему. Мертвец все еще был мертв, и он не вернулся бы, как бы она ни сожалела и ни злилась. Так что правильным было бы сдать того, кто спустил курок. Так почему же ей казалось, что именно она нажала на спусковой крючок? Ино обеспокоенно оглянулась, и Сакура поняла, что у нее дрожат руки. Прежде чем её подруга успела заговорить, она мельком увидела детектива, с которым разговаривала ранее, приближающегося к стойке регистрации. Он только взглянул на какие-то бумаги в своей руке, прежде чем посмотреть в сторону зоны ожидания. Его глаза встретились с ее так быстро, что Сакура сначала не была уверена, что он ее увидел. Когда его взгляд плавно вернулся к бумагам, она нахмурилась. Он остановился на полушаге и развернулся, исчезая тем же путем, которым пришел. Сакура в замешательстве вскочила на ноги. Разве он не собирался увидеться с ней? Ино встала рядом с ней. — Что случилось? — Это был детектив, с которым я разговаривала, когда пришла сюда в первый раз. — Тот, кто вроде как поверил тебе? — Да. Я действительно надеялась, что он будет тем, с кем я снова поговорю. — Ты помнишь его имя? — Ну вроде его фамилия была Ширануи. Кивнув, Ино расправила плечи и подошла к офицерке, сидящей за стойкой регистрации. — Извините меня, мэм, — начала она сладким голосом, — Мой подруга некоторое время ждала, чтобы поговорить с детективом Ширануи о ситуации на станции Пало-Альто. — Она украдкой взглянула на Сакуру, как будто разговор об этом мог как-то навредить ей. Увидев озадаченное лицо Сакуры, она повернулась к офицеру, — Мы только что видели, как он проходил мимо, не могли бы вы, пожалуйста, напомнить ему, что мы здесь? — Одну минуту, — ответила полицейская, возясь с компьютером. После короткого щелчка клавиш она встала и потянулась. — Конечно, присаживайтесь, я сейчас вернусь. Ино улыбнулась Сакуре и повела ее обратно к стульям. Они рассчитывали подождать некоторое время, но сотрудница стойки регистрации вернулась почти сразу же после того, как они устроились на диванчике. — Мисс, мне очень жаль, но детектив Ширануи сегодня недоступен. Пожалуйста, позвоните, чтобы записаться на прием в будущем, и мы будем рады помочь вам тогда. Сакура нахмурилась. — Но мы только что видели его, — начала Ино. — Я понимаю, но у него забронирован весь день. В любом случае нет никакой гарантии, что вы сможете поговорить с конкретным детективом, расписание здесь может быстро меняться, — сотрудница бросила на них многозначительный взгляд. Сакура собиралась открыть рот, но Ино была быстрее. — Тогда мы могли бы поговорить с кем-нибудь еще? — Боюсь, что нет. Приходите после того, как назначите встречу. — Но… — Хмурый взгляд Ино превратился в свирепый. — Ино, — тихо предупредила Сакура, — Будь спокойна. Ино натянуто улыбнулась и перевела дух. — Я не думаю, что вы понимаете. Моя подруга — свидетельница, и у нее есть ответ по делу Пало-Альто. — Множество людей приходят сюда с «ответом» на дело Пало-Альто, — полицейская даже не оторвала взгляда от экрана компьютера — Но она знает преступника лично! Она его узнает! — Вам действительно нужно будет обсудить это с детективами, назначенными для этого дела. — Это то, что я пытаюсь сделать, — вмешалась Сакура, разочарование тоже взяло верх над ней. — Я понимаю, но вам нужно записаться на прием. Ино сделала шаг вперед, заставив офицера резко поднять глаза. — Вам нужно немедленно успокоиться. Ино подняла ладони в мольбе. — Мне так жаль, я совершенно спокойна, — она решительно отступила на шаг, как бы демонстрируя это, — но я хотела бы поговорить с вашим менеджером. Сакура боролась с желанием шлепнуть себя по лбу. Вероятно, это была совершенно неправильная тактика, но часть ее была благодарна Ино за то, что она была здесь и боролась. — Менеджер? Это вам не «Walmart», — женщина за стойкой была значительно менее впечатлена. — Хах, тогда я хотела бы поговорить с вашим начальником. Пожалуйста. Это действительно важно. Полицейская подавила вздох и снова встала. — Я посмотрю, свободен ли он. Присаживайтесь. На этот раз это был приказ. Они сели. И сидели. И сидели. Как раз в тот момент, когда Сакура подумала, что тревожно постукивающая нога Ино сотрется в пыль, к их обоюдному шоку появился мужчина. Сакура сразу же узнала его, ее желудок опустился на колени. — Могу я вам чем-нибудь помочь? — Голос Шимуры прогремел так, что даже Ино, казалось, испугалась. Они украдкой взглянули друг на друга, прежде чем заговорили. — Моя подруга здесь по поводу Пало… — Мисс Харуно. Я помню тебя, — Он посмотрел на нее, его лицо ничего не выражало, прежде чем обратить свой жесткий взгляд на Ино. — А ты кто такая? Ино потребовалось мгновение, чтобы прийти в себя. — Я Ино. Ино Яманака. Я соседка Сакуры по комнате. — Почему ты здесь? Ино была ошеломлена. — Потому что Сакура знает, кто убил… — Извините, я спросил, почему вы здесь? Тяжесть тишины могла превратить кости в пыль. — Я… потому что Сакуре нужна была поддержка. — А, — промурлыкал он, — для поддержки, я понимаю. Значит, вы не были свидетелем ничего, связанного с этим делом, верно? — Не напрямую, нет… — У вас нет новых доказательств, которые вы могли бы предоставить? — Н-нет, но… — Вы никоим образом не замешаны в этом деле? — Нет, но Сакура… — Может говорить сама за себя, — перебил он, оставив челюсть Ино где-то возле ее колен. Он резко отвел от нее свое внимание так же решительно, как кто-то выключает телевизор, и полностью сосредоточился на Сакуре. — Чем я могу вам помочь? Сакура пришла в себя немного быстрее, чем Ино, быстро моргая. — Как пыталась объяснить моя подруга, — сказала она более смело, чем чувствовала, касаясь руки Ино, — у меня действительно есть новые доказательства. Я знаю, кто это сделал, у меня есть имя, и я могу узнать его лицо… — У тебя назначена встреча? И вот тут Сакура поняла, что происходит. Ее страх и негодование исчезли, оставив только холодное презрение. — Нет. Он позволил слову звенеть в тишине, говорить самому за себя. — Я с нетерпением жду возможности поговорить с вами, когда вы назначите встречу. — Я понимаю, — сказала Сакура. И она действительно поняла. Никакой встречи не будет. Они позаботятся об этом. — Хорошего вам дня, — он повернулся и направился обратно к лабиринту столов. — Но…! — пробормотала Ино, делая еще один шаг вперед. Сакура снова положила руку ей на плечо, нежно сжимая. — Это не сработает. — Что, боже мой, — Ино неверяще прижала руку ко рту, — От нас только что…избавились? В полиции? Нас только что остановила настоящая полиция? Как подруги останавливают разъяренную девушку звонить своему бывшему? Сакура бросила на нее взгляд. — Странный пример, но да. От нас быстро избавились. Ино на мгновение разинула рот, прежде чем захлопнуть его. — Что нам теперь делать? Сакуру охватило странное спокойствие, но это было лучше, чем паника. Это позволяло ей анализировать, думать. Она могла планировать. Единственной новой опасностью было то, что убийца знал, что она всё осознала. Все это время была опасность, он не лгал об этом, даже если каждое слово из его уст было частью какой-то игры манипуляций. Несмотря ни на что, она знала, что делать. — Мы идем домой и убираемся. Ино смотрела на это с непонимающим отвращением.

***

Ино со вздохом вытащила из-под кровати еще одно белье. Она легла на спину с фонариком во рту и начала водить руками по каждой планке и щели под кроватью. — Я вшё ишо нэ фонимаю зачел это нушфно. какая фричина у этого челоуека могла быть, шчтобы… — Чего? Повтори-ка, — сказала Сакура приглушенным голосом из-за того, что сама ползает под кроватью. Ино выплюнула фонарик, на мгновение остановившись. — Я сказала, что все еще не понимаю, зачем это нужно. Какая причина у этого человека могла быть, чтобы не солгать тебе о… — Ино. — …ты знаешь. Это. Сакуре не нужно было видеть свою соседку по комнате, чтобы понять, что она жестикулирует под кроватью в поисках подслушивающих устройств. — Я никогда не говорила, что верю ему. Но неужели ты действительно хочешь оставить возможность того, что это правда? — Конечно, нет, но я не понимаю, зачем кому-то что-то класть…например сюда… — Ино. — Ты знаешь, что я имею в виду. Хорошо, например, я думаю, что он хочет знать, о чем ты думаешь, вероятно ли, что ты… например, примешь меры против него. Как-то, что мы пробовали сегодня. Может быть. Но я все равно думаю, что это гораздо более глупый подход, чем просто, ну, знаешь…позаботиться о тебе. Поскольку мы знаем, что он не стесняется таких вещей. Это действительно говорило о том, какой странной стала жизнь Сакуры, раз Ино могла спокойно обсуждать возможность ее убийства, а ведь был еще только вторник. Ино продолжила: — А если не он, то кто, черт возьми, еще это сделал бы? И зачем ему обо всем этом знать? Я знаю, что твоя семья богата и все такое, но ты же не тайная королевская особа из какой-нибудь незначительной страны, живущая в политическом изгнании или что-то в этом роде, да? Сакура фыркнула. — Семья моего отца из Палермо, а моя мама выросла в Джерси, так что я предполагаю, что нет. Честное слово, я понятия не имею, почему. — Я этого не понимаю. На его месте я не стала бы говорить с тобой о…таких вещах…просто рискуя вызвать у тебя еще больше подозрений. Это, типа, последнее, чего бы он хотел, если бы манипулировал тобой, чтобы получить твое доверие. — Можно подумать. Я не знаю, может быть, это правда, а может быть, вообще нет. Мы не нашли ни одного… Ты же знаешь. — Да, ну, мы не совсем эксперты в этом. Сакура вздохнула. — Мы исследовали все, что могли. Все это время девушки тоже чувствовали себя преступницами. Тайно гуглили «как найти подслушивающие устройства» в библиотеке, пытаясь скрыться от посторонних глаз. Но Интернет был ничем иным, как огромным куском информации. Они также обнаружили, что все виды электроники могут выполнять роль подслушивающих устройств, а не только традиционные жучки. Их телефоны лежали в картонной коробке в коридоре перед их комнатой, выключенные и без батареек. Пока Сакура думала об этом, то выбралась из-под кровати и подошла к своему ноутбуку, пробираясь между стопками наполовину заполненных коробок. Блестящий черный глаз ее новой веб-камеры бесстрастно смотрел на нее. Это был подарок от Саске лично, но… Она отключила её, выключила ноутбук и отправила оба предмета в коробку за пределами комнаты, накрыв все полотенцем. Ино уже положила туда свои вещи. Сотовый телефон тоже был там, хотя никто другой к нему никогда не прикасался. Но на всякий случай и потому, что он мог бы стать ценной уликой, если полиция когда-нибудь решит, что они все-таки хотят с ней поговорить. Это не было долгосрочным решением. Эти устройства понадобятся им в школе и в жизни, но их первоочередной задачей было попытаться окончательно определить, была ли комната прослушиваемой. В любом случае у них был план: если комната прослушивается, они переедут. К черту советы убийцы! Если жучков нет, то они все равно переедут, на всякий случай. Если они быстро найдут новое место за пределами кампуса, перерыв на День благодарения даже дал бы им шанс ненадолго исчезнуть, прежде чем появиться в новой квартире где-нибудь в другом месте, надеясь сбросить преследователей. Они даже не собираются рассказывать своим друзьям, куда они переезжают, пока что, не говоря уже обо всем, что происходило.       Проблема заключалась в том, что они не могут уехать далеко, оставаясь зачисленными, поэтому их будет легко найти снова. Если бы кто-нибудь захотел последовать за ними домой после занятий… Возможно, именно на это намекал тот человек, когда сказал, что переезд не поможет. Однако ни одна из них не была готова объяснять своим родителям, что им пришлось бросить колледж, чтобы избежать преследования. Или убийства. Или и того, и другого. У Сакуры разболелась голова при одной мысли о разговоре, который ей предстояло провести со своей мамой. Лучше покончить с этим побыстрее. Она наклонилась, чтобы достать свой обычный телефон и батарею из коробки, приоткрыв дверь, чтобы позвать Ино. — Я очень быстро сбегаю в ванную, — она подняла телефон и многозначительно потрясла им. — Вернешься через десять? — Ино оторвала взгляд от книг с полки и посмотрела на часы. — Проверишь меня, если не вернусь? — Конечно.       Их игра в систему приятелей была сильной. Сакура прошла по коридору в туалет с некоторой уверенностью. Что-то в том, чтобы участвовать во всем этом вместе с кем-то, кому можно доверять, было невероятно помогающим с психологической точки зрения. Ее нога дрогнула, когда она вспомнила слова того мужчины: «Может быть, расскажешь своей соседке по комнате?» Это была ужасная мысль. Ей и в голову не могла прийти такая мысль. Просто потому, что он хотел, чтобы она поверила, что Ино заслуживает доверия. Не все, что он говорил, автоматически было ложью. Или, может быть, он просто морочил ей голову, заставляя сомневаться в своих друзьях. У каждого в жизни были люди, которым слепо верят; если вы не можете доверять своим друзьям и семье, кому вы можете доверять? Обеспокоенная Сакура проскользнула в туалет, довольная тем, что там пусто. Она заперла за собой дверь и снова вставила батарейку. Телефон только включился, когда зазвонил. Только ее мать могла позвонить в это время. Она почти закатила глаза, когда ответила. — Ма? Я как раз собиралась тебе позвонить. — Сакура, где ты была? — Что ты имеешь в виду? Я была дома. — Что-то происходит? — Сакура напряглась от этого вопроса. — Почему ты спрашиваешь об этом? — ее мама не могла иметь ни малейшего представления о…? Ведь так? Последовала пауза. — Потому что я пыталась дозвониться до тебя, но твой телефон был выключен, — тон ее матери был жестким, медленным. — О, — сказала она, расслабляясь. Ее мать всегда злилась, если не могла быстро дозвониться до своей единственной дочери. — Прости, ма, я забыла включить его после занятий. — У тебя нет занятий по вторникам. Сакура сдержала стон. Разве у ее мамы не было дел важнее, чем быть достаточно властной, чтобы выучить ее расписание наизусть? — Это была особая встреча, — сказала она, — подготовка к тесту. — Я понимаю, — ее тон был скорее отстраненным, чем смягченным, но в данный момент у Сакуры были более насущные заботы, чем раздражение матери. — Мне жаль, — повторила она, — у меня сейчас много чего происходит, поэтому это вылетело у меня из головы. Кстати говоря, мне нужна услуга. — А? — Да. В конце концов, я хочу жить за пределами кампуса. Можно ли внести страховой залог за квартиру на черную карточку? Тишина на другом конце провода была необычайно громкой. На мгновение Сакура почти испугалась, что ее мать скажет «нет», что было бы почти беспрецедентно. — Ма? — Почему ты вдруг хочешь переехать? Твоя соседка по комнате беспокоит тебя? — В ее голосе не было ничего подозрительного или чего-то в этом роде, но Сакура действительно не ожидала никакого допроса. Она быстро нашарила причину. — Нет, Ино великолепна, ты же знаешь это. Вообще-то она тоже хочет переехать. Просто в общежитиях всегда шумно, и мы, как правило, учимся допоздна. — Это даже не было полной ложью. — У них нет «спокойных» часов? Вы жаловались на них? — Боже, — она засмеялась немного застенчиво, — Какое это имеет значение? Нужна ли мне письменная причина, подписанная тремя свидетелями? Во-первых, ты даже не хотела, чтобы я жила в кампусе. В трубке раздался вздох. — Конечно, это не имеет значения. Но поскольку первокурсникам не положено жить за пределами кампуса, переезд будет немного затруднен. — Не знала, что нарушение правил беспокоит тебя. Ты все еще можешь попросить об этом декана, верно? И для меня, и для Ино? — Сакура в ответ рассмеялась. — Эх, — сказала ее мать, устало выдыхая, — конечно, дорогая. Ты должна жить там, где хочешь жить. Я поддержу тебя. Я подпишу контракт, когда ты найдешь место, так что дай мне знать, как только это сделаешь. Вам нужна помощь в поисках? Мы можем проверить квартиры онлайн во время Дня благодарения. Сакура колебалась. Они с Ино еще не говорили о том, как много рассказать своим семьям о новом месте, и весь смысл переезда состоял в том, чтобы держать это в секрете как можно дольше. То, что ее мама будет знать, где она живет, было очевидной неизбежностью, но было бы хорошо хранить все в тайне как можно дольше. Тем более, что она не могла просто объяснить почему эту информацию нужно было держать в секрете. Было бы проще самой найти место. Ее мама открыла несколько кредитных линий на имя Сакуры, как только ей исполнилось восемнадцать, но ее кредитная история все еще была слишком короткой. Тем не менее, лучшим вариантом было выбрать место с Ино и сначала все подготовить, прежде чем в последнюю секунду просить подпись ее мамы. С чувством вины она выплюнула ложь. — Конечно, это звучит хорошо. Кстати, о Дне благодарения, Саске пригласил меня поужинать у него дома. Я забыла тебе сказать. — Ну да, это так, — это не был вопрос, и тон удивил Сакуру. — Это нормально? Саске приходил к нам домой в прошлом году, так что я решила, что все в порядке. — Конечно. Ты знаешь, как сильно я люблю Саске. Сакура была совершенно сбита с толку. Под теплыми словами чувствовалась незнакомая прохлада. Но ее мама действительно любила Саске, всегда любила. С того момента, как он переступил порог их дома, вручил ей цветы и представился. Он был настоящим джентльменом, и с тех пор ее мама принимала его тепло и с энтузиазмом. Она радовалась их отношениям, оплачивала продуманные свидания с ужином и даже не требовала строго соблюдать комендантский час, когда Саске был с ней. Так что же это была за странная атмосфера? Если подумать, когда Сакура в последний раз действительно разговаривала с Саске? — Сакура? — Прости, что? — она стряхнула с себя эти мысли. — Я сказала, чтобы ты не беспокоилась об этом, мы должны пригласить его в следующем году. Может быть, пусть он приведет всю семью, у меня слишком долго не было повода поболтать с Учихой. Она, должно быть, везде искала несуществующий подтекст. Миссис Харуно и Учиха прекрасно ладили, хотя они были несколько сдержанными людьми по сравнению с ее буйной матерью. В последнее время она просто все переоценивала. По уважительной причине. Она вздохнула. Впервые за долгое время она сильно скучала по своему отцу, ощущая острые края этой дыры в груди, которая никак не заживала полностью, даже если она ежедневно забывала об этом. Он был таким прямым человеком. Почему она больше не могла просто нормально поговорить со своей мамой? Честно говоря, необходимость врать каждые две секунды не могла помочь, но у Сакуры были некоторые серьезные проблемы, к решению которых нужно было вернуться, как можно быстрее. — Это звучит здорово, ма. Я им скажу. Пожалуйста, позвони декану как можно скорее, мы хотим сразу после перерыва переехать на новое место. — Это быстро, — было слышно, как она нахмурилась. — Нам не терпится, — Сакура надеялась, что ее мама услышит натянутую улыбку. — Считайте, что это сделано. Мы поговорим об этом подробнее, когда ты соблаговолишь втиснуть свою бедную, одинокую мать в свой напряженный график во время перерыва на следующей неделе. — Я люблю тебя, ма. И спасибо, — она усмехнулась. — Я тоже люблю тебя, малыш. Будь в безопасности. Сакура нахмурилась, услышав прощальные слова, когда звонок отключился, но стук в дверь ванной привлек ее внимание. — Прости, я… о. Ино бросила на нее быстрый взгляд. — Все еще жива? — Да, — сказала она со слабым смехом. Эта конкретная идиома, какой бы распространенной она ни была, в последнее время утратила часть своего юмора. — Тогда возвращай свою задницу, чтобы помочь мне, я тону в коробках и до сих пор ни хрена не нашла.

***

Несколько часов спустя комната была тщательно обыскана и почти все их вещи были осмотрены. У Ино все еще был шкаф, полный одежды, которую нужно было вычистить, сложить или просто чем-то заняться (Сакура надеялась на это), прежде чем их можно будет упаковать, и ей все еще нужно было упаковать свою половину книжных полок. Но они пахали не в себя, и обнаружили, что голодны. — Поздний обеденный перерыв? — предположила Сакура, вытирая пот со лба предплечьем. — Черт возьми, да, я думала, ты никогда не спросишь! Они спустились вниз и направились через кампус в обеденный зал, наслаждаясь тишиной. Казалось, все, у кого не было занятий в конце недели, уже уехали домой на каникулы в День благодарения. Они с нетерпением ждали, что столовая будет в основном предоставлена им. — Будет странно больше не иметь доступа к такого рода вещам в нескольких минутах ходьбы, — заметила Ино. — Мы должны попытаться найти квартиру в каком-нибудь удобном месте, чтобы хотя бы ездить на автобусе на занятия. Сакура почувствовала укол вины. Это была полностью ее вина, что Ино пришлось переехать, а другая девушка ни в малейшей степени не жаловалась. — Я могла бы привезти свою машину, мы могли бы использовать ее для покупки продуктов и прочего…но это довольно бросается в глаза. — Подожди, что? Я не знала, что у тебя есть машина! — Ино ненадолго замолчала, прежде чем бросить на Сакуру презрительный взгляд, — подожди. Что ты подразумеваешь под «бросающимся в глаза»? — Хм, — сказала она, прочищая горло. Она не привыкла стесняться своего богатства, все остальные в ее подготовительной школе были так же богаты. В то время как студенческое население Стэнфорда, в целом, вряд ли нуждалось в деньгах, учитывая цену обучения, экономическое разнообразие было значительно большим по сравнению с тем, к чему она привыкла. Внезапно ее осенило, что у Ино может не хватить денег, чтобы заплатить за повышенную арендную плату, а квартиры в этом районе были заведомо дорогими, и именно поэтому почти все жили в кампусе. — О черт, Ино, я даже не подумала, ты же знаешь, что я заплачу за депозит, верно? Так как это все моя вина? И я могу покрыть любую разницу в твоих расходах на проживание, я просто скажу маме, что арендная плата выше, чем на самом деле, ей все равно, но мы можем избежать вопросов… — Хорошо, во-первых, перестань быть такой неловкой. Во-вторых, это не только твоя вина, ты никогда не просила сталкеров или убийц разгуливать по твоей жизни. Ты здесь жертва, и я пытаюсь тебе помочь. В-третьих, черт возьми, да, я счастлива взять твои деньги, потому что они мне нужны, а тебе, очевидно, нет, — Ино сверкнула ухмылкой. — Хорошо, хорошо. Мы должны поговорить о другом. Найти место с включенными коммунальными услугами было бы идеально… — Она слегка подавилась собственной ответной улыбкой. — Пока есть бассейн, мне плевать на все остальное. — Ино… — Сакура! Две девушки одновременно развернулись, рефлекторно шагнув ближе друг к другу. Смех профессора Цунаде разнесся по площади, и Сакуре пришлось поднять свое сердце с уровня пяток. — Ух ты, Сакура, ты чуть из кожи не выпрыгнула. Ты тоже, — прокомментировала Цунаде, изучая Ино, — Я Цунаде Сенджу, преподаватель органической химии, — она протянула руку. Ино пожала её, пытаясь вести себя нормально. — Приятно познакомиться. Я Ино, ее соседка по комнате. Мы… мы смотрели фильм ужасов раньше. Цунаде с любопытством посмотрела на Сакуру, но ничего не сказала. Сакура сменила тему. — Что вы все еще делаете в кампусе? — Заканчиваю оценку перед каникулами, о которой я на самом деле хотела поговорить с тобой, — она повернулась к Ино. — Ты не возражаешь, если у нас будет минутка? Ино первым делом посмотрел на Сакуру, которая коротко кивнула. — Конечно, я подожду. Цунаде смотрела ей вслед с тем же любопытным выражением лица. — Вы двое очень близки. Жаль, что мне так не везло с соседями по комнате, когда я училась в колледже. Все, что мы когда-либо делали, это спорили о том, кто не мыл посуду. Сакура кротко рассмеялась. — Вы даже не представляете. — В любом случае, я хотела, чтобы ты знала, что ты это сделала. Возможно, это самый удивительный поворот, который я когда-либо видела, но, Сакура, ты почти лучшая в классе! — Я что? Это не сон? — она потрясенно моргнула. — Ты превосходно выполнила образцовую работу, несмотря на некоторые чрезвычайно необычные препятствия, — Цунаде на мгновение задумчиво потерла подбородок, и Сакура не могла не почувствовать себя немного похожей на исследуемый микроорганизм. — Ты также произвела впечатление на ребят своим неожиданным героизмом. Я не уверена, хорошо это или плохо, но за тобой повсюду следует какая-то удача. — Это плохая примета, — сказала Сакура вслух, хотя говорила это в основном для себя, — Определенно плохая. — Конечно. — Цунаде нахмурилась. — Помогает ли вообще мое направление к Шизуне? Я никогда не спрашивала. — О, она ушла после первых нескольких сеансов, сейчас у меня встречи с кем-то другим. Но спасибо, это была хорошая идея, — девушка уклонилась от сути вопроса, чувствуя себя неловко. — Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что она ушла? — К ее удивлению, Цунаде заглотила наживку. — Эм, в офисе мне сказали, что она приняла лучшее предложение где-то в другом месте. — Они сказали тебе, что она нашла работу в другом месте? — Брови Цунаде сошлись на ее лбу. — Да, это то, что мне сказали, — Сакура задумалась. Цунаде посмотрела вдаль, потрясенно моргая. — Я не могу в это поверить. Она бы… Это так… — Она посмотрела прямо на Сакуру, — Ты уверена? В третий раз она кивнула. — Я имею в виду, если только я не получила ложную информацию…? — Шизуне…нет, это невозможно. Я уверена, что здесь какая-то ошибка… Ладно. Не бери в голову. Все в порядке. Я просто позвоню ей завтра, — Она снова сосредоточила свое внимание на Сакуре, — Ты уверена, что у тебя все в порядке? Оценки не всегда показывают уровень готовности ко всему. Она была осторожна, чтобы скрыть вину на своем лице. — Я думаю, что у меня все хорошо, относительно говоря. — Достаточно хорошо, чтобы помогать в больнице на более регулярной основе? — Что? Я думала… вы имеете в виду… — Сакура разинула рот. — Я сказала ребятам, что, по крайней мере, спрошу. Я полагаю, что они захотят спихнуть на тебя свою бумажную работу и использовать твои уши для потока жалоб, — она пожала плечами. — Я… Я не знаю, что сказать. — Ну, если ты когда-нибудь хочешь стать врачом, тебе следует сказать «да». Если эта возможность тебя не привлекает, то тебе следует дважды подумать, хочешь ли ты стать врачом. Задумывались ли вы о профессии с тех пор, как мы разговаривали в последний раз? Книги были полезны? — Они были, но я все еще ничего не решила, — честно сказала она. — Как ты думаешь, почему это так? Сакура заколебалась. С того самого дня на вокзале ее жизнь превратилась в сплошную неразбериху. Настоящее шоу ужасов, полный бардак. Врачи не должны быть настолько неуравновешенными, чтобы задаваться вопросом, являются ли они параноиками, или травмированы, или случайно болтают с убийцами. Ей пришлось прервать ход мыслей, чтобы ответить. — Наверное, я просто беспокоюсь, что я…не гожусь для этой работы. — Может быть это и так. Иногда люди, пережившие трудные ситуации, никогда не смогут справиться с этим, — Цунаде понимающе посмотрела на нее. — Да, я… я похоже такая, — Сакура была немного удручена этим ответом, но постаралась не показать этого. — С другой стороны, люди иногда становятся врачами из-за подобных переживаний. — Но… — она нахмурила брови. — Ты знаешь, — прервала её Цунаде, снова глядя вдаль. — Я видела, как мой парень, Дэн, умер, когда я была молодой. Старше тебя, но все еще очень молодой. Это была автомобильная авария. Я была без единой царапины. Сакура в ужасе посмотрела, но Цунаде была в замешательстве. — У меня развилась гемофобия, после этого я вообще не могла выносить вида крови. — Но тогда как… — Так что я стала врачом, — она сверкнула широкой улыбкой. — Это сработало для меня, но каждый человек индивидуален. Ты должна делать то, что хочешь, что хорошо для тебя, и ни перед кем не извиняться за это. Поняла? Она молча кивнула. — Хорошо. Дай мне знать, когда поймёшь. Поздравляю тебя с восстановлением успеваемости и желаю приятного Дня благодарения. Берегись триптофана — вся эта индейка — я сама всегда засыпаю за столом. — Она повернулась и пошла прочь, посмеиваясь про себя. — Вы тоже, — запоздало отозвалась ошеломленная Сакура. Ино появилась из ниоткуда, подтолкнув Сакуру локтем в сторону обеденного зала. — Она, блядь, болтает, если мне придется постоять здесь еще секунду, мой желудок съест сам себя, пошли уже. Сакура издала рык, как будто в ответ, и они обе разразились смехом.

***

      Полностью удовлетворенные обедом, Сакура и Ино подумывали о том, чтобы просто покатиться обратно в свою комнату, но вместо этого решили попытаться пойти прямо, как люди. К их чести, им это удалось. Тем не менее, Ино рухнула в кровать почти сразу по прибытии, не потрудившись снять джинсы, и задремала в считанные минуты, даже при включенном свете и светящем в окно послеполуденном солнце. Сакура усмехнулась про себя и, по крайней мере, накрыла ее одеялом, прежде чем направиться к книжным полкам. Она упаковала свои книги так же тщательно, как и все остальное, думая, что это в некотором роде предпочтительнее хаоса того дня, когда она переехала. Она посмотрела на дремлющую Ино. Может быть, было бы лучше принимать решения самостоятельно и страдать от любых последствий, хороших или плохих, которые из этого вытекали. Она убирала свои книги именно так, как ей нравилось, хотя почти засыпала с ними на ногах. Она сделала паузу, вытащив одну конкретную обложку в кожаном переплете: фотоальбом, который ее мать подарила ей. Она была довольно сентиментальна по этому поводу, и Сакура чувствовала себя немного подавленной, просто глядя на это. Большинство фотографий, на которых они были всей семьей, а ее отец все еще был рядом, были здесь. Сегодня она так внезапно по нему соскучилась. Может быть, прошло слишком много времени с тех пор, как она пыталась почувствовать эту особую боль. Даже несмотря на все происходящее, это так и не ушло по-настоящему. Кожа под ее пальцами казалась прохладной. Она резко откинула обложку. Он пах как библиотека, так пахнет старая бумага. Знакомый, пыльный и уютный запах. На первой странице была какая-то семейная вечеринка, в те дни у них было так много семейных вечеринок, что она не могла вспомнить, какая именно. Там была какая-то большая кастрюля с тушеным мясом, тонны гарниров, каждый угощался. Она оказалась в очереди на фуршет в красивом платье, ей было где-то четыре. И там был ее отец, держащий ее руку в своей. Прошло много времени с тех пор, как она в последний раз думала о его руках. Сакура вытерла щеки, прежде чем успела испачкать фотографии, и перевернула страницу. Она просматривала альбом, страницу за страницей, пытаясь запомнить каждое событие. Она хотела бы, чтобы ее мама была здесь, она могла бы сказать ей, что они праздновали. Может быть, ей стоит взять альбом с собой на День благодарения? Она видела фотографии каждого из своих дней рождения, с такими замысловатыми декорациями, хотя пятилетний ребенок ни за что не оценил бы торт такого размера. На шестом были пони. Были и крещения, и пасхальные бранчи, и пикники в День труда, когда вокруг гриля толпилось так много людей, что вы бы и не узнали, что он там был, если бы не поднимающийся дым. Ее отец был на стольких фотографиях. Его высокая фигура и округлившийся живот были безошибочно узнаваемы. Иногда он стоял с ней и мамой, иногда в группе родственников или коллег, он никогда не был сфотографирован в одиночестве. Ее взгляд скользнул по лицам каждого из окружающих его мужчин, но она не могла толком вспомнить никого из них, кроме смутного ощущения знакомости, которое возникает, когда все время проходишь мимо одних и тех же незнакомцев по одному и тому же маршруту. Затем ей на глаза попалась одна фигура, стоявшая справа от ее отца: его глаза были опущены уголками вниз, поза ленивая и расслабленная. Но копна стально-седых волос была тем, что нельзя было не заметить, особенно у такого молодого человека. Ее сердце замерло. Она присмотрелась повнимательнее. Сходство было прямо-таки сверхъестественным. Зловещим. Этот человек мог бы быть Пугалом десять лет назад, они были почти идентичны. Конечно, качество фотографии было не самым лучшим, он был немного расфокусированным, но каковы были шансы? Седые волосы… Встревоженная, она перевернула страницу и попыталась сосредоточиться на определении следующего события, но почти бессознательно ее глаза скользили справа от отца…страница за страницей. Он был справа от отца разговаривая с ним или с матерью. Она уронила фотоальбом, сердце бешено колотилось. Руки затряслись. Что-то скользнуло на пол, маленькое, блестящее и металлическое, не больше пенни. Это выпало из фотоальбома с мягким звоном. Она ничего не слышала из-за рева в ушах. Пот выступил у нее на ладонях, зрение затуманилось, и она смутно осознавала, что дышит слишком часто. Она наклонилась, чтобы поднять маленький кружок, внимательно изучила его, увидела печатную плату сзади, из которой торчала крошечная антенна. Она уронила его, кожа горела там, где он касался. Ее зрение на мгновение побелело.       Сакура взяла фотоальбом и засунула его обратно на книжную полку, возвращаясь к тому, как все было, как будто это могло стереть изображения из ее мозга. Возьми свои слова обратно, сделай так, чтобы это было неправдой. Если она не могла его видеть, значит, его там не было, верно? И тогда ей не придется думать о том, что все это значит. Что это означало, что ее мать не хотела, чтобы она жила в кампусе. Что это означало, что она не хотела, чтобы она жила за пределами кампуса. Что это означало, что она не хотела, чтобы она садилась на поезд, или уезжала, или жила где-нибудь, где она не могла… Что это означало, что ее жизнь была полна счастливых совпадений. Что это означало, что она перешла из списка ожидающих в Стэнфорд? Что означало, что сотрудница этой школы, которая так сильно интересовалась ее благополучием, которая хотела сменить замки, была… Нет. Машины, которые следовали за ней— Странные комментарии доктора Уильямса— Нет. И, конечно, семейный бизнес взял на себя все ее покупки. Прибыльный бизнес, даже для индустрии недвижимости. Или гостеприимство. Или рестораны. Или технологии. Или что там было в последнее время, о чем ей не разрешалось спрашивать. Нет. Сакура почувствовала, как у нее сжимается грудь. Это было невозможно. Как можно прожить с кем-то всю свою жизнь и понятия не иметь, кем он был на самом деле? Ее собственная мать, которая водила ее на занятия по гимнастике, и заставляла заниматься на пианино и всегда обеспечивала ее всем необходимым. Ее обожающая, чрезмерно заботливая, немного эксцентричная мать, которая любила ее, так сильно любила ее отца. Горевала вместе с ней, праздновала вместе с ней и была рядом с ней. Это было невозможно. Это была не ее мать. Она не была— Нет. Она оборвала эту мысль, всем своим существом отвергая ее. Это просто было невозможно. Она знала свою маму. Она была ее матерью всю жизнь. Сакура знала ее. Машинально она собрала свои туалетные принадлежности, ноги несли ее по коридору в ванную. Она включила максимально холодную воду, каким-то образом не забыв снять одежду, и шагнула под струю. Вода стучала у нее в ушах, но этого было недостаточно, чтобы заглушить мысли в ее голове. Она ошеломленно уставилась на выложенную плиткой стену. Ее глаза остановились на трещине в поверхности, и она принялась запоминать ее, как будто это было последнее зрелище, которое она когда-либо видела. Она изучила, как все начиналось с отколовшейся плитки, черной линии, извивающейся и расходящейся во многих разных направлениях по блестящей голубой поверхности беспорядочными, непредсказуемыми зигзагами. Однако она была не слишком поглощена происходящим, чтобы не заметить звук приближающихся шагов. Теперь, учитывая, что это была общая ванная, в том, что туда вошел другой человек, действительно не должно было быть ничего странного. И все же каждая клеточка ее существа стояла по стойке смирно. Мурашки покрыли ее кожу, сердце замерло в груди, повисла тишина. Тук, Тук. Это был не звук босых ног, шлепающих по кафелю. Она перестала дышать. Тук, Тук. Это был не мягкий звук обуви для душа. Этого просто не могло происходить. Тук, Тук. Это был характерный звук дорогих мужских каблуков, точно таких, какие носил ее отец, стучащих по твердой поверхности и останавливающихся прямо перед ее душевой кабинкой. Тишина. Чья-то рука отодвинула занавеску в сторону, но Сакура не могла закричать.

***

Какаши Хатаке неохотно повесил трубку. Слова миссис Харуно все еще глухо отдавались в его ушах. — Верни ее, Хатаке. Немедленно. Любыми необходимыми средствами. Он вздохнул и ущипнул себя за переносицу. Его босс никогда бы не отдала приказ, если бы ее дочь не была в неминуемой опасности, но приказы все еще вызывали у него тошноту. Он немного привязался к девушке. Конечно, он наблюдал за ней издалека большую часть ее жизни, но за последние несколько месяцев он впервые заговорил с ней напрямую, если не считать редких кивков в очереди в буфет на свадьбах. Она казалась довольно милым ребенком, особенно теперь, когда она расцветала. В последнее время она была такой нервной и улавливала вещи, о которых ей не следовало знать.       Тем не менее, мысль о том, чтобы вернуть ее в властные (хотя, по общему признанию, более безопасные) лапы клана Харуно, не устраивала его, но Какаши не заслужил бы своего положения в клане, с которым у него не было кровного родства, не решаясь выполнять приказы. Даже приказы, которые прямо противоречили его профессиональному мнению как адвоката. В любом случае, он бы не стал притворяться, что ничуть не устал убирать за кучей неряшливых студентов колледжа. Возвращение в офис было бы облегчением. Пожав плечами, Какаши стянул с себя униформу стража и переоделся в свою обычную: брюки, отглаженную рубашку с воротником, строгий серый пиджак. Он надел кольцо с круглым гербом Харуно на палец и сунул свой мобильный телефон в карман. Опустившись на колени в своей маленькой комнате в Стэнфорде, он вытащил из-под кровати неприметную деревянную коробку, поднял крышку и небрежно вывалил ее содержимое — письма, открытки, маленькие фальшиво сентиментальные безделушки — на пол. Он снял кольцо, плотно вставил его в канавку сзади и повернул. Открылось потайное дно. Он осторожно достал стеклянный флакон с прозрачной жидкостью и шприц, сунул их в карман куртки и надел кожаные перчатки. Наркотики не были его предпочтительным способом (даже не лучшей альтернативой безнадежно медленно действующему хлороформу), но похищения всегда проходили более гладко, когда жертва была в добром и бессознательном состоянии. Меньше драмы для него, меньше травм и для нее тоже. И, возможно, это избавило бы его от необходимости видеть неизбежное выражение предательства на ее некогда дружелюбном лице. Какаши проглотил чувство вины, направился по коридору, не потрудившись запереть за собой дверь. Он никогда не вернется.       Несколько минут спустя, пройдя через кампус, он воспользовался своим ключом, чтобы войти в здание через служебный вход. Хотя на первом этаже сейчас никого не было, он выбрал аварийную лестницу, чтобы добраться до ее этажа. Студенты всегда, всегда пользовались лифтом, поэтому их легко было избежать, особенно так близко к перерыву. Он остановился перед ее дверью, прислушиваясь. Дверной проем не был освещен, и изнутри не доносилось ни звука. Может быть, ее не было дома? Он вытащил связку ключей и через мгновение нашел копию, которую сделал. Он ненадолго отступил, чтобы выключить свет в коридоре. Он быстро проверил лифт и лестничные клетки на предмет нежелательных посетителей. Никого не увидев, он вернулся к ее двери и бесшумно проскользнул внутрь. Свет действительно был выключен, но послеполуденное солнце, светившее в окна, позволяло легко все разглядеть. В комнате не было жизни, если не считать дремлющую соседку по комнате. Он с облегчением отметил, что ее сумочка и рюкзак все еще лежали на кровати, так что она не могла быть далеко. Он порылся в некоторых ее вещах, стараясь не чувствовать себя слишком большим придурком, прежде чем понял, что ее принадлежности для душа исчезли. Бинго. Он направился к двери, стараясь убедиться, что вернул все точно так, как было, чтобы не насторожить ее соседку по комнате. Не то чтобы она заметила другие его вторжения, но никогда нельзя быть слишком осторожным. Он хотел захватить какую-нибудь одежду или другие вещи, чтобы Сакуре было удобнее в долгой дороге, но не стоило рисковать, так как соседка по комнате спала всего в нескольких футах от него. Если все пойдет хорошо, она все равно будет вырублена на большую часть пути. Какаши запер дверь и бесшумно скользнул по коридору в ванную, оставив свет в холле выключенным. Звук льющейся воды донесся до его ушей из-за двери уборной. Он сделал паузу, чтобы прислушаться в течение нескольких долгих мгновений. Да, там был только один работающий душ, он мог сказать это по малому шуму брызг. Он подождал, чтобы быть абсолютно уверенным, что больше никто не придет, прежде чем тихо проскользнуть внутрь. В комнате было влажно, но не тепло и не душно. Какаши сочувственно вздрогнул, запирая дверь, прежде чем вынуть шприц и наполнить его. У бедной девочки, должно быть, был адский день, если она добровольно принимала холодный душ. И все должно было стать намного хуже. Он медленно приблизился к развевающейся занавеске, опасаясь поскользнуться, каблуки эхом отдавались по мокрой плитке. Он протянул твердую руку, в другой был приготовлен шприц. Он отодвинул занавеску и атаковал. Но она растворилась в воздухе. Какаши ошеломленно моргнул. Душевая кабина была пуста, вода безразлично стекала в сток. Он уставился в недоумении…одна секунда… две…может его глаза обманывали, и если он достаточно сосредоточится, она материализуется, как и планировалось. Внезапно адреналин запульсировал в его венах, и Какаши выключил воду, одним плавным движением потянувшись к своему телефону. Это была чрезвычайная ситуация.

***

Шисуи затушил сигарету, когда услышал, как открылась дверца машины. Он обернулся и увидел, что его напарник тащит завернутый в полотенце сверток на заднее сиденье и захлопывает дверцу. — Поехали, — прошипел Итачи. Шисуи пришлось на мгновение остановиться, чтобы сначала собраться с мыслями. — Какого хрена она голая? Если бы он не знал его лучше, то мог бы поклясться, что Итачи действительно закатил глаза. — Ты украл ее прямо из душа, не так ли? Ты негодяй, — фыркнул он, посмеиваясь. — Достаточно. Просто поторопись, — огрызнулся Итачи, поправляя полотенце вокруг…жизненно важных точек не реагирующей девушки. Шисуи дважды взглянул на выражение лица своего друга. Он не был уверен, что у Итачи когда-либо хватало такта выглядеть неловко из-за более неприятных аспектов его работы раньше. Вряд ли это был первый раз, когда он сталкивался с обнаженной женщиной без сознания в своей работе, но он редко даже моргал ресницами. — К чему такая спешка? У нас есть месяцы до крайнего срока. Ты просто заставил нас намного опередить график, — Шисуи бросил недоверчивый взгляд на своего напарника, завел двигатель и дал задний ход. — Данзо связался с нами пятнадцать минут назад. Сегодня она вернулась к полицейским. — Серьезно? Опять? Подожди, подожди, так Харуно…? — Глаза Шисуи расширились, когда он в спешке выехал со стоянки. — Они должны знать, что мы вступили с ней в контакт, на этот раз она пыталась сообщить обо мне по имени. Данзо все еще работает на обе семьи, но в этой ситуации он позвонил бы им первым. Они, вероятно, уже послали кого-то за ней. — Слава богу, тогда мы добрались до нее первыми, — Шисуи надавил на газ, свернул на шоссе без каких-либо сигналов. Дерзкая улыбка появилась на его лице.       Итачи посмотрел вниз на лежащую без сознания девушку, ее волосы разметались по его коленям. Заднее сиденье машины было тесным, и Шисуи наблюдал из зеркала заднего вида, как Итачи пытался подтолкнуть ее в сидячее положение, но она продолжала падать ему на плечо. После некоторой суеты ему удалось подтолкнуть ее в другую сторону, к окну. Ее лицо было умиротворенным, как будто она просто спала, а не была накачана наркотиками, ей снились приятные сны о белых штакетниках, лабрадорах-ретриверах и успешной карьере в какой-нибудь соседней клинике. Шисуи опустил стекло и закурил сигарету, позволяя порывистому ветру высасывать дым из машины, когда они выехали на шоссе в золотистый солнечный свет.