October

      Арсений внимательно слушает напряжённого Диму, который без конца что-то трогает, пытаясь всё-таки собрать мысли в одно целое и в чём-то признаться. Они встречаются уже чуть больше года, но таким Позова мужчина видит впервые. Кажется, будто он сам не свой: губы кусает, очки поправляет каждые пару секунд, глазами хлопает и постоянно их отводит. Что-то определённо не так. — Так, — серьёзно говорит Арсений, перекрывая путь ходящему туда-сюда мужчине. — Мой хороший, мы с тобой прошли огонь, воду и медные трубы, а ты боишься мне сказать какую-то мелочь? — Ласково спрашивает, поглаживая ладонями по спине Диму, который мгновенно прижимается, когда его останавливают. — Арс, — едва шепчет, обнимая в ответ чуть дрожащими руками. — Хочу, очень хочу… — Шумно сглатывает, на глазах почти что наворачиваются слёзы отчаяния, и Позов даже думает, что можно, с Арсением вообще всё можно. — Но не могу.       Попов вздыхает, не выпуская из крепкой хватки. Целует в макушку, следом кладя на неё свою голову. Ему везёт больше, чем его молодому человеку. Он стоит лицом к окошку и смотрит на питерскую золотую осень, пока Димка видит только его блёкло-оранжевую футболку. — А если так? — Спрашивает, наклоняясь и кусая за мочку уха любовника. Тот замирает, цепляясь от неожиданности руками за чужую талию, а стон удовольствия, кажется, даже не замечает за собой. — Можно, — слегка заикаясь, отвечает. — сделай так ещё раз. — На выдохе просит, приподнимаясь для удобства на носочках. Арсений кусает повторно, следом отстраняясь. Одуматься не даёт и мажет широко языком возле уха, после дует, чувствуя чужие мурашки на руках под своими ладонями. — Теперь скажешь? — У Димы взгляд плывёт, он словно болванчик кивает, облизывая судорожно искусанные губы. — Шлепки. — Шепчет, а со стыда опускает лицо вновь в чужую одежду. — Что? — Переспрашивает, недоумённо смотря на «спрятавшегося» мужчину. — Повтори, малыш. — Диму всегда злит и одновременно смешит это ласковое, нежное и искреннее «малыш», сегодня же тёплые чувства побеждают, поэтому он повторно говорит: — Шлепки. — Голову поднимает, заглядывая неуверенно в глаза. — Хочу попробовать. — Арсений понятливо кивает, его губы трогает совсем уютная и домашняя улыбка. — Пойдём.       В спальне прохладно из-за открытого окна. Попов прикрывает его и раскрытые шторы, всё-таки второй этаж же. Ему бы не хотелось, чтобы какой-нибудь зевака случайно заглянул в окно и увидел всё, что видеть не должен.       Дима в это время снимает вещи, аккуратно вешая на стул возле рабочего стола. Румянец играет на его щеках, раззадоривая этим Арсения, который приближается и тоже начинает раздеваться.       Лёжа в постели под любовником, Позов думает, что ему давно настолько не хотелось секса. Безусловно, Попов был очень горяч, внимателен и, в принципе, восхитителен в постели, и да, его хотелось постоянно, но он никогда не доставлял боли, которой Диме хотелось до звёздочек в глазах с самого начала их отношений. А во всём виноваты видео из ТикТока, в которых всегда выбирали лучшие, самые горячие моменты с концертов, с самого шоу, с влогов и вставляли под какую-нибудь крайне развратную музыку. Даже просто думая об этом сейчас, мужчина снова начинает заводиться, становясь всё более алого цвета от смущения и желания. — Надо было тебе раньше сказать. — Ругает Арсений, когда переворачивает мужчину на живот и ставит того в коленно-локтевую для удобства.       Шлепок приходится аккурат по правой ягодице, выбивая воздух из лёгких. Дмитрий мгновенно стонет громко и звонко, такого Попов ещё не слышал. Он улыбается, чуть усмехаясь своим мыслям и бьёт второй раз с большей силой.       Стоны наполняют комнату с каждой минутой больше и больше, перекрывая громкий звук шлепков. — Арс, Арс… — Как в бреду шепчет, приподнимая лицо с подушек. — Арс, хочу тебя. — Смущаясь, сообщает, приподнимаясь на локтях, в которые минутой ранее упал от удовольствия. У Арсения глаза тоже застилает пеленой желания. Он из прикроватной тумбочки достаёт смазку и презерватив. Однако чужая дрожащая рука его останавливает. — Давай, — сглатывает, стыдясь. — Давай без этого… — Слабой рукой указывает на контрацептив, Арсений понимающе кивает, наклоняясь к любовнику за поцелуем.       Целуются долго, забывая обо всё на свете. На второй план уходит буквально всё: и горящие огнём ягодицы, и звуки скребущегося в комнату кота, и весь мир. Дима даже забывает на мгновение, кто он, что здесь делает, лишь одна мысль крутится в его голове: «Как же хорошо…» А потом Арсений неожиданно для любовника входит пальцами, собираясь растягивать. И... Позова как током прошибает. В последнее время у них не было секса из-за нескончаемой работы, поэтому сейчас принимать пальцы было равно адской боли. Однако он терпел, поскуливая в подушку и сжимая в руках простыни. — Дим, — Шепчет, успокаивающе целуя плечи, позвоночник, лопатки, всё, до чего получается дотянуться. — Дим, я могу остановиться… — Всё хорошо. — Перебивает, отрезая. Арсений хмурится, но следом расслабляется, ловя стон наслаждения: попал по простате.       Входить сегодня так и не решается, хотя Позов очень просит, даже на колени встаёт, собираясь просить уже другим способом. Однако Попов непреклонен. Он поцелуями отвлекает любовника, после начиная дрочить тому. Шлепки решается повторно добавить только к моменту, когда понимает, что вот-вот и Дима кончит. От этого, и от получаемого наслаждения, у его любовника колени подкашиваются, и он оседает Арсению на колени, громко и в голос простанывая имя возлюбленного и кончая. — Блять… — Ругается сорванным голосом, получая сразу же внезапный и более грубый шлепок по ягодицам. — А сейчас за что? — Тихо спрашивает, стараясь перевести дыхание. — За всё хорошее. — Улыбаясь, отвечает Попов. — А теперь на коленки давай. — наслаждаясь замешательством, говорит. У него всё ещё стоит, Дима улавливает сразу, что нужно делать. — А у меня кинк на прекрасного мужчину с именем Дмитрий Позов, который послушно делает минет. Приступай, сладкий. — Ещё одно прозвище, которое злит Дмитрия, но он покорно оседает на пол, всё ещё не отдышавшись, и безотказно выполняет просьбу-приказ. — Хорошо, папочка. — В глазах смешинки играют, разжигая искру между ними по новой. — Пожалуй, мы продолжим нашу игру. — Забавляясь и раскаляясь, констатирует их положение Арсений.