К хорошенькому слишком легко привыкнуть.

Право, после определённого возраста невольно начинаешь обращать внимание на то, что в твоём подчинении есть несколько человек, множество ресурсов, средств, и комфортное место для работы и проживания, а не на то, какой удивительно опасный механизм можно получить, имея всё это. Сейчас наш герой изволил почивать в своём рабочем кресле, пытаясь держать карандаш на весу всего одним пальцем, раз за разом проигрывая гравитации. Грохот грифеля о стол был монотонным и негромким. Такие маленькие развлечения помогали напряжённому и вымотанному мозгу Доктора выйти из тонуса и сделать короткую передышку. После крошечного перерыва ему будет проще сосредоточиться и закончить наконец-то работу над механической перчаткой, которая одновременно могла бы позволить наносить удары с расчётом на её вес, значительно превышающий вес обычного кулака, а так же использовать острейшие когти. Из какого материала сделать эти когти, чтобы их заточка не занимала в разы больше времени, чем эксплуатация? Как закрепить приспособление на руке? Сколько оно должно весить? Последние две недели все эти скучные вопросы и много других наш Доктор пытался втиснуть в свою голову. Под его маской однозначно скрывалось несколько мимических морщин, особенно в области глаз. А кожа постепенно переставала напоминать о юности и свежести, становясь более эластичной и сухой. И нельзя сказать, что ему был безразличен его внешний вид. В перерывах между проектами второй предвестник мог доходить даже до увлажняющих кожу лица масок, только смысла в этом было немного, если учесть, что большую часть времени он жил от пробуждения до долгожданного сна, и забывал о заботе о своём организме. В молодости дела обстояли в разы хуже, а сейчас Дотторе хватает самообладания аж на то, чтобы регулярно чистить зубы и мыться. С едой у него трудные отношения: или не есть ничего целые сутки, в нежелании тратить на это время, или полноценные пиршества, факт окончания которых требовал ужасных усилий. Иногда, когда кто-то из ассистентов угощал Доктора всего парой снеков или конфет, тот требовал начинать обед, едва не половина которого будет состоять из десертов. И да, сладости были огромной страстью второго предвестника Фатуи: они быстро насыщали, обеспечивали прилив дофамина и имели жутко приятную структуру. Для острых треугольных зубов не было ничего приятнее, чем сделать укус от пропитанного кремом цельного, жёсткого теста. И нередко кое-кто из коллектива мог уйти на час раньше, если утром приносил с собой кусочек торта Наполеона с толстыми коржами, крем с которого почему-то оказывался на руках Дотторе. Опять же, в свои юные года он творил много сумасшествий: пару раз уплетал тот же торт целиком, не ограничиваясь кусочком. Но было это налётами и очень редко, а молодой организм с быстрым как пуля метаболизмом не позволял щекам Дотторе переставать быть впалыми. Сейчас же его состояние приобрело стабильность, относительную, но всё-же. Стабильность эта, на пару с первыми признаками старения, привела к тому, что сейчас щёки Доктора были совсем не впалыми. А по утрам, не без усилий натягивая брюки на ноги, которые почему-то переставали быть похожими на спички, далеко не за счёт мышц, в зеркале он мог видеть, как над прижатыми к телу брюками нависает мягкая кожа. Это определённо не был живот, скорее этот элемент внешности можно было описать как утолщение кожи, или мягкость мышц, без бросающихся в глаза жировых отложений. Конечно же его вес был в норме, он даже мог быть идеальным, но процент мышечной массы в этом теле падал, медленно, неспешно, но уверенно. Возвращаясь к нашему герою, он всё-таки смог высчитать оптимальные для конструкции скрепления. Будучи дико счастливым тому факту, что проект подходит к концу, и долгожданный отдых всё ближе и ближе, едва не в припрыжку Дотторе бежит в свою спальню (что находилась, как и все бытовые помещения в соседнем крыле здания), проделывает все вечерние процедуры, и засыпает как младенец. Завтра он закончит работу над этой проклятой рукавичкой, и наверняка отпразднует сие событие. Эмоции и недостаточная усталость помешали Доктору уснуть, он около полу часа ворочился и перекидывал одеяло через мягкую и обширную кровать, принимая самые абсурдные позы, в одной из которых чуть не порвал шов на пижамных штанах. Чтобы не тратить время на эту клоунаду и дальше, было принято решение отправиться в путешествие к кухне. От вида пустого холодильника одинаково горько плакал и Дотторе, и родственники повесившейся там мыши. Но не даром ведь ему даны искусные руки, верно? Совершая уже второе нетипичное для себя решение за вечер, он принялся замешивать жидкое тесто в крупной металлической миске, которое парой минут позже постепенно отправлялось на сковороду с помощью черпака с забавным слоником на ручке. Блинчиков получилось не слишком много, но тут же память помогла, указав на шкафчик полный варений и замазок. Шоколадная паста, вишнёвое варенье, варёная сгущёнка, кленовый сироп и солёная карамель скрасили на удивление удачную партию блинов. Если бы Дотторе съел все, он явно переборщил бы... потому и не стал. Чувство тяжести того не стоит, тем более, все вкусы он уже попробовал, и эмоции получил. Сейчас его наконец-то встретила усталость и сонливость, но ложиться спать не проведя процедуры очистки зубов равнялось ужасным началом завтрашнего дня из-за запаха. Доктор поспешил в ванную, и из чистого любопытства встал на весы. Это не было серьёзным взвешиванием, ведь он был сыт и в пижаме, что делало результаты неточными. Но прибавка в шесть килограммов сравнительно с позапрошлым месяцем не выглядела обнадёживающей. Дотторе не смог устоять перед желанием взглянуть на себя с точки зрения оценки телосложения, он расстегнул пижамную рубашку (с узором в вертикальную голубую линейку) и провёл ладонью по мягкому, но плоскому животу. При желании он мог согнуться и сжать его, тогда в его руке было бы ощутимое количество жира, но Дотторе решил не делать этого. Больше всего его внимания досталось груди: там совсем перестали чувствоваться твёрдые мышцы. Грудь была немного объемной, но мягкой. Сейчас он точно не в форме, и не смог бы махать двуручным мечом без помощи магических артефактов... Но артефакты у него были, так что поводов что-то с собой делать он не нашёл. Когда Доктор присел, чтобы осмотреть весы (вдруг всё-таки они сломаны?), шов на пижамных штанах получил свой долгожданный повод, и всё-таки разошёлся в бёдрах. Разошёлся, заставляя нежнейшую плоть, прямой результат сидячего образа жизни, выступать между ниточек в месте разрыва. О, этот человек практически годами не напрягал свои ноги больше минимума. А от стабильных лакомств его бёдра стали неприлично мягкими, принимая сидячую позу они всегда растекались как слайм, но ничуть не беспокоили самого Дотторе, поскольку были адекватного размера и прежде не вынуждали его думать о его одежде. — Вероятно, я слишком резко присел. Хотя, точно также вероятно, что я здорово располнел... Нужно будет проверить, что твориться с моими гормонами. И грудь и бёдра можно сжать как тесто для масляных булочек, а живот остался каким и был.