Запах алкоголя в доме

“Звëзды.. Такие далëкие и холодные.. Они окружены миллиардами себе подобных, но всë ещë одиноки. Такие холодные на расстоянии, но на самом деле являются огромным путеводным пламенем. Такие скромные, но яркие.. Как они гибнут? Как рождаются?” На холодной черепице, средь пыли и грязи, на большой высоте крыши старого, неухоженного коттеджа лежал юноша в серой потëртой толстовке; на плече красовалась заплатка, из рукава торчат нитки, видимо не раз порванный карман щеголял своим неаккуратным, тугим швом–видно, парниша сам предпринял попытку пришить его. Сам парень был обладателем белой, как у вампира, кожей без единой родинки или веснушки, лишь круги под глазами и синяки. Сам он среднего роста и худощавый, казалось, будто скелет одели в толстовку и надели на него парик с пепельными волосами. Но что-то было в этом парне такое, что представляло его и с лучшей стороны.. Со спины раздались звуки. Юноша обернулся, осматривая любые углы, пока не заметил карабкающегося к нему парня. Низенького такого блондинчика, с пухлыми щëчками, хоть и был он худым. Как и знакомый нам бедняк, на нëм капюшон. Названый гость залезает, после чего обращается к полуночнику —Мейсон, ты уже несколько недель подряд вместо того, чтобы решить проблему, просто выходишь на улицу и смотришь на звëзды,–говорил коротышка по имени Оливер,–сделай уже что-нибудь.. Знаю, вся твоя семья в страхе, но у тебя блять младшие сëстры! Не боишься, что твой алконавт по сеньке и до них доебëтся? То, что он уже сделал–пиздец, и если не беспокоиться за себя, то хотя бы за них. —Держи свои выражения при себе,–опечаленно, о чëм-то призадумавшись пробормотал Рид,–Что я по-твоему могу сделать?–Мейсон повернул голову в сторону своего друга. Не смотря на свою бедность, у Мейсона было одно неотъемлимое природное украшение. Его глаза.. Снаружи он казался живым трупом, но его глаза были наполнены решительностью, хоть и немного подавленной, а главное–жизнью. Глупо говорить, что он не осознавал ответственности и опасности, вовсе наоборот: он вышел, чтобы в единственном тихом месте подумать над своими дальнейшими действиями и забыть картинку, что всплывает у него перед глазами при каждом упоминании его отца Ночь.. Холодный пол.. Отец Мейсона громкими шагами идëт в общую комнату своих шестерых детей. Слыша шаги отца–краткие, громкие и тяжëлые, все бросают свои дела: Мейсон откладывает свою тетрадь, куда он записывает свои мысли, сëстры прячут деньги, которые они смогли заработать вместе с братом, младший сын зарывается в одеяло, а самая младшая дочка начинает тихо плакать и крепко обнимает плюшевую лисичку, которую судя по неаккуратным швам и заплаткам, как на вещах Мейсона, шил для неë сам юноша. Дверь распахнута. Огромный опухший мужчина, от которого тянуло плесенью и хмелем, принялся просто так орать на каждого из своих детей. Но больше всего он агрессировал на свою младшую дочку–ей всего 4 годика —Лиса, я что, посуду за тебя мыть должен?–басом предъявлял ей отец,–почему кастрюля жирная? Ты что, не знаешь, как еë мыть? Ты, мелкое отродье, станешь ни на что не способной шлюхой, как твоя мамка Мейсон не мог слушать еë истерический плач и вступился за своих сестëр и брата. Более того, он был оскорблëн, какими словами его же отец бросался в сторону своей младшей дочери, даже будучи пьяным —Дорогие, закройте ушки.. Кайл, заткнись,–Мейсон даже не считал Кайла Рида своим отцом,–она даже до раковины не достаëт! Лисе 4 года, но ты уже заставляешь еë делать всë по дому, и так было с каждой девочкой в нашей семье! Эго Кайла задели. Он прорычал, после чего на глазах детей схватил за толстовку старшего сына и бил кулаком по лицу —Кто дал тебе право перегрызаться с отцом, ебучее семя? Со всей силы Кайл швырнул Мейсона на пол, после чего стал наступать на остальных детей. Что было дальше, худощавый бедняга помнил плохо. Он тяжело вздохнул и разочарованными, но не без нотки надежды глазами посмотрел на современного Наполеона —Но что ты думаешь, Оливер? Я правда хочу помочь им и заступаюсь за них, но всë равно безрезультатно Мейсон достал из кармана одну пастилку, шмыгнул носом и стал откусывать от конфеты по небольшому кусочку. Тщательно рассасывал, будто у него нет челюстей, продлевая вкусовое удовольствие, медленно доедал конфету. Меж тем Оливка вскочил и стал во всю жестикулировать, указывая своему молчаливому подавленному другу, что делать в данной ситуации: —Что ты будешь делать, когда тонешь, даже если пойдëшь на дно?–воодушевлëнно банальными, но довольно проверенными способами мотивировал своего друга коротышка,–правильно, спасаться любыми способами! А сейчас на твоих плечах не только твоя жизнь, но и ещë 5 человек, а ты убегаешь на крышу от проблем. Так иди на конфликт с отцом! —Оливер, я много раз говорил тебе.. Я ругаюсь с отцом каждый вечер, и каждый божий день я доказываю ему что-то, но получаю лишь синяки, хотя и не собираюсь сдаваться. Одним лишь конфликтом его не победить,–скелет ушëл в свои мысли,–конфликтовать с алкоголиком бесполезно, а мы можем осиротеть в любую минуту. Единственное, что мы можем сделать–начать зарабатывать, чтобы уехать хотя бы к дяде–возможно, он может принять нас, я иногда звоню ему в тайне от родителей. —Вас переебашут, пока вы будете гнуть спины. Не будь терпилой —Ты предлагаешь мне его убить? Теперь-то Оливер замолчал. Мейсон смотрел на звëзды. Советчики из далëких небесных тел неидеальны, но точно выступят слушателями получше людей. Мей посмотрел на Олли —Ладно.. Лучше иди домой. Я справлюсь, обещаю Оливер спустился с крыши. Идя к своему дому, низенький мотиватор крикнул своему другу: —Крепись, терпила! Я переживаю за тебя, слышишь? Оливер махал рукой. В ночной тьме этого не было видно, да и взор Мейсона был обращëн на небо. Настало время думать..