Одурманенный звуковой волной

Дни шли настолько быстро, что каждый последующий ощущался, как два предыдущих. Замкнутый круг повторяющихся действий так утомлял. Подъем в 7 утра, заучка текста, школа, уроки, снова заучка текста. Я устал. Очень устал. Из-за количества вложенной на меня работы, ложусь я в 4-5 утра. Постепенно, под моими глазами стали появляться бледные круги. Все время я ходил нервный. Даже одноклассники заметили это. Больше всех пострадал Лиен, которому приходилось терпеть мои перепады настроения на протяжении дня. Самое страшное, что общих репетиций у нас практически не было. Все репетировали в одиночку. Это очень неудобно. Проще было созвонится в дискорде и порепетировать хотя бы так. Но все отказались от этой идеи. Ночью я зубрил текст, а днем, пока родители были на работе репетировал его. Не хочу подводить ребят. Вокалист — голос группы. Если вокал плохой, то и вся группа звучит слабо. Я сделаю все, что в моих силах, даже если придется жертвовать чем-то. Я не подведу их. Никогда не подведу. Подводить близких мне людей – настоящая пытка. Как бы моя голова не болела, я буду продолжать учить текст. Насколько бы сильно я не хотел спать, я буду продолжать учить слова песни. Я смогу. Смогу. Ради них.

***

И вот, наступил день концерта. Я был готов на сто процентов и даже больше. Только вот мое тело было против этого. Голова болела с самого утра, сколько бы таблеток ибупрофена я не выпил, боль не исчезала. «Это мелочи» – подумал про себя я, закидывая в себя еще одну. Залив в себя стакан, я поставил его обратно на стол. Надеюсь, хоть эта таблетка подействует. Тонкие пальцы зарылись в челку, заправляя ее назад. Вторая рука сжала край деревянного стола. Я постарался успокоиться, делая глубокие вдохи и выдохи. — Немо, ты чего таблетки глотаешь? Болит что-то? — сзади подошел Яков и, наклонившись, постарался увидеть мое лицо. Твою мать… Не хочу, чтобы ребята знали, что мне плохо. Со своим состоянием я разберусь сам, а им эта информация ни к чему. Отойдя от Якова, я неуверенно улыбнулся. — Да нет, что ты. Обычная валерьянка. Нервничаю просто... — Ты не первый раз на сцене, чего бояться то? — спросил парень, скрестив руки на груди. Это вполне логичный вопрос, но зачем он спрашивает у меня это? Так думай, Немо. Думай. — Просто, я слышал этот концерт больше, чем были раньше... Хочу, чтобы все прошло хорошо. А таблетка - так, для успокоения души. — Ты странный, — Яков покосился на меня. Он будто видел всё насквозь. Я тихо посмеялся, стараясь не подавать виду, — Ладно, я не за этим пришел. Руф говорит, что надо уже одеваться. Поэтому, пошли, — Яков развернулся и, не дожидаясь меня, вышел из главной комнаты. У нас не будет повторной репетиции? Ну и ладно. Быстрым шагом я направился вслед на парнем. Из комнаты для отдыха доносились громкие звуки сборов. Девочки стояли уже одетые и занимались своими делами. Руф крутилась волосы плойкой, придавая волосам объёма. Хельга красилась, стоя около небольшого трюмо. Наша с Яковом одежда лежала на диване. Здесь настолько душно, что у меня закружилась голова, стоило только зайти. — Мальчики, одеваетесь быстрее, особенно ты, Немо. А то бесплатный визажист уйдет, — недовольно произнесла Хельга, проводя по своему лицу кисточкой. Нужно быть быстрее, а то сам краситься я не умею, а мое лицо выглядит слишком непрезентабельно. Это подмечали все: родители, одноклассники, ребята с группы. Если я выйду на сцену без макияжа, зал испугается. Яков не стал медлить и, обойдя меня, поспешил к дивану. Стоило бы и мне ускорится. Нацепив на себя весь костюм, я стал завязывать галстук. У меня всегда с ним были враждебные отношения. Сколько бы меня не учили завязывать его, я все никак не понимал это. Подхватив край красной ткани, я стал завязывать его, параллельно вспоминая, как это делать. Так, этот конец сюда, это продеть через это и… И снова ничего не вышло. Рассерженно глянув на два конца галстука, я тихо выдохнул. — Руф, можешь помочь? — я поднял умоляющий взгляд на девушку рядом. Она сразу поняла о чем я её прошу. Положив плойку на стол, она поспешила ко мне, бурча что-то под нос. — Ты как инвалид, чес слово. Я тебе сколько раз показывал! Этот край через петельку. Сюда и сюда, — девушка стала делать непонятные для меня махинации, а я просто мычал в знак того, что хоть что-то понимаю. Затянув один из краев, галстук был готов. — Вот, в следующий раз я помогать не буду, понял? — нахмурившись, она посмотрела мне в глаза. - Да-да, спасибо, – я неловко улыбнулся, переводя взгляд за её плечо. Там стояла Хельга, пристально смотрящая на меня, похоже мне пора. Обойдя Руф, я направился к девушке. Сев на стул, я посмотрел на свое отражение. Господи… Я похож на мертвеца: бледная кожа, уставшие глаза, сухие обветренные губы. Сегодня Хельге нужно работать на пределе своих возможностей, чтобы скрыть это недоразумение. Девушка схватила одну из кисточек на столе, но я остановил ее. — Хель, ты можешь как-нибудь синяки скрыть? — девушка схватила меня за подбородок, требовательно поворачивая к себе. Она пристально рассматривала каждый сантиметр моего лица, поворачивая его то на право, то налево. — Боже мой. Я даже не заметила их, но это нужно срочно перекрыть, — она отпустила мой подборок и потянулась за каким-то флаконом на столе. Не разбираюсь в косметике, но, вроде, это консилер. Хельга быстро нанесла средство под мои глаза, растирая его кистью. Каждое ее действие безошибочное,выверенное временем. Она спешит, но при этом работу делает профессионально. Как удобно.

***

Голова кружилась вдвойне после поездки до бара. Меня никогда не укачивает на дорогах, но сегодня, видимо, исключение. Каждая кочка на дороге отдавалась болью в висках. Было настолько плохо, что даже кондиционер не спасал. Какое счастье, что мы уже доехали до бара. Сам бар был похож на бордель. Интерьер в красно-чёрных тонах, официанты в открытой одежде. Видимо, всё же стоило слушать Якова, когда он говорил, что нас хотят сдать в сексрабство.Но в этом есть свой шарм. Идти по темным коридорам то еще испытание. Единственный источник света – красная подсветка по всему коридору. Яков и Хельга уже умотали через главный вход к владелице бара, а мы с Руф пошли в гримерку. Я еще не отошел от поездки, поэтому, надеюсь, там будет кондиционер или, хотя бы, окно. Смотря на право, я разглядывал двери в бархатной обивке. Нам сказали, что гримерку мы узнаем. Вроде, на ней должна быть целая табличка, но, пока, я ее не вижу. В глазах потемнело, а, из-за мрачности освещения, я, как будто, оказался в кромешном мраке. Голова снова закружилась, а вместе с ней и я сам. Это,что такое?! Меня качнуло в сторону, да так, что на ногах я уже не стоял, а летел вниз. — Эй, ты чего падаешь? — столкновения с черной плиткой не произошло, а в глазах уже не было тьмы. Руф держала меня за край толстовки, дабы я не упал к чертям. Она дернула меня назад, и я встал на ноги. — А, да споткнулся, просто, — нервно хихикнув, я продолжил идти вперед, оставляя Руф в полном недоумении. — Не пизди мне тут! Я же видел, что ты ровно шёл, а потом, как пьяньчуга... — она подбежала ближе, хватаясь за мое плечо. Да что ж это такое! Еще один человек не верит моему вранью. — Тут темно, поэтому и споткнулся. Не обращай внимания, — Руф посмотрела в мои глаза, так грозно, будто хотела увидеть в них правду. Я смутился и, не желая поддерживать зрительный контакт, отвел взгляд на одну из дверей. — Точно? — Точно, — Руф нехотя, но отпустила меня. Пронесло. Я победно выдохнул и возобновил шаг. Еще одна выходка и мне конец. Ребята всеми правдами и не правдами узнают, что со мной. Надо быть осторожнее…

***

Концерт через 20 минут, а у меня невыносимо болит голова. Я выпил уже три таблетки от головной боли, и даже они не помогли. Чувствую себя отвратительно. До концерта осталось не так уж и много времени. Отменять или, что хуже – жаловаться, я не собирался. Сцена любит сильных, а моя проблема это пустяки. Неподалеку послышалась гитара, похоже Яков решил разыграется перед концертом. Я бы тоже распелся, но тупо не в силах. Стоя перед зеркалом, я сжимал клочок от упаковки с таблетками. В аптеке мне сказали, что эффект моментальный, но, видимо, напиздели. Холодная ладонь легла на мой лоб, а я, как ошпаренный, отскочил от персоны, побеспокоивший мой покой. Передо мной стояла девушка с синими волосами. Быстро спрятав упаковку в карман, я испуганно уставился на девушку. Хельга отдернула свою руку, как будто тоже испугалась меня. Тихо выдохнув, она кинула на меня обеспокоенный взгляд. — Немо, ты себя как чувствуешь? На тебе лица нет, — она снова потянулась ладонь. Ко мне, но я отшагнул назад. Серьезно? Еще один человек заметил мое состояние. Да как они это делают?! Я же просто стоял! Чёртовы телепаты... — Да все хорошо, просто волнуюсь. Не обращай внимания,— я тихо хихикнул, неловко отводя глаза на свои ноги. — А, ну, хорошо. Я хотела обсудить припев. Помнишь там…, — я не слышал слова Хельги, мое внимание было сконцентрировано на другом. Боковым зрением я увидел Якова. Парень с особой строгостью пялился на меня, но стоило мне посмотреть ему в глаза, он сразу отвёл взгляд. Он сегодня странный. На протяжение всего дня смотрит на меня, не отводя глаз. Пугает ли это? Очень даже. Ему что ли заняться не чем? Объяснить его поведение я не мог. « Выход через три, две, одна. Вперед! » — мысленно проговорил я, и шагнул вперед. В глаза ударил ярки свет от прожекторов. Зал завопил, стоило нам только показаться на сцене. От страха перехватило дыхание. Зрителей было гораздо больше. Даже слишком много… Я понимал, что опозориться перед такой публикой - это конец. Выдавив из себя улыбку, я шел дальше по большой сцене. Она была сделана в виде возвышенной поверхности, с железной огородкой в конце. Позади нас было что-то на подобии заднего фона, на котором переключались кадры. Я и Хельга прошли вперед. Сегодня она второй вокалист, хотя обычно она выступает либо с гитарой, либо с синтезатором. Но сегодня особенный концерт. Оно и понятно. Это один из крупных концертов, нужно показать себя на все 100. Музыка уже давила на нервы, но я старался не подавать виду и улыбался как только мог. — Всем привет. Рада приветствовать вас! Как у вас дела? — раздался нежный голос Хельги. Толпа тот час затихла, вслушиваясь в каждое ее слово. Я заметил одну закономерность: когда говорит Хельга, все замирают. Она, как бы, идол в их глазах. Хотел бы я тоже им быть… — Надеюсь, все хорошо. Спасибо, что пришли к нам. И отдельное спасибо великолепной владелице этого бара — Марии — за такую прекрасную сцену. Ну что ж, начнем! — звонко произнес я, получая бурные овации от зала. Перекинувшись взглядами, мы прошли на свои места. Хельга встала ко мне спиной, прижимаясь так близко, как только могла. — Представляем наш кавер на песню ECHO, — сказала Хельга, опуская голову. Я повторил ее действия, смотря в поверхность черной стены. Это был не простой кавер, он переделан в металлику. Как по мне, звучит очень красиво. Сочетание такой песни, с электрогитарой и двумя разными голосами, давало просто "вау" эффект. Но, как только из колонок начала играть гитара Якова, я пожалел о сказанном. Музыка была настолько громкая, что стало немного дурно. Конечно, это огромный плюс, что нам попались такие шикарные колонки, но в моей ситуации это был нихуёвый такой минус. Во время песни нужно было чередовать строчки, а во время куплета петь вместе. Но я даже не подозревал, что на припеве будет настолько яркая светомузыка. Резкие вспышки так и давили на, и так расшатанную, нервную систему. Я старался сохранять голос, и не обращать на это внимание. Наверное, всё получается, раз зал активно хлопает и вскрикивает слова песни, но, чувствую, что это не на долго. Героически отстояв 5 песен, я понимал, что с каждым новым звуком и каждой новой нотой мне хуже. Уходить не было смысла. До перерыва всего 3 песни, уж как-нибудь отстою. Первым делом хотелось выпить еще одну таблетку ибупрофена и просто отдохнуть. Колонки здесь просто оглушительные…В какой-то момент у меня вовсе начало звенеть в ушах. Сегодня все играют на максималку. Сейчас партия Хельга. Девушка вытягивала из себя мелодичные строки песни, одаряя зал ангельским пением. Хельга уверенным шагом прошла вперёд и ближе к концу сцены остановилась. Фанаты в первых рядах тянули к ней руки, а она только кидала на них краткие дразнящие улыбки. Меня стало покачивать, а в руках появилась слабая дрожь. Я все так же улыбался, не подавая виду, но в голове образовалась паника. Что это…? Мутными глазами я оглядел лица зрителей. Они снимали, иногда светили фонариками, даже не подозревая, что происходит здесь, на сцене. Тело стало ватным, руки будто парализовало. Даже микрофон казался таким тяжелым, что я еле держал его. Нарастающая паника поглощала меня с ног до головы. Она охватывала легкие, перекрывая мне воздух. Она душила меня, а я только и мог жадно глотать воздух ртом. Меня качало, словно я стою на палубе корабля. « Нет, Немо. Держись, только не сейчас, молю» – мысленно уговаривал себя я, но тело было против моих хотелок. Поддавшись вперед, я перестал держать равновесие и полетел вниз на твердый пол сцены. Микрофон выпал с рук, укатываясь куда-то под белые сапоги Хельги. Я ощутил сильную боль в висках, а после оглушающий писк пронзил мои уши. Я больше не был на сцене. Я был где-то в томной прострации, между оглушительным концертом и вязкой бессознательностью, но точно не здесь.

***

Восторженные крики переросли в гул паникующих голосов. Издав прерывистый звук, инструменты затихли, как и сама певица. Девушка обернулась и тот час побледнела от ужаса. Один из вокалистов лежит на сцене, не подавая признаков жизни. Около ее ног лежал белый микрофон, принадлежавший Немо. Стало ли страшно? Безумно. И этот страх передался на абсолютно каждого присутствующего. Яков, бросив гитару, подбежал к бездыханному телу парня, буквально падая на колени рядом с ним, он стянул одну из черных перчаток, обнажая пальцы. Холодные руки прикоснулись к шее юноши, ощупывая каждый миллиметр в поисках пульса. Оказывать первую помощь он не умел, да и это не пришло ему в голову. Все, что он желал узнать – бьется ли сердце у вокалиста? Зал вопил, без умолку паникуя и желая узнать, что произошло. Безумный хаос вместо концерта, что может быть хуже? — Руф, беги за медиком! — выкрикнул гитарист, продолжая искать пульс. Руф подскочила с барабанной стойки, скрываясь за кулисами. Руки Якова тряслись от переизбытка чувств. Потянувшись к воротнику чужой рубашки, он ослабил узел галстука, давая хоть какой-то воздух.— Хельга, успокой зал! — крикнул парень, поворачиваясь на девушку. Хельга, кажется, ещё не до конца осознавала ситуацию, как и каждый присутствующий. Она подозревала, что Немо плохо себя чувствует, но не настолько же… Она обернулась на зал, сжимая микрофон в своих руках. — Ребята, тише, пожалуйста. Не поднимайте панику, громкие шумы могут усложнить положение, — она бросила нервный взгляд на публику и снова обернулась назад. Нажав на кнопку, она выключила микрофон. — Яков, вода нужна? — Да! — нервно выкрикнул парень, продолжая пытаться приводить Немо в чувства. — У кого вода есть? — девушка снова включила микрофон, отчаянно смотря на толпу. Кто-то стал передавать обычную 0,5 бутылку. Но даже ей Хельга была рада. Парень с первых рядов протянул ее девушке. Как только вода оказалась в ее руках, она побежала к Якову. Выхватив бутылку из ее рук, он приложил ее на горячий лоб Немо. — Что с ним вообще? — спросила Хельга, наклоняясь вперед. — Мне бы самому это узнать! — оскалился Яков, не отрывая глаз от парня. На сцену забежала Руф и еще одна девушка. Странно, что той девушкой была не медсестра, а владелица Мария. Они окружили вокалиста, обеспокоенно переглядываясь. — Скорая только через 10 минут приедет. — Перенесите его в комнату, — протараторила Мария, отходя в сторону. Яков, надев перчатку, поспешили за кулисы, оставляя зрителей в недоумении и зверском страхе. Это провал, да? Или же просто неприятная трудность? До чего же его довели желания…

***

Голова жутко болела. Такое чувство, будто ее сверлили изнутри. Я постарался открыть глаза. С трудом, но тяжелое веко все таки поднялось. Темнота – единственное, что я могу разглядеть. Где я? Я огляделся. Это было тёмное помещение, с красной подсветкой по всему периметру. На кирпичных стенах висели картины в черных тонах. Посмотрев вперед, я увидел фигуру около своих бедер. Стоп, это…Яков? Парень сидел на полу, прислонившись к дивану. Руки в перчатках бережно держали мою ладонь. От него исходило невероятное тепло. Тепло, напоминающие спокойствие. В комнате стояла гробовая тишина, ее прерывало лишь учащённое дыхание парня рядом. Что произошло? И где я вообще?..Я попытался пошевелиться, тем самым привлекая внимание Якова. Он моментально обернулся на меня, после чего тихо выдохнул, прижимаясь лбом к моему бедру. — Господи, Немо, ты очнулся, — тихо прошептал Яков, сжимая мою ладонь сильнее. — Что…? — хрипло прошептал я, не узнавая свой голос. Яков отпустил мою ладонь и подошел ближе. Присев на диван, он посмотрел в мои глаза, так безумно, что я стал сомневаться в подлинности Якова. Никогда не видел его такого…Руки потянулись к моей голове. Он стал гладить меня по волосам, стараясь делать это с особой осторожностью. Что происходит? Удивленно похлопав ресницами, я поднял взгляд на Якова. — Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил Яков. Руки перешли на мои щеки. Большой палец осторожно огладил рельефы моей щеки, принося новую дозу ощущений. — Голова болит немного… а, что случилось? — он немного нахмурился, не прерывая зрительного контакта. — Ты потерял сознания на сцене. Концерт.., — не успел Яков закончить, как я подскочил с места. Я упал в обморок?! Я сорвал концерт. Господи, придурок! От резкости голова снова закружилась. Положив пальцы на виски, я тихо зашипел. Рука парня снова уложила меня обратно. Он только хотел продолжить свой рассказ, но я перебил его. — Прости… Я не хотел, чтобы все получилось именно так, — в душе появился сильнейший стыд, серебящий изнутри невероятным разочарованием. Невероятное чувство совести пожирало без остатка. Я все же подвел их. Я сорвал концерт из-за своей глупости и банального желания сделать все идеально. На глаза подступили слезы, этого мне только не хватало. Я уткнулся лицом в мягкую диванную подушку, вытирая мелкие капельки. На секунду он остановился. Похоже заметил мои слезы. Черт… — Немо, что ты вообще несёшь? — серьёзным тоном спросил парень. Движения снова возобновились. Так хочется схватить его за руку и больше никогда не отпускать. Я зажмурился стараясь подавить наступающие слезы. — Я сразу понял, что тебе было плохо. Почему ты вышел на сцену в таком состояние? — Потому, что...— голос вздрогнул. Тихо кашлянув, я продолжил. — Потому, что не хотел подвести вас и публику. Ты же видел сколько народу пришло, если бы я отказался это был бы провал. — А упасть в обморок на сцене это прям победа? — Нервно усмехнулся Яков, выкидывая руки. я молчал, не зная, что ответить. Разве я не сделал все правильно? Или я и вправду идиотина, что допустил такое на концерте. Я не знаю, теперь не знаю… — Прости, прости, прости..,— шептал я, чувствуя, как мои глаза снова становятся влажными. Боже, как же не вовремя эмоции решили показать себя во всей красе. — Немо, всё хорошо, — рука парня потянулась ко мне, но, как только я подскочил с места, он быстро отдернул ее. — Не все хорошо, Яков! Из за меня сорвался концерт, на который пришло феноменальное количество зрителей. Я подвел вас мне, — я сорвался на крик. Хотелось высказаться. Просто рассказать о наболевшем. Тонкий палец прикоснулся к моим губам, заглушая мое негодование — Может дослушаешь меня? Концерт никто не отменял. Сейчас закончится перерыв, и мы пойдем обратно на сцену. Но тебя, я и близко к ней не подпущу. Одного падения звезды нам достаточно. Лежи, отдыхай, Хельга заменит тебя, — спокойно объяснял Яков, еще не убирая палец с моих губ. Было обидно, что меня заменяют, но главное - концерт продолжиться, пусть и без меня… — Но — постарался заговорить я, но палец сильнее вжался в губы. — Никаких но. Ты остаёшься здесь и отдыхаешь, на перерывах захожу я и проверяю твое состояние. Медики сказали, что тебе подниматься вообще нельзя. Понял? — мне ничего не оставалось делать, как одобрительно кивнуть. Он улыбнулся и надавил на моё плечо, заставляя лечь обратно. — А я где вообще? — Ты в одной из комнат випки. Тут балкончик есть, можешь туда сходить. Если плохо станет вот тут лежит кнопка вызова персонала, — он указал пальцем на маленький чайный столик. На нем лежала черная кнопка с логотипом заведения. — Яков, у нас выход скоро! — донёсся звонкий голос за дверью. Яков в последний раз провел рукой по моим волосам, а после встал с места и поспешил к выходу. Было как то жалко отпускать его. Отпускать руки, которые помогли мне успокоиться. Он остановился около двери и в последний раз обернулся на меня. — Поправляйся, — он приподнял уголки губ и вышел из комнаты, оставляя меня наедине со своими мыслями. Мда… Что я натворил… Благо концерт не отменили, а ребята… А ребята смогут сделать все сами. Смахнув слезу с щеки, я громко вздохнул. Иногда человеку необходим отдых. «Все деньги мира не заработаешь, а все дела не переделаешь» – говорила моя мама. Наверное, ее слова сейчас как никогда верны. Доводить себя до такого состояния было глупо, и даже неуважительно по отношению к ребятам. Гробовую тишину перебил звук музыкальных инструментов, похоже концерт начался. Поднявшись с дивана, я медленно подошел к стеклянной двери, которая вела на маленький балкон. Даже не смотря на мою усталость, я хочу посмотреть на их выступление. Надавив на тонкое стекло, я открыл дверь, а моим глазам предстало прекрасное зрелище. Лучи прожекторов освещают сцену с музыкантами. Рядом со сценой стоят множество людей. Они кричат, подпевают, хлопают. Полностью отдаются процессу. Звуковые волны окутывают зал, вбивая всех в приятное чувство эйфории. Подойдя к железному ограждению, я подпер свою щеку рукой смотря на наших ребят. На душе стало спокойно. Все хорошо. Все и вправду хорошо. Зрители рады, группа поет, а я отдыхаю. И тут внутри что то щёлкнуло, мысль, такая очевидная и правильная стеной встала в сознании: Они прекрасны, во всём своем проявлении, в слаженном потоке звуков и музыки, во всех движениях и их отдаче процессу. Так гармонично, и ни больше не меньше - все идеально. Может, я только мешаю им блистать? И даже осознание этого не омрачило моего состояния, даже наоборот. Оно прояснило всю ситуацию, и я мог только искренне порадоваться за ребят.Я сомкнул веки, вслушиваясь в каждую ноту и строчку песни.