Антиугарный газ

Лампы в лаборатории источали холодный свет, который прибавлял стерильности атмосфере в сердце научного прогресса Снежной. Напевая заевший в голове фольклор крио-региона, Дотторе следил за падающими из бюретки в колбу капельками золотистой жидкости. Внимательность в этом деле была очень важна: одна лишняя капля могла стоить ему нескольких часов работы. За свою многолетнюю практику Доктор научился концентрироваться на задаче так, что даже ворвавшийся в лабораторию рыжим ураганом Тарталья не отвлёк его. — Чем занимаешься? — как бы невзначай спросил паренёк, с интересом рассматривая лабораторию, как будто находился здесь впервые. — Аякс, я не буду делать тебе ещё одну партию маленьких копий стражей руин. Тевкру пора повзрослеть и узнать правду, — монотонно протянул Дотторе, перекрывая краник на бюретке и закрывая колбу. Цвет в ней стал изумрудным. — Ну пожалуйста, — Тарталья улыбнулся своей фирменной улыбкой, но на Второго Предвестника это не подействовало. — Если это твой единственный довод, почему я должен этим заняться, то ты не по адресу. Почему бы тебе не обратиться к Ренайс, раз уж госпожа Марионетка тебя так пугает? — хотя Доктор слабо представлял, чем можно задобрить его ассистентку, чтобы она начала изготавливать игрушки для младшего брата Одиннадцатого Предвестника, обратиться к ней было бы всё-таки логичнее, учитывая, что она была выпускницей Кшахревара и работала по большей части над оборудованием для экспериментов. — Она у тебя странная, — Чайльд поёжился. — Не придумывай, не страннее меня, — Дотторе задумчиво покачивал колбу из стороны в сторону, держа её за горлышко защищёнными перчаткой пальцами. — Я поручу это ей, когда будет возможность. — Спасибо! — Тарталья чуть не кинулся обнимать старшего товарища, но тот отшатнулся и поднял вверх руку с колбой. — Осторожнее, сколько раз повторять? — он поставил колбу под тягу и поправил съехавшую с носа медицинскую маску. — А что это? — не вовремя проснувшаяся в Одиннадцатом тяга к знаниям заставила его схватить колбу и начать её рассматривать. — Уронишь — убью, — лаконично предупредил Доктор. Парень обхватил колбу крепче, ведь в случае со Вторым Предвестником нельзя было знать наверняка, выразился ли он фигурально или действительно мог его убить. — Это соединение, нарушающее выработку нейромедиатора серотонина и, как следствие, блокирующее позитивные эмоции у того, кто его вдохнёт. — Что-то какой-то неугарный газ получается. Я бы даже сказал, антиугарный, — решил вставить свои пять моры Тарталья, захохотал от собственной шутки, перестал следить за руками и… уронил колбу. Раздался противный звон и по лаборатории распространился неприятный запах. Дотторе закатил глаза. — Ну ты и балбес, Аякс.

***

В зале для собраний стоял недовольный гул. Предвестники недоумевали, по какому поводу их выдернули с работы на внезапное совещание. Дотторе несколько раз громко кашлянул, привлекая к себе внимание. — Я вас пригласил, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие, — начал он. — К нам едет ревизор? — хмыкнуло сразу несколько его коллег, закатывая глаза. — Вы наверняка заметили, — Доктор не придал значения саркастическим замечаниям, — что сегодня у вас внезапно испортилось настроение, появилось желание уволить половину ваших сотрудников или что-нибудь ещё хуже. Снова поднялся гул. Предвестники вспомнили, что подобное сегодня действительно за ними наблюдалось. Хоть это было трудно заметить, но по какой-то причине у них у всех сегодня было особо мрачное настроение. — Это нормально, — кивнул Дотторе. — Вернее, ненормально, но вполне объяснимо. Дело в том, что в лаборатории произошла утечка нового соединения, которое было предназначено для блокировки выработки серотонина, и по вентиляции оно распространилось на весь Заполярный Дворец. В связи с этим у меня две новости. Хорошая новость: вещество работает отлично и может быть использовано на благо Снежной. Плохая новость: подопытными во внеплановом испытании стали мы все. — Говорите по делу, господин Доктор! — фыркнула Сандроне. — Чем это нам грозит? — Действительно, — поддержал её Пульчинелла. — Плохое настроение, эка невидаль! У нас наоборот хорошее настроение можно считать, как вы говорите, аномалией. — Это грозит излишней подозрительностью, неконтролируемой агрессией, развитием депрессии и так далее, — терпеливо объяснил Доктор, пытаясь контролировать проснувшийся взрывной темперамент и не срываться на коллегах. Они словно были сосудом с водой, где каждое сказанное сгоряча слово было кусочком натрия, который бы вызвал бурную реакцию. — В целом, это сильно помешает нашей трудоспособности, чего мы не можем допустить. Поэтому… — А на кой вы его вообще вывели, если оно такое опасное?! — в унисон перебили его Арлекино и Панталоне и обменялись презрительными взглядами. — Моё дело вывести, — не выдержав, повысил голос Дотторе, — а с применением разбирайтесь сами! Кхм… Полагаю, его можно будет использовать в качестве биологического оружия. Если увеличить концентрацию, можно будет добиться… — Да подождите вы со своим оружием! — воскликнул Пульчинелла, — Делать-то нам теперь что?! — Почему вы всё время его перебиваете?! — заступился за коллегу Делец, забыв, что сделал буквально то же самое несколько секунд назад, о чём ему любезно и на повышенных тонах напомнила Марионетка. Всё-таки натрий попал в воду и началась бурлящая реакция в виде крикливого спора Предвестников. Подключился даже тихий до этого Тарталья, весь разговор потирающий ноющее ухо, за которое Второй от души оттаскал его вместо обещанной смертной казни. Молчали только первые три Предвестника. На Капитано благодаря его маске на всё лицо вредоносное вещество вряд ли подействовало, Дотторе уже выпустил пар на несчастном Чайльде, поэтому ему было проще сохранять спокойствие, а Коломбина тихо создавала зловещую атмосферу своими нахмуренными бровками. Однако никакое вещество не может вызвать более сильное раздражение, чем пять Предвестников Фатуи, решивших выяснить отношения в неподходящий момент. Отражающийся в стенах зала и от того становящийся ещё невыносимее шум был резко оборван гулким ударом ладони по столу: Капитано надоело ждать завершения спора, поэтому он разрешил его таким незамысловатым способом. Спорить с Первым по рангу товарищем никто не стал. — Продолжайте, Дотторе, — кивнул Капитано. — Спасибо, — Доктор облегчённо вздохнул. — Итак, нам необходимо решить данную проблему до возвращения Пьеро и Её Величества из отпуска. Заполярный дворец в настоящий момент активно проветривается, да и нам не помешало бы выйти на улицу на время. — И стоять на собачьем холоде?! Нет, спасибо! — фыркнула Сандроне. — У меня ноги замёрзнут! — При всём уважении, — хмыкнул Панталоне, — ваши ноги — последняя вещь, за которую нам всем нужно беспокоиться. А идея с улицей вполне приемлемая. — Отлично, решили, — закрыл тему Дотторе до того, как успел разгореться новый скандал. — Далее, необходимо восстановить выработку серотонина как можно быстрее. Проще говоря, нас всех нужно чем-то… рассмешить. На него посмотрели как на умалишённого. В принципе, на него так смотрели почти всегда, но сейчас это было особенно выражено. — Я, конечно, всё понимаю, Дотторе, — начала Марионетка. — В вашем возрасте старческий маразм — это совершенно нормальное явление, да вы и сам по себе человек неординарный… Но вы серьёзно? Рассмешить? Более абсурдного и антинаучного бреда я в жизни не слышала! Неужели вы не можете создать какое-нибудь противоядие, которое бы способствовало выработке серотонина? — Могу и обязательно сделаю. Проблема в том, что на это уйдёт много времени, которого у нас нет. Мы не можем утверждать, в какой момент последствия этого, гм, эксперимента станут необратимыми. К тому же, в условиях нашего нестабильного состояния я не гарантирую качество этого противоядия. Этого объяснения было достаточно, и Предвестники дружно (но в сложившейся ситуации с этим можно было поспорить) вышли на улицу, раздумывая, как их можно рассмешить. Но собравшись у массивных дверей Дворца, они не досчитались одного товарища. — А где наш уважаемый градоначальник? — озвучила повисший в морозном воздухе вопрос Арлекино. Вспомнишь солнце — вот и лучик, хотя Предвестникам на ум пришла другая, менее приятная слуху поговорка. Из Дворца вышел Пульчинелла, прижимая к груди толстую старую книгу. Среди коллег пронёсся недовольный вздох. — Вы эти анекдоты на каждом празднике травите! — заныл Чайльд. — Вы правда думаете, что этим кого-то можно насмешить? — А ну-ка цыц, — осадил его наставник. — На безрыбье и рак рыба, слыхал? Сейчас сам первый же и засмеёшься. — Цыплёнок стал перелистывать страницы, выискивая самый смешной, по его мнению, анекдот. — Вот! — он прочистил горло. — Научная организация Тейвата решила провести эксперимент. Было трое испытуемых. Один из Фонтейна, один из Сумеру и один из Снежной. Каждому дали по стеклянному шарику, и каждого поместили в пустую комнату, где был только он один. Необходимо было спрятать шарик так, чтобы его никто не нашёл. Значит, спустя три дня испытуемых проверили. Житель Сумеру спрятал шарик у себя в одежде и проиграл. Житель Фонтейна съел шарик. Он тоже проиграл. Позвали жителя Снежной. Искали, искали шарик, но не нашли. Говорят: «Хорошо, ты победил, молодец. Скажи, где шарик?» А он развёл руками и говорит: «А хрен его знает.» — на последних словах Пульчинелла зашёлся в скрипучем старческом смехе, да так, что едва смог выговорить последнюю фразу. Все остальные сохранили каменное выражение лица, а кто-то по этому лицу даже хлопнул ладонью. Однако смех градоначальника был заразительным, поэтому возмущавшийся больше всех Тарталья тоже не выдержал и звонко засмеялся. — Ну, двоих спасли, уже успех, — прокомментировал происходящее Дотторе. — Что с остальными делать будем? Ответ пришёл, а точнее прилетел незамедлительно ему прямо в спину в виде снежка, выпущенного аккуратной ручкой Коломбины, которая тут же залилась красивым, как ей и было положено, смехом. Сандроне сначала пыталась сдерживаться, но от выражения лица старшего коллеги всё-таки засмеялась. Дотторе надулся и бросил снежки в них обеих, от чего начали смеяться Арлекино и Панталоне и тут же попали под обстрел снежными шариками от всех троих. Увидевший начавшуюся битву Тарталья не мог оставаться в стороне и поторопился присоединиться, но случайно поскользнулся и плюхнулся в сугроб. От этого расхохотались вообще все, даже Капитано. Групповая терапия, как все негласно назвали случившееся проявление непрофессионализма, длилась недолго. Но достаточно для того, чтобы удостовериться, что действие опасного вещества прошло и Заполярный Дворец проветрился. Уставшие физически, но отдохнувшие морально, а потому довольные Предвестники разошлись по своим рабочим местам. Вернувшись в лабораторию, Дотторе застал свою ассистентку и вспомнил про просьбу Тартальи. — Ренайс, здорово, что ты здесь, — закончить мысль ему не дали, девушка обернулась, и Доктор осознал, что истории с серотонином до завершения ещё ой как далеко. — Как погодка на улице, господин Дотторе? — уважительно, но ядовито поинтересовалась Ренайс. Она и в обычное время за словом в карман не лезла, но сейчас позволяла себе явно больше, чем было нужно. — Нагулялись? А мне пришлось тут всё одной разгребать! И с сотрудниками этими непутёвыми, где их вообще понабрали, разбираться! И… — она замолчала от властного жеста начальника. — Я понял, лечить придётся всех. Значит так, тебе я завтра даю отгул и приказываю много гулять. С остальными разберёмся. А теперь слушай: научная организация Тейвата решила провести эксперимент…