A Stained Glass Sword

[МУЗА]

Когда магия Музы исчезла, все пропало вместе с ней. Муза почувствовала, словно с ее плеч свалился рюкзак с камнями, и без него она не знала, как стоять, ходить или дышать. Мир заволокло белой дымкой, и она почувствовала, как земля ударила ее с большого расстояния. Возможно, ей было холодно, возможно, где-то было больно. Возможно, она собиралась остаться здесь навсегда. Нет. Звеня, как крошечный колокольчик в пустой комнате. Нет. Встань. Крошки камня впились ей в ладони, когда Муза приподнялась. Она была в сознании, но знала, что оно покидает ее. Она очень громко закричала. На этот раз, когда она падала, кто-то подхватил ее.

—

В пустой темноте Музу зацепил груз для швартовки. Донесся запах свежего пота, а под ним - запах соли и земли тела, которым всегда пользовались. Тяжесть на ней была маленькой и разжигающей, слишком мягкие одеяла вдавливались в бедро. Она помнила свое тело, пальцы ног, боль под кожей рук. Она была туго забинтована. В голове у нее ничего не было. Тяжесть наступала медленно, поднимаясь по ребрам, как по крутой лестнице. Она помнила, что была способна открыть глаза, правда не хотела этого. Голоса сначала не распознаются, затем лучше, а потом Терра и Блум. Они хотели,чтобы она открыла глаза, подумала Муза. Может, ей стоит.       — Она спит, — произнес чей-то голос, и Муза почувствовала грохотание сквозь руку на ее боку.       — Она уже должна была проснуться, — настаивала Терра, хотя и понизила голос до шепота.       — Ну, это не так, — сказал Ривен, потому что это был Ривен, крепко державший ее за руку.       — Может, нам стоит побыть с ней немного, — предложила Блум.       — У вас есть дела. Вы нужны людям. Я могу остаться, — сказал Ривен. Муза никогда, никогда не была рядом с ним, не задев его, по крайней мере, его исходящий шум, и это было так даже сейчас, без ее способностей. Во-первых, он был единственным человеком, который не шептал. Еще она практически слышала, как он ругался с девочками, когда они еще несколько раз пытались остаться с Музой, прежде чем сдаться и покинуть лазарет. Нет... нет. Это была комната Музы. Снова воцарилась тишина. Муза слегка вздохнула, чтобы поблагодарить его, слишком виновато и испытывая слишком большое облегчение для чего-либо еще.       — Еще один секрет, — сказал Ривен, и его голос был мягче, чем она когда-либо слышала за всю свою долгую шумную жизнь, — Я буду здесь неподалеку, — А затем тяжесть исчезла, и она снова задремала.

—

Муза никогда по-настоящему не замечала, что живет в машине, пока не стала сломанной деталью, скрежещущей в шестеренках. До скребков Муза с интересом наблюдала за специалистами. Теперь она подкрадывалась к ним, как голодный лев к водопою. Без постоянной обратной связи в виде их эмоционального неодобрения она могла притворяться, что специалисты не возражают ее присутствию. Если бы она могла игнорировать их взгляды и вопросы... И Ривена. Ривен уже несколько раз ловил ее на тренировочных площадках, когда она в основном хотела размять мышцы и попрактиковаться в нескольких замеченных ею крутых движениях. Каждый раз он самоотверженно прогонял ее. Тогда она позволяла ему, отчасти чтобы избежать сплетен о том, что фее, притворяющейся умеющей драться, надрали задницу. И отчасти потому, что он внутренне, отчаянно ненавидел ее способность читать его эмоции. Теперь же она стояла на своем. Она не могла отделаться от ощущения, что умрет с голоду, если не добудет какую-нибудь добычу.       — Иди дальше, Муза, или тебя случайно ударят палкой, — сказал Ривен своим наполовину скучающим, наполовину веселым тоном, — И это будет больно. Муза посмотрела на тренирующихся специалистов, стоящих по другую сторону от Ривена. Некоторые из них были неподалеку, что было удобным. Сегодня она подобралась поближе, потому что Ривен делал какие-то сложные упражнения на ноги, которые она хотела понять, — Думала, специалисты знают, как обращаться со своими палками, — сказала она.       — Это было хорошо. Сама придумала? — Он направил на нее свой инвентарь, — Клянусь богом, феечка, я пытаюсь тренироваться. Не заставляй меня звать Сильву.       — Боишься меня? Собираешься позвать папочку...       — Муза.       — Если бы я тренировалась, как все остальные, я бы не мешалась! Что-то промелькнуло на лице Ривена. Она наблюдала, как он гасит это, — Это не игра. Ты можешь пораниться, — Он ткнул ее в ногу своим посохом, — Убирайся. Она ударила по палке, но он отвел ее, и она промахнулась. Споткнувшись, она заметила приближающегося тьютора. Она подхватила свою сумку и попятилась, — Я не думаю, что это игра, Ривен. В отличие от тебя, я не одержима идеей победы, — Она ушла прежде, чем он успел ответить или, что более вероятно, ударить ее палкой.

—

Ривен снова проделывал эту штуку ногами. Возможно, это был финт? Он еще не был совершенен в этом, но это означало, что он делал это часто, снова, и снова, и снова. Ривен был раздражающе предан тому, чтобы быть лучшим специалистом, и слова, которые он сказал ей, перекликались и с другими специалистами. Ты фея. Ты слишком маленькая. Тебе будет больно. Но тело Ривена двигалось немного не в такт марширующему ритму. Его причудливое движение не было таким, которое она видела ни у кого другого, даже у Ская.       — Ты фея, — заключил Сильва. Это было и его главным аргументом в середине спора, — Не специалист. Я не могу выделить никого из своих мальчиков, чтобы присматривать за тобой. Я уверен, что феи найдут для тебя какое-нибудь занятие... Муза выдавила улыбку, — Верно, — Проблема была в том, что она теперь едва ли фея. Но что она могла сделать? Может быть, если бы у нее были силы, она смогла бы найти способ убедить наставника позволить кому-нибудь тренировать ее, но разум все еще гудел от тишины. Поэтому она просто ушла, чувствуя, как ногти впиваются в ладонь, а глаза Ривена прожигают ей затылок. Терра нашла ее в их спальне и объявила, что пришло время для цикла целенаправленного дыхания, основы, на которой, по-видимому, они восстановят силы Музы. Муза подчинилась, что она делала примерно по шесть раз в день. Следует признать, что это едва ли снизило частоту сердечных сокращений Музы, но ее разум продолжал лихорадочно работать. Она не могла быть феей, не могла стать специалистом. Она отдала силу, которая наполняла ее, а теперь она была никем. В некотором смысле, возможно, это чувство не было новым. Новым был звон, похожий на далекий колокол в ее голове. Вставай, вставай, вставай.

—

      — Спаррингуй со мной, — сказала Муза. Ривен уставился на нее сверху вниз, а она уставилась на него снизу вверх, возможно, еще более ошеломленная, чем он сам. Муза сидела на скамейке Ривена, той самой, куда он складывал свои вещи перед тренировкой. Было раннее утро, мучительно раннее, когда даже насекомые не уверены, хотят ли они просыпаться. Муза гуляла и размышляла. Она оказалась здесь. Сказала какую-то глупость.       — Все остальные скоро будут здесь, — ответил Ривен. Муза наклонила голову, — Это твое оправдание? У нас есть как минимум 30 минут. Постарайся лучше. Он не ответил. Он рассматривал ее так долго, что Муза успела заметить, как его волосы все еще немного растрепаны от сна, — Если я это сделаю, ты успокоишься, черт возьми? Она вскочила на ноги, недооценив свой энтузиазм, и схватила его за руку для равновесия, — Я очень успокоюсь! Они оба на секунду перестали улыбаться, прежде чем Ривен закатил глаза, — По крайней мере, ты поймешь, что не хочешь принимать участия в этом на самом деле. Давай.       — Куда мы идем? — Спросил Муза, спеша догнать его.       — Я не хочу, чтобы все видели, как я размазываю фею. Я должен защищать вас всех, помнишь?       — Откуда ты можешь знать, что я не уделаю тебя? Он усмехнулся, — Потому что я знаю, как держать меч. Это было справедливо, но она не собиралась этого говорить. Ривен повел Музу по периметру пруда, и Муза ожидала, что они остановятся там, немного скрытые зарослями рогоза и расстоянием. Вместо этого Ривен продолжил путь в заросли деревьев, следуя по едва заметной тропинке все глубже и глубже. Стояла ранняя осень, и, несмотря ни на что, листья окрашивались, как и каждый год. Под ногами хрустели первые оранжевые и красные обрывки. Ривен нырнул под ветку, Муза последовала за ним, и вот они уже стояли на поляне. Она была маленькой, настолько маленькой, что ветви над головой все еще заслоняли свет. Старое дерево своим падением расчертило пространство и теперь лежало на дальней стороне.       — Часто сюда приходишь? — Спросила Муза, стараясь, чтобы ее тон был бойким, но голос мягким. Здесь было красиво.       — Завсегдатай. Как насчет тебя? — ответил он, лениво размахивая руками. Готовясь к бою.       — Слышала, это был самый популярный водопой в городе, — протянула она, разминая свои мышцы таза.       — Что это должно было быть? Ковбой?       — Сексуальный ковбой, ищущий выпивку покрепче, — сказала она, смеясь. Это было даже приятнее, чем растяжка. Смеялась ли она с того момента?       — Держи, ковбой, — Ривен протянул ей один из своих парных мечей. Они были настоящими. Они убили скребков. Пролили кровь. Муза взвесила его в руке, — Что теперь?       — Теперь, — сказал Ривен, разводя руки, его собственный меч широко взмахнул, — Ты попытаешься ударить меня. Муза замахнулась, прежде чем он перестал говорить. Он отбил ее меч в сторону своим собственным. Удар эхом прокатился по деревьям. Снова, и снова. Он даже не сдвинулся, просто отмахнулся от ее небрежного, бурлящего натиска.       — Твоя подготовка ужасна. Если бы Сильва увидел это, тебя бы выгнали из Алфеи. Муза хмыкнула. Как будто она все равно надолго здесь задержится. Она потеряла свои способности, свое место в "винтиках", и скоро она потеряет своих друзей. Свой чертов дом. На этот раз она целилась ему в шею, но в последнюю секунду замедлила движение меча. Она не была уверена, что он доберется туда вовремя. Ривен ударил своим мечом по ее. Яркая нота прозвучала в ее голове, — Я знаю, что ты отказалась от своих сил, Муза. Она вздрогнула, — Как ты...       — Я был там. На секунду опоздал, чтобы остановить тебя. Вовремя, чтобы увидеть.       — Ты...       — Я никому не рассказал. Это твое гребаное дело, — Он вытер лицо, но не потому, что вспотел, как она, — Это не игрушки, — повторил он.       — Я знаю!       — Тогда что, тебе просто нужно чувствовать себя полезной?       — А тебе не нужно? Он усмехнулся, — Просто... воскреси свое сердце другим способом. Я ухожу.       — Подожди! — Она схватила его за кофту, когда он повернулся. Его взгляд устремился на нее с такой силой, что она забыла о своих словах.       — Пока, Муза, — Ривен направился обратно к тропинке. Прочь с поляны. Подальше от нее. Она закричала, и когда Ривен обернулся, Муза бросилась на него. У нее не было ни малейшей мысли прицелиться, чтобы он не раскроил себе голову, но она наслаждалась неприятным столкновением их тел, толчком земли о тупые кости Ривена, о ее собственные. Она перекинула свою ногу через его и прижала, к черту подготовку, к черту оружие, просто вцепилась в его одежду и листья и всеми своими мускулами желала, чтобы он не смог встать. И он не смог. Он толкнул ее, зарычал, приподнял их обоих ногами, но этого было недостаточно. Они упали на землю и испустили одинаковые прерывистые вздохи. Он разозлился на нее, — Что?! Давай, ударь меня! Это то, чего ты хочешь? Продолжай или отстань от меня!       — Ты что, вообще не слышишь? Господи Иисусе! Я хочу, чтобы ты ОБУЧИЛ меня, Ривен!       — Я не могу! — захныкал он, — Я не знаю, как тебя учить!       — Что? — Она села, одумалась и снова положила руки ему на плечи, — О чем, черт возьми, ты говоришь?       — Я не помню тренировки для начинающих, — пробормотал он, отводя свои красивые глаза в сторону, — А даже если бы и помнил, ты же фея! Я не знаю, как объяснять тебе, что делать. Где-то в его потенциально очень оскорбительных словах Муза услышала нотку правды, — Ты беспокоишься, что у тебя плохо получится, — медленно произнесла она.       — Я не... милый, — сказал Ривен. Его руки беспомощно похлопали по листьям.       — Правда? — С любопытством спросила Муза.       — Ну, — Ривен немного поерзал под ней, — Иногда.       — По сравнению с Блум? — Муза подумала о своих улыбках, запоздавших на полсекунды, и немного растрепанных волосах. О своих наушниках, о холодных крошках камня под ладонями, о клыках под кожей.       — А ты бы хотела быть такой же милой, как Блум? Я имею в виду, я люблю Ская, но не думаю, что выбрал бы Блум для сравнения, понимаешь? Муза невольно улыбнулась, — Отвратительно. И не говори ей этого, — сказала она. Ривен рассмеялся, слегка отодвинув ее, — Мне нравится, когда моя голова находится на плечах, спасибо. Муза ухмыльнулась и приставила палец к его горлу, как маленький кинжал, — В таком случае… Обучишь меня? Он серьезно посмотрел на нее, — Я буду вести себя дерьмово, — сказал он.       — А когда не вел? — Спросила Муза, и миллион крошечных вопросов закрутился у нее в голове. Зачем просить мудака о тренировках? Хотела ли она вообще, чтобы он был милым? Почему он забеспокоился об этом именно сейчас? — Я и так тебе не нравлюсь, так что не думаю, что это будет проблемой, — сказала она, пожимая плечами.       — Ладно. Хорошо.       — Правда?!       — Я сказал ”хорошо", разве нет? Муза взволнованно сжала пальцы.       — Ай.       — Прости, прости, — Муза привстала, — Мы можем начать прямо сейчас?       — Нет, маньячка. Мне нужно идти на занятие, — Он похлопал ее по ноге, и она скатилась с него, смотря как он встает.       — Как насчет сегодняшнего вечера? — спросила она.       — Ладно. Принеси любой инвентарь, который хочешь использовать. Это будет твоей работой, — Он стряхнул листья со своих ног, и она наклонилась вперед и подняла один, крутя его хрупкий стебель между пальцами, — Если ты ничего не принесешь, мы просто будем заниматься рукопашным боем, — сказал Ривен.       — Я тебя услышала, — сказала Муза, роняя лист и вставая. Он кивнул. Опьяненная своей победой, Муза направилась обратно к тренировочному полю. Она услышала, как Ривен остановился у линии деревьев, и обернулась, чтобы рассмотреть его. Из-за несоответствия света и тени его было трудно разглядеть. Она поднесла руку к глазам.       — В 6:30, хорошо? — он сказал.       — 6:00, — сказала Муза.       — Нет. Она рассмеялась и задалась вопросом, сможет ли Сильва отпустить Ривена с урока пораньше, — Хорошо. Тогда увидимся.       — Да. Увидимся.

—

Это было все, о чем она думала остаток дня. Она бегала трусцой между занятиями, делала безнадежные компрессы на руках, сводила Терру с ума, оттягивая ладони назад, прежде чем была сделана повторная перевязка. Муза поцеловала Терру в щеку в качестве извинения и поспешила на тренировочную площадку, чтобы “одолжить” два деревянных меча у кадета, когда Сильва отвлекся. Она надеялась, что у первокурсника не будет неприятностей, но она сказала, что была на побегушках у специалистов, и, поскольку у нее не было своих способностей, она подумала, что ложь подействует на парня. Он думал, что солнце светит из коллективной задницы специалистов, а она больше не имеет значения. Ривен ждал на поваленном дереве, развалившись на ветке, которая охватывала поляну, как защитная рука. Он приоткрыл глаз, когда она приблизилась, но не двинулся с места. Она сняла непрактичный свитер, который использовала, чтобы скрыть спортивную майку, выпила немного воды и пробежала по нескольких связкам, знакомых ей по танцам. Ривен наблюдал. Лес слегка гудел вокруг них, рассеивая всякое ощущение нахождения в академии. Они могли быть где угодно, они вдвоем и певчие птицы. Даже если бы у Музы были ее способности, единственным человеком, которого она смогла бы почувствовать, был Ривен, не смотря на это она все равно чувствовала на себе его взгляд. На данный момент этого было достаточно. Она не хотела знать, заманила ли она его в ловушку, подтолкнув к себе, потому что не знала, хотела ли она, чтобы это было правдой или нет.       — Уже достаточно разогрелась? — Протянул Ривен.       — Ты не собираешься размяться? — спросила она, прижимая руку к груди.       — Я не собираюсь сильно напрягаться, — сказал он, спрыгивая со своего насеста. Он поймал ее взгляд, — Не волнуйся, феечка, ты потренируешься.       — Меня зовут Муза, — автоматически поправила она, наклоняясь, чтобы проверить шнуровку.       — О, правда? Она закатила глаза и протянула один из мечей, — Все что есть. Извини, я знаю, что ты обычно пользуешься двумя.       — Это называется двойное владение, — сказал Ривен.       — О, правда? — ухмыльнулась она. Он закатил глаза, — Держи, — Он легко перевернул меч и протянул ей рукоятку, — Замахнись. Произошел глупый момент, когда Муза возмутилась приказу. Ругая себя, она взяла меч и замахнулась им так сильно, как только могла. Ривен рассмеялся. Муза была застигнута врасплох теплотой этого звука, и поэтому она не ударила его сразу, — Господи, — сказал он, — Иди сюда, — Он повел их к центру поляны, подальше от веток, о которые она чуть не ударилась, — Ладно, продолжай, чуть сильней, — сказал Ривен. Она снова замахнулась, пытаясь повторить позы специалистов. Она чувствовала себя немного глупо, рубя в пустоту и зная, что делает это неправильно. Жар покалывал ее кожу, и она замахнулась изо всех сил. Меч ударился о землю, и она зашипела, когда сила пронзила ее бинты. Она взмахнула мечом еще несколько раз, чтобы восстановить самообладание, а затем повернулась к Ривену. Волна удовлетворения согрела ее, когда он отступил назад, защищаясь. Она опустила меч, — Ну?       — Ладно. Довольно ужасно, — сказал он. Она зарычала, — Поэтому ты здесь!       — Давай начнем с твоих рук, — Сказал Ривен в замешательстве, хватая второй меч и шагая параллельно ей, — Ты на самом деле хороша ниже талии.       — Об этом ходят слухи, — сказала Муза. Ривен удивленно оглянулся, и Муза рассмеялась, — прости.       — Это было хорошо, — сказал он, — Думал, тебе не нравится юмор. Она удивленно выдохнула, — Ты так это называешь? Он усмехнулся, а затем так тихо, что Муза едва расслышала, сказал, — Все нормально. Спокойней... — Она посмотрела на него с любопытством, но он был сосредоточен на своих руках, лежащих на мече, и когда он посмотрел на нее, то выглядел как обычно сварливым, — Вот так, — сказал он. Она отразила его.       — Дальше друг от друга. Хорошо. Эм, ладно, теперь представь круг, когда ты размахиваешься. Нет, не так. Нет... эм, — Он замахнулся двумя руками. Деревянное лезвие так идеально изогнулось в воздухе, что Муза могла поклясться, что видела его блеск. Тело Ривена выгнулось дугой, — Ты когда-нибудь видела схемы человеческого тела у Терры? — он спросил. Муза кивнула, — Ты знаешь круги, по которым двигаются конечности? Попробуй следовать этим линиям. Она осторожно качнулась несколько раз, чувствуя, что Ривен рядом с ней подстраивается под ее темп. Она почувствовала, как ее руки вращаются в суставах плеч. Попыталась мысленно проследить за кругами.       — Не заостряй на этом внимание так сильно. Прислушивайся к тому, чего хочет от тебя твое тело, вместо того, чтобы пытаться делать то, что ты считаешь правильным.       — Тогда подними свой меч, — разочарованно сказала Муза, — И не отставай. Ему едва удалось остановить удар ее меча по своему плечу, — Эй! — Он парировал еще один удар, застонав от его силы, — Ты так ничему не научишься, — жалобно сказал он, отталкивая ее обеими руками от своего меча.       — Похоже, у тебя проблемы, — сказала Муза, на этот раз целясь ему в голову. Она приготовилась остановиться перед ударом, но Ривен увернулся и рассматривал ее с расстояния недосягаемости, — Боишься? Если ты не можешь остановить меня, как ты собираешься останавливать монстров, а? Его меч врезался в ее бицепс. Она ударила его по ребрам прежде, чем самодовольное выражение исчезло с его лица. Они сражались, Муза наступала, Ривен вел ее по поляне грациозными шагами назад. Сначала она пыталась ударить его мечом сильнее, чем он, но бесконечно надежный стук ее меча о его пробрал ее до костей, и она начала целиться ему в сердце, в живот и в голову, а он так и не позволил клинку коснуться себя. Пот стекал у нее между лопатками. Плечи Ривена напряглись и расслабились. Ее руки задрожали.       — Я никогда не видел тебя такой, — сказал Ривен, слегка запыхавшись.       — Я никогда не была так зла, — задыхалась Муза. Он пятился к ветке; Муза подождала и, слегка споткнувшись, замахнулась. Ее меч сильно ударил Ривена, прямо между бедром и ребром, там, где его броня была тонкой. Ривен улыбнулся, как солнце, выглянувшее из-за недель туч, — Муза, — восхищенно сказал он, выкручивая руку, и меч вылетел из ее ноющих рук, — Думаю, ты была такой злой годами.

—

Они встретились снова два дня спустя, в среду, а затем в пятницу и субботу тоже. Ривен, казалось, никогда не уставал, но Муза, черт возьми, точно измоталась. Ее тело плакало, стонало и ныло весь день. Она взяла дополнительную порцию у своей любимой стойки в кафетерии и выпила столько воды, что даже Аиша удивленно подняла бровь. Девочки отдали ей все лишнее со своих тарелок. Они задавали вопросы, но не получили ответов. Раны от монстров заживали хорошо, потому что Терра была великолепна, но руки Музы оставались в шрамах. Она стащила дополнительные бинты, но не знала, как их перевязать достаточно хорошо, и не знала, какие мази украсть. Муза правда хотела научиться драться, поэтому Ривен и она немного спарринговали перед каждым занятием, чтобы успокоить ее, а затем проводили соответствующий урок. Она разобралась с кругами и двумя полноценными маневрами, и они приступили к третьему. Она еще не сделала ничего идеально, но Ривен, казалось, разделял ее нетерпение, поэтому было достаточно легко заставить его перейти к следующему занятию. Она могла легко получать пятерки по другим предметам. Лесные бои с Ривеном были в лучшем случае на тройку. В конце субботнего занятия Ривен взял меч, чтобы спрятать его за деревом, и внезапно замер. Его большой палец коснулся крови на рукояти, и на мгновение Муза подумала, что она должна заверить его, улыбнуться или солгать, но он только сунул меч другой рукой подмышку. Воскресным утром он немного опоздал на поляну. Воздух был влажным и холодным, и птицы, казалось, веселились от души. Муза наблюдала за парой, порхающей по ветвям упавшего дерева, когда что-то ударило ее по лицу.       — Это тебе, — сказал Ривен. Муза повертела черные перчатки в руках. Они были немного велики для нее, но намного меньше, чем использовал бы Ривен. Они были не кожаные, а из чего-то прочного, с дополнительной тканью на подушечках пальцев и ремешками на запястье.       — Это тоже. Ей удалось поймать маленькую баночку. Внутри была зеленая мазь, пахнущая пчелиным воском и каким-то ароматом, названия которого у нее не хватало ботанических познаний. Ривен занялся проверкой своей брони. Муза улыбнулась и натянула перчатки. Они идеально прилегали к ее бинтам. Они начали свой спарринг по кругу вокруг поляны. Пока они шли, Ривен бормотал что-то почти про себя, отмечая ее стойку, захват и скорость.       — Это странные порывы, — размышлял он, когда она замахнулась в миллионный раз, — Хотя, возможно, для тебе бы пошло орудовать двумя руками. Похоже, тебе нужна сила, а ты довольно маленькая. Но маневры одной рукой могут немного расслабить тебя, обеспечить немного ловкости. Что думаешь?       — Вау, великий Ривен… спрашивает старушку Музу, что она думает! Никогда не думала… доживу до этого дня, — задыхалась Муза.       — Заткнись, — вежливо сказал Ривен, отвлекшись на выпад в его грудь.       — Большинство из вас... не орудуют двумя руками, — сказала Муза, — Но я чувствую, что… недостаточно сильна для этого.       — Угу, — Он шагнул вперед, скрежеща их мечами, и обезоружил ее поворотом руки, — Что заставляет тебя так думать? Она повалила его на землю. Он радостно рассмеялся, и Муза улыбнулась ему, хлопнув ладонями по его плечам, чтобы показать, что она победила.       — Я понял, понял, — сказал он.       — Хорошо, — сказала она, и какая-то жилистая, безымянная энергия растаяла в ней, — Ты в порядке?       — В порядке. Дай-ка я посмотрю на твои ладони. Муза протянула руки, и Ривен усмехнулся, — Давай сначала сядем. Она откинулась назад, и он скрестил ноги по обе стороны от нее. Его мозолистые пальцы скользнули вверх по ее запястью под перчаткой. Он снял их с той же аккуратностью, которую Муза начала узнавать в его движениях. Ее бинты были розоватыми и немного растянулись, но не так уж плохо, решили они оба. Перчатки помогли. Муза почувствовала удовлетворение, исходящее от Ривена, когда он тщательно нанес мазь и снова перевязал ей руки.       — Почему ты так добр ко мне? — Спросила Муза, когда он закончил. Ривен постучал себя по виску, — Ой-ой. Ты больше не можешь знать о таких вещах. Она нахмурилась, — Это глупо, — Она стукнулась коленом о его колено, — Если ты влюблен в меня, ты все еще можешь быть злым. Твоя обычная тактика. Он фыркнул, — Ага, хорошо. Раньше я был злее, потому что у тебя была твоя сила. А ты продолжала пытаться подружиться со мной, так что.       — А теперь?       — А теперь ты беспомощный ребенок, которому нужно, чтобы я был добр, — надулся он, приподнимаясь на колени, чтобы наклониться к ней, — А ты даже не можешь прочитать мысли болвана или держать меч, но продолжаешь нападать на меня, бедный беспомощный ребенок...       — Мне это не нравится, — засмеялась Муза, толкая его в плечо, — Вернись к предыдущему типу придурка. Он криво усмехнулся и опустил голову, так что его льняные волосы коснулись ее подбородка. От него пахло им самим, потом, как в ту ночь, когда он отнес ее в школу после того, как она послала все к чертовой матери. Муза скользнула пальцами по его волосам. Ривен замер, — Я скоро верну ее, — тихо сказала Муза, —И ты сможешь снова стать самим собой. Он долго держал голову опущенной, а когда он сел, Муза позволила своим пальцам провести вниз по его шее, а затем прочь.

—

[РИВЕН]

После недели тренировок с Музой Ривен заметил две разницы в своих тренировках. Он был медленнее, когда дрался со Скаем, небольшое отставание из-за его истощенных мышц, на что Скай приподнимал бровь, но не расспрашивал. А еще у него немного лучше получалось побеждать новичков-специалистов, потому что он мог видеть в их движениях некое смутное эхо движений Музы. Не то чтобы новички обладали и половиной свирепости Музы, ни крупицы ее грации. Но все же. Они остановят нескольких врагов, когда придет время.       — Хочешь пообедать со мной сегодня? — Спросил Скай, вытирая пот со щеки.       — "Со мной" это с кем? — Спросил Ривен. Скай закатил глаза, — Блум и ее друзья. Давай, мы сегодня идем на озеро.       — С подносами еды? — Спросил Ривен.       — Буфетчицы сказали, что все будет в порядке, если мы пообещаем принести их обратно, — сказала Скай, пожав плечами, и не в первый раз Ривену напомнили о преимуществах быть милым. Это того не стоило, или что-то в этом роде, но было полезно иметь друга, который нравился людям больше, чем он сам.       — Ладно, — сказал он, потому что воздух был свежим, деревья окрашивались в разные цвета, а в воде плавали кувшинки, которые к этому времени должны были стать полностью бордовыми. Ривен вспоминал характеристики растений, которые видел, когда они подходили к траве у озера. Блум, яркая, как и деревья, Стелла, Терра, Аиша, Флора и… Муза наблюдали за его приближением. Ее глаза вспыхнули, и он проследил за ее взглядом, прикованным к листьям над головой. Ладно. Хорошо.       — Извините, мы опоздали, тренировка затянулась, — сказал Скай, целуя Блум, когда он устроился рядом с ней.       — Все в порядке, — сказала Блум, искренне беспокоясь, — Нам не пришлось долго ждать, — На самом деле им пришлось ждать пятнадцать минут, и Ривен предположил, что сэндвичи и чипсы девочек достаточно хорошо хранятся на прохладном воздухе. Все развернули свою еду и начали есть, кроме Музы. Она выглядела виноватой, когда он бросил на нее взгляд, который, к сожалению, Стелла поймала.       — Очевидно, она не смогла долго ждать, — сказала Стелла. Она положила горсть своих чипсов на пустую тарелку Музы, — В последнее время она часто голодна.       — Исцеление - тяжелая работа, — настаивала Терра, принимая помидор Флоры, — Знаешь, это отнимает много энергии. Ривен поднял ладонь, — Я ничего не говорил, — сказал он и сосредоточился на своем подносе, чтобы остальные не увидели улыбку в его глазах. Было слишком холодно, чтобы плавать кому-либо, кроме Аиши, но они стояли на мелководье и бросали камешки в противоположную сторону от ее кругов. Ривену иногда не нравилось тусоваться с феями, потому что большинство из них ненавидели его, и он в основном это заслуживал. Однако для Ская это было важно, а Ривен умел делать то, чего делать не хотел. Тепло коснулось его руки, и он посмотрел вниз на Музу, а затем дальше, куда она указывала на пескарей, мелькающих в воде, — Разве они не милые? — она сказала.       — Держу пари, они кусаются, — ответил он.       — Да, Аиша говорит, что это щекотно! Может быть, они укусят нас, если мы не будем шевелиться. Они так и стояли неподвижно, рука Музы лежала на сгибе его локтя, их подбородки были опущены, чтобы наблюдать за рыбой.       — Как Сильва обращался с тобой в последнее время? Ривен взглянул на людей по обе стороны от них, поглощенных своими короткими разговорами, но, тем не менее, находящихся в пределах слышимости, — Нормально. Это Сильва.       — Я бы поспорила. Между их лодыжками промелькнул пескарь, — Вчера он сказал, что мой финт выглядел лучше.       — Ты можешь научить меня ему?       — Ты должна научиться наносить настоящий удар, прежде чем научиться его имитировать.       — В какой-то момент должно отразиться насмешество, — пробормотала Муза. Ривен был слишком поражен осознанием того, что кто-то мог услышать об их тренировках, чтобы ответить. Он сглотнул из-за жара, подступившего к горлу.       — Спокойно, все в порядке, — пробормотала Муза. Ее рука скользнула к внутренней стороне его запястья, — Никто не слышал. Ривен тяжело вздохнул, — Вернемся к разговору о рыбах, щекочущих людей, — натянуто сказал он.       — Ну, очевидно, их привлекает облако грязи, которое поднимают люди, потому что там есть вкусные кусочки или что-то в этом роде... Она вернула свою ладонь на сгиб его руки, совершенно нормальное место, куда можно положить руку для равновесия, даже если тебе не очень нравится человек, за которого ты держишься. Ее большой палец время от времени касался его кожи.

—

На тренировке Ривен начал вспоминать уроки, которые он забыл. Как балансировать тяжелыми мечами, какие мышцы болят после каких тренировок, какие маневры расстраивали его в ранние годы. Он почувствовал воспоминания в своем теле и передал их Музе. Муза выучила их быстрее, чем он смог сформулировать. Она жаждала способностей, силы и знаний, чтобы покончить с врагами. Но, несмотря на ее новообретенное пренебрежение приличиями, ее голод сохранял сосредоточенность, с которой даже Ривен не мог сравниться. В другой жизни, думал он, она была бы лучшим специалистом, чем даже он. В этой же, ему просто нужно, чтобы она была достаточно хороша, чтобы выжить. Он поймал себя на том, что думает о поляне в лесу, даже когда он был на тренировочном поле, или в своем общежитии, или на погрузочной площадке. Он украл несколько бутылок с водой, несколько шестов и спрятал их под упавшим дубом. И он принес свои собственные мечи и позволил Музе попрактиковаться в передвижении с ними, не в спарринге, а просто почувствовать баланс и тяжесть чего-то такого, что так же страстно желало сражаться, как и она. Она изучала маневры одной рукой и наращивала мышцы для этого. Он знал, что она, должно быть, тренируется в своем общежитии или где-то еще, потому что они не занимались этим на поляне. Когда они были вместе, они двигались вместе; Ривену не нравилось просто наблюдать, как она работает в одиночестве. И у него не было сил сделать тридцать отжиманий в свободное время.       — Скай храпит? — Спросила Муза.       — Что?       — Терра храпит. Она знает об этом. Говорит, что работает над этим.       — Целенаправленные упражнения от храпа? Муза рассмеялся, звонко и ясно, — Да, засчитано. Думаю, ей нужно будет практиковаться больше, чем даже мне. Ривен опустил руки по бокам, давая понять, что они закончили с повторениями парирования, —Иногда он храпит. Блум иногда тоже храпит. Муза снова засмеялась, и Ривен улыбнулся, — Тебя это беспокоит? — спросила она. Она провела пальцами по волосам, собирая влажные от пота пряди в новый хвост.       — Я не возражаю, — сказал он.       — Да. Я тоже.       — Он делает много более раздражающих вещей, — добавил Ривен, — Хочешь поспарринговать? Она наклонила голову, ее резинка торчала из зубов, — Разве мы уже не делали этого?       — Специалистом по пощаде сегодня был Сильва, рассказывающий об истории злых фей или что-то в этом роде. Недостаточно боя.       — Мм-кей. Но я должна вернуться на вечер кино с девочками. Ривен занял свою позицию.

—

Через несколько недель тренировок с Музой конфликт, назревающий на границах Алфеи, вызвал Ская на задание. Друзья Музы тоже отправились на ночную разведку. Не слишком опасно, просто встреча с несколькими союзниками для получения информации. Блум отправилась со Скаем в качестве защиты, за что Ривен был тихо благодарен. Муза осталась. Она сказала своим друзьям, что действует как связующее звено с местными жителями, и что от нее не будет большой пользы в полевых условиях. Но Ривен уже знал, что она могла бы убить нескольких скребков, если бы смогла украсть его меч, и справиться с ними. Он подумал, что она осталась, может быть, ради редкого шанса побыть по-настоящему одной. Поскольку Сильва тоже был занят, Муза и Ривен добавили утреннюю тренировку. В основном они отработали то, что Муза уже знала, несколько уверенных атак и блоков. Вечером они бились изо всех сил, почти не разговаривая, прислушиваясь к какому-то отдаленному зову, который, как они надеялись, не раздастся. После они вместе поужинали, а затем Ривен вернулся в свой пустой номер. Он принял душ, забрался в постель и через несколько минут крепко заснул.

—

Дверь открылась. Ривен приподнялся на локтях, затем затих. Муза закрыла за собой дверь. Он не включил свет.       — Хочешь поспарринговать? — спросил он, зная, что сейчас, должно быть, три часа ночи, зная, что он пойдет в лес и поспаррингует, если она захочет.       — Нет, — тихо сказала Муза.       — Хочешь заняться сексом? — Он бы сделал и это, если бы она захотела. Он слушал, как она медленно пересекает комнату в темноте, слегка шаркая по одежде на полу.       — Нет, — сказала она, приблизившись. Он невидящим взглядом уставился на нее. Он слышал ее дыхание и свое собственное. Сначала он не мог придумать, чего бы еще она могла хотеть, а потом… Он не мог произнести это вслух, поэтому он лег на спину и понадеялся, что этого предложения было достаточно. Может быть, ему следует подвинуться, чтобы она не оказалась в ловушке между... Муза тут же перелезла через него и забралась под одеяло между ним и стеной. Она очень громко возмущалась этим и ударила его локтем, а затем коленом, но через минуту улеглась на бок, лицом к нему, и вздохнула долго и медленно.       — Сегодня в номере никого нет, — сказала она.       — Какое это имеет значение, если ты все равно их не чувствовала? — Спросил Ривен, возможно, слишком резко.       — Огромное значение, — разочарованно сказала она. Разочарована в нем? Он прикоснулся к ней, к ее бедру, обнаружив, что оно обнажено, и на мгновение забыл, чего хотел. Пока она не вздохнула и не сказала, — Когда они близко, по крайней мере, я могу чувствовать их как нормальный человек. Но когда они уходят, становится так тихо. Для меня никогда не было тихо, — Последовала небольшая пауза, — И не говори, что это то, чего я хотела. Я, черт возьми, знаю, что это так. Ривен замычал. Он редко подолгу лежал на спине, и ему хотелось повернуться. Из-за плохого освещения его глаза не привыкали: смотреть на Музу было бессмысленно. Но он не хотел поворачиваться к ней спиной. Но, с другой стороны, сегодня на тренировке он ушиб левый бок.… Тыльная сторона ее ладони коснулась его шеи, — Хочешь, я уйду? — Тихо спросила Муза. Он перекатился на другой бок, повернувшись к ней спиной, — Нет, — сказал он. Долгое время было тихо, и сон навалился на Ривена, но что-то... он хотел что-то сказать, — Муза... — пробормотал он. Она поможет ему вспомнить.       — Хм?       — То, что я не должен был... эм. Тишина. Слишком тихо у тебя в голове.       — Угу.       — Одиночество, — вздохнул Ривен. Он чувствовал, как это разлилось по комнате, когда она вышла из своего пустого номера, чувствовал, как это бурлило у нее под кожей весь день, чувствовал, как это вгрызалось в его кости, словно хищное животное, каждый раз, когда их мечи соприкасались. Чувствовал это сейчас, угасая, от пустой постели Ская, — Извини, — сказал Ривен, — Это отстой. Он почти снова заснул, когда ее лоб прижался к его лопаткам.

—

Муза до сих пор была здесь, когда он проснулся. Ночью они поменялись местами, так что Ривен лежал у стенки, и это было почти невыносимо для него - видеть, как она свернулась калачиком под его одеялами, дышит так, очень близко. Он долго наблюдал за ней, перебирая свои мысли в голове, как пальцы перебирают затопленные сорняки. Его жизнь изменилась с того момента, когда он начал тренировался с Музой. Стал бы он тратить свое драгоценное время и еще более драгоценную энергию на дополнительные тренировки раньше? Стал бы он терпеть, чтобы кто-то приставал к нему по поводу бессмысленных деталей его жизни? Почувствовал бы он драгоценное тепло сильного тела, разделяющего мягкость его постели, и не попросил бы ничего, кроме этого? Нет. С Музой все было по-другому. Но был ли он таким? Может быть, Муза сказала бы, что он другой. Она бы сказала, что он был милее. Чуть меньшим засранцем. Но Ривен чувствовал себя самим собой больше, чем за последние годы. Может быть, как никогда раньше. Это было слишком тяжело, чтобы удержать, слишком велико, чтобы понять... Муза крепко прижалась плечом к груди Ривена, как только он начал отодвигаться.       — Ты дышишь так, словно Сильва только что надрал тебе задницу, — пробормотала она, — Тихо. Он осел под ее весом. Матрас вдавился ему в спину. Удобный. Он закрыл глаза, — Значит, ты уже давно не спишь? Всегда скрываешься, ага.       — Я просто медленно просыпаюсь, — мягко запротестовала она, — А что, ты делал что-то, о чем не хотел, чтобы я знала?       — Тебе бы не хотелось знать, - нерешительно пробормотал Ривен, слишком близкий к тому, чтобы сказать ей правду, словно пошутить. Некоторое время они молчали, — Не мог бы ты показать мне те утренние растяжки, о которых ты рассказывал? — Спросила Муза.       — Я говорил, что я их не делаю. Жаловался на то, что их делает Скай.       — Ты часто жалуешься. Должно быть, поэтому эти слова заблокировались в моей голове. Ривен коснулся костяшками пальцев Музу с той стороны, где его рука торчала из-за ее веса, на этот раз полностью осознавая, что на ней пижамные шорты, — Есть на что пожаловаться, — сказал он, — Я покажу тебе, если уговоришь буфетчика снова подать нам по второй порции. Она кивнула. Она не лгала насчет того, что просыпалась медленно; из-за нее он мог даже опоздать на перекличку. Но она была намного лучше, чем прошлой ночью, раскованной и непринужденной, и, боже, до него начало доходить. Он провел рукой вверх и вниз по ее бедру, чтобы заставить ее вздохнуть и прижаться к нему в том месте, где она прижимала их плечи друг к другу, — Тебе одиноко, — сказал он, — Было бы неплохо немного поразвлечься.       — Эм. Ривен. Он провел рукой вниз, а затем просто обнял ее, — Это не все, о чем я думаю, Муза, но раньше ты постоянно занималась сексом, и раньше у тебя в голове была куча чувств других людей, а теперь у тебя нет ни того, ни другого. Итак, я просто говорю. Иногда отказ от "холодной индейки" - то, с чем можно легко разобраться. Молчание длилось так долго, что Ривен начал сочинять свои извинения, как вдруг Муза издала горький смешок, — Не было секса раньше, — сказала она. Ривену потребовалось время, чтобы осознать это, — Не хотелось? — он спросил.       — Нет... мне. Мне хотелось. Но мы этого не делали. Все было как… действуют хорошие, милые люди. Он подумал о том, как она двигалась с оружием, уверенно и живо. Подумал о том, как она искала теплое тело, чтобы успокоить свои мысли прошлой ночью. Подумал о Сэме, который обнимал ее, как хороший маленький бойфренд, каким все могли его видеть, — Идиот, — прошипел он.       — Рив, — сказала она, не упрекая, а предупреждая. Как надвигается вода на скалы.       — Гребаный идиот, — сказал он и перевернулся, чтобы накрыть ее тело своим. Она посмотрела на него снизу вверх, глубоко нахмурив брови, и улыбнулась печально, но так близко к смеху, что он рассмеялся, увидев это, — Я идиот другого сорта, вот и все, что я хотел сказать, — произнес Ривен и скатился с нее, прихватив с собой все одеяла.       — Эй! — Муза взвизгнула. Он дал ей одну из своих толстовок, чтобы она могла противостоять холоду, затем они сделали дурацкую растяжку и плотно позавтракали в столовой. Ривен чувствовал ее тепло рядом с собой еще долго после того, как они расстались на весь день.

—

[МУЗА]

Муза рассеянно потерла бедро, изо всех сил стараясь слушать, как Терра объясняет, что это зелье сделает с ее магией - или, может быть, это была настойка?       — Каждый вечер перед сном, хорошо? — Сказала Терра, — Муза?       — Да. Да, перед сном. Оно невкусное? Терра сморщила нос, — Может, добавим немного сока. Муза хихикнула, — Сок. Поняла, — Она спрыгнула с кровати, стараясь не задеть растения локтями, — На этом все?       — Пока да. Аиша предложила мне кое-что, что я, возможно, захочу попробовать позже сегодня, хорошо?       — Хорошо, — Муза коснулась руки Терры, когда она проходила мимо, — Спасибо. Солнечный свет был намного ярче, чем предполагал прохладный воздух. Муза сильно щурилась, торопясь вперед, мечтая о шляпе, даже если это испортило бы ее прическу. Может быть, ей стоит переспать с Ривеном. Вероятно, это было бы хорошо для нее. Может быть, даже хорошо для него. Не то чтобы Муза могла предложить что-то особенное с точки зрения логики, но Ривен носил с собой это давнее тяжелое одиночество, и ему не мешало бы отложить его на час или два. А для Ривена секс даже не имел большого значения. Он предлагал его всем и их двоюродным братьям и сестрам. Муза сморщила нос. Не самое подходящее выражение для этой ситуации. Ее следующий урок был вторым по скучности в ее расписании, и без своих способностей она могла бы с успехом выбросить свои записи в мусорное ведро, когда закончит. Нет, это было нечестно. Они понадобятся ей, когда Терра достигнет своей цели. Ее рука продолжала писать, но мысли блуждали. В последнее время такое случалось часто. Раньше, чтобы отвлечься, требовался ее любимый альбом на максимальной громкости, но теперь она проводила большую часть времени, блуждая по своим собственным коридорам. Был уже ужин, когда она вынырнула и обнаружила, что Блум указывает на нее вилкой через обеденный стол, — Где ты взяла эту толстовку, Муза? — Спросила Блум.       — О... — Муза дотронулась до воротника кофты Ривена, — Э... она всегда была у меня. Просто, думаю, никогда ее не надевала, — Она поблагодарила свою счастливую звезду за то, что предмет одежды был без маркировки, и еще больше за то, что он был светло-голубым, а не его обычным черным.       — Она тебе немного велика, — заметила Флора.       — Да, — сказала Муза с легким смешком, — Не вся моя одежда может быть сшита так, чтобы моя задница хорошо смотрелась.       — Думаю, она отлично справляется с этой задачей, — тихо сказал Ривен. Другие девушки неодобрительно зашептались в его адрес, когда он сел рядом с ней, но Муза молча поблагодарила за то, что все отвлеклись. Она заметила, что Аиша наблюдает за ней, и запоздало вспомнила, что нужно отреагировать на его слова, — Я тоже рада тебя видеть, Ривен, — сказала она, вложив в свой голос столько сарказма, сколько смогла. Он молча кивнул ей и принялся за еду. Остаток ужина прошел достаточно легко. Вчерашняя поездка, похоже, удалась девочкам, и ни один стол со Скаем и Блум не мог быть по-настоящему неприятным. Муза поймала себя на том, что удивляется, почему она ожидала неприятностей. Может быть, у нее просто навсегда испортилось настроение. Она коснулась локтем бока Ривена. Он посмотрел на нее, не поднимая головы от того места, где запихивал макароны в рот. Тренировка? Безмолвно спросила она. Он моргнул и отвел взгляд. Ее плечи опустились ниже ушей, совсем немного. Ах, слава богу. Еще час борьбы, и она сможет повторить это и завтра.

—

Спарринг теперь начинал походить на танец. Одно движение перетекало в следующее. Выпад, парирование, удар. Слежка за весом Ривена на листьях, сделать шаг вперед, замахнуться. Потеря ее магии оставила Музу такой опустошенной, что она поняла, что, возможно, такой она была всегда, что чувства других людей всегда занимали место внутри нее. Теперь, когда она ушла, ей пришлось считаться с тем, что осталось. Она начала подбирать свои чувства, как бутылки с пола заброшенного дома для вечеринок, одну за другой. Сначала был гнев. Гнев на себя, гнев на Сильву, гнев на Ривена за то, что ему не нужно было все время вести себя хорошо. Гнев из-за того, что ей сказали, что она не может держать меч, не может сражаться, не может отказываться от своей магии. Следующим ощущением была боль, как будто потягиваешься утром после тренировки и чувствуешь, как кислота впивается в мышцы. Она снова и снова прокручивала это в уме, видя свет в стекле, гадая, как оно называется.       — Все хорошо, спокойней... — Ривен, бормоча свои обычные едва слышные заверения, которые он давал, чтобы помочь ей расслабиться и войти в ее ритм. Он был странно интуитивен, чутко реагировал на эмоции других, несмотря на свою личность и поведение с другими. Возможно, они были похожи больше, чем Муза сначала подумала. Разница была в том, что Ривен на самом деле не подпускал людей, чего ей так и не удалось полностью усовершенствовать. Все вошли и заставили ее думать по-своему, а теперь они ушли. А у Музы не осталось ничего своего, кроме гнева, нескольких вещей, которые она не могла понять, и того, что она чувствовала рядом с ним. Шаг, парирование, вдох. Чувство, как следующий удар Ривена устремляется к ней. Блокирование. Удар в ответ.       — Все в порядке, — сказала она, закрывая за собой дверь Ривена. Она услышала, как он снова улегся в постель.       — Все снова ушли?       — Совсем наоборот.       — Хм. Как плюс. Скай сказал, что его не будет всю ночь.       — Да, можем поспорить где. У Терры тоже есть девушка. Они не прекращают разговаривать уже три часа, — Она забралась на кровать рядом с ним, — Терра дала мне сегодня самую отвратительную настойку, — сказала она, некоторое время наблюдая за его спиной, пока он дышал.       — Знаешь, тебе не обязательно это пить. Муза сначала не ответила. Ривен был одет в майку, которая выглядела так, словно ее стирали шестьсот раз. Одна его рука лежала поверх одеяла, под ее тяжестью одеяло прижималось к ней плотнее.       — Терра не может представить себе ничего худшего во всем огромном мире, чем потерять свои силы, кроме, возможно, потери одной из нас. Я понимаю, почему она пытается вернуть мои. Ривен повернулся к ней лицом, прижимая колени к ее голеням, — И? Я понимаю, почему Сильва не разрешает тебе тренироваться с нами. Это не значит, что я тоже должен тебя останавливать. Муза улыбнулась, — Сначала ты это делал.       — Да, — Он пожал плечами, — Ты лучше всех знаешь, что у меня есть свои недостатки.       — Все с тобой в порядке, — мягко сказала Муза. Он улыбнулся немного печально, — Спасибо, — Он подстраивал свое тело, совсем немного, но Муза почувствовала это, как первую ноту песни. Она пела это уже несколько месяцев, и она хорошо это распознала. Она знала, как Ривен сгибался в бедрах больше, чем в позвоночнике, как он никогда не делал двух шагов, когда можно было бы сделать один, как боль заставляла его раскачиваться с ледяной грацией. Было еще что-то, чего она не знала. Но здесь, она была уверена, ему было физически некомфортно. В конце концов, кровать была застелена не для двоих. Музе не нравилось лежать на боку без подушки между колен, особенно когда ее тело так болело. Возможно, с Ривом было то же самое. Она подалась вперед и обхватила одну из ног Ривена, так что их ноги переплелись. Она инстинктивно обхватила его лодыжкой, подстраивая их тела так, чтобы ей было удобно. Муза не считала, что ей почудилась заминка во вздохе Ривена, — Лучше?       — Э... Да.       — Ты можешь подвинуть меня, чтобы было удобней, — сказала она. Его бедра вдавились в матрас, и ноги Музы подались вперед на несколько градусов. Ривен продолжил движение вверх по груди и к рукам, томное, инстинктивное покачивание на матрасе своей кровати. Это сблизило их лбы, как будто они собирались прошептать секрет, который больше никто не мог знать. И он взял ее руки в свои ладони и положил их между их телами, переплетая. Муза определенно не ожидала от себя этот тихий, прерывистый звук, вырвавшийся из ее собственного горла.       — Как это было раньше? — Спросил Ривен, говоря не громче, чем требовалось, чтобы голос пронесся через подушку между ними.       — Как было что?       — Твои способности. Как ты себя чувствовала?       — Громко. Ярко. Все время разно. Всегда близко, — Муза держалась за его предплечье. Его пульс гулко бился под ее кожей.       — Что чувствовала? Она удивленно моргнула, — Ты… ты правда хочешь знать? — Она почувствовала, как он кивнул, — Ты был чертовски громким. И ты никогда по-настоящему не отключался. У большинства людей есть припевы, соло и брейки для басиста. У тебя нет. Ты просто... больше похож на крещендо рок-песни. Он издал удивленный смешок, — Я кажусь раздражающим.       — Да. Иногда ты был таким. Но ты был громче миллиона других вещей одновременно, так что... в некотором смысле ты был... — Муза спохватилась. Она посмотрела в светлые, настороженные глаза Ривена. Она хотела сказать ему. Хотел ли он это услышать? — В каком-то смысле ты мой любимчик. Не так уж сильно отличаешься от того, кто ты есть сейчас. В глубине его глаз промелькнуло какое-то глубокое чувство, недоступное пониманию Музы, и впервые с тех пор, как оно было вырвано из нее, Муза пожалела о своей силе. Просто чтобы знать наверняка. Просто чтобы услышать, еще раз.       — Тебе не хватает своей силы? — Рука Ривена медленно скользнула вниз по ее руке, по белым шрамам от укусов. Внизу живота разлилось тепло, — Иногда.       — Ты бы отдала их снова?       — Да. Он передвинул колено чуть выше, ощутив призрачное давление между ее ног, — Значит, ты не хочешь знать, о чем я думаю, — сказал он. И Муза могла чувствовать это, могла чувствовать симфонию его чувств, то, как его печаль и фрустрация звучали в такт его голоду и восторгу; могла чувствовать, как его прекрасное тело танцевало свой знакомый танец, двигая ее вместе с собой. Он снова поднял ногу, и она вздохнула, наслаждаясь волной тепла, пробежавшей по позвоночнику. Она заставила себя открыть глаза и обнаружила, что он наблюдает за ней темными глазами, — Тебе станет лучше, — прошептал он, — Понравится. Он хотел быть полезным ей, и, о боже, она знала, что он мог бы быть таким. Но под всем этим скрывалось крошечное беспокойство. Если бы он сделал это, если бы он отдал ей свое тело так полностью, сейчас, они бы на миллиметры упустили то, чего она действительно хотела.       — Рив... Он закрыл глаза, выдохнул. Его нога вернулась на прежнее место. Муза почти, почти последовала за ней, — Ага, — вздохнул он.       — Все в порядке, — сказала она, хотя слова застряли у нее в горле, — Все в порядке. Некоторое время они лежали в темноте, их сердцебиения замедлялись, замедлялись, замедлялись. Ривен тихо заговорил, — То, что я сказал… Я просто поддразнивал. Я не имел в виду, что ты должна вернуть свои дурацкие способности, — Они не отпускали руки друг друга, и он сжал ее, нежно и серьезно, — Я не это имел в виду. И даже если бы имел, никогда не будь той, кем люди пытаются тебя сделать, Муза. Даже я Муза, наконец, опустила голову и прижалась лбом к его лбу, — Даже ты.

—

[РИВЕН]

Битва произошла так, как они всегда и предполагали, неожиданно и неумолимо. В некотором смысле это было облегчением, словно шторм, за которым он наблюдал неделями, наконец-то сменился дождем. Когда она обрушилась на них, в его руках были мечи, а Алфея стояла у него за спиной. Но Музы не было рядом с ним. Она была в тылу врага, безоружная, отсутствие волшебной силы делало ее невидимой для скребков. Она и ее друзья работали над тем, чтобы свергнуть вражеского лидера, человека, который крал всю магию для себя. Ривен знал, что она была нужна там, знал, что она хотела быть там, знал, что она спасала их всех. И все же он хотел увидеть ее. Битва текла по нему, как черный сироп, и он потерял всякое ощущение времени. Беззвездное небо наблюдало, как он уничтожал врага за врагом. Он прикончил бы их всех голыми руками, если бы это касалось Музы.

—

      — Кого-то потерял, красавчик? И вот она здесь, живая. Окровавленная, измученная, ухмыляющаяся, как ковбой. Он протянул ей один из своих мечей. Теперь сражение шло так, как и было задумано; никакая опасность не могла коснуться его, никакая опасность не коснется ее. Они ломали врагов, как ветки под ногами. Они держались близко друг к другу, их клинки описывали пересекающиеся круги в ночи. Внезапно Муза напряглась за его спиной.       — Они сделали это, — выдохнула Муза. Ривен повернулся и посмотрел в глаза, горящие силой. Битва была окончена. Все было кончено. Магия Музы вернулась. Специалист схватил Ривена за плечо, от избытка чувств толкнув его в бок, а когда Ривен оглянулся, Музы уже не было.

—

Ривен провел следующие три дня в потоке торжеств, подготовок и поздравлений, которые посыпались после их победы. Это было приятно, было правда так, но это неумолимо увлекало его, и он не мог оторваться, чтобы найти Музу. Злилась ли она, что к ней вернулась сила? Причиняли ли они ей боль после столь долгого отсутствия? А как же все эти счастливые, взволнованные и раненые люди, приходилось ли ей иметь с ними дело? За ужином он увидел ее в другом конце зала. На ней не было наушников, это было хорошо. Так ведь? Ривен пообещал некоторым специалистам поужинать с ними, но он все равно направился к Музе. У него было время поздороваться. Она встретилась с ним взглядом через несколько переполненных столиков, встала и пошла прочь. Ривен смотрел ей вслед, застыв на месте. Ее лицо было тщательно скрываемой маской, непроницаемой даже для него.

—

Муза определенно избегает его. Алфея возвращалась к нормальной жизни, а Ривен по-прежнему редко попадался ей на глаза. Даже если она была занята, даже если он был занят, они уже должны были снова встретиться. До этого они неделями не расставались ни на день. Неужели она не хотела быть рядом с его эмоциями? Но она говорила... Ривен вытер пот со лба. Темнело. Он начал практиковаться на поляне, или, скорее, никогда не прекращал. Может быть, однажды Муза вернется и будет ждать боя. Ривен провел пальцами по рукояти своего меча. Он видел друзей Музы поблизости, и, судя по всему, они были в отличном расположении духа. Возможно, уставшими. Но не вели себя так, будто их подруга была опустошена или ослабленной. Кроме того, Муза всю свою жизнь имела дело со своими силами, и она, конечно, была не из тех, кто сдается без боя. Так или иначе, это был Ривен. Она вернула свои силы, а затем начала избегать… Ривен уронил свой меч.       — Черт возьми, Муза, — сказал он, хотя поблизости никого не было, чтобы услышать.

—

Аромат нектара и древесного дыма распространился из апартаментов фей, когда Ривен открыл дверь. Он осторожно вошел внутрь и закрыл за собой дверь. Кто-то крикнул "заходи", когда он постучал, но он был уверен, что они не знали, что приглашают в свой дом именно его. Он прошел через прихожую на теплый звук перекрывающей друг друга болтовни и вошел в общую зону, где обнаружил пятерых фей, уютно устроившихся на разномастных диванах, окруженных таким количеством подушек, какого он никогда в жизни не видел.       — Ривен? — Озадаченно спросила Терра.       — Что-то... не так? — Спросила Блум. Все уставились на него, в комнате повисла тишина, которой не было до него.       — Я... эм, да, — он прочистил горло, — Все в порядке.       — Тебе что-нибудь нужно? — Нерешительно спросила Флора.       — Я просто...       — Ривен, — Облегчение разлилось по мышцам Ривена при звуке голоса Музы. Она обошла его, нагруженная кружками и пахнущая свежестью и зеленью, и оглянулась через плечо, — Все в порядке? — спросила она. Ривен почувствовал улыбку на своем лице и увидел, что девушки реагируют с различными оттенками недоумения. Однако он ничего не мог с собой поделать. Это было так мягко сказано, произнесено так убедительно. Она никогда ничего не делала вполсилы. Ривен внезапно с головокружением осознал, что она может чувствовать все, что чувствует он. Ему стало интересно, чувствовала ли это Муза, когда они только начали тренироваться. Она даже не знала, как держать меч. Очевидно, он не знал, как поддерживать беседу. Он слишком долго наблюдал, как она раздает кружки, — Все в порядке, — тихо сказал он, — Муза. Она не смотрела на него. В отличие от всех остальных.       — Надеюсь, с тобой все в порядке, — сказал он, — Просто хотел... убедиться, что ты хорошо себя чувствуешь. На этот раз она посмотрела, просто чтобы приподнять бровь, — Я чувствую себя просто прекрасно, — сказала она.       — Это хорошо, — Он сделал шаг вперед. Теперь он стоял между двумя диванами, чувствуя себя слишком большим для этого места со своими доспехами и мечами. Муза оперлась бедром о подлокотник дивана, как можно дальше от Ривена, и посмотрела на него, — Куда ты пропала, Муза? — Спросил Ривен, — После битвы. Когда...       — У меня были дела. У тебя тоже.       — Я знаю, знаю. Но я подумал, что… Я тебя не видел.       — Ты видел меня. И сейчас, — Она бросила косой взгляд на девушек на диване, которые что-то шептали друг другу, — Я в порядке.       — Я понял. Понял, что это так, — Адреналин захлестнул его, когда он сжал кулак, чтобы удержаться и не потянуться к ней. Он не осознавал, как сильно хотел прикоснуться к ней. Просто прикоснуться пальцем к ее пульсу, просто расправить плечи, просто услышать, как говорит ее тело.       — Мы как раз собирались начать просмотр фильма, — сказала Муза, — Если это все, за чем ты пришел... — Она прижимала его к углу точно так же, как и в начале, но теперь на расчетливой дистанции. Снова чего-то от него требуя. На этот раз Ривен не хотел уступать. Он со звоном вытащил мечи из-за спины. Феи вскочили на ноги, крича, визжа и ругаясь на него. Он бросил меч Музы ей. Она поймала его рукой, в которой не было чая, — Мы можем поговорить так, если ты так предпочитаешь, — сказал он. Впервые на ее лице отразились эмоции. Развлечение. Голодание.       — Ривен, Господи Иисусе, что ты делаешь? — Потребовала ответа Блум.       — Какого хрена ты...       — Это совершенно неуместно, ты не можешь просто... Ривен уже отступал, уступая встревоженным обитателям этого мягкого и охраняемого места. Но он держал свой меч поднятым, не сводя с нее глаз. Муза выглядела хорошо, держа меч. Теперь она знала, как это делается. Лезвие прошло точно между матрасами, когда она стремительно надвигалась на него. Ее меч почти беззвучно перехватил его, и он позволил ей оттолкнуть оружие, а затем приставить ее клинок к своему горлу. В ее глазах не было ни страдания, ни отрешенности, но тот же фиолетовый огонь, который всегда горел в них. Выживи, говорили они. Делай все, что должна.       — Я знаю, что ты меня чувствуешь, — тихо сказал Ривен только для нее, — Я хочу, чтобы ты почувствовала. Муза взяла его за руку, отвела в свою комнату и закрыла за ними дверь.

—

[МУЗА]

Муза прислонилась спиной к прохладной двери. Позади себя она чувствовала шквал недоумения и любопытства; рядом с собой она чувствовала Ривена. Его пальцы были свободно переплетены с ее. Она крепче сжала его, — Я не думала, что ты захочешь меня видеть, — тихо сказала она.       — Серьезно?       — Ну, я не хотела знать наверняка, если это так, — Муза тянула с этим, страшась неизбежного разрыва. Возможно, хотя… — Я снова могу чувствовать твои эмоции. Я имею в виду, я могу чувствовать эмоции каждого, — Слова вырвались у нее поспешно, — Моя сила вернулась, а контроль почти пропал. Пройдет некоторое время, прежде чем я восстановлю его. Так что... я почти всегда знаю, что ты сейчас чувствуешь. Пальцы Ривена сжались в ее руке, — Это тебя беспокоит? Она покачала головой, мягко улыбаясь, — А тебя беспокоит?       — Это не такое уж сильное отличие от того, какой ты была раньше. Муза впервые посмотрела на него, — Раньше... Раньше того, как...       — Как мы тренировались.       — Оу, — Муза почувствовала, как яркие, пьянящие эмоции захлестывают ее изнутри, словно воздух наполняет легкие после того, как она несколько дней задерживала дыхание. Она чувствовала Ривена, и в его музыке звучала та же надежда, — Мы можем присесть? Ривен тихо рассмеялся и принял обратно ее протянутый меч. Он сунул его в кобуру, а затем снял все это, повесил на спинку ее стула и начал расстегивать свои доспехи. Как только он сел на кровать, Муза перекинула свои ноги через его и устроилась у него на коленях. Несмотря на его удивление, его руки легко опустились на ее бедра.       — Ривен, — сказала она. Она запустила пальцы в его волосы, тяжело дыша от волны двойного удовлетворения. Она подняла его голову, чтобы он посмотрел ей в глаза, — Я больше не буду чувствовать себя виноватой из-за этого, Ривен. Теперь моя сила вернулась ко мне. Я буду владеть ей. Ее охватила огромная радость, подобной которой она никогда ни от кого не испытывала. Соответствующая улыбка появилась на лице Рива, — Муза...       — Что? Он наклонился к ее теплу и прижался губами к ее ключице, — Я не силен в словах, — Он поцеловал ее в грудину, для этого слегка приоткрыв носом воротничок, — Я не силен во многих вещах. Я хочу стать лучше.       — Звучит так, будто тебе нужен тренер, — размышляла она, — Но я вроде как занята, учусь надирать тебе задницу...       — Ты все еще будешь тренироваться со мной на мечах? — Его лицо просияло, почти так ярко, что на него было страшно смотреть.       — Да, — сказала Муза, — Я и никогда не хотела прекращать. Но с самого начала я ждала, когда же это закончится. Ривен коснулся ее руки, — Поучаствовала в одном спарринге и решила, что твое обучение закончено? Она рассмеялась, чтобы унять боль в костях, — Нет, никогда. Но, возможно, мы сможем убедить Сильву позволить нам использовать тренировочное поле. В конце концов, теперь у меня есть боевое резюме.       — Довольно приличное, — сказал Ривен, и нежность, которую она услышала в его голосе, исходила от каждой его частички, — Муза, прости, что заставил тебя чувствовать, что ты должна держаться от меня подальше. Мне жаль, что я был мудаком раньше.       — Это просто означает, что ты можешь стать лучше, — Муза провела большим пальцем по его шее, думая о грядущих днях, — Ты прожил жизнь, защищая себя от других. Думаю, мне нужно было кое-что узнать от тебя об этом. Но ты стал слишком хорош в этом. Превратил свою крепость в ловушку. Он промурлыкал, полный неприкрытой печали и надежды, и когда она обняла его, он притянул ее к себе.       — Я даже долгое время не жила в своей комнате, — сказала Муза, — Думала, для меня здесь нет места, — Она вдохнула его знакомый запах, свой собственный. Опавшие листья и пот; тела, которым нашли хорошее применение, — Когда я избавилась от своей магии и увидела, сколько места осталось позади, я поняла, каким маленьким человеком я стала.       — А теперь? — Спросил Ривен. А теперь. Когда магия Музы вернулась, все вернулось вместе с ней; и оказалось, что пространство уже занято. Мир развернулся вдаль, и она почувствовала, что стоит на нем. Она дышала и была сильной. Ее сила ощущалась как тяжесть стального меча в ее руках, и она знала, как им владеть.       — Сейчас я чувствую себя более похожей на себя, чем когда-либо, — сказала Муза. Она почувствовала, как по его телу пробежала дрожь, стала свидетельницей прекрасного выражения, потемневшего в его глазах. Еще она могла слышать его, но не пыталась разобрать ноты его чувств. Она прислушалась к своим собственным, позволяя им подниматься одно за другим в симфонию с чувствами Ривена. Она почувствовала отчаянное тепло своих бедер, согнутых под ней, и отчаянный жар рук Ривена, ожидающих на подоле ее рубашки.       — Да, — сказал Ривен, — Я тоже. Муза поцеловала его, — Хорошо, — сказала она ему в губы, — Теперь, когда все улажено... Ривен поцеловал ее в ответ, пылко и бесстрашно, наклоняясь к ней всем телом, когда она прижалась к нему. Он впился пальцами в ее талию, застонал, когда она это сделала, а затем слегка отстранился.       — Рив, ты… Ты был ранен в бою? — Муза тяжело дышала.       — Ничего, немного... мази и заживет, — Муза почувствовала уверенность в его словах и его отчаянное любопытство.       — У меня тоже всего несколько порезов, — заверила она его.       — Видишь? — Ривен ухмыльнулся, — Ты и раньше так читала мои мысли. Муза ухмыльнулась в ответ, — Знаешь, это может быть обоюдно. Я имею в виду, я могу показать тебе, что я чувствую.       — Да?       — Да. Но только с разрешения. Кроме того, я была бы не прочь иногда ощутить тебя внутри себя. Он усмехнулся, затем застонал, — Э... Эм, — Он указал на дверь. Муза рассмеялась, — Ой. Ооооу. Ты стесняешься, да?       — Я не стесняюсь, Муза, я просто не хочу, чтобы меня превратили в растение, или сосульку, или что там они собираются сделать, прежде чем начнут задавать вопросы. А я не хочу отвечать на вопросы.       — Я думала, ты будешь усерднее стараться открыться людям, — поддразнила Муза и провела рукой по его груди, чтобы по-настоящему подчеркнуть это. Он прикусил ее подбородок. В основном это был поцелуй. Он бросил взгляд через ее плечо, — Я не говорил, что собираюсь перейти в жесткий режим. Но… Думаю, я действительно должен перед ними извиниться, по крайней мере. Муза надавила на его поднимающееся плечо, — Эй! Не сейчас, черт возьми, — Она хихикнула, когда он засмеялся.       — Если ты настаиваешь, — сказал Ривен. На этот раз его поцелуй был нежным и, хотя долгим, все же недостаточно долгим, — Я останусь.       — Хорошо, — Она вздохнула. Конечно, было бы неловко заниматься сексом, когда все ее друзья подслушивают под дверью. Но как ей было успокоить свое тело?       — Иди сюда, — Ривен откинулся на кровать, потянув ее за собой, а затем посадил на себя. Она осталась сидеть у него на ногах, глядя на него сверху вниз, как и в начале.       — Это не помогает, — сказала она. Он улыбнулся. Ее больше не удивляла нежность в его выражении лица, — Это был долгий месяц. Неделя была еще длиннее. Утром у нас обоих тренировка. Сон будет хорошим. Она устала, и была середина ночи. Она легла и укрыла их обоих одеялом. Это было приятно. Приятно, что он рядом и не нуждается в оправданиях.       — Утренняя тренировка, — пробормотала она. И на следующий день, и после, просто потому, что они этого захотели, — Эй, Рив?       — Угу.       — Поскольку я могу использовать магию и меч, у меня теперь тоже двойное владение, как и у тебя? Он обвил ее своим телом, и когда Ривен прижался лицом к ее лицу, радужные эмоции разлились по Музе, как свет сквозь витражную дверь ее дома.       — Я приму это за согласие, — сказала она.