Судьбоносная встреча

– Спасибо, Мадмуазель, – поблагодарил я женщину, когда собирался уходить. – Может останешься на чай? – предложила она. – Спасибо, но я откажусь. Я и так остался у вас на целую ночь. Это будет уже наглостью. – Что ты, Зиро, мы очень рады принять тебя, как гостя. – Откуда вы знаете моë имя? – Мы однажды встретились на рынке. Вы заступились за меня и Крим, когда нам угрожал агрессивный и невоспитанный мужчина. Я вспомнил. Тогда меня это взбесило, и я окунул этого утырка носом в грязь. Однако, я был под веществами и не запомнил их лиц. – Ах, вот оно что... Извините, я вас не признал. – И я вас сразу не узнала, если бы не ваши глаза. – Я благодарен вам, но приглашать шакалов в дом довольно опасно. Не всё слухи о шакалах правда, но всë же. – Не стоит волноваться. Мы под надëжной защитой. Она указала на робота и маленьких чао, игравших с Крим. Для себя я поставил под сомнение это утверждение, слишком робот этот безобидный, но озвучивать это в слух не стал. Ванилла всë-таки уломала меня остаться и отзавтракать пирогом и дала ещё несколько кусочков с собой, чтоб ребят угостить. Крим проводила меня до небольшого бара "Чëрная роза". В момент, когда мы собирались прощаться, я увидел что-то и красную точку на шее у девочки. Я принял еë за Божью коровку, но эта штука двигалась крайне быстро. Не знаю, что это было, но нечто заставило меня еë толкнуть. И не зря. Мгновение спустя, стекло бара разлетелось на кусочки. Я укрыл малышку от осколков и возможного повторного выстрела собой. Я увидел, как на высоком пяти этажном здании что-то блеснуло, и понял, что это была винтовка снайпера. Крим, напуганная и прижалась ко мне. Мгновение, и нас укрыл Гемерл собой. Пули отскакивали от его железного тела. Я сказал ему позаботиться о малышке, а сам ускользнул за соседнее здание. Действовать нужно аккуратно, ведь оружия у меня нет. Словно тень проскользнул через улицу, ко входу в то самое здание, где находился стрелок. По моим расчётам, он должен выйти... Сейчас! Я выбил из его руки пистолет, ловким движением повалил его на землю. Засранец почти сбил меня с ног, но я устоял и крепко схватив его за руки, начал их выкручивать. Этот придурок завизжал как девчонки, а я же приступил к привычной процедуре. – Ну и кто тебя послал? – Хер я те чë скажу, шакалья морда! – Давай так, я оставлю твои руки в покое, а ты выкладываешь, зачем решил убить малую, да и ещë таким способом. – Пошëл ты! Лëгкое движение и вывих был ему обеспечен. Эти крики... рай для ушей моего внутреннего садиста. Давно я не чувствовал этого наслаждения от того, как я ломаю кому-то кости. Пусть это был лишь вывих, но следующий раз я собирался разломать его рабочую руку пополам, любуясь, как этот кусок дерьма дëргается, задыхаясь от боли. В прочем, нельзя забывать про цель этих действий. – Кто тебя нанял? – Не... скажу... – Ну ладно. Без лишних вопросов, встав ему ногой на и без того больную руку и потянув еë на себя, я услышал хруст и хрипящий стон. – О да, это очень больно. Уж я то знаю. Он не дрыгался, ни кричал, лишь, пытался не задохнуться от боли. Я видел, как из его глаз ручьями текут слëзы. Этот напуганный взгляд меня возбуждал. Истинное удовольствие видеть противника в таком состоянии. Моë дыхание стало таким тëплым, что оно обжигало мне губы, в животе летали бабочки, а мысли в голове бегали тараканами. Ещë немного прежде чем я окончательно потеряю контроль и начну кромсать его своими котями, но сначала, прерываясь на дому других костей, пока парень не умрëт или не потеряет сознание от болевого шока. – Ну так что? Скажешь? Или мне проделать тоже самое со второй рукой? – Джэ... фер.... – Прости? Не расслышал, что ты сказал? – Джефферсон... – Ах, Джефферсон... И какова его кличка? – К... Кра... асно... Глазый... Дь... Д... Дьявол... Я на мгновение растерялся, но затем взял себя в руки. Красноглазый дьявол Джефферсон. Это имя моего пленителя. – Ну вот, а сколько шума было: "Не скажу", "шакалья морда"... Может ещë меня чем порадуешь? – я... Ничего... Не знаю... больше... Пощади... – Какая мерзость. Не ты ли собирался убить ребëнка по воли какого утырка? И теперь смеешь просить пощады? Такие, как ты заслуживают только одного... Я чувствовал, как теряю контроль над телом, как замахнулся, чтобы нанести в удар когтями в его спину, чтобы разобраться в выдернуть его позвоночник к чëртовой матери... – Зеро! – послышался голос маленького крольчонка. Я мельком глянул на девочку, что пряталась за роботом, и тут же остыл. Голос маленькой зайки, как ведро леденëщей воды сонным утром отрезвило и разбудило меня. Я вырубил горе-наëмника и вытер свою слюну, что всë это время стекала по губам, а я, погружëнный в садистские фантазии не заметил этого. Робот не подпускал меня слишком близко к Крим. Он выглядел агрессивным, но не нападал. – Гемерл должен защитить семью, – заявила жестянка. – Ничего не имею против. Крим смотрела на меня, как маленький напуганный зверëк на монстра. Она видела, что стало со снайпером. Чтобы не пугать еë, я медленно присел, не делая резких движений. Чувство вины терзало душу. Не такие события должен видеть малыш. Теперь я стану причиной очередного еë ночного кошмара. Мы смотрели друг на друга. Я чувствовал еë страх и ненависть ко мне. С каждой секундой, становилось тошно. Казалось, эта пытка не закончится никогда, но Крим вышла из своего укрытия, и медленно направилась ко мне, но Гемерл преградил ей путь. – Гемерл должен защитить семью. Должен защищать Крим. Крим медленно отвела его руку в сторону и медленно пошла ко мне, сидящему на корточках и уткнулась мне в грудь маленьким лобиком. Выходит в еë глаза была не ненависть, что-то другое? Я заключил кроху в свои тëплым объятья, а между тем, я начал испытывать боль из-за всех осколков, что попали в меня. – Всë хорошо, малышка. – Этот человек хотел нас убить? – Да, но он нас больше не потревожит. – Вы убьете его. Я задумался над ответом и глянул над Гемерла, что с недоверием смотрел на меня. Боль нарастала не давая уйти от разговора. Мыслей в голове будто не было. – Да, – наконец-то сказал я, решив не врать девочке. – И так будет с каждым, кто посмеет покуситься на твою жизнь или жизнь твоей мамы. Крим всхлипнула. Девочка плакала, пытаясь скрыть это всеми силами, но тщетно, ведь я это замети. – Однажды... Однажды я умру... – Мы всё окажемся в могиле. Однако, это не повод расстраиваться. Впереди жизнь, короткая или длинная. – Если мая жизнь короткая, и я умру уже завтра? В чëм тогда смысл? Она прижималась ко мне, вытирая трясущимися ручками крупные капли слëз. Я медленно смахнул капли с еë щëк и спросил еë: – Может в том, что небо синее, а весной растëт трава? Девочка подняла голову и заглянула мне в глаза, в не понимании того, что я хотел ей сказать. – Смысл жизни в том, чтобы родиться оставить потомство и умереть. Так говорят биологии. Но бездумно размножаться и умирать после рождения потомства – это удел животных, но мы с тобой разумны, а разум даже нам выбирать свой путь. Флик не станет учиться в школе, вузе, а потом решать работа ли ему по специальности или в вольное плаванье, завести семью или карьеру. Он Флик, всего лишь глупый неразумный зверь, чьи действия обусловлены инстинктами, программной, заложено в его голову. Люди и мы с тобой – существа разумные. Нам незачем бездумно следовать алгоритмам в нашей башке. Что таить, у нас их нет вообще, чтобы тебе не затирали просто материнский инстинкт или инстинкт самосохранения. За это отвечают гормоны и некоторые другие вещи. Понимаю, это скорее всего сложно для твоего понимания, но просто пойми одну вещь: смысла жизни нет, мы выдумываем его сами, на основе установок и правил, наших мнений и взглядов на те или иные вещи. Живи ради того, что для тебя важно, ради тех, кого любишь, но в первую очень живи ради себя. Если хочешь что-то изменить, начни с себя. Хочешь помочь кому-то, начни с себя, и подумай, не выйдет ли тебе это боком. Однако становиться эгоистом тоже не надо. Нужна гармония между желанием помочь другим и себе, и не обходить в крайности. Найди признание, а лучше хобби, а лучше несколько, чтобы в случае чего переключиться с одного дела на другое, а встретить смерть, как друга. Такова Философия жизни моего народа. Малышка промолчала, но не отпускала меня. Не думаю, что она поняла, что я имел ввиду. Во всяком случае, я на это надеялся. Как бы там не было, я никогда не забуду, как еë маленькие хрупкие ручки, запачканные моей кровью, оплатили мою шею.