Турнир четырёх факультетов

***

      — Как ты? — с улыбкой спросила вошедшая в общую спальню Парвати.       Девушка легко скинула с себя длинную красную мантию и села на край своей кровати, с довольной улыбкой вытянув ноги вперёд.       — Нормально, — тихо ответила Джинни, даже не глядя на девушку.       — Эй, Джин, ты чего? Ты обижаешься на меня за что-то? — уже не так расслабленно спросила Парвати.       Не получив сразу ответа, она поднялась, осторожно садясь на кровать Джинни и пытаясь заглянуть той в глаза.       — Нет. Разумеется, нет, — тихо выдохнула Джинни, немного нервно проведя рукой по сильно растрепавшимся за день волосам. — Я просто устала.       — Послушай, Джинни, я понимаю, что тебе, должно быть, нелегко. Ваша ссора с Роном, да и Малфой… Но не надо отворачиваться из-за этого от остальных. Наши ребята верят в тебя, Джинни. Ты видела, как они сегодня радовались твоей победе в большом зале?       После этих слов Джинни просто не могла не посмотреть на Парвати. Девушка говорила уверенно и с лёгкой улыбкой на красивом лице. И Джинни почти сразу почувствовала укол совести.       Парвати была права. После того, что сказал Рон, гордость Джинни просто заполнила всё внутри. Её задели слова брата. И она ошибочно позволила приписать всё сказанное им всему своему факультету. А ведь это было не так. Ребята ведь и правда поддерживали её, поздравляли. Звали сегодня посидеть с ними в гостиной, просили подробнее рассказать, что же там произошло на испытании.       Но она лишь отмахнулась от всех, продолжая выстраивать одну стену за другой и оставляя за ними тех, кто совсем этого не заслуживал.       — Ты права. Я не должна была быть такой резкой с ребятами и с тобой тоже, — сев более ровно на кровати, тихо произнесла Джинни, чуть опустив голову.       — Ну вот и отлично. Уверена, все будут рады, когда наша огненная Джинни вновь к нам вернётся. Нам правда не хватало тебя в этом году, — искренне отозвалась Парвати.       — Спасибо, — одними губами произнесла Джинни с лёгкой улыбкой.       Она и правда теперь чувствовала себя намного лучше. Мысли о том, что ребята, с которыми они прошли через весь тот ужас в прошлом году, всё ещё считают её своей и поддерживают, придавали сил и отгоняли другие, не столь приятные мысли.       — А теперь позволь помочь тебе привести это в порядок, — кивнув взглядом на растрёпанные волосы Джинни, весело произнесла Парвати.       Они просидели тем вечером до поздней ночи. Парвати осторожными и неспешными движениями расплетала и распутывала длинные рыжие локоны, попутно рассказывая о том, как это испытание прошло для её команды. И Джинни в очередной раз подтвердила свои предположения о том, что команда Забини явно станет любимой у зрителей со всех факультетов.       Этот вечер закончился так хорошо, что Джинни впервые за долгое время провалилась в крепкий и долгий сон. И даже Фред не навещал её той ночью. Всё было слишком спокойно…

***

      Джинни шла по одному из коридоров, попутно вспоминая материал, который просил выучить к этому уроку профессор Флитвик. И тут девушке на глаза попалась Гермиона.       Староста школы будто с каждым днём выглядела всё хуже. Гермиона и так была постоянно загружена делами и учёбой. Но то, как часто она стала везде опаздывать и что-то не успевать, бросалось в глаза слишком отчётливо.       — Куда так спешишь? — спокойно спросила Джинни, но Гермиона даже не сразу её расслышала, на ходу разбираясь в стопке каких-то явно старых книг.       — О, Джинни, — пусть и не сразу, но всё же заметила девушку Гермиона. — Мне нужно отнести эти книги профессору Оминесс. И не опоздать на пару профессора Флитвика. И передать эссе по зельеварению, и… В общем, я правда очень спешу, прости.       Джинни хотела предложить свою помощь, но не успела сказать и слова, как Грейнджер в спешке ушла.       Пожалуй, оттягивать было больше некуда. Стоило наконец-то выяснить, что происходило в последнее время с Гермионой.       Именно поэтому тем же вечером Джинни стояла у двери в комнату Грейнджер, ожидая её возвращения.       К счастью, староста появилась довольно быстро. Хотя и из-за очередной стопки книг и листов пергамента едва ли можно было разглядеть её лицо.       — Давай мне часть, — произнесла Джинни, забирая несколько тяжёлых книг, чтобы Гермиона смогла открыть дверь в свою спальню.       — Спасибо, — устало выдохнула девушка, пропуская Джинни в свою комнату и заходя следом.       — И почему же в последнее время ты так сильно занята? — внимательно осмотрев небольшую комнату, спросила Джинни и остановилась у небольшого витражного окна.       — Ты же знаешь, я совмещаю сразу несколько предметов, да и из-за турнира у всех старост сейчас много дел, — уклончиво ответила Гермиона, пытаясь при этом хоть как-то разобрать хаос из тетрадей, книг и листов пергамента на своём столе.       — Но это ведь не всё, да? — уверенно произнесла Джинни, подходя к столу и тут же выцепляя взглядом нужные ей тетради.       Все они были в одинаковых чёрных обложках и выглядели достаточно дорогими. Девушка приметила их уже давно.       — Джинни, это… — Гермиона тут же протянула в ее сторону руку, чтобы забрать у неё те самые тетради, но, встретившись с твёрдым взглядом карих глаз, видимо сдалась. — Я правда не могу тебе рассказать. Но Малфой — он…       Джинни видела, как Гермиона волновалась, как была растеряна. Она вроде и хотела сказать Джинни, но что-то её останавливало.       — Он ведь шантажирует тебя, да? — спокойно произнесла Джинни, листая в руках тетради Малфоя.       — Откуда ты? Ох, — Гермиона обречённо выдохнула, опускаясь на кровать. — Я так устала, Джинни, я правда не знаю, что мне с этим делать.       — Расскажи мне, что у вас произошло, и я помогу, — закрывая тетрадь и присаживаясь рядом с Гермионой, произнесла Джинни.       — Я не могу тебе рассказать, — как-то неловко вновь отозвалась Гермиона, отводя взгляд.       И вот тут Джинни окончательно поняла, в чём дело.       — Он видел вас с Гарри? — чуть напряженно спросила Джинни, пытаясь поймать взгляд Гермионы.       Староста мгновенно посмотрела на девушку в ответ. И спустя пару секунд удивление на её лице сменилось на осознание:       — Ты знала, да?       Теперь неловко отводить взгляд пришлось уже Джинни. Она знала, ещё летом видела их с Гарри в Норе. Не просто их вместе. Джинни видела гораздо больше, чем стоило кому бы то ни было вообще. И до сих пор чувствовала себя неловко в присутствии этих двоих.       — Угу, — тихо согласилась Джинни, сбрасывая с ног школьные туфли и забираясь поглубже на кровать. — Я видела вас летом, хотя вы и так старательно разыгрывали перед всеми, будто между вами ничего нет. Только вот я правда не понимаю, к чему всё это? Вы с Гарри уже оба взрослые, свободные и можете быть вместе, если хотите этого.       — Но Рон… Я вижу, что ему до сих пор больно, Джинни. И я просто не могу. Гарри — его лучший друг. Ваши родители приняли нас как своих родных детей. И как после этого мы с Гарри можем так поступить с Роном? Нет, Джинни, нет. — Гермиона закрыла лицо ладонями, словно пытаясь спрятаться от собственных мыслей.       Джинни тихо выдохнула, придвигаясь чуть ближе. Она не хотела в это влезать. Обещала, что не будет. Ещё после своей самой первой ссоры в Норе с Роном этим летом. И вот, она смотрит на расстроенную Гермиону, видит на каждой тренировке хмурого и отстранённого Гарри, окончательно рассорилась с Роном. И ей продолжать ничего не делать, не замечать?       — Послушай, я понимаю, о чём ты думаешь. Рон заслуживает счастья, да? Заслуживает хороших друзей. Вы не хотите его предавать.       — Да, да, — тут же закивала Гермиона, подтягивая к себе колени.       Не многим удавалось увидеть старосту школы такой уязвимой. Джинни знала, как нелегко приходилось Гермионе. Она своими силами заслужила уважение к себе. Ей восхищались, на неё ровнялись. Но на деле же она была лишь такой же обычной девушкой, которая разрывалась между влюблённостью в одного друга и нежеланием обидеть другого.       — А Гарри? Его ты не боишься обидеть? Он не заслужил счастья? У Рона есть семья, он не один и никогда не будет. А у Гарри не осталось никого. Он дорожит тобой, он любит тебя. Это видно, даже если не смотреть. И ты делаешь ему больно, отталкиваешь. И страдаешь сама. И всё ради чего? Чтобы не сделать больно Рону? Так посмотри на него. Он выглядит сейчас счастливым? Не думаю, — Джинни говорила уверенно, словно не сомневалась ни секунды в своих словах, своей правоте.       Хотя это и было совсем не так. Она не знала, как лучше, как правильно. Откуда? Она сама не понимала толком, что делает и чувствует с тех пор, как всё это произошло. И пусть она обижалась на Гарри, Рона и Гермиону. За то, что бросили, оставили. Она всегда была где-то там, отдельно, не с ними.       И все вокруг стремились посочувствовать им и восхититься героями. И они ими были, Джинни не спорила. Но разве это означало, что другим не было больно, страшно? Что остальные не сражались, не боролись, не победили, не потеряли близких?       Девушка в какой-то момент начала буквально ненавидеть золотое трио. Не могла слышать и слова о них. Но даже так — это были лишь эмоции, обиды. Они не меняли того, что она дорожила ими. Каждым по-своему. Она не хотела их видеть, болтать с ними как раньше, куда-то ходить. Они перестали быть для неё примером. Ей стало всё равно на место рядом с ними, которое она всегда хотела заслужить. Но и оставить, не переживать, не волноваться, видя, что происходит с ними, просто не могла. Хотела, но не могла. Они не были ей чужими. Не были ей безразличными.       Именно поэтому, затолкнув все ненужные эмоции в дальний угол, Джинни притянула к себе тихо плачущую Гермиону, обнимая её и успокаивающе поглаживая по спине.       — Я не знаю, Джинни, правда. Не знаю, что мне делать, как поступить правильно, — тихо прошептала Гермиона спустя какое-то время. — Ещё этот Малфой…       — Поступи не правильно, а так, как чувствуешь. Так, чтобы быть счастливой, а не жалеть об этом решении всю оставшуюся жизнь, — посоветовала Джинни. — И насчёт Малфоя, думаю, я могу помочь. Расскажи мне, что у вас произошло?       Гермиона заметно успокоилась к тому моменту, вновь садясь ровно на кровати.       — Помнишь, мы с Малфоем опоздали тогда на зельеварение? — начала Гермиона и, получив согласный кивок от Джинни, продолжила: — В тот день Гарри в очередной раз хотел поговорить. Он поймал меня возле одного из кабинетов. Там было пусто, мы зашли поговорить. И потом Гарри, он… Я не смогла отстраниться, не смогла уйти вовремя. Мы целовались, Джинни. И Малфой это увидел. Я вышла из кабинета первой, и он стоял там…       Гермиона чуть запрокинула голову кверху, и по её лицу было отчётливо видно, как неприятно и неловко ей об этом вспоминать.       — И что он потребовал за своё молчание? — спросила Джинни, хотя и так уже всё поняла.       — С тех пор вся его домашняя работа стала моей прямой обязанностью. И не только это: он постоянно спихивает на меня все свои обязанности старосты. Я не помню, когда последний раз спала, Джинни. И при этом он ещё умудряется каждый раз издеваться надо мной. Клянусь, я скоро не сдержусь и врежу ему, как на третьем курсе, — выдохнула Гермиона.       — Я бы так и сделала, — легко пожав плечами, отозвалась Джинни.       — Не сомневаюсь, — Гермиона слабо улыбнулась, посмотрев на девушку. — Видела тебя во время турнира. Это было красиво.       — Спасибо, — откинув длинные волосы назад, ответила Джинни. — Но мы сейчас не обо мне.       — Знаю. Но что я могу поделать? Он грозился рассказать об этом всей школе.       — Почему кто-то должен ему поверить? — чуть нахмурившись, спросила Джинни, уже прокручивая в голове варианты развития событий.       — Может и не все поверят, но слухи точно пойдут. Они дойдут до всех, Джинни. И до Рона, и до профессоров, а потом и дальше… — невесело протянула Гермиона, устало посмотрев на небольшое окно. — Это же Малфой. Он сделает так, чтобы об этом узнала вся школа. И потом эту волну будет не остановить.       Джинни лишь молча кивнула. Доля правды в этом всём была. На них и так сейчас было направлено много внимания, хотя с началом турнира оно поубавилось. И тем не менее, слухи явно быстро породят нечто большее.       — Гарри знает об этом? — спросила Джинни.       Гермиона лишь слабо покачала головой в ответ. А Джинни вновь открыла одну из тетрадей Малфоя, беря в руки вложенный в неё лист пергамента.       — «Целительные зелья и их применение», — прочитала заголовок Джинни, слегка прищурившись. — Эссе по зельеварению?       — Мне не нравится твой взгляд, — протянула в ответ Гермиона.       — Пожалуй, я помогу тебе. Эссе Малфоя напишу я, — заключила с довольной улыбкой Джинни, поднимаясь с кровати.       — Это плохая идея, — заволновалась Гермиона, поднимаясь следом и пытаясь остановить девушку.       — Не переживай об этом. Малфоя я беру на себя, — уверенно ответила Джинни и, не давая Гермионе возможности сказать ещё что-либо, ушла.

***

      В небольшом кабинете занятий по зельеварению было достаточно тихо. Профессор Слизнорт привычным размеренным шагом вошёл в кабинет, запирая дверь и приветствуя студентов.       — На прошлом занятии мы с вами начали тему целительных зелий. И мне бы хотелось сказать пару слов по поводу ваших эссе, — профессор извлёк из своего стола стопку листов пергамента.       Все заметно подобрались на своих местах. На продвинутом курсе учились в основном те, кому это действительно было интересно и важно. Поэтому все студенты выжидающе посмотрели на профессора.       — Многие студенты высказали интересные мысли на этот счёт. Как всегда, мисс Грейнджер показала превосходный результат, — с улыбкой произнёс профессор Слизнорт, протягивая Гермионе её лист пергамента. — Мистер Забини также описал необычные варианты применения укрепляющего зелья. А вот вас, мистер Малфой, я бы попросил зачитать нам ваше эссе вслух.       После этих слов профессор на секунду замер с листом пергамента в руках, словно о чём-то раздумывая, а затем всё же передал работу Малфою. Все студенты с интересом начали оборачиваться на него.       — Ну же, мистер Малфой. Прочтите нам то, что вы посчитали нужным высказать по поводу целительных зелий, — с этими словами профессор отложил остальные работы в сторону, остановившись у своего стола.       На некоторое время повисла тишина, пока Малфой не взял в руки опущенный на его парту листок и не начал читать, чуть откинувшись на своём стуле:       — Целительные зелья имеют немало полезных свойств. И несмотря на то, что требуют высокой концентрации и внимания во время приготовления, спектр их применения достаточно широкий. Они во многом облегчают жизнь волшебников, помогая быстро и эффективно справиться с разными недугами. В качестве примера, рассмотрим зелье для излечения фурункулов. Если пристально рассмотреть лицо профессора Слизнорта, можно сделать вывод, что он воспользовался им неоднократно. Разумеется, зелья отлично помогают от подобного недуга. Но в некоторых случаях даже магия бессильна, — на первый взгляд Малфой выглядел невозмутимым, словно бы его и вовсе ничего не смущало в том, что он читал.       Но Джинни видела, как по мере прочтения лицо Малфоя становилось всё более напряжённым. Студенты с трудом могли сдержать удивлённые вздохи, смешки и перешептывания.       — Достаточно, мистер Малфой, — прервал происходящее профессор Слизнорт. — Есть ли у вас что сказать по поводу своей работы?       — Нет, профессор, — отложив листок пергамента в сторону, ответил Малфой, скрестив руки на груди.       Взгляд его быстро направился к явно взволнованной и напуганной Гермионе, но почти сразу он обратился к Джинни. Девушка это явно почувствовала. Ведь она ждала этого.       — В таком случае, я попрошу вас покинуть мои занятия и не появляться на них до тех пор, пока вы не будете готовы отвечать за свои высказывания, — произнёс профессор Слизнорт, и все заметно притихли.       Мистер Слизнорт не был тем преподавателем, что стал бы отчитывать и высказывать что-то своим студентам. Но по его лицу было видно, как сильно он разочарован всем произошедшим. Он даже не удостоил Малфоя взглядом, когда тот молча покинул кабинет зельеварения.       И со стороны профессора Слизнорта это было самым сильным наказанием. Он разочаровался в Малфое, одном из своих любимых студентов.

***

      — Джинни, что мне теперь делать? Малфой же всем расскажет, — как только занятие закончилось, взволнованная Гермиона подошла к девушке.       — Не волнуйся, Малфой понял, что это я, — спокойно ответила Джинни, собирая свои вещи.       Ей нужно было спешить, ведь впереди ждала тренировка по квиддичу.       — Почему ты так в этом уверена? — никак не могла успокоиться Грейнджер.       — Герми, правда, не волнуйся. Я же сказала — Малфой моя забота. И он никому ничего не расскажет. А если попробует что-то предъявить тебе, просто отправляй его ко мне, — подвела итог Джинни и, послав успокаивающий взгляд Гермионе напоследок, быстро направилась в сторону квиддичного поля.       Погода постепенно становилась всё холоднее, и зелёные листья давно потеряли свой цвет, медленно опадая на уже подмерзающую землю. Небо было на редкость хмурым, но Джинни это не огорчало.       Она всегда любила дождь.       — Джинни, мы только тебя и ждали, — приветственно начали звать ребята из команды, как только девушка появилась на поле.       И это чувство — метлы в своих руках и огромного поля вокруг — каждый раз, как в первый, словно глоток свежего воздуха.       — А где Гарри? — оказавшись рядом с остальной командой, спросила Джинни и оглянулась вокруг.       — Опаздывает, — как-то неловко ответили ей.       И Рона тоже не было видно. Впрочем, с началом турнира и уж тем более после своего проигрыша в первом испытании, он не показывался на тренировках. Джинни пришлось всерьёз задуматься, чтобы вспомнить, когда она в последний раз видела своего брата.       — А вон и Гарри, — донеслось до Джинни откуда-то сбоку, и, повернув голову, она заметила приближающуюся к ним знакомую фигуру.       Не теряя времени, девушка вышла вперёд, направляясь прямо на встречу капитану, чтобы успеть встретиться с ним и поговорить до того, как он окажется рядом со всей командой.       — Джинни, — произнёс Гарри, как только они поравнялись.       Он выглядел чуть хмурым и словно ушедшим глубоко в свои мысли. Впрочем, с недавних пор это было постоянное состояние Гарри.       — Надо поговорить, — начала Джинни и, как только поняла, что Поттер её слушает, продолжила. — Я знаю, что тебе нелегко. Поверь, остальным не лучше. Но ребята надеятся на тебя. Они любят квиддич. Они горят им. Впереди четыре игры, команда хочет победить, готова работать. И им нужен сильный капитан, который поведёт их за собой, сможет сплотить и направить.       — К чему ты клонишь, Джинни? — сильнее сдвинув тёмные брови, напряжённо спросил Гарри.       — К тому, что соберись уже наконец. Хватит обитать где-то там, в своих мыслях, и думать, что никто этого не замечает. Или начни быть капитаном, в котором они нуждаются, — Джинни рукой указала на остальных ребят. — Или уступи это место кому-то другому.       После этого Джинни довольно быстро развернулась, возвращаясь к остальным. Она знала, что была резкой. Но верила, что это поможет.       И в тот день они впервые с начала учебного года занимались буквально до изнеможения. Все возвращались в раздевалки на негнущихся ногах. Джинни чувствовала, как горели её собственные щёки и неприятно покалывали ладони. Но внутри от всего этого было легко. Неважно, разозлился ли Гарри, может, даже обиделся на неё. Главное — это пошло на пользу команде.

***

      — Уже скоро ужин, ты с нами? — позвали ребята, когда они уже подходили обратно к замку.       — Нет, идите без меня, — с лёгкой улыбкой произнесла Джинни.       Длинная тренировка, затем приятный горячий душ и прогулка под небольшим прохладным ветерком. Джинни чувствовала себя лучше настолько, насколько вообще могла. И она знала, что этот день для неё ещё не окончен.       Поэтому, как только она разделилась с товарищами по команде, то тут же свернула в сторону астрономической башни.       Большие каменные ступени как всегда показались слишком длинными. Вечер ещё не полностью вступил в свои права, но лёгкие сумерки уже спустились на окрестности замка.       Джинни чуть сильнее попыталась спрятаться в своём тёплом свитере и устремила взгляд вдаль.       Она знала, что он придёт. Хотя и ожидание оказалось слишком долгим.       — Вот ты где, Уизли, — его холодный голос эхом разнёсся по астрономической башне. — Весело было?       — О чём именно ты спрашиваешь? — Джинни круто развернулась, с лёгкой улыбкой посмотрев прямо на Малфоя.       — Обо всём, — стремительно сократив расстояние между ними, отозвался Малфой.       Он был зол. Очень. И Джинни это ощущала слишком отчётливо. Как и то, что она совсем его не боялась.       — Тогда ответ «да» — на всё, — легко пожала плечами Джинни.       Она играла с огнём. По крайней мере, так думал Малфой. Ведь тогда он ещё не знал, что самый настоящий огонь был прямо перед ним. Стоял, чуть облокотившись о тонкие железные перила, и смотрел своими пронзающими глазами цвета гречишного мёда. Беззаботно пожимал плечами и легко улыбался слишком яркими для бледного лица аккуратными губами.       Но тогда он лишь видел угрозу. Совсем незначительную, с которой будет несложно справиться. Достаточно лишь правильно надавить, зацепить, и она сломается, как и все.       — Послушай меня внимательно, Уизли. Ты стала слишком много влезать туда, куда тебе не следует. Грейнджер сама виновата в том, что обжимается с кем попало и где попало. Только полный кретин не воспользуется этим. И всё было хорошо, она неплохо справлялась со своей ролью, пока не влезла ты, — голос Малфоя не был громким, но он говорил это так, что любой другой уже давно бы прогнулся, согласился с ним, не в силах даже поднять ответного взгляда.       Но Джинни смотрела прямо и уверенно. И это выводило Малфоя из себя настолько, что даже завораживало.       — Ничего не поделать, Малфой. Тебе стоило внимательнее проверять то, что ты относишь преподавателям. Ни я, ни Гермиона не делали этого за тебя. Так что и винить в произошедшем тебе стоит лишь самого себя, — всё с той же лёгкой улыбкой произнесла Джинни, скрестив руки на груди и отойдя чуть назад.       Но Малфой тут же сделал шаг навстречу, вновь оказываясь непозволительно близко.       — О нет, Уизли. С этим вполне можно что-то поделать. Как думаешь, что случится с твоим братом, когда вся школа узнает, что его лучшие друзья встречались за его спиной? Или, что ещё интереснее, как будет с этим разбираться святой Поттер? И что насчёт Грейнджер: ты посвятила её в свой глупый план, малышка Уизли, когда затеяла всё это? Она ведь должна быть готова к последствиям, я предупреждал её, — на лице Малфоя расцвела привычная самоуверенная ухмылка.       — В этом нет нужды, — отозвалась Джинни. — Ведь ты никому ничего не расскажешь.       — И почему же ты в этом так уверена, не поведаешь? — Малфой буквально прошептал эти слова, склонившись к самому уху девушки и не переставая испытующе смотреть на неё.       Он словно выжидал, что ещё она может сделать.       — Потому что знаю, что значат для тебя уроки по зельеварению. И я могу исправить то, что произошло сегодня, — стараясь оставаться невозмутимой, ответила Джинни.       — Забавно, — лёгкий смешок сорвался с губ Драко. — То есть, ты сначала сделала так, чтобы меня выгнали с занятий. А теперь предлагаешь исправить это в качестве сделки? Да ты точно не Уизли. Тебе бы пошло быть Малфой.       Он произнёс это не думая, просто озвучил мысли в моменте, что было в целом для него не свойственно. И потом долго проклинал себя за эти слова. Даже тогда, когда ещё не подозревал, чем они обернутся ему в будущем.       — Нравится тебе это или нет, но без продвинутого курса по зельеварению и расположения профессора Слизнорта доступ к кладовой с ингредиентами будет закрыт. И ты не сможешь варить зелья, которые так сильно тебе нужны, — Джинни пришлось выложить все карты, чтобы у неё был шанс убедить Малфоя.       И теперь она, затаив дыхание, ждала следующего его шага.       Но даже так, когда чужая рука с силой обхватила её за талию, а вторая опустилась сзади на шею, она не смогла сдержать удивлённый вдох.       — Опасно, Уизли. Очень, — в серых глазах словно плескалось расплавленное железо, отражая всю злость и ненависть их обладателя. — Назови хоть одну причину, почему мне не стоит сбросить тебя с этой башни прямо сейчас?       — Я не боюсь тебя, Малфой, — ответила Джинни.       И это была самая главная причина. Даже если сама девушка об этом не знала.       — Правильный ответ, Уизли, — напоследок окинув девушку медленным взглядом, ответил Драко, а затем убрал руки, опуская их в карманы школьных брюк. — Это делает тебя интересной, пока что. Но как только я пойму, что этот интерес переходит границы или ты мне наскучишь, советую тебе быть готовой. Ведь тогда у меня не останется ни одной причины.       После этого парень развернулся, собираясь уходить.       — Ты никому и ничего не расскажешь, — вновь возвращая голосу былую уверенность, произнесла Джинни.       — У меня должен быть доступ к ингредиентам, и мне без разницы, как ты это устроишь, — бросил Драко, даже не оборачиваясь и окончательно покидая астрономическую башню.