Турнир четырёх факультетов

***

      Приближающиеся каникулы и поездка не могли не беспокоить. Но перед этим ещё ждали пару недель напряжённой учёбы. После долгого перерыва у курса Джинни вновь стояла первая пара по ЗОТи.       Девушка шла по полупустому коридору к кабинету мисс Оминесс. Последний раз она была в нём, когда отдавала список своей команды для участия в турнире.       И в этот день она тоже направлялась туда по схожей причине. Ей было необходимо получить бумагу, на которой указаны дата, место и время сбора.       К слову, Джинни была уверена, что Малфой откажется от поездки под любым предлогом. Или она просто очень надеялась на это.       Но тот не обмолвился и словом, продолжая вести с ней холодную войну. А вот Габриэль, наоборот, до последнего сомневался, отпустят ли его родители. Но в итоге они сошлись на том, что мероприятие официальное и обязательное, за исключением особых обстоятельств, которых у парня вообще-то нет. А значит, и отказать родители не смогут.       Поэтому команда Джинни планировала отправиться в предстоящую поездку в полном составе.       Девушка так задумалась о своём, что, когда оказалась у двери в кабинет, которая почему-то была не очень плотно закрыта, бездумно толкнула её, забыв постучаться.       И каково же было её удивление, когда внутри она увидела вовсе не профессора Оминесс…       — Чарли? — удивлённо сорвалось с её губ.       Парень, который до этого спокойно полусидел на краю стола и что-то листал, чуть вздрогнул и резко выпрямился.       — Джинни? — с не меньшим изумлением отозвался он.       — Что ты здесь делаешь? — чуть нахмурившись, спросила девушка, прикрывая за собой дверь и проходя глубже в кабинет.       — Я приехал чуть раньше: Рождество ведь скоро — и решил заглянуть в стены школы, так давно здесь не был, — его слова едва ли звучали убедительно.       Чарли никогда не приезжал заранее на Рождество. Хорошо, если вообще успевал вовремя. А тут за две недели?       — И почему же ты не написал мне или Рону о своём раннем приезде? — скрестив руки на груди, задала следующий вопрос Джинни.       И её взгляд в этот момент, несомненно, выражал всю степень недоверия к словам брата. Она не понимала, зачем он врёт. Но, учитывая, как и в каких обстоятельствах они неожиданно встретились, у него явно были для этого свои причины, делиться которыми он не спешил.       — Хотел сделать сюрприз, — неловко улыбнувшись, произнёс Чарли и подошёл к сестре, легко обнимая её. — А ты вот всё испортила.       Он врал — это было очевидно. И оба будто это понимали. Джинни даже почувствовала лёгкое раздражение внутри от осознания того, что правду ей, как всегда, никто не расскажет. Но всё же, она так соскучилась по брату…       — Давно не виделись, — тихо выдохнула она, обнимая Чарли в ответ.       — Это точно, — согласился тот. — Как у вас тут с Роном дела вообще? Ещё не успели устать от учёбы?       Чарли отодвинулся и начал медленно шагать в сторону двери, очевидно, пытаясь сгладить всё простыми разговорами.       Хотя у Джинни они лишь вызвали лёгкое напряжение. Но она последовала за братом, и вскоре они оказались в коридоре.       — Думаю, мои синяки под глазами говорят сами за себя, — незаметно проигнорировав вопрос про Рона, протянула в ответ девушка.       — Не правда, ты всегда выглядишь прекрасно, — с улыбкой отозвался Чарли и потрепал её по волосам. — Должно быть, за моей сестрёнкой тут полшколы бегает? Или вся? Может, надо пораспугивать кого, раз уж я приехал?       — Не волнуйся, пока никто не догнал, — с лёгким смешком отозвалась Джинни и бросила на брата взгляд со стороны.       Он немного изменился. Стал будто шире в плечах и волосы отрастил. Правда, вместо привычного небрежного хаоса они даже были слегка уложены.       — И как надолго ты планируешь задержаться в школе? — вновь спросила Джинни.       — Уже прогоняешь? Совсем не скучала? — отшутился Чарли.       Девушка окончательно убедилась, что напрямую ничего от него не узнает. Но ей разве привыкать?       Они ещё немного поболтали, но вскоре разошлись, договорившись встретиться позже. Джинни уже опаздывала на первое занятие.       — Извините, можно? — коротко постучавшись, спросила она.       Светлые глаза профессора тут же метнулись в её сторону.       — Опаздываете, мисс Уизли, — будто с лёгким уколом протянула мисс Оминесс, но всё же кивнула девушке на её место. — Проходите.       Джинни мысленно закатила глаза. Так и хотелось высказаться, ведь, вообще-то, изначально, она собиралась застать в личном кабинете профессора Оминесс её саму. А никак не собственного брата.       Но вместо этого девушка молча заняла своё место, стараясь настроить себя на занятие. У них уже довольно давно не было защиты от тёмных искусств. Однако, впервые с начала года формат их занятия не предполагал сидения за партами и изучения заклинаний.       Напротив, профессор, как и в самый первый день, попросила их подняться и выстроиться полукругом. Парты от лёгкого взмаха палочки отлетели ровным рядом назад, к стене. А в центре появился уже знакомый шар.       — Думаю, пришло время вам продемонстрировать, чему вы успели научиться за прошедший семестр моих занятий, — начала профессор, медленно обходя магический шар и окидывая студентов внимательным взглядом. — Есть желающие?       На этот раз никто не спешил. И, когда спустя несколько минут не нашлось ни одного желающего, профессор просто кивнула.       — По крайней мере, вы способны делать выводы, исходя из своего прошлого опыта — уже неплохо, — спокойно произнесла она, но все невольно почувствовали странное напряжение. — Не лишним было бы ещё работать над собой, опираясь на полученные знания. Этим мы сейчас и займёмся. Мистер Уизли, сделайте шаг вперёд.       Все невольно покосились на Рона. Тот недовольно фыркнул и засунул руки в карманы школьных брюк, но вперёд всё же вышел.       — Задача прежняя: любое атакующее заклинание. Направьте его прямо в шар, — чётко произнесла профессор. — Смелее, на этот раз я немного вам помогу.       И профессор действительно подошла довольно близко к Рону, встав сбоку от него и достав собственную волшебную палочку. Изящная кисть профессора была направлена точно на магический шар. Но произносить заклинание она вовсе не собиралась.       Рон тоже достал свою волшебную палочку, следуя указаниям профессора.       — А теперь вложите в это заклинание свои эмоции: злость, обиды — всё, что угодно. Главное — как можно сильнее, — уверенно произнесла мисс Оминесс.       И Рон, ведомый её словами, практически выкрикнул:       — Редукто!       Синие искры будто разлетелись во все стороны. Но на самом деле они развеялись уже через мгновение. Все тут же попытались разглядеть, что же случилось с шаром. Однако тот остался на своём прежнем месте, невредимый, на первый взгляд.       — Подойдите ближе, мистер Уизли, — приказным тоном произнесла мисс Оминесс, уже успевшая оказаться рядом с шаром.       Рон сделал несколько шагов вперёд, а за ним приблизились и все остальные. На шаре и вправду была трещина. Немного меньше той, что оставила Джинни в первое занятие. Но она там была.       — Видите? Не всегда задачи, которые кажутся вам невыполнимыми, являются таковыми. Достаточно лишь иметь желание и приложить соответствующие усилия, — пресекая волну перешёптываний, произнесла мисс Оминесс. — Теперь по очереди может попробовать каждый желающий. Вам нужно лишь сосредоточиться, вложить как можно больше ваших эмоций, вашей силы. И вы познаете, насколько она огромна на самом деле. Пять очков каждому, кто оставит хотя бы маленькую трещину.       И после этого поток желающих не прекращался до самого окончания занятий. Джинни видела, как сильно это всех вдохновило. Ребята и правда старались. И у многих получалось — пусть и по-прежнему не у всех. Но постепенно небольших трещин на шаре становилось всё больше.       Мисс Оминесс сдержала слово, дав пять очков каждому, кто сумел достигнуть успеха. И все настолько были увлечены и заинтересованы, что в этот раз даже умудрились уговорить Гарри попробовать.       Парень не сильно горел желанием и вперёд выходил совсем неуверенно. Но вот когда он остановился уже напротив шара, то будто переменился в лице. Джинни хорошо это видела, так как стояла сбоку от основной толпы однокурсников.       Зелёные глаза Гарри прикрылись на мгновение, а затем он посмотрел на шар перед собой уже совсем иначе, уверенно вытянув руку с волшебной палочкой. Он казался спокойным и собранным, но Джинни видела в его взгляде совсем иное…       Она могла лишь предположить, о чём именно думал Гарри и какие эмоции поднял в себе в тот момент. Он произнёс заклинание настолько тихо, что его никто даже и не расслышал. Но, как только свечение его волшебной палочки угасло, даже не подходя ближе, все смогли разглядеть действительно большую трещину на магическом шаре.       Мисс Оминесс три раза хлопнула в ладоши, нарушая повисшую тишину, и коротко кивнула Гарри.       — Похвально, мистер Поттер. Ваша слава абсолютно заслужена, десять очков гриффиндору, — произнесла она.       Ребята с факультета Годрика такое решение поприветствовали радостными откликами и, довольные, стали похлопывать по плечам вернувшегося на место Гарри. Студенты других факультетов были не настолько рады, но всё же отрицать силу Поттера никто не собирался.       И тут вдруг вперёд вышел тот, от кого этого совсем не ждали.       Малфой бесцеремонно прошёл сквозь толпу, игнорируя очередь, что была после Гарри. Но возразить никто не осмелился.       — Хотите заслужить десять очков для слизерина? — чуть приподняв аккуратные тёмные брови, поинтересовалась мисс Оминесс.       Малфой на это ничего не ответил, тщательно закатав рукав своей мантии и только после этого вытянув волшебную палочку вперёд.       Джинни почему-то даже забавляла эта глупая зависть Малфоя к Гарри. Она думала, что эти времена давно прошли. Но, видимо, ошибалась. Тот по-прежнему был готов на всё, лишь бы превзойти Поттера.       Девушка, скрестив руки на груди, без особого энтузиазма наблюдала за Малфоем. Его показное выступление нисколько не трогало её. До определённого момента…       — Экспульсо! — вдруг отчётливо произнёс Драко и, вместо того, чтобы следить за магическим потоком или же шаром, перевёл взгляд на Джинни.       От его взгляда всё почему-то сжалось внутри. Чего он этим добивался? Она не знала. Но вот результат его стараний вскоре узрели абсолютно все в аудитории.       Было сложно сказать, была ли оставленная им трещина больше предыдущей. Никто не мог с уверенностью это оценить. Но то, что она была, как и трещина Гарри, больше всех остальных, определённо являлось неоспоримым фактом.       Рон что-то недовольно пробурчал своим новообретённым друзьям, но Джинни этого не расслышала и даже не обратила внимание. Она смотрела на Драко, отвечая на его собственный взгляд и будто спрашивая, чего он этим добивается.       Но тот молчал. И раньше, чем их игра в гляделки могла бы вызвать вопросы остальных, заговорила мисс Оминесс:       — Полагаю, будет правильным присудить десять очков слизерину, — объявила она, внимательно осмотрев шар. — На этом мы сегодня закончим.       Некоторые студенты, не успевшие испытать себя, были слегка недовольны. Но в целом такое практическое занятие многих воодушевило и приподняло настроение. Все оживленно обсуждали произошедшее, выходя из кабинета.       А вот Джинни никуда не спешила.       Как только последние студенты вышли, она прикрыла за ними дверь и повернулась к преподавателю.       Мисс Оминесс невозмутимо оставалась у своего стола, складывая какие-то листы пергамента. И будто не обращала внимание на оставшуюся в кабинете девушку.       — Сегодня утром я заходила в ваш кабинет, чтобы забрать бумагу с информацией о поездке, — начала Джинни, оставаясь достаточно далеко от профессора, но внимательно за ней наблюдая.       — Вот как, — мисс Оминесс легко пожала плечами. — Утром меня не было в кабинете, зайдите ко мне чуть позже.       — Я знаю, что вас там не было, — с нажимом произнесла девушка, и профессор наконец-то внимательно посмотрела прямо на неё.       — Мне кажется, мисс Уизли, или вы взяли себе за привычку грубить профессорам? — полностью развернувшись и оперевшись на край стола позади себя, бесстрастно поинтересовалась профессор.       Джинни так и хотелось ответить, что ей не показалось, но она с трудом сдержала себя, делая несколько шагов вперёд.       — Ну что вы, — нарочито спокойно отозвалась она. — Просто я была слишком удивлена, застав в вашем кабинете своего брата.       Теперь профессор неотрывно смотрела ей в глаза.       — Возможно, мистер Уизли тоже хотел получить информацию о поездке. Хотя ему определённо не стоило входить в мой кабинет без разрешения, — произнося это, мисс Оминесс даже бровью не повела, что немного ставило в тупик.       Неужели она правда не знала, что Чарли был в её кабинете? Верилось с трудом.       — Я говорила не про Рона, — ответила Джинни и тихо выдохнула. — Можете и дальше продолжать уклоняться от моих вопросов. Но не думайте, что это меня остановит.       Прозвучало будто с лёгкой угрозой, но мисс Оминесс это нисколько не впечатлило. Она просто пожала плечами, будто слова и поведение девушки едва ли её хоть сколько-то волновали.       Джинни развернулась, чтобы уйти, но, сделав пару шагов, замерла у магического шара. Трещины, перекрывая друг друга, расходились в разные стороны.       — Вы могли сразу объяснить всем, что нужно делать, направить, — задумчиво протянула Джинни. — Но вы этого не сделали, молча наблюдая, как у них не получается. Ведь они не концентрируются, не вкладывают силу. И при этом вы специально задели меня словами в тот день, разозлили. Вот почему у меня вышло. Вы могли сделать так с любым другим учеником. Но не стали. Почему?       Наверное, это не имело большого смысла. Но Джинни почему-то чувствовала, что ей важно это знать. Для неё это имело значение: то, что у неё вышло в тот день. Мисс Оминесс позже непрозрачно намекнула ей, что это была её собственная сила. И она не соврала — теперь можно в этом не сомневаться. Ведь в этой силе нет ничего особенного. Каждый сможет так, если приложит достаточно усилий.       — Ошибаетесь, — вдруг послышался голос мисс Оминесс. — Не с любым. Да, когда мы вкладываем определённые эмоции, когда действительно стараемся — наши заклинания сильнее. Но это всё ещё не делает всех студентов равными по силе. Есть ли на этом шаре хотя бы одна пара абсолютно идентичных по длине и глубине трещин?       Джинни вновь пригляделась к шару и затем коротко мотнула головой.       — Вот видите, — вновь послышался голос профессора и стук её приближающихся каблуков. — Все наделены силой по-разному. И талант и личные старания имеют значение. Как думаете, что есть у мистера Поттера?       — Талант, — не задумываясь, ответила Джинни, хотя и стараний Гарри было не занимать.       — А чего больше у мисс Грейнджер, к примеру?       — Стараний? — предположила Джинни.       Было слишком трудно ответить как-то однозначно на эти вопросы.       — В каждом есть и доля таланта, и доля собственных усилий. Просто в разной степени, — протянула профессор и тонкими светлыми пальцами прикоснулась к шару. — А что есть в вас, мисс Уизли?       Джинни на это было совершенно нечего ответить, и она просто пожала плечами.       — В вас есть всё. Каждый раз, когда вы колдуете, вокруг будто колышится пламя. Вы очень сильная волшебница и сами должны это понимать, — без доли сомнения произнесла мисс Оминесс. — Но война надломила вас, впрочем, как и каждого в этой школе. И одна из моих задач — помочь вам. Что я и делаю.       Пульс, кажется, ускорился в несколько раз. Джинни сама не знала, почему слова профессора вызывали в ней столько эмоций. Они будто задевали что-то очень болезненное, спрятанное глубоко внутри от посторонних взглядов.       — Достаньте волшебную палочку, — непреклонно потребовала профессор Оминесс и отошла на шаг в сторону.       Джинни не знала зачем, но всё же послушалась, вытягивая вперёд руку с волшебной палочкой.       — А теперь закройте глаза, — добавила мисс Оминесс. — Вспомните всё, о чём так усиленно стараетесь не думать: тот год, когда школой заправляли пожиратели, войну, смерть друзей. Смерть брата.       Эти слова леденящим эхом отскакивали от каменных стен. По спине пробежали мурашки, и рука с волшебной палочкой невольно дрогнула.       — Не теряйте концентрацию, — тут же указала профессор. — Сосредоточьтесь, соберите их в единое целое. Не только злость и свою боль, но и свою силу: желание защитить, помочь, сделать больше. И произнесите заклинание.       В голове крутилось множество атакующих заклинаний, но в итоге с её губ сорвалось:       — Экспульсо!       Столб синеватого света мгновенно разрезал воздух. И шар треснул. Напополам.       Первые пару мгновений Джинни не могла поверить собственным глазам.       — Почему? — единственное, что она смогла произнести.       — Потому что вы сильная волшебница, как я и говорила ранее, — легко отозвалась профессор.       Джинни с силой сжала ладони, наконец, опуская руку вниз.       — Нет, — отрезала она. — Так может каждый при определённых обстоятельствах. Вы просто снова заставили испытывать меня то, чего я совсем не хотела.       — Вновь ошибаетесь, — не согласилась мисс Оминесс. — Не каждый. Далеко не каждый.       После этого Джинни больше не нашла в себе сил задержаться в аудитории…

***

      — Габриэль, — окликнула Джинни.       Парень, неловко пытавшийся совладать с собственным огромным чемоданом, остановился и обернулся.       — Джинни? Луна? — чуть неуверенно протянул он.       — Мы кое-что приготовили, — отозвалась Луна, и девушки вместе подошли ближе к Трумэну.       — Верно, — кивнула Джинни. — Мы не знаем твоего адреса, поэтому отдаём подарок на Рождество сейчас.       После этого они протянули парню небольшую коробку.       — Но у меня нет для вас подарков, простите, — виновато ответил Габриэль.       Это было настолько в его духе, что девушки даже не удивились.       — Да всё в порядке, — легко отмахнулась Джинни и буквально заставила парня принять коробку.       Когда он немного нервно избавил её от обёртки и открыл крышку, его светлые глаза расширились.       — Это очки? Для меня? — произнёс он голосом, полным неверия.       — Конечно, — легко ответила девушка и кивнула, явно предлагая ему их примерить.       Новые очки Габриэлю невероятно шли, и подруги искренне порадовались, что успели вовремя.       — Джинни тогда собрала пару стёкол от старых, чтобы можно было изготовить новые. Она у нас очень внимательная, — начала воодушевлённо рассказывать Луна, но под взглядом Джинни быстро замолкла.       — Я правда не знаю, как мне вас отблагодарить…за всё, — тихо добавил Габриэль. — Обещаю приготовить для вас подарки к нашей поездке!       — Это совсем не обязательно, — заметила Джинни, и наконец они попрощались с парнем.       Им с Луной тоже стоило бы уже идти с вещами к поезду. Но у них было одно незаконченное дело.       — Уверена, что Макмиллан ещё не уехал? — тихо поинтересовалась Луна, когда они шли уже совсем по другой части школы.       По той самой, что находилась не так далеко от башни Пуффендуя.       — Уверена, — спокойно отозвалась она. — Ты же видела его за завтраком. Он бледнее призрака.       — Кажется, твой план работает даже чересчур эффективно, — заметила подруга.       Джинни на это лишь коротко кивнула. Парень сам напросился. Он столько времени издевался над Габриэлем. Но теперь у него едва ли были на это силы.       Все последние недели учёбы перед рождественскими каникулами старосту пуффендуя мучали кошмары. Во время ежедневного вечернего обхода по школе его будто в каждом углу старого замка поджидали тёмные тени. Они быстро проплывали перед глазами, появлялись неожиданно из-за углов и исчезали быстро настолько, что тот и вовсе не успевал достать волшебную палочку.       Макмиллан плохо спал. Ходил бледный, недовольный и хмурый. Постепенно вечерние миражи становились всё ярче и страшнее. Иногда он слышал чей-то тихий шёпот в коридорах, который словно говорил ему: «Ты ответишь за то, что сделал».       Но стоило ему в спешке отыскать Ханну или кого-то из старост других факультетов и начать допрашивать, слышали ли они что-то, все как один смотрели на него с непониманием.       Это медленно сводило парня с ума. Он даже обратился к мадам Помфри. Но женщина после тщательного осмотра, не заметив на нём и в его состоянии ничего необычного, отправила его к себе, порекомендовав побольше спать и поменьше выдумывать всякого.       С тех пор Макмиллан выглядел ещё мрачнее и измотаннее. И это было именно то, чего добивалась Джинни.       Она и сама порядком устала от этих тщательно спланированных представлений за прошедшие дни. Но ей иногда помогала Луна. И это было важно.       Джинни планировала полностью вывести из равновесия Макмиллана. И им это удалось. Остался лишь последний, завершающий штрих. Которым они и собирались заняться прямо сейчас.       Эрни вновь потёр уставшие глаза и поплёлся в сторону кабинета профессора Флитвика. Ему нужно было занести несколько списков перед отъездом.       В коридоре не было никого из учащихся, парень коротко зевнул. И именно в этот момент на его глаза легла чёрная повязка. Эрни тут же обернулся и попытался вырваться, но его просто грубо толкнули куда-то в сторону. Послышался тяжёлый хлопок двери и щелчок замка.       — Кто здесь?! — выкрикнул Макмиллан, наконец сорвав повязку с глаз, но вокруг была кромешная тьма.       Парень несколько раз повернулся на месте, чуть не упав из-за темноты.       — Покажись немедленно! — сквозь злость в его голосе отчётливо можно было расслышать нотки страха.       Об этом же свидетельствовала его попытка достать волшебную палочку. Вот только её у него не оказалось.       Джинни мысленно отдала должное Луне. Девушка позаботилась об этом довольно ловко и быстро.       Они коротко кивнули друг другу в темноте, пока Макмиллан начинал паниковать всё больше.       — Что вам нужно?       И тут со всех сторон посыпались фразы, которые он слышал на протяжении всех последних дней, считая их плодом своего воображения:       — Ты пожалеешь…ты ответишь за то, что сделал…       Они повторялись, звуча разными голосами: то тише, то громче. Джинни никогда не сомневалась в изобретениях Фреда и Джорджа. И сейчас они тоже отлично ей послужили.       — Довольно! Вам меня не напугать! — не сдавался Макмиллан, хотя голос его едва ли звучал уверенно.       Пора было переходить ко второй части их плана. И теперь уже Эрни похолодел от ощущения, будто его ноги кто-то коснулся. Он тут же отскочил в сторону.       — Что это… — но договорить он не успел, ведь на этот раз призрачное холодное касание прошлось по его правой руке.       Вот теперь он был и правда в ужасе, закрыв голову руками, будто пытаясь сбежать таким образом от происходящего. Но голоса не прекращались: они кружили по комнате бесконечным вихрем, перебивая друг друга, сливаясь в один, сводя с ума. С каждого уголка маленького помещения к нему будто тянуло свои ледяные руки что-то неизвестное.       И, когда Макмиллан был уже на грани, вдруг воцарилась тишина. А затем один из странных голосов произнёс:       — Если ты ещё хоть раз позволишь себе или своим дружкам издеваться над любым учеником своего факультета — этот кошмар станет твоим навсегда.       Эрни замер, не в силах сказать или подумать хоть что-то. Всё тело по-прежнему было сковано волной страха, которая пока не отпускала.       А затем вновь тихо скрипнула дверь. Минута, две — и осознание пришло к нему. Он бросился к тонкой щели света, как к последнему шансу в своей жизни.       Макмиллан буквально вывалился в коридор, тяжело дыша и судорожно оглядываясь по сторонам. Но вокруг был лишь самый обычный пустой коридор. На полу валялась его волшебная палочка.       Несмотря на всё ещё не отпустившую волну страха, он обернулся, посмотрев на обычную тёмную каморку позади себя. И она тоже была совершенно пуста.

***

      Джинни хотела занять одно купе с Чарли и наконец-то попробовать с ним поговорить. Ведь все эти дни брат ловко избегал любых расспросов с её стороны. Но тот вновь куда-то подевался.       Прямо перед ней в вагон зашёл Рон и, на удивление, направился к одной двери с Гарри и Гермионой. На мгновение ей даже показалось, что Поттер смотрел и на саму Джинни, собираясь предложить ей присоединиться.       Вот только у неё такого плана точно не было. Она в спешке зашла в первое же попавшееся купе. И ей очень даже повезло. Внутри оказались сёстры Патил, которые довольно тепло её встретили.       Девушки тут же завели ненавязчивый разговор. Джинни немного погрустила, что они так быстро разошлись с Луной. Её позвал кто-то со своего факультета, и Лавгуд ушла. Но им предстояло вскоре увидеться в общей поездке.       Их проделка, связанная с Макмилланом прошла успешно. Да, результат пока не гарантирован. Но Джинни долго думала над этим.       После того, что он вытворял с Габриэлем и, возможно, не только с ним — об этом они ничего не могли знать, — пойти и просто разобраться с Эрни как следует — прямо в лицо — было самым простым. Джинни бы легко с этим справилась. Как она уже успела продемонстрировать, детство с братьями не прошло даром, ей бы даже не понадобилась волшебная палочка.       Однако, братья у неё разные и научили не только грубой силе. Пойди она в открытую к Макмиллану, выскажи всё и даже отплати ему тем же, что он вытворял с Габриэлем — это могло сделать только хуже. Он мог лишь сильнее обозлиться и начать намеренно измываться над парнем ещё сильнее.       Что мешало ему поступить так теперь? Страх, очевидно. Вряд ли бы после пары синяков Макмиллан начал шарахаться от Джинни и видеть её в своих кошмарах. Хотя Джинни бы на это с удовольствием посмотрела. Но здравый смысл подсказывал, что это было бы совсем не так. Когда знаешь своего врага в лицо, особенно, если это девчонка из команды соперников и просто подружка того, над кем ты издевался — намного проще в любом случае.       А вот неизвестность пугает всегда. Она сводит с ума, затягивает. Да, если вы увидите страшного монстра перед собой, то несомненно испугаетесь. Но что, если исключить отсюда слово «увидите»? Остаться в одной комнате с монстром, которого не видно, намного страшнее. Ведь собственное сознание будет несомненно подкидывать картинки ваших же самых больших страхов.       Именно на этом девушка решила сыграть. Надеясь, что теперь каждый раз, собираясь сделать что-нибудь ужасное с кем-то из учеников, Макмиллан будет чувствовать мурашки, слышать неизвестные голоса в голове и чувствовать фантомные прикосновения.       Ну, а если всё же нет, если он быстро отойдёт и ещё раз решит прикоснуться к Габриэлю хоть одним пальцем — она не станет колебаться. Если надо будет — разобьёт ему нос при всей школе и будет с гордостью смотреть на свою работу, не жалея ни о чём и не заботясь о возможном наказании и неодобрении профессоров.       А пока её ждало несколько дней в семейном кругу.       Только действительно приехав домой спустя столько месяцев, Джинни осознала, что скучала.       По доброму взгляду матери, её напускной строгости с упёртыми в бок руками и ароматному домашнему печенью.       По отцу, с упоением рассказывающему истории с работы и даже не замечающему, как все в гостиной уже начали клевать носом.       По Биллу, нежно обнимающему Флёр и искренне думающему, что их заигрываний никто не замечает.       По Чарли, бесконечно сбегающему от расспросов матери про его несуществующую (до сих пор!) невесту и тому, как он отбивается от подколов Джорджа на этот счёт.       По Перси — с его лёгким занудством и усердием даже в разглаживании рождественской скатерти на столе.       По Джорджу, зовущему её полетать рано утром, пока все спят, а затем с детским восторгом обмазывающему зубной пастой всех остальных братьев.       По Рону, который с раздражением на лице и злостью бегал за Джорджем по всему дому, пока их наконец не успокоила миссис Уизли. По Рону, который улыбался, иногда шутил и так привычно болтал с Гарри, сидя в гостиной на диване.       Гермиона на Рождество решила отправиться к родителям и обещала приехать к ним позже, через пару дней. И, благодаря этому, Гарри и Рон вновь выглядели как лучшие друзья с первого курса, которых все знали.       Джинни настолько боялась разрушить эту хрупкую идиллию, что просто держалась подальше. Да и сам брат не общался напрямую только с ней. Что, естественно, не укрылось от внимательного взгляда Молли Уизли.       Она несколько раз поочерёдно пыталась повлиять на них обоих и даже высказала своё недовольство тем, что они в целом участвуют в турнире и соревнуются друг с другом. Но тут уже вмешался Артур, примирительно начав беседу о здравом соперничестве и пользе турнира для их будущего. Оказывается, слухи успели дойти до министерства. И теперь их отец очень хотел попасть на финальное испытание.       Джинни даже не знала, что ей на это ответить. Поэтому просто выдохнула и отпустила всё, радуясь времени в кругу семьи. Было намного лучше, чем летом…       Тогда в доме постоянно царила гнетущая и тяжёлая атмосфера, ежедневно подпитываемая болью, горечью, ссорами, непониманием и скорбью. Джинни тогда просто уже не чувствовала себя толком живой, буквально сбегая в Хогвартс и желая спрятаться там от всего. В первую очередь от собственных чувств и переживаний, но и от семьи в том числе.       Теперь же время, должно быть, пошло им всем на пользу. И она снова чувствовала себя действительно дома. А потому, когда пришло время уезжать, она даже как-то с грустью взяла в руки небольшой дорожный чемодан и покинула свою комнату в родительском доме.       Рон тоже уже был внизу и бросил на неё быстрый взгляд.       — Берегите себя, отдохните там хорошенько и обязательно пришлите нам несколько колдографий! — наставляла их миссис Уизли, обнимая каждого по очереди.       Остальные тоже вышли их проводить. А отец уже ждал в машине на улице. Он вызвался сам отвезти их на лондонский вокзал.       Рон направился к выходу из дома первым, а Джинни чуть задержалась, бросив взгляд на Гарри и Гермиону, стоявших чуть в стороне. Грейнджер прибыла в Нору только вчера вечером.       — Воспользуйтесь этим временем и решите уже что-нибудь, пока нас не будет. Это больше не может так продолжаться, вы не должны так поступать с ним, — уверенно произнесла она, подойдя ближе, чтобы эти слова услышали только Гарри с Гермионой.       Те выглядели чуть растерянно от её слов, но едва ли Джинни это волновало. Она круто развернулась и, напоследок улыбнувшись уже у самой двери родным, тоже направилась к машине.