127V

      — Что с этим образцом не так? — Лидер стоял в углу и наблюдал за всем происходящим с бесстрастным выражением лица. Руки были скрещены на груди, но поза была открыта. Он явно чувствовал себя хозяином положения и не видел угрозы со стороны простого учёного. И одного ослабленного, обращённого, голодного вампира.       Человек в медицинском халате судорожно просматривал все данные, что уже успел внести. Было заметно, что человек в военной форме теряет терпение, но это читалось только по его холодным ледяным глазам.       — Мне повторить вопрос? — прозвучало лениво. Угрожающе так.       — Н… Нет, — учёный явно нервничал. На его лбу проступили крупные капли пота, а движения стали судорожными. Вот он уже стал допускать ошибки, чуть ли не роняя электронный планшет.       Он боялся.       Лидер достал оружие и направил его на человека в халате. Тэён слабо пошевелился, желая отвернуться, не готовый стать свидетелем хладнокровного убийства. Он хотел хоть немного помочь, успокоить человека, чтобы тот имел хоть один малюсенький шанс на спасение.       Из рук мужчины всё упало, а он сам пытался произнести хоть одно слово, но рот открывался и закрывался, издавая различные звуки. Время, как и терпение, уходило.       — Что с моим образцом? — медленнее повторил вопрос Лидер, словно говорил с умственно отсталым.       — Я не знаю! — наконец выкрикнул в отчаянии учёный.       Лидер улыбнулся, а потом в один шаг оказался рядом, схватил человека за белый халат, легко поднимая и прикладывая того спиной к стене. Провинившийся мужчина хорошо ударился головой. Очки слетели, встречаясь с громким стуком с полом. Чтобы следом с треском превратиться в крошево под подошвой укреплённой обуви.       Ли вновь попытался пошевелиться или же произнести хоть одно слово, чтобы обратить внимание на себя. Но не мог, и тому были причины.       — Ты несколько суток провёл рядом с ним, мучил его, ставил эксперименты, довёл до края, чтобы сейчас сказать мне, что ты не знаешь? — Лидер был в ярости. Это сквозило в каждом слове, произнесённых таким ровным, контролируемым голосом, звучащим как смертельная ласка. — Хищники вроде него бросаются на людей, чтобы выпить свежую кровь, а он даже пошевелиться не может.       Вся комната пропиталась запахом страха и злости, который сейчас раздражал чужое обоняние. И, к большому несчастью Ёна, он начал лучше различать по ним эмоции, начиная по-новому воспринимать этот мир.       Одновременно с этим понимать, насколько он слаб и беспомощен. Ровно настолько, что сейчас даже не требуется приковать его, как зверя, к железной поверхности цепями, так как он был сильно истощён. И военный это видел, поэтому и пресёк все последующие эксперименты учёного, считающего, что никто не заметит парочку проверок сверх его полномочий. Ведь когда ещё ему в руки попадёт вампир, что обычно славится своим здоровьем?       Раздался выстрел, и в следующий момент безжизненное тело кулер упало на пол. Ли лишь незаметно дёрнулся, понимая, что всё закончилось.       Лидер подошел к попытавшемуся сжаться Третьему, прежде чем осторожно погладил по голове.       — Что ты сейчас хочешь? Что говорят тебе твои инстинкты? — мягко спрашивал военный, продолжая перебирать прядки спутавшихся волос.       Тэён молчал. Просто не мог произнести даже одно слово. Не произнёс, даже если бы мог. И человек рядом с ним это понимал. Он видел, как учёный раз за разом заставлял его пить тот красный сок, разные образцы. И каждый раз Ёна выворачивало, пока он просто не смог пошевелиться.       Но было ещё несколько проверок до, пока не пришёл Лидер, чтобы проконтролировать процесс. Видимо, не доверял уже мёртвому человеку в запачканном кровью халате.       Вот тогда и прозвучал вопрос, что стал последним в жизни ученого.       Лидер взял рацию.       — Привести Второго и Седьмого, — и, чуть подумав, добавил: — Ещё Четвертого.       Погладив в последний раз по волосам, мужчина отошёл в сторону и сел там на стул. Видимо, труп учёного его ни капельки не смущал.       В скором времени в дверь постучались, после чего в комнату вошли трое вампиров. Они явно не понимали, что происходит, а так же их глаза на мгновение изменили цвета на янтарный и золотой, чтобы вернуться в норму в следующий момент у Второго и Седьмого. А вот Юта как был, так и остался с вертикальными зрачками, разве что глаза подсвечивались алым сильнее обычного.       — Что с ним? — и Лидер кивнул в сторону Ёна.       Троица принюхалась, но кровь человека явно смущала и сбивала их. И всё же они пытались исполнить приказ того, кто имел неоспоримый авторитет для каждого из них.       — Судя по запаху — отравление, — с сомнением произнес Джонни, переглядываясь со своим напарником, только после с Ютой.       — Разве это возможно? — хищник с красными волосами и глазами сел перед Тэёном на колени и взял того за руку. — Холодный. Даже сильнее, чем обычно.       — Учёный проверял Третьего и скормил ему все образцы ИСКа, что у нас были. Итог вы видите. Что ему может помочь? Себя как вид вы знаете лучше. Он должен поправиться, так что я даю вам сейчас некоторую фору. Поставьте его на ноги и можете для этого использовать всё, что захотите.       Потом он взял свой гаджет, как только сел в кресло в углу, погружаясь в данные, чтобы решить задачи, которые сейчас требовали его внимания. То ли для вида, то ли действительно доверяя своим воспитанникам. Парни переглядывались, не зная, как им поступить.       Они тихо переговаривались, перебирая варианты, прикидывая риски и последствия. Джехён, заметив незаметную для человеческого взгляда дрожь, бросил в Юту плед, которым тот укрыл своего обессиленного от отравления собрата.       — Предлагаю просто напоить его кровью этого несчастного, пока это возможно.       — Плохой вариант. Я бы дал ему кровь из вены, чистую, а не вот это вот всё.       — Братья, он не переваривает пищу. Мы можем есть и пить любую пищу и кровь только благодаря ИСКа. Из пакетика или вены — не имеет никакого значения, — Джехён был несколько раздражён. — А нам необходимо накормить его, чтобы он не отравился сильнее. Посмотри на него. Он на грани. Нам нужно сохранить его жизнь и даже один-единственный предпринятый нами шаг может забрать жизнь нашего брата. Окончательно.       После этого он посмотрел на Тэёна своими глазами цвета шоколада. Переведя взгляд на Юту, он о что-то немо ему сказал, чтобы потом точно так же поговорить с Джонни. Видимо, чтобы его не услышал даже Ён. Вампир несколько минут обдумывал предложенный вариант, а потом молча кивнул соглашаясь. Он позвал за собой младшего четвёртого брата, покидая комнату.       — Лидер, вы позволите остаться с ним наедине? Я попробую обратиться к его хищнику, а это может быть опасно для вас, — объяснил Джехён, и мужчина кивнул, вставая и спокойно выходя из комнаты.       — Жду отчёт. Личный. Отвечаешь своей головой.       — Слушаюсь.       И вампиры остались в небольшой комнате вдвоём. Седьмой стоял и смотрел на ослабленного парня, что ещё несколько суток назад прожигал его взглядом, полным ненависти.       Легко склонив голову на бок, он наблюдал и изучал того, кто в недавнем прошлом светился жизнью. Ли Тэён ему нравился до обращения, но теперь ему ещё больше нравился хищник, что находился в этой человеческой оболочке. Тот самый, что доверчиво прижимался к нему, устраиваясь с комфортом на его груди. Он помнил то невероятное ощущение, которое перевернуло его мир. Так что позволить тому вот так лежать без сил, было выше его сил.       Это казалось неправильным.       — Что, нравится лежать и скорбить по ушедшим близким? Их уже не вернуть, а вот ты можешь продолжить жить дальше и даже попытаться мне отомстить. Поэтому запомни одну вещь: я не дам тебе умереть. Не позволю.       Эван бережно поправил плед. Он сел рядом со своим собратом, легко поглаживая того по холодной щеке на осунувшимся лице. После этого он приобнял Тэёна, усаживая к себе на колени, заглядывая в усталые чёрные глаза новообращенного. Такие глаза были у всех, пока не менялись вместе с приобретением личных способностей. Видимо, как один из этапов взросления.       Подняв руку, Джехён прокусил себе запястье, прижимая то к губам несопротивляющегося парня. Тот, несмотря на бессилие, старался обжечь рождённого вампира взглядом и из последних сил сжимал собственные губы.       — Пей, — приказным тоном произнёс Седьмой. Перехватил Тэёна удобнее, чтобы разжать тому челюсти. Несколько секунд ничего не происходило, а потом глаза у Ли закатились, и он окончательно обмяк. — Вот чёрт.       Он обеспокоено следил за тем, как новообращенный лежал на его руках. Слабый и беспомощный, открытый и уязвимый. Седьмой сглотнул и продолжил выжидать.       — Давай, Тэён, очнись. Ни за что не поверю, что ты так легко сдашься. Давай, спящая красавица, не заставляй меня тебя целовать, чтобы ты проснулся. Мы не в сказке, ведь ты обязан проснуться, чтобы, как минимум, превратить мою жизнь в Ад. Просто в отместку. Ну же, Тэён, — и встряхнул новообращенного.       Но парень этого не слышал. Он словно погрузился в холодную тьму, что ранее преследовала его и мучила из раза в раз. Погрузился в свой персональный кошмар, в котором он вновь видел своих родителей. Как их удерживал в своих руках монстр рядом с ним, что обещал быть рядом, не дать ему умереть. Эван стал тем, кто бросил мать ему в ноги, и Ли набросился на неё. Кусал раз за разом, издавая разочарованные звуки, потому что не получалось. С невиданной лёгкостью ломал ей кости под громкие крики боли. Оставался к этому равнодушным, просто потому, что желал осушить её. Выпить досуха. И, когда он убивал её, слышал тихие слова, что она прощает его. Снова и снова называя сыном монстра, что забирал её жизнь. Слезы отца, который видел, как умирает его супруга от рук и клыков сына. Тэён всегда знал, что он родной для них, даже если он сам считал иначе. А потом он убил и его. Молча, быстро, хладнокровно. И самое ужасное из этого всего было то, что он помнил каждый момент. Каждую секунду этого Ада, в котором он искренне наслаждался каждым выпитым глотком. Горячая живительная жидкость.       Он вновь хотел пить кровь. Вонзить острые клыки в чужую нежную плоть, словно предназначенную для того, чтобы её разрывали. Десна невыносимо сильно зачесались от желания, а горло пересохло от жажды. Часть него радовалась, что жива, и он может чувствовать, а вторая — приходила в ужас. Он не мог желать всего этого. Нет. Только не он.       Обращённый открыл рот и сделал хриплый тяжёлый вдох, тихо простонав от слабости в теле. Ощущал момент, в котором он почувствовал запах существа, что однажды дал слово быть рядом. Он ощутил себя защищённым, потому что прямо сейчас его согревали руки родного по крови и духу существа.       К его губам прижали что-то тёплое. Но он не спешил, предпочитая сначала потереться носом о тёплую кожу, дыша терпким ароматом парфюма. Сейчас он считал этот запах притягательным, волшебным. Так мог пахнуть дом, уют, что-то родное и близкое. Ведь в нём не было ничего искусственного, химозного.       Поцеловав запястье, Ли провёл по нему языком и осторожно прокусил мягкие ткани, практически сразу начиная кормиться. И в этот раз кровь была иной. Более насыщенной, питательной. Особенной.       Вместе с каждым выпитым глотком силы стремительно возвращались к нему. Он оживал, восставал из пепла, пока его вторая, человеческая часть, кричала в агонии.       Тэён схватил руку, от которой кормился, не давая той отстраниться, хотя этого не требовалось. Его, наоборот, притягивали ближе к тёплой и широкой груди, сильнее укутали в тёплый и мягкий плед. Слышал приятный смех и бархатные нотки голоса, что подшучивали в затаенной ласке. Холодный большой палец поглаживал теплеющие пальцы его руки.       В конечном итоге Ён зализал рану и спрятал нос в чужой ладони. Просто, чтобы чувствовать запах, что сейчас был смешан с его из-за собственной слюны. Он затих впервые за несколько дней, потому что устал и чувствовал себя в безопасности, а не потому, что его к этому принуждали.       Третьего осторожно уложили на кровать, но так и не выпустили из тёплых рук. В комнате осторожно появился ещё один участник.       Юта смотрел, как Джехён гладил собрата пальцами по щеке, на которой появился румянец. Был рядом с ним и накормил своей кровью.       — Все прошло удачно? — тихо спросил Юта, поглядывая за спящим братом, чувствуя небольшую ревность.       Вот только не понимал, кого ревнует больше. Наверное, всё же Джехёна к новенькому, ведь раньше такие ласки были позволительны только по отношению к нему одному.       — Как видишь. Замени меня, братец. Ему сейчас нужно тепло, а мне необходимо отчитаться перед Лидером. Думаю, тот будет рад узнать о положительном результате сразу. Ты и Джонни — единственные, кому я могу доверять в полной мере. Чону можно доверить только Марка, — и тихо рассмеялся.       Юта подошёл к брату, а после поменялся с ним местами. Всё происходило достаточно аккуратно и быстро, чтобы не разбудить беззащитного и уставшего брата.       — Значит, его организм неспособен питаться как мы? А я считал себя «особенным».       — Ты мой брат — это главное. Мне всё равно на то, что у тебя красные глаза и ты часто не можешь себя контролировать. Это не имеет значения, так как я не считаю тебя кровожадным монстром. Просто твой зверь сильнее, и это так же нормально, как и то, что Джонни любит брать на себя роль бугимена из детских страшилок, а я являюсь цепным псом Лидера. Просто потому, что благодаря этому я могу позаботиться о тебе.       — Ты мой младший, и всё должно быть наоборот.       Джехён искренне улыбнулся. С ямочками, которые превращали его в самого настоящего принца диснея. Юта любил такие моменты, потому что его младшему больше не нужно было надевать маску холодного и бездушного существа. Таким, каким он был в обычное время дома, рядом с ними, просто потому, что вот так проявлял свою заботу о близких и дорогих ему людях.       — Сет, ему нужна защита, — обратился к старшему Эван. — Наш организм привык и может перерабатывать эти химические вещества. Его — нет. Если меня не будет рядом, мне нужно, чтобы Джонни или ты поделились с ним своей кровью. Иначе он не выживет. Я на данный момент не уверен в обращённых и в том, что их кровь может ему подойти.       После этого Джехён покинул кабинет, оставляя собратьев.       Прошло несколько дней.       Все эти дни Ён находился под наблюдением нового врача, а так же Лидера. Тот, убедившись, что всё в норме, вернул парня в его сектор. Уже там Ли столкнулся с тем, что расписание было скорректировано несколько иначе. Теперь для Ёна уделялось около часа личного времени перед ужином. Для того, чтобы он в следующие двадцать четыре часа мог переваривать еду, для него были назначены «свидания» с рождёнными вампирами. Каждый день они менялись между собой.       «Свидания» проходили следующим образом. Джонни приходил к Тэёну сам. Он начинал разговор с нескольких дежурных фраз и вопросов, пока закатывал рукав. После садился на кровать и давал Третьему возможность поесть. После этого уже насытившийся вампир заботился о нём, давая тому время прийти в себя. Несмотря на то, что он не пил много, хватало всего нескольких глотков, всё сводилось к тому, что у них не было совместимости, которая вот так сильно сказывалась на состоянии Второго. Так что вскоре встречи с ним отменили.       Чону сразу сказал, что не хочет лишний раз принимать участие в их интимном мероприятии, но лишь по той причине, что он хотел сейчас заботиться исключительно о своем близнеце. По этой причине Ён приходил в общую комнату вампиров. Ребята с ним не спорили, говоря, что тот имеет полное право на свой эгоизм. Они все вампиры были эгоистами в той или иной степени, но они принимали эту сторону себя, и это было для них главным.       Как оказалось, у этой четвёрки рожденных была своя личная вампирская комната рождённых, в которой те любили собираться. Джонни первое время затихал, стоило Тэёну появиться на их территории, но очень быстро расслабился, возвращаясь к привычному ритму жизни. Оказывается, он был очень разговорчивым и любил шутить. А вот Юта, в противоположность, затихал и уходил в себя. Второй сказал, что это связано с тем, что у них был ещё один брат — Восьмой, который пропал на одном из заданий. После этого и без того неустойчивая психика Четвёртого пострадала окончательно, и вампир провёл в облике зверя больше года. Учёные нашли способ блокировать его способности, пока он недавно не исчез из своей клетки, оказываясь рядом с Тэёном. И сейчас тот был стабильнее, чем всегда, хотя его зверь периодически пытался вырваться на волю. Чону сейчас предпочитал проводить время со своим братом и изредка приходил к остальным, чтобы немного пообщаться с теми, с кем рос. Ребята любили его, но всё сводилось к тому, что Шестой держался обособленно. И Джехён. Вампир резко выделялся в кругу близких. Вроде спокойный, но его легко можно было зацепить на какое-то безумное действие. Рядом с ними он улыбался и смеялся так же легко, как когда-то с Ли. Вот только Тэён ненавидел его за это сильнее, всё чаще обдумывая, как сделать так, чтобы тому было больно. Как отомстить за разрушенную жизнь и смерти близких людей.       Юта стал для Тэёна кем-то вроде спасательного круга. И если бы не разделение по способу их рождения, то Третий бы ходил за Ютой хвостиком. Просто потому, что чувствовал, что тот всегда будет на его стороне. И в ответ Четвёртый был рядом, когда был нужен, словно знал, когда в нем нуждался обращенный вампир больше всего. В остальное время оба были заняты личными расписаниями. Да и в целом их встречи были сведены к минимуму по распоряжению Лидера.       И лишь Джехён был тем, от кого Тэён мог кормиться в любое время. Седьмой чувствовал это, восстанавливаясь достаточно легко и быстро. Ещё чуть позже Лидер провёл эксперимент, чтобы убедиться, как часто Третьему нужно кормиться, учитывая, что тот питался напрямую от вампиров. Ён спокойно переносил около двух недель, после которой начинал чувствовать легкий голод. На третью неделю тот уже начинал голодать, так что его предел — около двадцати суток с плюс-минус один день. Парой глотков в таком случае уже не ограничивалось. Так что вскоре Лидер отправил своего любимчика на задание, говоря, что Эван достаточно отдохнул.       Так что Ли наконец облегчённо выдохнул. В корпусе больше не было того, кого он хотел придушить собственными руками. Одновременно с этим, противоречиво, он желал быть рядом с личным монстром. Ён проклинал свою животную суть, что стремилась быть рядом с Эваном.       В конечном итоге парень решил забыть о рождённых, наконец переключая внимание на своих «одноклассников». Мун Тэиль. Врач был тем, кто родился в этих стенах первым и, как все обращённые, не помнил о своём прошлом. Хотя, по его словам, он иногда вспоминал, как когда-то ходил среди сотен женщин и интуитивно понимал, от кого появятся его собратья. И он ждал появление каждого с радостью. Момент, когда они появятся на этот свет. И вот родился Джонни. Первое время всё было хорошо. Джонни рос быстрее любого другого ребёнка, достигая физически и умственной трехлетнего Первого за один год. В какой-то момент Тэиль вновь не почувствовал тягу к одной из оставшихся женщин, проживающих в корпусе. Значит, вскоре должен будет родиться третий брат. Вот тогда показался «бука» Джонни, который стал говорить, что в отличие от него, Тэиля, он особенный. И именно он сможет защитить своего нового брата, а на него не посмотрит. Дети в тот раз впервые подрались.       И таких историй со временем у Первого становилось больше. Он говорил, что начал вспоминать так много совсем недавно. Мун был рад, так как это была их общая история.       Марк оказался на деле классным парнем. Душа компании и просто заводила. За ним было интересно наблюдать. Особенно, как тот раскрывается рядом с ними. Пятый был иным — счастливым и жизнерадостным. Тянулся ко всему новому, любил изучать всё то, что его окружало. Но, в отличие от Первого, только в теории.       Видимо, по причине «а давай» с ним и подружился Хэчан. Эти двое превратились в настоящее стихийное бедствие для окружающих. Знания Марка и безбашенность Девятой бестии составила страшный дуэт. И если бы они могли быть братьями, то эти двое точно ими являлись по духу.       Тэён предположил, что всё сводилось к тому, что Девятый просто раньше всех принял себя, больше походя на рождённых. Он не пытался бороться, а просто принял правила новой игры, стремительно осваиваясь в их вампирской жизни.       И если бы Ли мог, он бы стёр себе воспоминания, своё прошлое, чтобы быть частью этого всего. Но он дал себе обещание, которое был просто обязан сдержать.

* * *

      Тэён сидел в руках Джехёна и слушал, как тот размеренно дышит. Это было мило, так как Седьмой всегда смеялся над ним самим за его человеческие привычки. А тут делал это сам, зная, насколько это нравится самому парню.       — О чем думаешь, Ёни, — и парень с ямочками прикоснулся губами к тыльной стороне руки Ли. Он задержался так на некоторое время, пока не отпустил, чтобы вновь обнять того и зарыться носом в мягкие волосы.       Тэён чувствовал его улыбку. То, как тепло и хорошо в объятиях этого вампира. Насколько тёплым был Джехён рядом с ним. Как бережно и трепетно обнимали только его одного. Нравилось ощущать тёрпкий запах парфюма. Третьему было хорошо просто вопреки всему.       — Как мне хорошо, — искренне отозвался парень, произнеся, словно подтверждая своё состояние вслух. После чего расплылся в улыбке и потянулся к Джехёну, положив свои чуть холодные кончики пальцев на открытую шею.       Седьмой, уловив настроение, тут же игриво куснул парня за нижнюю губу, прежде чем сладко поцеловать. Долго, нежно, вкладывая все свои эмоции, испытываемые к одному-единственному существу. Нежные, трепетные. Такие, в которых он рассказывал Тэёну о том, как он дорог и любим. Насколько важен. Джехён не отпускал ни на мгновение. Словно не мог высказаться даже так. Эван часто молчал, часто признаваясь, что ему не хватает всех существующих слов мира. Те не могли рассказать всё то, что у него было на душе и сердце.       Оторвались друг от друга они не скоро. Это было не сложно, особенно когда не нужно было дышать, а регенерация делала всё остальное. Они продолжали сидеть вместе, укутавшись в один огромный тёплый плед. Такие милые человеческие привычки. Важные для Тэёна и очаровательно новые для Джехёна. Постепенно они разделяли интересы друг друга. Знакомились, притирались, иногда страстно, иногда просто обнимаясь часами напролёт и говоря обо всём на свете, но ни о чём конкретно.       Сейчас, уютно сидя вместе, они ждали наступление рассвета. Ещё одна из маленьких прихотей Ёна, которую Седьмой с улыбкой поддержал. Вечером они жарили зефир на костре, смотрели на прогорающий огонь, на бесконечные звёзды. И всё это время обнимались, просто не имея сил и желания прекратить физический контакт.       Джехён любил касаться. Ловил его в любой момент времени, делал всё, чтобы быть ближе. Больше всего Дже любил целовать за ушком, зарываться носом в волосы. Маленький ритуал, в котором рожденный вампир подходил сзади, скользил ладонями по талии, а после и животу, чтобы обнять со спины. Прижимал к своей широкой груди, тихо мурлыкал и водил носом по затылку или холке. После начинал вести дорожку короткими поцелуями к уху. Уже там он целовал особенно вкусно, чуть прикусывая своими клыками, чтобы в конце положить голову на плечо Тэёна.       И счастливо улыбаться, стоит только увидеть Ёна. Так по-особенному. Только для него одного. С очаровательными ямочками на щеках.

* * *

      Тэён резко сел и сделал судорожный вдох.       — Кошмар. Это просто кошмар, — его сердце болело от того, насколько быстро оно билось в груди. Тэён искренне считал, что это невозможно, но ему объяснили, что оно бьётся только тогда, когда они хотят быть похожими на людей. Идеальная маскировка, не более. Так как все рожденные ходили спокойно, без отбывающего ритм сердца, а про дыхание и вовсе не вспоминали.       Потом Ли ощутил того, кто скулил от желания быть прямо сейчас рядом с человеком из сна. Говорил, что это хорошо. Что Джехён им просто необходим для безопасного существования.       — Даже не думай, ты, чудовище. Я не дам тебе свободы, угомонись. Я здесь главный, а ты всего лишь эксперимент. Тебе здесь не место. Я найду способ вытравить тебя из себя. А если нет, то предлагаю тебе посмотреть, как я уничтожу Седьмого, — разозлился Тэён, понимая, что пакость внутри него сильно влияет на его эмоции и чувства. Словно заставляет принять и простить проступок вампира, оставляя прошлое в прошлом.       Всё внутри него противилось этому, и он не собирался уступать своей животной сути.       В ту ночь Тэён больше не спал, предпочитая предаться воспоминаниям. Тем, в которых он убивал своих родных. И шёпотом губ молил их о прощении. Потому что он был плохим сыном, раз не смог их защитить. Пусть даже от самого себя. Порой думал о своей сестре. Как сейчас она жила? Вот тут фантазия давала сбой, просто потому, что он не знал и не мог представить.       Как она?       Звонок, похожий на сигнал будильника. Противный и мерзкий в своем желании разбудить всех любой ценой. В конечном итоге утро наступило слишком быстро. Вампир встал и быстро собрался, так как ему надоели белые стены его комнаты.       Жизнь в корпусе у них строилась по системе баллов. Чем лучше себя ведешь и чем лучше показываешь свои способности, тем больше баллов ты получаешь. А их можно было обменять практически на всё, что душе угодно.       У Джонни был собственный бар и пилон в комнате. Результат, который он заслужил за долгую и верную службу Лидеру.       Тэиль за свой срок пребывания имел много личных вещей, а так же мог работать с остальными учёными, развиваясь в тех сферах, которыми он считал сейчас интересными.       Хэчан уверенно поднимался по своей карьерной лестнице.       Марк был больше похож на ходячую энциклопедию, так что за ним присматривал брат и, как поделился по секрету Тэиль, Чону много делал именно для него одного. По этой причине Шестой практически никогда не был на территории корпуса, находясь вне её, беря одно задание за другим.       И вот сейчас у них четверых был очередной урок по теории. Всё шло как обычно, пока в комнату не вошёл Лидер. Они, как примерные ученики, сразу же встали по правую сторону от парт и сели только тогда, когда им разрешили.       — Заходи, — в комнату вошёл красивый парень модельной внешности. — Это Десятый. Прошу любить и жаловать. Продолжайте, — после этого военный ушёл.       — Ким Доён, — представился ещё раз парень, а после прошёл в класс и сел за одно из свободных десяти мест.       Хэчан ухмыльнулся и наклонился к Марку, что сидел прямо за Тэёном.       — Кажется, теперь все в сборе. Да начнётся веселье, — и он громко хлопнул в ладони, тем самым пугая учёного-учителя, который подскочил на месте ломая мел в руке. Развернувшись, человек затравленно смотрел на вампиров, чьи глаза переливались серебряными и одним красным цветами.