127V

       Тэён был ослаблен длительным нахождением без еды, воды и крови. Он не помнил, сколько уже находился в подземном комплексе. Первое время он отмечал на стене количество дней, которые проводил все в той же комнате. Так что на стене было уже большое количество «正», но еще больше пропущено.        В какой-то момент вампир не смог пошевелиться, ощущая, как он каменеет, становясь живой скульптурой. Третий берег последние силы, чтобы иметь возможность сделать хоть что-то, если это потребуется.        Время текло своим невидимым потоком, постепенно покрывая неподвижно сидящего Ли пылью. Уже давно не было слышно никаких звуков в этом склепе, в котором некогда царила жизнь.        Твари дюжины, от которых в свое время забаррикадировался вампир, лишь иногда подходили к месту, проверяя нахождение своего заложника. По крайней мере, обращенный себя чувствовал именно так. Вскоре поняв, что активных признаков жизни Ён не подает, прекратили заглядывать, продолжая жить своей жизнью.        Открывать глаза было откровенно тяжело. Но и не отреагировать вампир не мог, так как яркий свет был слишком чужим в темных подземельях. Яркий свет фонарей больно ударили по чувствительным глазам. То тут, то там мелькали тени солдат, которые быстро рассредоточились по комнате, переговариваясь между собой короткими фразами.        В не сопротивляющегося и ослабленного Тэёна выстрелили каким-то веществом, которое заставило и без того истощенный организм потеряться в пространстве. Его грубо схватили, вызывая сильнейшую боль в затекшем от пребывания в одном положении теле. Казалось, что даже клетки окаменели, а резкие движения проходились ножом.       — Аккуратнее. Он нужен живым, — отреагировал солдат на тихий стон.        Однако от этого пыльный и грязный пол, о который вытерли лицо вампира, приятнее не стал. Стяжки просто зафиксировали руки за спиной, на шее оказался ошейник, способный бить сильными разрядами. Когда его подняли на ноги, надели и маску, чтобы защититься от клыков.        Только после этого потащили по коридорам.        Третий не помнил момента, когда баррикаду сломали. Видимо, он в конец был измучен бесконечными днями тишины во тьме.        Ближе к выходу Ёна остановили, продолжая удерживать крепким хватом. Если бы не это, то он не один раз вытер бы собой пыль и грязь.        Дали условный сигнал, и вампира поместили в уже знакомый металлический ящик, так и не выводя на яркий солнечный свет.        Сколько он его не видел? Если брать дни, которые помнил с последнего дня у себя в квартире, то около трех лет. Быть так близко и так далеко к солнцу. Оно будет таким же теплым и ласковым, каким Ли смутно запомнил, или же беспощадно жестоким, сжигая только одним призрачным касанием к болезненно бледной и тонкой коже?        Щелчок.        Похоже, Третьего увезут отсюда. Отчаяние начало охватывать его существо. Все эти дни он надеялся на чудо и ждал ребят, надеясь, что они вернуться за ним.        Не вернулись.        По крайней мере, хуже уже точно не будет. Хотя все могло быть. Сейчас он знал лишь состояние медленного окаменения и сытую жизнь живой игрушки у Лидера. А что могли с ним сделать новые люди, это было большим вопросом.       — Пересчитать, все ли здесь. На радаре появился сигнал активности. Проверить.        Ену так и хотелось сказать, что внизу их по любому ожидала выжившая дюжина. Хотя он не знал точное количество тварей. Зато знал, что они так же голодны, как и он сам.        Вся проблема Ли была в том, что питаться он мог только от своих собратьев. Даже интересно, сколько еще он сможет прожить без них. Пить кровь людей он не сможет. Даже сейчас, испытывая голод, пока его вели, он ощущал лишь запах тухлятины на языке, а в голове возникали всякие мерзости, стоило подумать о том, как его языка коснется их кровь.        Как долго Джехён сможет прожить без его крови?        Голова была тяжелой. Сознание то уплывали, то прояснялось на короткие мгновения. Послышалась автоматная очередь, которая больно била по тонкому слуху и по голове.        Люди не спешили заходить в разрушенный комплекс, когда получили сигнал о том, что все вышло из-под контроля. Они предпочитали ослабить всех существ, что там находились, чтобы те побольше не представляли никакой угрозы. Дикие, безумные, неконтролируемые и безумно голодные. От таких можно было ожидать что угодно. Тварей мало интересовало то, что пули попадали им прямо в тело. Они тенями выскальзывали из мрачного подземелья, в котором они сидели около трех месяцев. Единственное, что их сейчас интересовало — теплая и свежая человеческая кровь, что текла по жилам защищенных укрепленной одеждой солдат.       — Применить спец оружие! — раздался громкий приказ. — Увезти объект номер три.        Машина, в которой находился Тэён, сразу же двинулась. Понять он это смог лишь потому, что голова не была зафиксирована ремнями, так как массивный намордник на всю голову этого просто не позволял.        Ли хорошо слышал дорогу, по которой его увозили. Уснуть не получалось. Просто не чувствовал себя в безопасности, понимая, что у него совершенно нет доверия к людям. Даже дюжина, несмотря на то, что он смог разорвать с ними связь, все равно внушала больше доверия. Это сводило с ума даже больше, чем все остальное.        Больше, чем скрежет крепких когтей и постоянный вой со смехом дюжины, который он слышал в первые дни. И все потому, что он прекрасно знал, что те не сделают ему больно. Просто сам Ён не хотел их видеть.        Тэён окончательно потерялся в ощущениях, кто есть друг, а кто враг.        Машина остановилась.        Раздались несколько выстрелов, а после этого раздался звук открываемого кузова, а там и его ящика-гроба. Щелкали одна застежка за другой, пока крышку не потянули, убирая в сторону.        Было достаточно темно, чтобы свет не резал глаза. Ли медленно открывал глаза, привыкая к окружению, а не только тьме. Постепенно глаза возвращались к человеческим. С трудом вампир смог сфокусировать внимание на двух ближайших объектах.        Перед ним стояли двое солдат в черной военной форме, которые скрывали лица за навороченными шлемами. Тэёна бережно достали из его укрепленной коробки, а после стали снимать намордник и стяжки.       — Объект номер три, пора домой.        Сердце сделало кульбит и упало куда-то в пятки.        Ён тяжело поднял неверящий взгляд, чтобы посмотреть на довольное лицо Второго и посвежевшее с такими привычными ямочками лицо Седьмого. Позади них стояли остальные собратья. Марк обнимался с Чону. Доен в обтягивающей форме смотрелся эстетично и горячо, не менее ярко светясь жизнью и счастьем. Юта стал выглядеть как благородный и ухоженный хищник. Хэчан стоял позади всех, но даже на его лице читалось облегчение.       — Не шевелись, я задействую способности, чтобы помочь тебе быстрее вернуть чувствительность. Временно. Нужно накормить нашего потеряшку, — прошептал мягкий голос Тэиля, чьи руки мягко излучали целительный свет.        Они все вернулись за ним.        И Тэён впервые облегченно улыбнулся, сразу же обмякая в чужих руках.        Все собраться тут же бросились к нему. Джонни и Джехён ударились друг о друга головами, а после со смехом отошли из-за ворчащего Тэиля.       — Он спит, — наконец вынес вердикт медик.       — И очень мило улыбается.       — Он знатно удивится, проснувшись уже Дома.       — Я должен буду увидеть его лицо.       — Меть шире. Я сфотографирую и распечатаю. А после обклею ими все места в доме, чтобы просто его выбесить.       — Хэчан.       — Что? Это мой способ сказать ему «Добро пожаловать».