Под ветрами цветочного поля

От внезапного колебания вдруг задрожали, заискрились на ярком свете топазово-прозрачные, будто огранённый алмаз, летние и свежие росинки похожие на лёгкие пузырьки из шинсу. В небе летал приятный и тёплый ветерок, совсем спокойный и такой приветливый. Ему нравилось как ветер аккуратно подхватывал и нежно запутывал каштановые волосы Баама. Его взгляд неосознанно и ненавязчиво склонялся в сторону парня чем-то заворожённые и увлечённые словно таинственная пыльца игривые золотые искорки-осколки солнца, глаз. Позже, взгляд Куна становился всё более и более прилипчивый, что оторвать его можно было лишь с огромным усилием, смешанным с неохотой. Он терял контроль над душой, позволяя запаху цветочного шквала ворваться в его ледяное сердце. Как говорят великие аллергики: "Даже на Северном полюсе летает пыльца цветов, деревьев, трав, унесённая ветром. Даже она старается увидеть всю Землю за свою, столь короткую жизнь." Запахи прорастали, оседали, давили на сердце, хоть и так приятно, что не хотелось ни убрать эту ношу, ни потревожить её даже малейшим стуком сердца. Буря, созданная мельчайшими частичками шинсу-бусинок, поражала его душу, причём, в обоих смыслах. Она была так красива, что вряд ли хоть один человек смог бы создать нечто похожее. Хотя...Агеро в этом немного сомневался, кидая беглые взгляды на Баама. Мысли его перешли к рассуждениям о том, какого же приходилось Виоле, хотя нет, неверно. Как же тяжело было Бааму в теле столь расчётливого, безразличного Джу Виоле Грейса? Его мысли внезапно рассеялись, не оставили ни одной. Пустота. Взгляд опустился с мягкой травы и бескрайнего неба на улыбку Баама. Такая завораживающая, тёплая, с нотками лёгкой грусти, беззаботности и...любви. Зачастую, этой улыбкой обладают лишь те, кто пережил многое(да и потерял тоже), но не усомнился в собственной вере, не потерял узкую ленту пути. Она озарила его, на первый взгляд, то ли встревоженное, то ли задумчивое лицо. Яркое солнце слепило, заставляя сощуриться. Прикрыв веки, оба, Кун и Баам, легли на ковёр из многочисленных, простых и одновременно неповторимых цветов, и прикрыли веки. Время тянулось, точно вечер в холодную зимную метель, безмятежно и с нотками меланхолии. Казалось, будто оно и вовсе остановилось, давая возможность наслаждаться моментом ещё немного. Это время врезалось в его голову, наверное даже навсегда. Он мысленно надеялся, что и у Баама тоже. Вокруг ни деревца, ни речки, лишь бескрайние поля и запах витающих в небе цветов. Среди них ясно выделяется столь заметный аромат солнечных одуванчиков. Немного заметны и нарциссы. К такому выводу Баам пришёл не сразу, было довольно трудно заметить утончённое, лёгкое благоухание цветка возрождения. Но да, с другой стороны это было довольно очевидно, стоило только прислушаться, присмотреться. Агеро настигло чувство дежавю: та же атмосфера, похожее поле, бескрайнее голубое небо, в котором можно утонуть, взглянув лишь на миг, райская тишина, неведующая мирских забот, пушистые бутоны цветов... То ли это был мечтательный сон, то ли столь сладкая явь, он до сих пор не знает. Но то место Кун вспоминал наверное тысячи раз. Эта долина посещала его сны, она была столь прекрасна, сказочна и волшебна, по сравнению с тем жестоким, грубым и безнравственным миром, в котором он находится... Они бы так и продолжили молчать, по неизвестной, и в целом, не интересующей их причине, но прохладный долинный ветер поднялся, хватаясь за листья, цветы, одежду, волосы... И вот, лицо Баама повернулось в сторону Куна. Ах, его взгляд... Он столь выразителен и чист, хоть в то же время и скрывает уйму тайн, интригует. Но ни в коем случае не тревожит. Только даёт веру, в каком-то смысле слепую, в этот мир, в эту, казалось бы сначала, бессмысленную жизнь. Баам вновь обратил взор в сторону уже значительно усилившегося ветра... Зачем? Ради чего или кого?-вопрошал Кун, заранее зная, но всё же пытаясь отрицать свой интуитивный ответ. Порыв шинсу резал глаза, заставляя их слегка слезиться и покраснеть. А он так же продолжал упорно смотреть навстречу ветру... Или же на него? - мысленно пронёсся вопрос. Баам улыбнулся вновь. Теперь Кун чётко понял, кому принадлежит этот бесценный взгляд. Лёгкий румянец выступил на его щеках, и, он, весьма смутившись, отвёл взгляд. Оказывается, что он всё это время пристально пялился на Баама, даже не понимая странности происходящего. "Как нетактично и бескультурно. Интересно, а что подумал он? А вдруг он догадался, что...?". Очередной поток шинсу выбил Куна из колеи, пробежав мурашками по его белоснежной, ухоженной коже. Нет, она не была столь избалована, что труд и вовсе был для неё не характерен, но и не было загрубевших мозолей, потёртых пальцев, лишь изредка виднелись маленькие ранки. Некоторые ещё совсем свежие, другие же, наоборот, почти сравнялись с тоном кожи. Он слегка поёжился и поднялся, нарушая негласную грант молчания. Взор Баама мгновенно метнулся от полевых цветов к Куну. Тот был замечателен: черты лица поражали своей уверенностью и одновременно одиночеством(хотя сейчас он таковым не являлся), подчёркивали свою утончённость и изысканность. Агеро в целом открывал путь к своей душе только ему, одному лишь Бааму, только ему было позволено дёргать за струнки, заставляя сердце трепетать. Стройная фигура, особенно хорошо сидящая на нём одежда, небесно-голубые прямые волосы, что сейчас метались в неясном смятении, стремились изучать запах нарциссов и смешавшиеся одуванчиков и ещё некоторых весенних цветов. Ах, а о глазах Баам никогда не забывал ни на минуту. Столь чарующие, словно волшебные, добрые льдинки плавали в морях его глаз, переливающихся от голубо-ватного белого к синему, бескрайнему цвету космоса, вечности, постоянства и безмерной красоты. Как же они были прекрасны для Баама! Рука, протянутая Куном оживила его от наваждения, когда он, словно околдованный столь бесцеремонно уставился на друга. "Хотя нет, это было как-то грубо называть его просто другом" - подумалось ему. Грань между ними неуклонно стиралась, несмотря на то что им ещё придётся многое поведать друг другу. Так, опять ушли не в ту степь. Он взглянул на руку, потом на Агеро, в самую бездну его глаз и...улыбнулся. Тот же слегка удивился и смутился, точно протягивает руку ему впервые. "Пойдём, Баам..." Поднявшись, он медленно уводит его за собой, сквозь утихший ветер, цветущее поле, то ли застывшее, то ли бескрайнее время, вдаль. Их фигуры постепенно удалялись, оставляя нечто на том месте, где ещё не так давно находились, и, вскоре вовсе скрылись из виду. Пушистые, точно вата, облака неспешно проплывали по чистому небу. Они зовут звёзды, что вскоре появились и усыпали просторы маленькими огоньками. Ветер дул несильный, слегка покачивал траву, точно расчёсывая, и улетал куда-то. В такие времена погода позволяла размышлять о прошлом, мечтать о будущем и наслаждаться настоящим. Тихо. Вечереет.