Одна Ночь

Погода в Снежной всегда отличалась своим климатом, и пока в других регионах пылало солнце, в снежном королевстве бушевали вьюги и метели. Под вечер ураган только начал усиливаться, поэтому жители города сидели в своих домах безвылазно. Я, наконец закончив все свои дела и планы на день, хотела отдохнуть и расслабиться в этот прекрасный вечер у камина в своём доме, но, вернувшись в свою хижину, заметила лишь то, что знакомая фигура сидела на кухне, явно ожидая прихода хозяйки дома, то есть меня. С этой женщиной я была знакома очень давно: когда в первый раз я увидела её в Заполярном Дворце, я поняла, что мы станем коллегами, поскольку я тоже работала на Фатуи и один раз даже удалось увидеться с её величеством Царицей, после чего, спустя время, меня повысили, и я была почти наравне с Одиннадцатью Предвестниками Фатуи. Меня назначили ассистентом у Арлекино – той самой, с которой у нас что-то между ненавистью и любовью: то она меня ненавидит и корит по любому малейшему поводу, из-за чего я тоже начинаю язвить, то она, наоборот, слишком мягко ко мне относится. В последнее время наши отношения как-то уж сильно затянулись: она начала почти ругаться со мной каждый день, иногда даже доходило до пощёчин, после чего она разворачивалась и уходила, а на следующий день будто ничего и не было. Я же оставалась со всё больше терзающей меня душевной раной, ведь в какой-то мере я была в неё влюблена, или, как я саму себя заставляла думать, это была привязанность из-за совместной работы. Сейчас же она переходила все границы дозволенного, забрав у меня вторые ключи от моего же дома и приходя ко мне, когда ей вздумается. Я была более чем уверена, что она пришла ко мне не из-за каких-то важных рабочих дел; причём даже сейчас был поздний вечер, и на улице погода была совсем не подходящей, чтобы просто приходить и, к примеру, заполнить какие-то бумаги. Почему-то моя интуиция подсказывала мне, что она в данный момент зашла ко мне по более личным причинам, ведь в последнее время я начала замечать, что как-то уж слишком бурно она реагирует на то, что я часто общаюсь со своей очень давней и лучшей подругой, которая недавно приехала из Ли Юэ. Мы жили с ней в разных регионах, но это нам не мешало оставаться подругами. Думаю, нужно рассказать, что было несколько часов назад для более подробного разбора ситуации: На часах было где-то половина шестого, и я после рабочего дня в качестве главной ассистентки Четвёртой Предвестницы шла к своей единственной подруге, которая буквально пять дней назад приехала в Снежную, чтобы навестить меня. Она устроилась в доме неподалеку от моего, где-то в нескольких километрах, и уже освоилась, чувствуя себя как дома, как в Ли Юэ. Она училась у самого Чжун Ли, который взял её под своё крыло, после чего она стала верна только ему. Не могу сказать, что у них что-то было серьёзное, но она точно испытывает к нему симпатию. В общем, идя по огромным сугробам и льду, я миновала путь и уже стояла перед домом подруги. Она радостно пустила меня в свой дом, где мы обговорили всё, что произошло с нами за два дня: мы не виделись вчера из-за плохой погоды, я вообще не выходила из дома, так как Арлекино разрешила остаться мне дома из-за непогоды. А сегодня Лина (так звали подругу), приготовив ужин, который она прекрасно готовила, сидела и разговаривала со мной по душам: — Рада, что у тебя всё прекрасно на работе, — говорила она, моя посуду, пока я допивала кружку чая, — и всё же, я не доверяю этой Арлекино: она слишком многое себе позволяет. — Лина, успокойся, нет ничего в том, что она мне указывает. Она мой начальник как-никак, — вздыхая, молвила я. Лина, стоя у раковины, тяжело вздохнув и потирая переносицу, развернулась ко мне и сказала: — Я, конечно, понимаю, ты не хочешь осуждать её, но ты правда не хочешь поменять место работы? Фатуи всё-таки безжалостные убийцы, и ничего хорошего от них не будет. — Хватит! Ты прекрасно знаешь, что я стремилась к ним так долго, и сейчас из-за неё терять работу, которая ближе мне по душе? — слегка хмурясь, говорила я. — Лили, я понимаю твоё рвение, но не понимаю, почему именно эта работа… — Мне она нравилась с детства, поэтому. — Не желая продолжать этот бессмысленный разговор, я встала и решила уже собираться в свой дом, так как провела у Лины целых три часа, а на часах уже было девять, да и началась сильная метель. Встав, я попрощалась с приятельницей, и мы двинулись в путь к своему дому. Наконец, закрыв дверь за собой, сняв шубу и переодев сапоги, я двинулась на кухню, где сидела девушка с угольно-белыми волосами и тихо попивала вино, которое, похоже, нашла у меня дома. — Я уже думала, что ты останешься у своей подружки, — тишину разрезал грубый и резкий голос этой властной женщины, которая сидела ко мне спиной. Подойдя ближе, я села напротив неё, и между нами было небольшое расстояние в виде стола. — Значит, вчера ты осталась дома из-за плохой погоды, а сегодня в такую же идёшь к ней в дом, а потом обратно? Я молча сидела, смотря на свои руки, лежавшие на столе. Я хотела было что-то ответить, да не могла — из-за своей то ли стеснительности, то ли страха перед этой женщиной, которая могла зарезать меня одним взглядом. — Смотри в глаза, когда я с тобой говорю, — она резким движением оставила свой стакан с жидкостью, другой рукой схватила мою и притянула к себе так, что я упёрлась в стол. — Что-то ты сегодня молчаливая. — Зачем ты пришла? — спросила я, пытаясь скрыть дрожь в голосе, но видимо от Предвестницы её не скрыть. — Я что, не могу уже навестить свою подчинённую? — она с ухмылкой на лице отпускает мои руки и тянется за вторым бокалом, который уже был налит, видимо, для меня. — Будешь? У тебя сладкое вино — мне даже понравилось. — Это было не для тебя, — съязвила я, но всё равно взяла бокал, глядя, как на лице собеседницы расплывается улыбка. — Не язви, тем более я гость, так что для меня вино не жалко, — говорит она, попивая вино, — и, конечно, не забывай своё место: ты моя подчинённая и также ассистентка. Я осторожно прикладываю бокал к губам и выпиваю немножко вина, которое вообще-то было у меня на какой-нибудь праздник, а не на посиделки сейчас — от которых моё сердце скачет, а руки трясутся. — Видела я сегодня, как ты на работе была невнимательна, а после убежала к, как её там… — она делает паузу, якобы пытаясь вспомнить имя моей подруги, которой, по идее, знать не должна. Ведь если узнает, сможет манипулировать ею. Видя страх в моих глазах, она тут же улыбается: — Лина, так ведь её зовут? Я молчу, отворачивая голову, лишь бы не выдать свой страх, который и так виден по моим действиям, но пытаюсь сопротивляться, говоря, что она лишь моя начальница и ничего не сможет мне сделать. Как я ошибалась… Спустя где-то пять секунд молчания я услышала стук острых каблуков по мраморному полу в мою сторону. Не успев опомниться, как эта женщина с огромной разницей в росте стояла передо мной, расставив руки на стол и кресло, не давая выйти из её хватки. Я интуитивно повернула голову, чтобы не смотреть в её глаза, но от неё не скрыться. Одним резким движением она хватает меня за подбородок, царапая своими длинными черно-красными ногтями мою мягкую и светлую кожу, оставляя красные порезы — её отметины. — Что непонятного в том, что я сказала: «Смотри мне в глаза, когда я говорю с тобой, Лили». — Последние два слова она произносит шёпотом, наклонившись ближе ко мне. — Ты правда не можешь вести себя так, как должна: везде спокойная и сдержанная, а со мной, с тобой, кто выше тебя по рангу и сильнее, ты позволяешь себе такое никчёмное поведение, да ещё и не умеешь держать свой мерзкий язык за зубами. Я сглотнула, пытаясь проглотить ком, образовавшийся у меня в горле. В чем-то она была права: я всегда была скромной и не особо показывала свой характер, но рядом с ней я другая. Я много думала над своим поведением, но никак не могла понять, почему веду себя так. Иногда приходила к выводу, что просто мне нравится, как она относится ко мне — как к ничтожеству, слабой. Мне нравится, как она доминирует надо мной даже в обычных словах. Но я никогда не смогу принять этого факта. — Ну что же, ты молчишь, моя дорогая? — она проводит по моей щеке пальцем, оставляя розовый пунктир. — Сейчас ты не такая борзая, верно? Я пытаюсь пошевелиться, но не получается: эта женщина слишком сильная и не даст мне выбраться. Сейчас она улыбается и смеётся, смотря на моё жалкое состояние. Женщина одной ногой раздвигает мои бедра, не давая выйти и пошевелить ногами, так как они зажаты между её ногой и креслом, в котором я сидела. Её другая рука тянется ниже — к шее, слегка душа меня. — Отпусти, — пытаюсь выговорить я и вырваться из её рук; также начинаю дёргать ногами. — С чего мне вдруг тебя отпускать? Ты будешь делать то, что я тебе скажу, и не имеешь права на отказ, ты — моя. Она сокращает все сантиметры между нашими губами и прикрывает моё ртом своими. От этой неожиданности я слегка открываю рот, а она, пользуясь моментом, вгоняет свой язык в меня, исследуя небо и полость рта. Мои неудачные попытки выбраться затихают в тот момент, когда я чувствую, как внизу живота будто завязывается узел, и я хочу большего. Арлекино, понимая, что я расслабилась и больше не дергаюсь, отстраняется, и между нашими открытыми ртами протягивается ниточка нашей совместной слюны. — Ах, Арлекино… — я слишком легковозбуждена, и она это поняла. Она берёт меня на руки и несёт в мою спальню. Видимо, пока меня не было, она уже обошла весь дом, потому что нашла комнату с первого раза. Зайдя в спальню, она кидает меня на кровать, садится сверху на мой живот и наклоняется к моему уху. Теперь её дыхание щекочет меня. — Милая, тебе не кажется, что ты получаешь всё слишком быстро и легко, м? — её голос одновременно грубый и мягкий пленит меня, засасывая в свою бездну. Как бы я ни хотела быть выше неё, я всегда буду под ней. — Давай поиграем: ты наконец перестанешь язвить мне и будешь подчиняться, а взамен получишь удовольствие. Я не в силах что-то выговорить от возбуждения, лишь киваю головой в надежде получить близость с этой женщиной. — Хорошая девочка, — говорит она, выпрямляясь. Уже проводит своим ноготком по моему телу от шеи до промежности, но дойдя туда, я, как по рефлексу, вскрикиваю и зажимая своё сокровенное. — Ты обещала, что будешь хорошенькой, не дергайся, а то я уйду. Или привязать тебя к кровати, чтобы ты не двигалась? Я краснею, ведь не хочу, чтобы она уходила, но в то же время мне очень хочется, чтобы она, сильно завязав мои руки, трахнула меня своими длинными ногтями и пальцами, а потом вылизала до дрожи по всему телу. Я хочу, чтобы она доминировала надо мной, а я громко стонала и прогибалась, слыша, как на ушко мне шепчут милые словечки. — Знаешь, я бы хуже наказала тебя за твоё непослушание, благодари меня за моё милосердие, — это были последние слова перед тем, как она одним движением рвёт на мне рубашку и примкнув к моей шее, целует её, оставляя засосы. Из-за этого я уже хочу большего и стараюсь тихо стонать, но иногда вырываются и громкие стоны, хоть я и пытаюсь их не издавать, в то время как мою шею терзают, и на ней скоро не останется места без засосов и покрасневшей кожи. — Ар… Арлекино, — стону я, желая, чтобы она вошла в меня. — Не так сразу, дорогая, я ещё помучаю тебя, — она тут же начинает водить своими руками по моему верхнему телу — лишь в одном бюстгальтере. Моя разорванная рубашка уже валяется где-то внизу, где скоро окажется и вся моя одежда. — Надеюсь, этот бюстгальтер стоил недорого. После сказанного она резким движением рвёт его и отбрасывает, и теперь на неё смотрит моя миниатюрная юная грудь с вставшими бусинами сосков. Моё лицо естественно заливается краской от действий этой женщины, и я закрываю лицо. — Не закрывайся, ты прекрасна, — молвит она, берёт мои руки и запрокидывает их за голову, припадая к моим губам, целуя меня жадно, не давая передышки. — Мм… Арлекино, — мычу я, пытаясь что-то выговорить. — Не говори ничего, я сама знаю, что тебе нужно. Просто наслаждайся и не дергайся, — она проводит языком от моей шеи до груди и засасывает один сосок губами, в то время как другой занят рукой. Я лишь постанываю от её движений и иногда вздрагиваю. Её движения плавные и в то же время резкие. Она недавно терзала мою грудь, а уже сползла и снимает с меня юбку, оставляя в одних трусах. Я даже не заметила, как она разделась до одной рубашки и нижнего белья. Предвестница водит руками по внутренней стороне моих бёдер, возбуждая меня, как будто я выпила виагру. От каждого действия Арлекино я выгибаюсь и стону: — Арлекино… ммм… пожалуйста… — я запрокидываю голову, когда она начинает водить пальцами по моим уже сильно мокрым трусикам, дразня кожу через влажную ткань. — Пожалуйста, что? — с издевательской усмешкой говорит она, чувствуя, как я становлюсь всё влажнее и влажнее. — Ты должна сказать, ты же хорошая девочка, так ведь? — она ждёт от меня слова, пока я еле держусь. — Арлекино, трахни меня уже своими пальцами. — Попроси получше, — она довольна, что я сказала то, чего она ждала, но ей очень нравится дразнить, поэтому пальцы до сих пор не во мне. — Ах… Арлекино… умоляю, трахни меня своими пальцами, делай со мной что хочешь, только трахни, пожалуйста. Удовлетворённая моим ответом, она снимает с меня трусики и отбрасывает туда же, куда и всю остальную одежду. Осторожно она приставляет два пальца к клитору и начинает медленно водить по нему, от чего я громко стону. Она всё больше и больше ускоряется, а затем оставляет клитор в покое и целует меня в губы, пока её рука дразнит вход. — Стони громче, я обожаю тебя, — после поцелуя она всё же решает покончить с моими мучениями и входит в меня одним пальцем. На её лице появляется ухмылка, когда она понимает, что я девственница. — Так ты ещё девочка. От большого смущения я прикрываю лицо руками и отворачиваюсь. — Не отворачивайся, — просьба больше похожа на приказ. Предвестница начинает вводить в меня сначала один палец, задевая все точки, которые только можно, а после к среднему пальцу добавляется безымянный. Два пальца во влагалище доставляют невероятное удовольствие, и на фоне моих сладких стонов слышен биологический сок, стекающий по моим бёдрам. Женщина своей второй рукой прикасается к клитору, стимулируя его. Как только я кончаю и выпускаю своё удовольствие на пальцы Арлекино, она достаёт их из меня с громким влажным звуком, суя эти два пальца в мой рот. Я их безупречно вылизываю, а после расслабляюсь на кровати, прикрывая глаза. — Знаешь, сладкая, ты даже для своего первого раза хороша, — говорит Предвестница, ложась рядом со мной, поглаживая меня по плечу и завивая мои волосы себе на палец. — В следующий раз хочу попробовать тебя на вкус. ————————