Созидая гармонию

      Я безумно хотела проклясть этот день. Это желание душило меня постоянно, в особенности всю следующую неделю после рокового события, но я должна была взять себя в руки, должна вновь стать сильной. У нас всё ещё впереди, мы всё сможем, мы… Вдох, хриплый выдох и вновь всхлипы. Я сжималась в маленький комок на кровати, и совершенно не реагировала на то, что происходит вокруг, игнорировала всех, даже маму. Слёзы душили меня, заставляли меня захлёбываться в них, из-за чего меня уже отпаивали успокоительным, после которых я очень долго спала. И так всю неделю…       Начну, пожалуй, с самого начала. Я, мне кажется, упоминала тот момент, что меня не отпускало ощущение о том, что всё проходит слишком гладко, и это напоминает затишье перед бурей? Что же, так всё и обернулось. Началась эта «буря» с двадцать седьмого декабря. Мы уже полностью настроились на побег, до которого остались две недели, готовились ещё усерднее, собирали тёплые вещи, так как наступила зима. С ноября становилось всё холоднее находиться на улице только в рубашке, поэтому на каждом из детей уже появлялся кардиган молочного цвета, да и девочки старались уже носить не юбки, а штаны. И вот, новый день начался, вроде бы, вполне спокойно: как и обычно зазвенели часы во всех комнатах, мы начали просыпаться, собираться. Все вновь обменивались утренними пожеланиями, занимались утренней рутиной, смеялись. Я сидела перед зеркалом и расчёсывала волосы, разговаривая с Олей, которая стояла рядом, облокотившись на стену. Взгляд её голубых глаз был направлен на потолок. Я же вновь боролась с кончиками волос, потому что они, как и всегда, запутались сильнее всего. Сестра перевела взгляд и хихикнула, начиная наблюдать за моими потугами, потом спросила уже серьёзным голосом:       — А как Норман и его семья хотят спасти своего брата, который хочет себя сжечь для того, чтобы остальные сбежали? Какой у них план?       — Если меня не подводит память, то они хотят сделать его «замену»: вместо его самого подожгут различные куски мяса, которые нам дают в пищу, и волосы, а также вытащат его передатчик. Хотя у меня, всё-таки, вопрос о том, где они возьмут нужное количество волос, — ответила я, припоминая слова Нормана. После чего закончила возиться с волосами, заплетая привычную косу, и спустилась вместе с сестрой в кафетерий, где стала помогать с сервировкой столов. В тот момент, мы, как и всегда, смеялись и улыбались. Ричард чуть кружку не уронил, за что получил от Рэйч по макушке. Мама стояла вместе с нами в одном помещении, с улыбкой наблюдая за происходящим в комнате, но в один момент она подозвала Олю и обратила всё внимание на них. Тогда моё сердце замерло, в ожидании худшего исхода.       — Ребята, я спешу вам сообщить о том, что мы нашли пару, которая удочерит нашу Олю! Она уедет сегодня, — счастливо сказала она, приобняв за плечи сестру, которая стояла такая же ошарашенная, как и мы.       Дети быстро отошли от шока и тут же побежали к ней, счастливо поздравляя её, а тарелки из моих рук чуть не летят на пол. Слава Небесам, что я смогла удержать их. Мы впятером быстро берём себя в руки, и Оля улыбается, принимая поздравления ребят, пока наша четвёрка продолжает накрывать на стол. Я постаралась как можно спокойнее расставить все тарелки, унимая дрожащие руки. Главное не показывать маме, что нам что-то известно, ведь она может прочитать это по нашим телам. На завтраке я лишь сложила руки в обычный замок, но ничего не произнесла, так как размышляла о том, как можно было бы помочь Оле выжить. Однако всё заводило меня в тупик: мы настолько сильно рассчитывали на то, что сбежим все вместе, а также на помощь с третьей плантации, что у нас самих ничего не было готово, кроме физических упражнений. А бежать к союзникам — не вариант: Норман не узнает об этом, а идти по лесу к чужому приюту, где есть ещё одна взрослая, сродни самоубийству. Я кусала губы, понимая, что все мы бессильны. И спрятать её нигде не получится, потому что её передатчик укажет маме на её местоположение, а его отключить тоже не выйдет, так как у нас нет нужного для этого устройства. Вырезать и сломать его тоже не вариант: у нас нет ключа от медкабинета, да и при поломке он отошлёт сигнал. Мы оказались в ловушке со связанными руками, умело поставленной нашей мамой видимо для того, чтобы всё-таки найти тех, кто знает правду о предназначении приюта. От такого даже аппетит пропал, поэтому к тарелке я не притронулась, лишь положила на место взятую мной ранее вилку.       Кажется, Джордж заметил моё несколько подавленное состояние, поэтому взял положенный мною предмет и сам постарался меня накормить. Я хотела было отказаться, однако он напомнил о том, что для мамы это может стать зацепкой к тому, чтобы подозревать меня, этими словами заставляя меня всё-таки поесть. Забрав у брата вилку, я начала трапезу, однако понимания того, что я делаю, у меня не был. Всё моё сознание было замешено в огромный ком мыслей, который возглавлялся лишь одной мыслью: нас останется четверо. Я посмотрела на Рэйчел, а она смотрела на меня таким же потерянным взглядом, как и у меня, в котором горела такая же безысходность. От этого хотелось лишь расплакаться, однако стоило держать себя в руках. Лишь только по окончанию всех дел, таких как завтрак, тесты, стирка и обед, мы собрались в библиотеке. Оля плакала в плечо Рэйч, а мы даже не могли её успокоить. Да и каждый из нас пятерых сейчас проливал слёзы, которые невозможно было остановить. Я растирала солёную влагу по лицу, опять кусая губы, и, судя по металлическому вкусу на языке, искусала их до крови. Мы обнимали Олю и прекрасно понимали, что не спасём её. Сейчас она проводит свои последние часы жизни. Нам бы стоило выйти на улицу к остальным, но нам этого не хотелось от слова совсем. Но пришлось себя пересилить, чтобы не вызвать подозрений. Там Олечка в последний раз играла в догонялки с нами, в последний раз так искренне смеялась. К горлу подступал ком, который я усиленно старалась проглотить.       Вечер подкрался незаметно. Мы с Рэйч были в спальне, помогая Оле собраться. На глазах вновь стояли слёзы, которые смысла уже не было сдерживать. Оля крепко обнимала нас, утыкаясь в наши плечи, и шептала нам, чтобы мы обязательно сбежали. Она говорила о том, что её жертва не должна пройти напрасно, никто из нас больше не должен умереть. Затем, держа нас за руки, сестричка пошла вниз, улыбаясь сквозь слёзы. Там уже дети желали ей хорошей жизни, просили, чтобы она писала им письма почаще, а мы вчетвером стояли в стороне. Вскоре мама с сестрой ушла, отправив нас прибираться в кафетерии, как и всегда. Я проглатывала скатывающиеся из глаз слёзы и несла в руках метлу, которой стала подметать пол, как только оказалась в кафетерии. Ребята зашли через несколько минут и стали помогать с нашей вечерней рутиной. Мы не проронили ни единого слова, пока прибирались в кафетерии, а потом молча разошлись по комнатам, укладываясь спать.       Ближе к 10 января я оклемалась. Честно сказать, когда мне удалось взглянуть на своё отражение в зеркале, моему ужасу не было предела. Красные глазные яблоки, помутневший, пустой взгляд, которым добавлялись опухшее лицо и немного спутанные волосы. А потом, вспоминая, почему мой внешний вид был именно таким, ужас быстро прошёл. Всё-таки спасибо маме, которая меня водила в душ и помогала вымыться, пока я была не в состоянии, а потом расчёсывала мои волосы, поэтому изредка они были в каком-никаком порядке, но не сейчас. Опухшие глаза пройдут быстро, поэтому я об этом не волновалась. Стоило мне в этот день, когда я наконец сама встала со своей кровати, спуститься в кафетерий, дети тут же облепили меня, говоря, что очень волновались за меня, за что я просила прощения у них. Говорила, что мне просто было тяжело отпустить Олю в новую семью, потому что привязалась к ней, как и ко всем остальным, и дети мне поверили на слово, хоть правдоподобно врать у меня, обычно, никогда не получалось, особенно, если я была в таком состоянии. К сегодняшнему дню, а именно 14 января, я была уже в полном порядке, так что нам было пора начинать наш план побег. Вчера мы с ребятами обговорили концепт того, как мы поступим перед мамой, чтобы наше с Рэйч отсутствие было не замечено, и остановились на таком же варианте, как и при осмотре стены. Поэтому все спокойно легли спать, ведь были уверены, что всё пройдёт без проблем.       Ежедневная рутина пролетела незаметно, и вот настало свободное время после обеда. Пока Ричард отвлекал маму, мы с сестрой ушли в лес, а оттуда уже побежали к стене. Там сестра убрала мою косу в пучок с помощью шпилек, и я, действуя так же, как и в предыдущий раз, забралась на стену с помощью разгона и подтягивании на руках, после поспешила в сторону третьей плантации. Добравшись до неё, я стала высматривать Нормана, невольно пошутив, что его платиновый блонд почти невозможно отличить от снега, который немного хрустел под моими ногами. Но, заместо белоснежных волос мальчика, я увидела другого воспитанника с рыжими волосами, торчавшими во все стороны, верхушка которых была жёлтого цвета, а на макушке у него был рыжий волосок, который напомнил мне антенну, которая ещё и прыгала, как только он двигал головой. От такого я постаралась сдержать смех, что у меня удалось. В этот момент он поднял голову и, заметив меня, помахал рукой, чтобы привлечь моё внимание.       — Эй! Нужна верёвка? — спросил мальчишка, подходя к ближайшему к стене дереву, явно с намерением забраться на него и бросить оттуда верёвку. Меня, конечно, удивил его голос, который был чем-то похож на женский, хотя, может просто ломка голоса ещё не произошла.       — Не помешала бы, — кивнула я, после чего он залез на дерево и оттуда бросил мне камень, к котором убыл привязан один из белых концов. Словив его, я дождалась, пока он привяжет второй конец к дереву, после чего спустилась и отпустила верёвку. Мальчишка после этого улыбнулся мне, так же спускаясь на землю.       — Привет! Ты ведь та Эмилия с первой плантации, про которую нам рассказывал Норман, не так ли? — тут же говорит воспитанник, а я киваю, вопрошая про себя, а где же сам альбинос.       — Привет, да, всё верно. А где сам Норман? — спросила я так как подумала, что, скорее всего, этот паренёк должен знать, где он, ведь они живут в одном доме.        — Видимо, он тебе не рассказал этого… В тот день, когда вы встретились, его отправили… — тихим голосом сказал шокирующую для меня новость мальчишка, и я заметила, как его зелёные глаза, похожие на траву, глаза заполнились слезами. Я сама дрогнула от его слов, вспоминая бедную Олю, которую недавно постигла такая же участь, однако быстро взяла себя в руки и обняла того.       — Мне очень жаль Нормана, и я понимаю твои чувства. Но давай не отчаиваться, хорошо? Я думаю, он был бы очень рад, если бы ты двигался дальше, верно? — я аккуратно и поддерживающе улыбнулась воспитаннику, погладив его по волосам.       — Ты права! Норман бы за такое посмеялся надо мной! — тут же широко улыбнулся мальчик, успокаиваясь и смотря в мои глаза. — Но у меня к тебе большой вопросик: почему ты обратилась ко мне в мужском роде? О, и да! Меня зовут Эмма!       — Ой, я тебя с мальчиком спутала, извини. Причёска твоя довольно двоякая, ты знала? — после чего мы обе рассмеялись, окончательно забывая нахлынувшую на нас апатию. Но стоило нам отсмеяться, как мы вновь стали серьезны.       — Ладно, опустим это всё в сторону, сейчас не до этого. Тебе известен план побега? Мы убегаем сегодня после двенадцати ночи, — говорит Эмма, внимательно смотря на моё лицо.       — Не волнуйся, ты можешь мне ничего не объяснять, мне известен весь план досконально. Но у меня есть вопрос: вы сможете найти нужное количество волос для замены? — спрашиваю я, на что получаю задумчивый взгляд от Эммы, после чего она пожимает плечам.       — Я хочу спросить у нашей младшей сестры, сможет ли она отдать свои волосы. А что? — интересуется она. Я же достала ножницы, которые всё это время прятала под своей одеждой, и стащила с волос шапку, и после, не без помощи зеленоглазой, вытащила из волос все шпильки, распуская пучок и оставляя косу. Только после этого я занесла ножницы за спину и, с выдохом, отрезала свою косу, а затем вновь спрятала предмет и отдала волосы девочке.       — Знаешь, с такой короткой причёской ты очень похожа на мою младшую сестру — Гильду, только бы тебе чуть кончики подправить. Вы с ней позже познакомитесь. Тебе не жалко их? — спросила у меня рыжая, пока её слова и пристально-удивлённый взгляд заставили меня задуматься и предположить то, что наше, с той девочкой, сходство было очень сильным, так как иначе такой взгляд Эммы не объяснить.       — Нисколечки! Отрастут, как-никак. Сейчас важнее всего спасти твоего брата, — улыбаюсь я, воспитаннице. Она тут же улыбается мне в ответ, кивая.       — Чуть-чуть подправлю тебя. Нашего брата. Мы же станем одной семьей! Ах, забыла! У вас всё без изменений? Так же сбежит пятеро? — моя улыбка на мгновение замирает и спадает. Я молча отвожу взгляд в сторону, после качаю головой, чуть поджав губы.       — Нашу сестру, с которой мы хотели сбежать, недавно выслали, к сожалению, нас осталось четверо… — отвечаю я тихим голосом и утираю слёзы. Зеленоглазая тут же обнимает меня.       — Они с Норманом попали в лучшее место, я уверена. Не расстраивайся так сильно, ладненько? — старается поддержать она меня, чем вызывает у меня улыбку на лице. В этот момент я, почему-то, сравнила девочку с лучиком солнышка, который светит постоянно, даже в тёмные времена.       — Конечно. Я тоже на это надеюсь, — ответила я с улыбкой, после чего взглянула на небо. — Вечереет, мне пора возвращаться, пока пропажу не заметили. Тогда до ночи, хорошо? Мы прибежим чуть раньше к вам и поможем остальным забраться, после все вместе побежим в нужную сторону, хорошо? — спрашиваю я, параллельно запихивая волосы под шапку. Эмма кивает и протягивает мне конец верёвки, что был у неё в руках, я разгоняюсь и забираюсь наверх стены. После махаю девочке рукой и убегаю в сторону своей плантации, молясь успеть до колокола.       Я от страха добралась до нашего дома очень быстро. И повезло, что Рэйчел следила за стеной, поэтому, как увидела меня, забралась на дерево и, дождавшись, пока я отдышусь, бросила мне верёвку. Я сразу же спустилась вниз, а сестрёнка, убедившись, что я стою на земле, отвязала верёвку и спрыгнула с дерева, после чего мы тут же бросились к дому. Честно, мои лёгкие, кажется, не выдерживают уже такого испытания, однако я заставляла себя бежать. Нам едва-едва удалось успеть ведь зазвенел колокол прямо в тот момент, как мы прибежали. Нашу пропажу никто и не заметил, значит братья постарались на славу. Мама отвела всех домой, но на этом свободное время ещё не закончилось, поэтому мы нашей четвёркой быстро прошли в библиотеку, где сняли шарфы и шапки, и стоило моим друзьям только заметить мои волосы, как их поразил шок. Ричард даже подошёл ко мне и протянул руку к моей новой причёске, дотрагиваясь до неё пальцами и проверяя, не шутка ли это.       — Мия, а где твои волосы? Что ты с ними сделала? — удивлённо спрашивает он, а Рэйчел и Джордж кивают на его слова, а в их глазах читается такое же неподдельное удивление, как и у младшего брата. Я тихо хихикаю от такого.       — Ещё, конечно, не видела себя в зеркале, но думаю, что мне идёт. А волосы пожертвовала на спасения того мальчика с третьей плантации, который хочет себя сжечь. Маме придумаю отговорку, что просто решила изменить стиль и отрезала волосы, а косу выкинула. Сейчас это не самое важное. Мы сбежим сегодня ночью, за несколько минут до полуночи, затем бежим к третьей плантации. Главное не забыть забрать рюкзаки из того места в лесу, где мы их спрятали, — улыбнулась я, а они кивнули на мои слова. Теперь нам оставалось лишь дождаться наступления ночи.       После разговора в библиотеке наша четверка, как и всегда, направилась в кафетерий, где стала помогать накрывать на столы, однако мамы здесь ещё не было. Я лавировала между детей, стараясь не выронить тарелки из рук, а те обнимали меня и спрашивали, что с моими волосами. Я говорила им ту же легенду, что и ранее придумала для мамы. Они все безоговорочно верили мне и вновь убежали играть, позволяя мне дальше сервировать столы. Сейчас я чувствовала себя ужасно уставшей. Кажется, сегодняшнее приключение вымотало меня безумно сильно, так как ещё и ноги меня еле как держали. Мы быстро управились с подготовкой ужина, поэтому совсем скоро все уже сели на свои места. Мама, которая пришла за пару минут до объявления ужина, нас всех внимательно осмотрела, затем уже прозвучало привычное пожелание «Приятного аппетита», и нам разрешили начать трапезу. Пока мы ужинали, я подметила то, что мама всё ещё не задала мне ни единого вопроса. Не думаю, что она может быть настолько невнимательной, всё-таки мою пропавшую косу, которую я так упорно растила все эти годы, даже дети заметили, так что разговор в любом случае состоится. Это же наша мама, о которой наша теперь уже четвёрка знает лишь одно: она так же, как и мы, была воспитанницей этого приюта (и то, эта информация была получена от Нормана). Из этого я предполагаю то, что их в штабе учат подмечать даже мелкие и не существенные детали, так что наш разговор точно не заставит себя долго ждать, что, к слову, оказалось правдой. После ужина я мыла посуду, а дети ушли с Джорджем и остальными подготавливаться ко сну. И именно в этот момент мама и подошла ко мне, положив руку на моё плечо.       — Эми, солнышко моё, а где твои волосы? Ты же так их любила, даже мне не позволяла их отрезать. Так что же случилось сейчас? — спросила она сразу же, как только я обратила на неё своё внимание.       — Мам, понимаешь… Я немного устала. Каждое утро постоянно расчёсывать их, это долго, да и тяжело, в особенности с кончиками, так что я решила изменить стиль! За короткими ухаживать легче, да и заплетать их не нужно. Вот я и отстригла волосы и косу где-то выкинула. Убила одним выстрелом двух зайцев! Но в зеркале я ещё себя не видела, поэтому не знаю, хорошо ли у меня вышло. Сможешь подправить, если где-то неровно? — я смотрела на маму своим обычным взглядом, которым старалась не выдать свою ложь. Она долго смотрела своими сиреневыми глазами в мои чёрные, после чего улыбнулась, кивая.       — Конечно, милая. Когда закончишь с посудой, поднимись в ванную, я тебе всё подровняю, — после этих слов мама ушла. А когда я закончила и пришла к ней, она и вправду всё сделала, чуть подрезала то, где было неровно, а потом и челку чуть укоротила, чтобы она не лезла в глаза.       Смотря на своё отражение в зеркале, моему удивлению не было предела. Моя причёска и вправду очень подходила мне, да и результат в несколько раз превосходил мои ожидания. Я поблагодарила маму, а затем вышла из ванной. Встретившись с Рэйчел, мы пошли в комнату мамы, где уложили малышей. Но сегодня нам это далось немного сложнее: многие из них капризничали и не хотели спать. У меня даже создавалось впечатление, словно они знали, что мы сегодня сбежим, и не хотели нас отпускать. Провозившись с ними почти час, у нас всё же удалось уложить всех детишек, после мы вернулись в нашу спальню. За всё время мы почти не разговаривали, а я постоянно думала о надвигающемся побеге. Было удивительно то, что страшно мне не было. Однако было совсем другое чувство, которое меня никогда не подводило. Я не могла поверить в то, что наш побег пройдёт так гладко, казалось, что-то обязательно случится. Но быстро откинув эти мысли в сторону, чтобы не накручивать себя, мы с Рэйч переоделись, а после легли в кровати. Но спать не планировали, лишь притворились, когда мама зашла нас проверять.       Лишь стоило часам довести стрелки до того, как до двенадцати оставалось десять минут, мы аккуратно встали с кроватей, тихо обули сапоги, а после также тихо вышли из комнаты. В коридоре встретились с братьями, и очень аккуратно вчетвером пошли к выходу из дома. Стоило нам пересечь порог, как мы поспешили в лес к месту, где у нас были спрятаны рюкзаки с вещами. Мы их взяли и по снегу поспешили вглубь, к стене. Совсем немного, и мы будем на свободе, дело лишь за малым. Мы быстро добрались до стены, я залезла на дерево, к ветке которого всегда прикрепляли верёвку, после, делая уже отработанные мною движения, я забралась на верх и оглянулась назад, где ожидала увидеть родных, как увидела… Пустоту. На снегу были лишь мои следы, и больше ничего не было. Я испугалась и хотела было позвать ребят, как из-за деревьев увидела маму. А с ней шли Ричард, Джордж и Рэйчел. Мама улыбалась, держа в руке её открытые часы, а как только увидела меня — сразу закрыла.       — А я думала, что ошибаюсь насчёт того, что с нашего дома будет побег, — сказала мама, после протянула мне ладонь. — Спускайся, Эми. Идём домой.       Я испуганно отошла на шаг назад, думая, где я могла просчитаться. Наш план был надёжным, мы продумали всё, даже до самой мелкой детали. Так как мама вычислила нас? Я почувствовала, как мои руки пробивает дрожь, как и тело, а разум разрывался. Одна его часть молила каким-нибудь образом отвлечь маму, спасти ребят и бежать с ними, а второй звал бежать одной, что вызывало у меня головную боль, и даже, кажется, заставило пошатнуться. В голове всё перемешивалось, перед глазами всё плыло, а в ушах звенело. Вдруг, сквозь этот звон, я услышала крик Рэйчел, который вывел меня из замешательства:       — Эми, беги и оставь нас! Спасись хотя бы сама! — они с Ричардом схватили маму за руки и тащили назад, пока Джордж бежал к дереву, с помощью которого я забиралась на стену. Из моих глаз потекли слёзы       — Я так не могу! Мы… Мы хотели спастись все вместе! — крикнула я, наблюдая, как лента из простыней упала на снег, а Джордж немного с грустью улыбнулся мне.       — Уходи, Эми. Ради нас. Мы примем всё наказание. И… мы тебе благодарны за это время, что мы провели вместе. Ты не забывай про нас, хорошо? — сказал он мне, этим ставя точку в разговоре. У сестры и младшего брата уже больше не было сил сдерживать маму. У меня есть лишь один единственный шанс…       Даже не стирая с глаз слёзы, я побежала отсюда, мне не стоило терять времени, которое они смогли для меня выиграть. Хоть и огромной ценой. Наверное, если бы не было ориентира в виде дыма, который валил над третьей плантацией, я бы навряд ли добежала до нужного мне места. Стерев слёзы, мой взгляд уловил силуэты детей, которые забирались на стену, поэтому я подошла к ним, после протянула руку мальчику, который забирался по ближайшей ко мне верёвке и помогла ему залезть на стену. Эмма увидела меня и улыбнулась, однако её улыбка быстро сменилось на недопонимание и даже некое беспокойство.       — Эми, ты же говорила, что вас сбежит четверо. Почему ты одна? — спрашивает она обеспокоенным тоном. Я поджала губы, отводя взгляд, после ответила:       — Мама как-то разгадала наш план и поймала моих братьев и сестру. И явно с них не спустит взгляд… Она помогла забраться последней девочке, после подошла ко мне и положила на плечо руку, этим стараясь меня поддержать. Я подняла на неё взгляд, а зеленоглазая поддерживающе улыбнулась мне, а я смотрела на напрягший меня пластырь, что был на её левом ухе, но решила сейчас на этом не зацикливаться. А девочка тем временем достала из кармана какую-то небольшую штучку и завела за моё левое ухо, а спустя несколько секунд вновь убрала. Я сначала не сразу поняла, что произошло, но через пару секунд до меня дошло, что рыжая отключила мой передатчик.       — Нам не стоит задерживаться. Наша мама тоже может быть на подходе, — сказала Эмма, после махнула всем остальным. Мы все побежали в сторону четвёртой плантации.       В первые несколько минут было всё хорошо, мы уже даже были на месте, как раздался громкий, оглушительный сигнал тревоги. Все остановились на месте, а меня даже чуть пробило на дрожь, так как он был очень неприятным и несколько пугающим даже. И прозвучал быстрее, чем мы предполагали, что не могло не напрягать. Не уж то моя мама подала сигнал быстрее, чем мама с плантации ребят? Да нет, навряд ли, ей же ещё до дома дойти надо, а там до комнаты. Вариант сразу отпал, и я решила за этом закончить, так как сейчас было совершенно не до этого. К Эмме, которая стояла рядом со мной, подбежал черноволосый мальчик, с пластырем на том же ухе, что и у Эммы, а также его чёлка закрывала его левый глаз.       — Что теперь?! До моста ещё далеко! — взволнованно произнёс тот, а мои брови полетели вверх. Он не знает о плане? А потом сообразив, почему у него одного из всех мальчишек, ранено ухо, я поняла, что это тот, которого спасали ребята. И тогда стало понятно, почему он взволнован и ни о чём не знает.       — Не беспокойся, мост и не входил в план, — сказала я ему, на что его глаза непонимающе перевели взгляд на меня. А я пальцем указала на противоположную сторону от места, на котором мы стояли. — Сбегать будем тут.       Он скептически смотрел на меня после этих слов, но стоило ему увидеть, как дети все начали брать вешалки, а высокий темноволосый мальчик стал раскручивать верёвку тем концом, на котором был камень, он успокоился. А я же достала свою верёвку, намереваясь повторить, однако Эмма меня остановила, покачав головой, чему я удивилась. Девочка указала на мои всё ещё дрожащие руки, после погладила по плечу.       — Они были бы рады, если бы ты сбежала, верно? Если их… Ожидает то же самое, то они просто попадут в то же место и воссоединятся с вашей сестрой, — сказала она мне, а я поджала губы, сдерживая слёзы, и кивнула. Она права. Они сделали это, ради моего блага.       Как только первый мальчик, а именно тот, который бросил первую верёвку, переправился, два мальчика с помощью водных ракет перекинули ещё пару верёвок, после чего все дети стали переправляться на ту сторону. Я лишь наблюдала за ними, удивляясь их храбрости, и это даже вызвало у меня улыбку. Совсем скоро на стене остались шестеро: я, Эмма, черноволосый мальчик, маленькая смуглая девочка с тёмными волосами и, по-видимому, два лучших друга, которые и запускали водные ракеты. Я достала из рюкзака вешалку, после подошла к ним. Из глаз девочки текли слёзы, а она сама дрожала и говорила, что ей страшно от того. Что они могут сорваться. От её слов уже испугались и два мальчика-друга, так как они начали дрожать и схватились друг за друга. Эмма от такого растерялась, поэтому я хотела поспешить ей на помощь, но темноволосый мальчик меня опередил.       — Эмма, привяжи Джемиму верёвкой ко мне, — сказал он ей, поднимая девочку на руки, а я стала помогать рыжей связать тих двоих вместе. Она обеспокоено посмотрела на мальчика.       — Ты запомнил, как надо делать? Справишься? — спросила она у него, на что он решительно улыбнулся, кивая. А затем посмотрел на мальчишек.       — Вы сами справитесь, или тоже помощь нужна? — со смешком спросил он у тех, на что они тут же закивали и стали говорить, чтобы тот на них положился. Мы отправили сначала темноволосого, а затем уже и оставшихся двух мальчишек. Настала наша с Эммой очередь, поэтому я стала привязывать к руке вешалку, как услышала с противоположной стороны крик «Эмма!». Тут и я напряглась и медленно повернула голову в сторону. Моему взору предстала растрёпанная и запыхавшаяся мама. Она стояла в нескольких метрах от меня.       — Эми, вернись. Я обещаю, что не отправлю тебя, — сказала женщина, стараясь улыбаться мне. Я смотрела какое-то время на неё, а потом оглянулась назад, осматривая всю ферму, после чего улыбнулась маме сама, смотря прямо в её глаза.       — Прости, но я продолжу бороться за свою судьбу, мамочка. Спасибо тебе за девять лет, которые я прожила тут. И прощай. Передай пожалуйста им, что я очень любила их и благодарна им за всё. Пусть им повезёт в следующей жизни… — сказала я ей, а по моим щекам покатились слёзы. Я улыбалась маме, смотря на не, но потом повернула голову вперёд, где стояли все остальные. Кажется, мы с Эммой всё так же были тут. Мама мне ещё что-то говорила вслед, но я уже не слушала. Я перекинула вешалку через верёвку, схватилась за неё второй рукой. Закрыла глаза, выдохнула, а после разбежалась и скатилась вниз. Я неслась на огромной скорости и боялась, что врежусь в дерево, однако меня поймали, а потом помогли найти опору в земле. Я посмотрела на того, кто мне помог.       — Спасибо, э… — я не знала его имени, из-за чего запнулась. Мальчишка хмыкнул, отвязывая верёвку, но имени своего так и не назвал, а после посмотрел на только что приземлившуюся Эмму. Кто-то отвязал остальные верёвки, после чего мы побежали вглубь леса, удаляясь от фермы. Из моих глаз текли слёзы, постоянно застилая мои глаза пеленой, однако я понимала одно: мы смогли. Мы вырвались на свободу, теперь наша жизнь и наша судьба были в наших руках.       Бежали мы довольно долго по этому тёмному лесу, многие спотыкались об корни, однако старшие их ловили, даже я помогала. И правду, от того, что мои глаза видят в темноте лучше, чем у остальных людей, есть толк. Однако я сама уже выдыхалась из-за того, что приходилось часто говорить во время бега, предупреждая об препятствиях. Так долго я бегала впервые, лёгкие жгло просто ужасным огнём, а лесу ни конца, ни края. В какой-то момент мне стало казаться, что мы где-то заплутали, как вдруг увидела небольшой просвет впереди. И добежав до него, мы остановились на обрыве. Солнце начало только вставать, этим предзнаменуя утро. Я отгородила глаза ладонью, так как им было больно смотреть на свет после такого долгого нахождения в темноте, однако убрала, как только они привыкла. Все улыбались от того, что это наше первое утро за стенами приюта, а мои губы лишь дрогнули, не складываясь в улыбку. Они этого никогда не смогут увидеть… Но я продолжу этот путь ради них. Ради того, за что мы так боролись.