зеркало

он запустил руку внутрь тела, а отвратительное чавканье раздалось на всю комнату неприятным звуком. его руки были по локоть в крови, но лицо выражало полное удовольствие, будто он только что употребил самые сильнодействующие наркотики у себя в темной комнате и пересмотрел все сезоны Рика и Морти. кайф. безжизненное тело будто бы посмотрело абсолютно неодобрительно, но ничего не сказало. молчало, не прерывая чавканье крови и органов, разрывающихся под силой чужой руки, а темнота заброшенной комнаты почти одобряло происходившее, скрывая подобное бесчинство за темно-синими шторами окон. это опьяняло. то, как он причинил своему другу боль — довел его до ручки, а после убил, а сейчас играется с его кишками, будто ребенок с песком и лопаткой во дворе — то, как он это сравнил у себя в голове, заставило усмешку вырваться наружу, — доводило до экстаза, потому что он настоящий психопат, у которого ни на лице, ни в душе ни частички эмпатии. бесчеловечная тварь, улыбающаяся при виде чужой гниющей плоти. но все это сон, потому что умерший парень смотрит на него не самым одобрительным взглядом. смотрит, но молчит. интересно, почему? — ну как, томми? ты ХОЧЕШЬ ЧТО НИБУДЬ СКАЗАТЬ? но труп, вопреки воплям, молчит. — значит не надо было провоцировать меня вспороть тебе живот сегодня утром. как думаешь, тебя будут искать? кровь стекала по бледной тонкой коже, пачкала чужую рубашку, обвиняя ее во всех этих сотворенных бесчинствах. — интересно, а меня будут искать? чавканье стало интенсивнее. — а МЕНЯ НАЙДУТ? резко парень встает, поднимая труп на руки, и аккуратно поправляя чужую челку, выходит из комнаты в коридор. ванная встречает длинным-длинным зеркалом, которое отражало двух парней. один повис на руках другого, а грязная пепельная прическа полностью растрепалась. бездыханное тело с отвращением взирает на своего убийцу. тот лишь, с придыханием, ядовито улыбается. — прости, томми, ты слишком грязный. надо тебя вымыть. рука тянется к полке с шампунем, после чего осторожно намыливает чужие блеклые волосы. труп на это ничего не говорит, лежа в полной тишине. после рука тянется к мочалке, протирая все участки зеленой кожи рядом с вскрытым животом, из которого виднелись чужие расплющенные нахуй органы. — милый томми, почему ты молчишь? поговори со мной. неприятная мелодия будильника раздается на всю ванну. как только убийца моргает — просыпается у себя в постели, взирая на раскрошенный потолок. — блять, опять, что-ли? он, помятый, встает с постели, взмахом руки поправляя прическу. почесывая плоский живот под футболкой, выходит на общую кухню, облитую темнотой раннего утра. оттуда на него смотрят испуганные черные глаза милого томми, который, будь его воля, обплевал бы его ядом изо рта. торд усмехается. — глупый, глупый томми-и-и-и…