Мертвая тишина

Снежные вихри обволакивали его, завораживая, поглощая каждый шаг в этом мертвом мире белоснежной пустоты. Ветер пронизывал до костей, заставляя дрожать, но не сравнить его муки с тем, что проникало глубже — боль, потеря, безнадежность. Алфедов шел сквозь метель, словно в поисках смысла, который уже давно был утрачен. Майншилд—маленький городок, где раньше пульсировала жизнь, теперь был погребен под толстым слоем снега, словно забытый могильник, а башня с не идущими часами, когда-то знаменующая время и жизнь, стояла неподвижно, как печальный монумент утраченных надежд. В его сердце жил огонь отчаяния, который поддерживал их всех в живых, давал силы двигаться вперед, но с каждым шагом он терялся, растекался, словно вода сквозь пальцы. По глазам Алфедова текли слезы, замерзая на щеках, но это были не только слезы — это были большие крики, беспомощные, которые затихали в морозном воздухе, теряясь в безмолвии. Сквозь эту тишину слышались только звуки его собственного дыхания, хриплое и неровное, словно последний стон умирающего. Его шаги глушились в мягком скрежете снега под ногами, будто монотонный марш к неизбежному концу. Он ощущал, как вся его жизнь скатывалась к горькому финалу, как все, что было дорого и ценно, исчезало в этой безжалостной белизне. Его руки были холодными, как лед, но они все еще искали — искали тепла, искали любви, искали спасения для тех, кто был утрачен. Но любовь его жизни остался пленённым льдом, неподвижным и холодным, словно вырезанная изо льда скульптура. И каждый его вздох наполнялся болью не только от потери, но и от того, что он не мог ничего изменить. Он был заперт в этой снежной тюрьме, окруженный мертвыми стенами и мертвыми сердцами, а его самого поглощала безмолвная пустота, которая утопала во тьме снежной ночи… Скоро и он замерзнет. Станет неживой ледяной статуей, находящаяся среди бескрайнего снежно-белого поля и только черная башня с часами осталась наблюдать за столь печальным концом всего живого. Снег. Холод. Тишина.