The Matchmaker's Spell / Заклинание свахи

      К декабрю они с Пэнси так и не помирились. Одиночество поглощало Драко, словно он был на маленьком острове, который сам себе создал. Все злились на него: Пэнси и Джинни, Уизли и, вероятно, вся остальная семья Уизли, его собственная мать, Поттер. У него не было романа, некому о нем позаботиться.       По крайней мере, у него были близнецы. Они становились такими большими, разговаривали все больше и больше. Единственное время, когда им с Поттером удавалось вежливо общаться друг с другом, время рядом с Лили и Скорпиусом. Дети проявляли лучшие качества своих отцов.       Он все время возвращался к одной мысли. Ему нужны доказательства. Ему нужны доказательства, что Поттер — убийца. Но какие? И как?       За несколько дней до Рождества, Поттер взял близнецов за покупками в Косой и Драко решил поискать. Он знал, что, скорее всего, ничего не найдет, но и терять ему нечего.       Он поднялся в комнату Поттера, разум заполонили мысли о сексе. Потрясающий секс с Поттером — совсем не то, о чем ему следует думать. Ему нужно надеть детективную шляпу и хорошенько осмотреть комнату. Он порылся в ящиках, проверил, не шатаются ли половицы, просмотрел все коробки в шкафу.       Ничего. Он решил, что не знает, что именно искал. Может, он надеялся найти окровавленный нож или что-то еще? Салазар, это безнадежно.       И тут он вспомнил: чердак. Этот долбаный жуткий чердак с портретом Вальбурги под тряпкой и всеми этими старыми, заплесневелыми игрушками. Поттер знал, что Драко боится чердака, знал, что он ненавидит туда подниматься. Драко спустил лестницу в коридоре третьего этажа и медленно пополз по ней вверх. Он смахнул паутину, закрывающую отверстие на чердак, поежился, затем поднялся и соскочил с лестницы, оглядываясь по сторонам.       Сквозь маленькие окна пробивался пыльный солнечный свет. В одном углу, спрятавшись за деревянной прялкой, лежал совиный помет. Там же стояла лошадка-качалка, видавшая лучшие времена, и несколько старых, вонючих одеял. На мебели лежали старые простыни и потрепанный сундук. Драко открыл сундук — вещи Сириуса Блэка из Хогвартса, и, бегло просмотрев содержимое, снова закрыл его. Окинув взглядом комнату, он увидел сундук с бюстом манекена на нем, ржавые качели. Все это бесполезный хлам. Драко вздохнул, не зная, где еще искать.       Он заметил в углу еще один сундук, почище и поновее. Попытался открыть его с помощью «алохомора», но тот не сдвинулся с места. Тогда он вспомнил, что женат на Поттере, а супруги обычно могут обходить антикражные защиты. Он поднес руку к замку и услышал щелчок. Сундук раскрылся под его рукой.       Он поднял тяжелую крышку, в сундуке действительно лежат вещи Поттера. Старая метла. Снитч. Школьные мантии и гриффиндорская экипировка для квиддича, которые, несмотря ни на что, вызывали у Драко улыбку. Учебники. Он рылся в них, и с каждым мгновением его сердце замирало. Это гиблое дело.       И тут он нашел это, спрятанное в старом учебнике по зельям: удостоверение Министерства со знакомым квадратным лицом Трэвиса на нем, с указанием кабинета в Департаменте регулирования магических существ. Он быстро натянул перчатку и достал его, откинувшись на пятки.       Доказательство.       Прямо здесь, в его руке. Доказательство.       Вечером он уложил близнецов спать, и поднялся на третий этаж в комнату Поттера.       Поттер лежал в постели и читал. Он быстро сел, когда вошел Драко, явно удивленный его появлением.       — Привет, — сказал Поттер.       — Кто такая «дорогая»? — спросил Драко. Его не интересовали любезности. Он просто хотел знать правду.       Поттер нахмурился.       — О чем ты говоришь?       — После нашей второй годовщины. Тебя отправили в Эдинбург, а когда я вернулся домой больным, ты был здесь. Говорил по телефону. С кем-то, кого ты называл «дорогая». Кто это был?       Поттер нахмурился еще сильнее.       — «Дорогая»? Понятия не имею.       Драко зажмурился и вздохнул.       — Это была любовница? Это уже неважно, Поттер, понимаешь? Я просто хочу знать.       — Драко. — Поттер поднялся с кровати и стоит перед ним, немыслимо красивый, в одном нижнем белье, с растрепанными черными волосами и яркими глазами, устремленными на Драко. — Не было никого другого. Не для меня. С тех пор, как мы поженились.       — Я не верю тебе, — прошептал Драко, чувствуя, как его глаза застилают слезы, это было ужасно.       — Послушай меня, — сказал Поттер, нежно проведя рукой по его щеке. — Я тебе клянусь. Я клянусь своими родителями. Своей жизнью. Жизнями наших детей. Больше никого не было.       Драко почувствовал вкус собственных слез.       — Тогда кто такая «дорогая»? Кого еще ты можешь назвать «дорогим», кроме того, с кем ты связан? Ты ни к кому так не обращаешься.       Поттер убрал руку, прижал пальцы к вискам и на мгновение уставился в пол.       — После Эдинбурга? — Он пожевал губу, его лицо внезапно прояснилось. — В тот день тебе стало плохо, верно? Когда тебя начало тошнить из-за беременности?       Драко кивнул, и в его груди всколыхнулось что-то дикое и неприятное.       — Это была Гермиона, Драко.       — Что? Ты трахался с Гермионой?       — Боже, нет. Я разговаривал с Гермионой.       — Но ты сказал «дорогая». Ты сказал «я тоже» и говорил о том, что не можешь в тот вечер, потому что я скоро вернусь домой…       — Нет, послушай. Она только что... черт, я не должен тебе это говорить. Она сделала аборт. Она не сказала об этом Терри, потому что Терри хотел ребенка. Но она не была готова. А из-за заклинания они не могли пользоваться контрацепцией. Они просто использовали метод прерывая или что-то в этом роде, а потом... потом один раз не сработало. Тогда она решила сделать аборт, и это было очень тяжело для нее. Она сделала его накануне, она пыталась дозвониться до меня все утро и когда я вернулся домой, я перезвонил ей, и она рассказала мне. Я не помню, что конкретно мы говорили, но могу с уверенностью сказать, что это был именно тот разговор.       Драко вспоминал эти слова. Вспомнил тон Поттера. Возможно ли это? Может ли Поттер говорить правду? Он лгал о многих других вещах. Он убивал людей. Как Драко мог ему доверять?       — Я знаю, что ты хорош в легилименции, — сказал Поттер. — Используй ее на мне, если хочешь.       Драко подумал и кивнул. Он достал свою палочку и дрожащей рукой прижал ее кончик к виску Поттера. Зеленые глаза Поттера непоколебимо смотрели на него.       — Давай, — сказал Поттер.       Драко вошел внутрь, ошеломленный цветом и сиянием сознания Поттера, и немного поковырялся там, перебирая. Наконец он увидел воспоминание и нырнул к нему.       — Ты по-прежнему считаешь меня хорошим человеком? — Голос Грейнджер прозвучал на ухо Поттеру с отчаянием.       — Конечно. Почему ты вообще спрашиваешь меня об этом?       — Я не знаю. Мерлин. — Грейнджер тяжело вздохнула. — Прости. Просто... — Она прочистила горло. Продолжила более бодрым тоном голосом. — Значит, с Драко все налаживается. Я рада это слышать. Вы оба теперь любите друг друга?       — Это сложно, я же говорил тебе.       — О, простите. — Она говорила тихо, почти шепотом. — Он там?       — Нет, он на работе.       — Ну так расскажи мне все! — Воскликнула она, смеясь. — Давай, выкладывай, Гарри.       — Определенно не успеем. Может на выходных.       — Может быть, мы могли бы встретиться в эти выходные? Мне бы не помешала компания.       — Да, думаю получится.       — Все так странно с тех пор, как было наложено заклинание. Моя жизнь как будто не принадлежит мне, понимаешь? И я так скучаю по тебе. И по Рону тоже, хотя это... сложно. Но я определенно скучаю по тебе.       — Я тоже, дорогая.       — Чертово заклинание. Боже, Гарри, я люблю Терри, очень люблю, но иногда я ненавижу этих старух за то, как они поступили со всеми нами.       — Ммм... я понимаю.       — То есть, не совсем, но... Немного.       — Я знаю.       Она испустила большой вздох.       — Пожалуйста, давай встретимся. Если не в эти выходные, то в ближайшее время, хорошо? И я просто... надеюсь, ты счастлив. Я рада, что все идет хорошо. Или, во всяком случае, лучше. Я люблю тебя, Гарри.       — И я тебя.       — Скоро поговорим?       — Скоро поговорим. Пока.       Драко выскользнул из мыслей Гарри и вернулся в себя. Гарри пристально смотрел на него.       — Ну что? Ты мне веришь?       Драко задумался, а затем кивнул.       Гарри вздохнул.       — Хорошо. Может, тогда прекратим это безумие? Честно говоря, это выматывает меня до чертиков, и я думаю, что дети тоже это чувствуют.       Драко потянулся к карману брюк, пальцы упирались в пластиковое удостоверение. Он мог бы остановиться. Он мог бы никогда не узнать наверняка, что произошло. Гарри мог бы не знать, что он видел его.       Вместо этого он взял удостоверение в руку и протянул его Гарри.       Гарри побледнел, его шея напряглась. Он долго смотрел на удостоверение, и Драко подумал, не собирается ли он сбежать.       Но в конце концов он снова поднял взгляд на Драко. Его глаза такие зеленые. Такие искренние.       — Что ты будешь с этим делать? — спросил он хриплым голосом.       Наконец-то они покончили с этим дерьмом. С притворством. Так приятно, что всё раскрылось. Драко почувствовал, как напряжение покидает его плечи.       — Гарри, — начал он, пристально глядя на него. Он вдохнул его запах, солнечный свет и трава. Он подумал об их детях, крепко спящих на втором этаже. — Ты любишь меня?       Гарри шумно выдохнул. Его глаза наполнились влагой и ускользнули от Драко. Он прочистил горло.       — Да. Уже давно. Честно говоря, в данный момент я не помню, каково это — не любить тебя. — Гарри снова посмотрел на него, изучая его лицо. — Но ты не любишь меня, не так ли? — спросил он.       Драко попытался улыбнуться, но у него ничего не вышло, на глаза навернулись горячие слезы.       — В этом все и дело, — сказал он. — Я действительно люблю тебя. Думаю, я влюбился в тебя первым, на самом деле. В нашу первую ночь вместе. В этом и проблема — я полюбил тебя раньше, чем ты меня.       Гарри издал задушенный всхлип и вытер глаза тыльной стороной ладони.       — Блядь, — прохрипел он.       Они оба замерли на мгновение, а потом Гарри, казалось, взял себя в руки. Он шмыгнул носом и выпрямился.       — Что ж. Мы можем попросить твою маму приехать посидеть с детьми. Ты можешь пойти со мной в Министерство. Я.… я сдамся.       — Если ты это сделаешь, то проведешь остаток жизни в Азкабане. Ты ведь понимаешь это, не так ли?       Гарри кивнул, снова теряя самообладание.       — Мне очень жаль, Драко.       Драко посмотрел на удостоверение Министерства в своей руке. Долбаный Трэвис. Драко не было до него никакого дела. Он направил на кусок пластика свою палочку.       —Эванеско, — прошептал он.       Гарри смотрел на него с открытым ртом, по его лицу текли слезы. Драко взял его за руку и поцеловал в мокрую щеку.       — Я устал, — сказал он. — Давай ляжем спать.       Гарри последовал за ним к кровати и лег рядом с ним, оба устроились под мягким белым одеялом. Драко вытянул руку, и Гарри прижался к его боку. Драко целовал его густые непослушные волосы — такие же как у Лили. Гладил по руке и заросшей щетиной щеке, пока Гарри не заснул.       Они проспали всю ночь, не просыпаясь, пока не стало светать и близнецы не начали прыгать по ним, требуя завтрак. Драко застонал и велел им спускаться вниз, пообещав, что сейчас придет.       — Доброе утро, — прошептал Гарри, глядя на него, когда близнецы выбежали из комнаты в вихре смеха.       Драко нежно поцеловал его в губы.       — Доброе утро, любимый.