Why the fuck do you care about me?

Белый кафель на стенах как-то гипнотизирующие влияет на Мэтью, и он непрерывно смотрит в одну точку посередине стыка четырёх плиток. Лежать в ванной после утомительного дня — наверное, лучшее из того, что он делает дома. И делает он это регулярно — три раза в неделю, минимум по сорок минут. Только в эти моменты омега может позволить себе думать о чём-то своём и быть по-настоящему расслабленным, не переживая о том, что кто-то может увидеть его не в самом сильном и собранном состоянии. Он опять ударяется в рефлексию и смутные неприятные воспоминания о не самом лучшем детстве — хотя, до какого-то момента всё было куда лучше, чем сейчас. Когда-то давно он был счастлив и любим. Парень пару раз моргает, когда чувствует, что голова начинает опускаться вниз, а перед глазами появляется рой серых точек, толпящихся вокруг места, куда направлен его взгляд. Холодный осенний ветер свистел в ушах, мешаясь своими звуками с гудками машин и грубыми криками водителей, испугавшихся, что они почти задавили какого-то неосторожного ребёнка. Мэтью бежал, не видя ничего перед собой из-за застилающих взгляд слёз. Бежал, спотыкался, падал, вставал и вновь бежал, не произнося при этом ни звука — или ему так только казалось из-за того, что мир вокруг был слишком громким. Кажется, что делал он это целую вечность, хотя на деле минут пятнадцать, прежде чем окончательно осел на холодную землю, покрытую сухими жёлтыми листьями деревьев. На руках куча ссадин, как и на коленях, и все они, как будто по сговору, решили заболеть в один момент, добивая маленького омежку окончательно, чтобы даже слёзы уже беззвучно ударялись о голую кожу тыльной стороны ладони, минуя щёки и губы. Мэтью не помнит, как оказался на тех качелях в парке, не помнит, как именно он свернул в ту сторону с главной дороги и не помнит, встречались ли ему люди по пути — только тихие вымеренные шаги, пронзившие ту ужасающую тишину, что внезапно настигла его. Они принадлежали мальчику, хорошему такому мальчику, с очень тёплыми руками — это омега помнит отчётливее всего случившегося в тот день. Будто то прикосновение к его волосам произошло несколько секунд назад, и тепло руки ещё не рассеялось ледяным воздухом. Он был сильно выше Мэтью, с успокаивающим голосом — забавно, ведь сам голос омега уже и не помнит. Но ту умиротворённость и доброту, что он нёс в своих простых успокаивающих фразах… Помнит не сам Мэтью, а его сердце. Мальчик погладил омегу по спине, сказал что-то… Порылся в кармане своих штанов, протянул Мэтью очень красивый голубой платок с вышивкой и помог вытереть с лица слёзы. И улыбнулся. Красиво так улыбнулся, очень по-родному. Наверное, именно поэтому Мэтью тогда почувствовал что-то вроде успокоения. Потом этот незнакомец, напоследок, ещё разок потрепал его по волосам и испарился так же быстро, как и появился. Мэтью даже мог бы думать, что этого человека ему нарисовало сознание, чтобы смягчить удар по детской психике, если бы не маленький кусочек мягкой ткани, который по сей день хранится у него в шкафу. Омега заходит в свою комнату и, ни на секунду не задумываясь, подходит к шкафу. Открывает дверцу и сразу лезет к самой нижней полке. Именно там, в самом неприметном месте в своей комнате, он хранит дорогую его сердцу шкатулку, доставшуюся от мамы, с её фотографиями и тем самым платом. Эти бесценные для воспоминаний омеги предметы каждый раз помогают ему почувствовать себя лучше. Мэтью проводит рукой по запылившейся крышке, открывает шкатулку и достаёт платок — он всё ещё такой же мягкий и приятный. Под ним лежала его детская фотография с мамой. Люди со снимка улыбаются омеге, и он не может не вспомнить улыбку и того мальчика. Как же раньше было хорошо. И на лице парня тоже расцветает тёплая улыбка.

***

Вообще, Джиун и правда очень любит свою работу. И не только из-за того, что его секретарь — очень симпатичный омега, умеющий какой-то магией делать обычный кофе из кофемашины невероятно вкусным, и даже не из-за того, что отец прививал ему любовь к управленчеству с юношества. Просто есть во всём этом какой-то свой неповторимый и непередаваемый шарм, который чувствуется во всём — будь то увольнение какого-то рядового рабочего или «дегустация собственной продукции (в простонародье — попойка)» с кем-то из совета директоров. Бизнес чем-то напоминает океан, в котором каждая компания — пиратский корабль со своей пиратской командой. Например, на своём корабле Джиун является чем-то вроде квартирмейстера, ответственного за то, чтобы следить за тем, были ли учтены все стратегические цели, намеченные CEO, то есть, капитаном. Однако по жизни он чувствует себя скорее чем-то вроде дельфина — и это не только из-за особой любви отца к этим прекрасным животным. Просто помимо осознания своей внешней привлекательности, Джиун не стесняется называть себя вполне умным. Во всяком случае, Ким точно был бы гораздо умнее обычных рыб, живя он в мире морском. Ну, он себя таким считает ровно до того момента, пока не встречает Сок Мэтью — ученика старшей школы, у которого эго размером с кита, не меньше. И, к великому сожалению и разочарованию (в самом себе) Кима, вот этот самый «кит» уже не первый день ни на секунду не выходит из его головы. Естественно, сложно не заметить эту нетипичную несобранность начальника. Почти каждый, кто встретил Джиуна в офисе в это утро, заметил, что ему сегодня совершенно не до работы. Вроде как, кто-то даже пустил слух, что это его близнец, пришедший портить безупречный имидж своего брата, чтобы загрести себе наследство, а не настоящий Ким Джиун. Вместе со всеми эту картину наблюдает и Ханбин, не понимая, что за хрень и бардак тут происходит. Ведь сейчас Джиун пришёл, похоже, просто посидеть к другу и попялиться сквозь него. И это старшему вообще не нравится. Отвлекает от работы… — Директор Ким, что происходит? — А? — Джиун аж от официального обращения выходит из своих мыслей, но смотреть в пустоту не прекращает. — Спрашиваю, куда ты, злой близнец Джиуна, дел своего брата? — Ханбин отодвигает от себя бумажки, откидывается на спинку стула и складывает руки в замок, хмуря брови. На самом деле, это даже как-то напрягает — уж в чём в чём, а в вопросах работы Джиун не был несобранным даже когда за день до этого напивался до беспамятсва. — Что? — наконец-то смотрит в глаза старшего Ким и хлопает ресницами. — С возвращением, — Ханбин вздыхает. — Так что у тебя случилось? Рассказывай, только давай побыстрее, у нас работы дохрена. Особенно у тебя, учитывая, что ты сегодня ещё вообще не работал. А уже почти два часа дня. Джиун тянет уголки губ вниз, вздыхает коротко и на весь мир обиженно, потом вновь принимает более-менее обыденный вид и начинает: — Думаю, я нашёл этого, как там Гювин говорит… — Джиун картинно кривится, на что Сон закатывает глаза (на секундочку). — Истинного, прости Господи. И это просто жопа… — Ну, если у омеги есть жопа — это, вроде как, плюс, — говорит старший. — А вообще, поздравляю. Теперь у тебя есть оптимальный вариант для женитьбы. — Он школьник и сын секретаря Сока. — Не вижу проблем. Школьник — статус временный. А то, что он сын секретаря Сока даже хорошо — ваши родители уже знакомы. — Ханбин как ни в чём не бывало пожимает плечами и отпивает кофе. — Ц… Остыл. — Я его сбил недавно. — Сбил с ног своими харизмой и очарованием? Понимаю, — Ханбин усмехается, отставляя от себя чашку. — На машине сбил, — а Джиуну нихрена не смешно. У него на лице отчаяние в чистом виде. — А… — старший немного тормозит. Похоже, начинает понимать безысходность Джиуна. — Ну… Я уверен, что ты найдёшь способ загладить вину… — нет. Не начинает. — Да нет, он живой. — Стоп. Тогда я не понимаю, — Ханбин подпирает щёку рукой и наваливается на стол. — Ты его сбил, он жив, но в этом проблема? — Я его сбил, он жив, я купил ему велосипед, он меня ненавидит, я его тоже, в принципе, но что-то запало… — Ага. Так, ну… — Пиздец, — Джиун прикрывает лицо руками и валится на столешницу, а потом мычит. И почему подобное всегда происходит в кабинете Ханбина? — Не матерись, — строго фыркает старший. — Если ты решил рассчитывать на истинность, как на единственный верный способ поиска пары, то бери себя в руки и начинай действовать. Однако, если у тебя есть сомнения, то ты не в том положении, чтобы тратить время впустую. — Ты, наверное, прав, — и вновь мычит от безысходности. — Ага, как всегда. Иди работать уже.

***

На сколько бы сильно Джиун ни любил море и всё, что с ним связано, почему-то рестораны, специализированные на рыбных блюдах, внушают ему далеко не лучшие мысли. Особенно если этот ресторан японский. Почему-то вкус сашими для альфы является одним из сигналов: «всё будет плохо». А ведь разговор ещё даже не начался. Его спутница опаздывает. Ну, это же не повод сразу обесценивать все свои усилия и вкус свежего лосося? Да? Или нет?.. В любом случае, кусок в горло не лезет от всей этой нервотрепки для пунктуального Кима. Он просто сидит, пялится на блюдо с красиво разложенными кусочками рыбы и думает… Думает о Мэтью. Это плохо. Альфа, вроде как, на свидании с другой омегой, и думать о посторонних, вообще-то, как минимум неподобающе для приличного человека. Но что он может поделать? Этот прыщик его жизни не хочет просто выдавиться из мыслей. Если так задуматься, то Мэтью вполне симпатичный. Ему явно идут его светлые волосы (особенно завитые, как в тот день); у него очень милая разница в росте с Джиуном, а если учитывать, что он омега-парень — вообще идеальная; характер у него что надо — за себя постоять сможет, да и пиздить Кима, в крайних случаях, тоже (а это, по словам Гювина, чуть ли ни самое главное требование для будущего супруга Джиуна). Ресницы у него длинные, как у принца; губы пухлые и красивой формы. Ну и зад у него… Джиун резко ударяет себя по щеке и залпом выпивает бокал ледяной воды. Он реально только что думал о жопе какого-то школьника? Серьёзно? Ужас. Теперь в голове всплывают два вопроса: «Почему он раньше не понял, что этот мелкий — его, прости Господи, типа-как-бы-судьба?», и «неужели Гювин тоже так вот подвисает в мыслях о своём Юджине?»… Вообще, странности, связанные с его состоянием рядом с блондинистой бестией, начали появляться ещё при их первом «рандеву» (для Мэтью это было рандеву со смертью, а для Джиуна — с жизнью. С возможной жизнью в тюрьме). Когда он был в ужасе от аварии, запах младшего его достаточно быстро утихомирил и привёл в сознание. — Привет, — вырывает женский голос из фантазий. — Прости, что опоздала. Была накладка в расписании. Спасибо, что дождался. Сейчас перед ним стоит не просто очень красивая девушка, не просто старая знакомая или подруга. Скорее всего, если бы Джиун не встретил Мэтью, он бы сказал, что эта девушка — омега его мечты — Ю Джимин. Когда-то давным-давно, в младшей школе, она ему, вроде, даже по-настоящему нравилась, но их пути разошлись довольно быстро. Она пошла в шоу-бизнес, он — по стопам отца. В любом случае, эта встреча вроде даже начинает казаться альфе приятной. — Привет. Всё в порядке, — он приподнимается со стула, приветственно кланяется и жестом предлагает сесть. — Как ты? — Всё отлично, — девушка мило улыбается, тоже немного кланяется и приземляется напротив Кима. Джиун тоже возвращается на своё место, вдыхает поглубже персиковый запах омеги, с которым он почему-то ассоциирует свою ушедшую юность… Эх. Даже как-то слегка грустно. — Работа, работа, работа… Нет времени скучать, так скажем. А ты как? Неужто надумал наконец-то остепениться? — Хах, если бы у меня был выбор, — Джиун усмехается. — Отец заставляет. — Зачем ему это? Ты ведь ещё молод. — Ты же знаешь моего отца… У него есть некоторые… — Ким не особо знает, как это всё получше обозвать, однако Джимин очень кстати заканчивает фразу за него. — Навязчивые идеи? — она даже слегка усмехается этому предположению, ведь такое действительно, как ни странно, очень похоже на правду. — Именно. В этот раз отец решил, что ему пора на покой… — А тебе остепениться? Да? Печальная история… — девушка издает что-то вроде приободряющего вздоха. Наверное, если бы правила приличия позволяли, она бы ещё и по плечу альфу похлопала. — Однако почему ты решил позвать меня на свидание? Только не говори, что вспомнил детскую любовь, знаешь же, я не поверю. — Просто ты одна из немногих моих близких знакомых, которых будет не странно представить отцу в качестве невесты. — Ну да, это было бы логично. Но я не собираюсь замуж ближайшие лет десять. Ну, ты меня понимаешь, я думаю. Могу помочь тебе найти кого-то, если хочешь, или совет дать, но становиться твоей женой я не буду. Мне и по работе не положено это лет до тридцати минимум. — Да, я понимаю, — Джиуна отказ девушки даже почему-то радует. Ведь теперь ему не нужно оправдываться перед самим собой из-за того, что он не предпринимает хоть каких-то попыток найти варианты, обходящие Сок Мэтью. — Тогда… Да, я бы хотел получить от тебя совет по поводу кое-чего. — Слушаю, — девушка улыбается, берёт в руку бокал с водой и отпивает холодный напиток, неустанно смотря на альфу. — Как заполучить внимание человека, если он тебя ненавидит? — да, говорить на данную тематику весьма неловко. Особенно с омегой. — Если он тебя ненавидит, то ты уже удостоился его внимания, нет? — удивлённо поднимает брови девушка. — Хейтеры же столько времени тратят на объект своей ненависти, — похоже она не так поняла… Ну, оно и понятно. Джимин же в жизни больше с чем-то таким сталкивается. — Нет, дело в другом, — Джиун неловко зачесывает волосы. — В романтическом смысле. — Вау… А ты жесток, Цветочек, позвал на свидание, а говоришь о ком-то другом? А ты, оказывается, мазохист… Кто ж это так выделился из твоих любовников, что ты его запомнил? — Да так… — Джиун нервно усмехается. Вот уж действительно — выделился… — Ну-у-у, мне ведь интересно, — Джимин подпирает щёку рукой. — Думаю, меня просто привлёк его запах. — Истинный что ли? — омега хлопает глазами, а Ким слегка морщится. — Ну, один мой друг бы это так обозвал. — И ты, имея истинную омегу, позвал на свидание меня? — она не выдерживает и всё-таки ударяет Джиуна в плечо. — Вот это ты шлюшка, конечно. — Прости… Знаешь, я не уверен во всем этом… — Проблем у тебя сейчас, конечно, дохрена, соглашусь… Однако присмотрись к этой таинственной милашке. Вдруг судьба. — Судьба? — Да-да… Это смешно, но если у тебя и так вариантов нет, что ты теряешь? — она берет в руки меню, начинает листать и уже не смотрит в сторону Джиуна. — Только время тратишь, таскаясь по свиданиям. Тебе ли ни всё равно, кто выберет незнакомца тебе в спутники жизни, отец или ты сам? А ведь и правда…

***

Гювин как-то не совсем понимает, за что ему все эти великие думы. И за что ему в омеги достался именно Хан Юджин, он тоже не понимает, потому что… Этот мелкий паршивец просто всеми силами действует на его и так пошарпанные работой с подростками нервы. Юджин не появляется в школе уже неделю (Гювин не сталкер — конечно же нет!), и альфа мог бы как-нибудь понять, если бы Хан просто прогуливал его уроки, но нет! Он вообще перестал посещать учебное заведение. И, как бы странно это ни было, Гювин волнуется. Или же это больше походит на интерес?.. Он не уверен. С Юджином в принципе сложно быть в чём-то уверенным (потому что Юджин — Рыбы, да). Так или иначе, урок алгебры заканчивается, и Гювин чуть ли не вперёд своих учеников выбегает из кабинета в учительскую, в которой его нервную фигуру сразу перехватывает взгляд учителя биологии. Омега косо на него поглядывает, стоя около принтера и ожидая, когда он напечатает ему сорок страниц вариантов тестов, и Ким старается немного отдышаться. — Ты странный, — говорит Хао, ещё раз обводя альфу взглядом. — Надеюсь, ты хоть детей своими глазами бешеными не пугаешь. — Слушай, — Гювин падает на стул. — Ты классный руководитель у 3-В, так? — Да, — Хао поднимает одну бровь. — Только не говори, что ты опять домогался до этого Хана… — Я что, похож на извращенца? — возмущённо вскидывает брови Ким. Почему, стоило ему в первый раз кем-то по-настоящему увлечься, он сразу стал злом всего мира? Между прочим, он куда лучше многих, да. Школьники, вон, без стыда, совести и устного соглашения берут друг друга направо и налево прямо в школе, а он? Просто проявляет ненавязчивую симпатию. И всё! — Ну, вообще-то, да, похож, — уверенно отвечает Хао. — Так, что тебе нужно? — Почему Юджин в школу не ходит? — И после этого ты говоришь, что не являешься извращенцем-сталкером несовершеннолетнего омеги, да? — и пару раз сочувствующе кивает. — Да я не извращенец! — вскрикивает Гювин. Если честно, то от нескончаемых подколов друзей Ким уже изрядно устал. Устал на них реагировать, как-то оправдываться, да и вообще как-то жить. Вновь у него в голове проносится вопрос: зачем он пошёл в педагогический? Чтобы свою жизнь сломать. Чтобы не жить, не любить, не верить, не надеяться… — Окей, а тогда зачем спрашиваешь? — глаза Хао скептически щурятся, пока сам он складывает руки на груди. — Просто я волнуюсь… О тебе! У тебя ж посещаемость класса падает. — Пиздишь. Ты волнуешься о Юджине. — Колись. — Отсутствует по семейным обстоятельствам. Больше не знаю, да и если бы знал, не сказал тебе, извращенец, — и уже по-доброму так хлопает Гювина по плечу, после чего подхватывает в руки листы бумаги и уходит, оставляя альфу наедине со своим мозгом. В смысле?..

***

Многое можно сказать о впечатлениях Мэтью о прекрасной, замечательной, неподражаемой, идеальной, неприлично приличной, совсем не уголовной (да-да) и просто самой образцовой семье Ким. Вот, например, теперь Мэтью точно знает, что его отец вполне заслужил свою работу, потому что чета этой семейки Джиуна настолько приторно-слащавая, что даже самым умным слонам мироздания не ясна причина, каким чудом Мэтью не схватил сахарный передоз. Ещё и этот «совсем не уголовник-педофил ака принц-мечта» оказался даже хуже, чем омега мог представить. Раньше хоть возмещённый ущерб в виде велика как-то сглаживал его звезданутость, но после того, как он пробрался в спальню омеги-школьника… Извините, конечно, но тут уже точно статья. — Сок Мэтью, к доске, — парня вырывает из мыслей низкий голос учителя. Мэтью строит недовольное лицо и встаёт со своего места. Вообще, день сегодня просто максимально скучный — Юджина в школе нет, из-за чего приходится шататься с братом или Рики; никаких мегакрутых новостей в классе тоже нет — да и раз нет Хана, то откуда им взяться вообще? Ну, правильно, от Рики, однако альфа подобное обсуждает только в обстановке «неформальной», так что… Мэтью не весело. Радует одно — физика сегодня последняя, и после неё можно будет свалить даже домой, а не к репетитору! Феноменально. О, да. Наверное, стоит отметить любовь Мэтью к физике, ведь она у него почти так же глубока, как любовь к отцу. Тоже зародилась очень давно, примерно с первой встречи, и углубилась ещё больше, когда Мэтью увидел что-то связанное с космосом. Просто, он, вроде, не очень-то в астронавты собирался идти. Ну, не в этой жизни, например. Поэтому омега с минуту тупит над задачей с мелом в руке, похоже, явно не понимая ничего. К сожалению, даже после того, как Мэтью пару раз тыкает белым кусочком в доску, ничего магического не наблюдается. Из-за этого ему всё-таки приходится повернуться к неудивлённому учителю и под его строгое: «Ну, понятно. Садись» ускакать назад к себе за парту. Ничего, переживём, так сказать. С грустью, скучающим взглядом и попытками не свихнуться от законов, которые почему-то существуют не только в конституции. Звонок спасает его от этой участи великого страдальца, и Мэтью чуть ли не вприпрыжечку убегает из своего второго ада на земле, в секунду собрав все вещи. Теперь можно наконец-то вздохнуть. Дома его ждет приятнейшее место на земле — кровать, новая серия любимого аниме и пачка шоколадных чипсов. С такими, внезапно, весёлыми мыслями (просто он где-то часа два будет сидеть дома в гордом одиночестве), напевая песенку из рекламы шоколадного соевого молока, парень приближается к парадным воротам. Идёт быстро, пробивая путь через стаи сурикатов-первогодок, и уже у самых ворот упирается взглядом в до боли знакомую машину. За кем же на этот раз папик заехал? Дверь чёрного автомобиля открывается, и из него высовывается высокий парень в костюме. Мэтью застывает, смотрит в чужое лицо, потом загадочно поднимает одну бровь и ещё раз смотрит. Это Джиун. Какого хрена?.. Альфа, по всей видимости, светлую макушку старшеклассника тоже замечает и подзывает его к себе рукой. Мэтью пару раз промаргивается, оглядывается по сторонам, потом вновь смотрит на Кима, который от его действий глаза закатывает, и указывает своим пальцем на себя, как бы уточняя. Джиун кивает, вновь машет ладонью, а Сок очень резко и быстро машет головой влево-вправо. Альфа вздыхает — как ни странно, все эти действия старшего омега прекрасно видит — и переходит через проезжую часть. И Мэтью вся эта хрень вообще никак не вдохновляет. Вот совсем. Джиун теперь его преследует что ли? — Что тебе от меня нужно? — жмурит глаза на Кима Мэтью и делает шаг назад, когда альфа приближается к нему на расстояние вытянутой руки. — Пошли поговорим, — Джиун говорит это, пытаясь выдавить из себя какое-то подобие дружелюбной приветливости. Мэтью хочет заржать ему прямо в лицо — он сейчас реально предлагает ему это? — Ты идиот или шутишь? — Сок отступает от альфы ещё на полтора шага — наивный, думает, что таким образом никто не поймёт, что «папик» тут за ним приехал. — Дождь скоро, давай я подвезу тебя. — Ты идиот. Вокруг, естественно, начинают шептаться, поглядывая на эту бесстыдную парочку. «Это ж надо ещё и ломаться на глазах всей школы». «И так понятно, что они вместе». «Это он себе цену набивает?» И многое другое, в подобном духе. Похоже, что пока никого из львов по близости нет, эти сурикаты возомнили себя гиенами. И все же знают, о ком треплются... — Свали в туман, — кидает Сок и делает первый уверенный шаг, чтобы пройти мимо этого уголовника и побыстрее смыться домой. Однако Джиун в туман не сваливает — и не только по причине того, что вместо тумана перед глазами у них сейчас тучи над головой. Вы не подумайте, альфа никого за руку не хватает (пока что) — ему и так достаточно компромата, связанного с его не совсем законными поползновениями в сторону этого школьника. Он просто тоже идёт, примерно на сантиметров двадцать дальше Мэтью, и смотрит на его профиль. На то, как омега сводит от негодования брови; как зыркает в его сторону или в сторону своих товарищей, тихо обсуждающих, что «красивенький папик с тачкой» уже как-то подвозил омегу до школы, да и вообще его машина далеко не один раз мелькала рядом с воротами; как он фыркает в сторону альфы, глаза опускает и кривится — Джиуну почему-то всё это внезапно начинает казаться не только забавным и раздражающим, но и милым. Хотя, всё-таки больше забавным и раздражающим. И как вообще жизнь довела его до того, что он вынужден использовать методы обольщения в стиле Гювина и пытаться завоевать какого-то школьника-выскочку? Да и вообще, последние несколько лет омеги сами под него ложились с превеликой радостью, а тут он уже больше месяца вынужден заниматься всякой ерундой! Надоело. Мэтью чувствует, как на его голову капает вода, и понимает, что Джиун насчёт дождя не шутил. Хотя, по сути, да, его возможное наличие можно было предугадать ещё с утра, однако… Омега глубоко вдыхает и шмыгает носом — просто замечательно, теперь он ещё и может заболеть второй раз за эту явно проклятую весну. И второй раз по вине этого явно проклятого альфы. Джиун же только усмехается тому, что как всегда был прав, снимает с себя пиджак и, как истинный джентльмен, кидает его омеге на голову. Мэтью от такого действия слегка из реальности выпадает и останавливается. Альфа поправляет одежду на его голове и пару раз по ней похлопывает. — Так может, пока мы не сильно далеко ушли, я тебя подвезу? Ты ведь сегодня не на велике даже, как я понимаю. — Так сильно хочешь быть моим личным водителем? — опять морщится Мэтью. Наверное, не так уж и плохо принять эту помощь, однако почему бы не повыёбываться? — Так уж и быть, заодно поговорим. Я на заднем сиденье, раб. — Ого, а я думал, что тебе просто было страшно садится в машину к незнакомому альфе-уголовнику, — Джиун волну сучьего вайба омеги подхватывает, хватает его за запястье и быстрым шагом тянет назад к машине. Школьники вокруг них бегут с портфелями над головами, из-за чего Мэтью наконец-то чутка расслабляется, ведь вокруг больше нет грязного шёпота — Джиун понимает это из-за того, что омега не вырывается даже ради приличия. Они садятся в машину, пристегивают ремни, и Мэтью с видом звездюлины мирового масштаба отдает команду трогаться с места, переключая своё внимание на телефон и убирая со своей головы чужую одежду. — Если что, мои друзья знают, где и с кем я. И у них есть номер машины. — Ты думаешь, что я боюсь старшеклассников? — Джиун кидает на омегу взгляд через зеркало заднего вида. — Если что, они заявят в полицию о том, что меня увезли в лес и изнасиловали, — Мэтью кладёт телефон в карман. — Почему ты каждую нашу встречу пытаешься сделать из меня какого-то больного ублюдка? — Потому что ты очень стараешься соответствовать этому статусу. — Даже если бы мы переспали, формально я педофилом бы не был. — Только совратителем несовершеннолетних, ага. Так зачем ты явился вообще? — Захотел, — Джиун бросает самую большую нелепость в своей жизни и сразу же об этом жалеет. Впивается в руль пальцами и закусывает губу. — Всё-таки ты не отрицаешь? — омега усмехается. — Хён, тебе не кажется, что ты для меня староват? — Ого, меня повысили от «водилы» до «хёна», — а в голове у Джиуна только «чёрт, чёрт, чёрт». — Я делаю это чисто из деловых интересов, знаешь ли. — Деловых? Тогда вы поймали не того Сока, у меня с вами не может быть никаких дел, мистер Ким. Но не беспокойтесь, я сейчас могу записать отцу голосовое сообщение, и вы разрешите все ваши деловые вопросы. И вот теперь у Джиуна начинается трёхминутный ступор. Ну не может же он сейчас сказать этому пацану, что намерен на нём жениться из-за какой-то фантомной истинности, придуманной Гювином (да, иногда Джиун действительно думает, что истинность придумал Гювин)? Это звучит как бред. Джиун и сам считает всё это бредом, но у него просто особо нет каких-то других вариантов развития событий. — Выходи за меня, — говорит он после продолжительного молчания и внезапно бьёт по гудку. Однако даже это не помогает заглушить нервный звонкий смех. — Господи, — Мэтью даже пополам складывается и чуть ли не плачет, — блять, ты что, ебанулся? — и вновь смеётся. — Джиун, скажи мне, ты еблан или всё-таки косишь? — Я адекватный… — на самом деле, Ким и сам не особо верит в это, но заднюю уже давать поздно. Не так его мама учила. — Это сомнительное заявление, советую провериться у врача, — с театральным сочувствием вздыхает Мэтью и тихо усмехается. — Так или иначе, — Джиун останавливается на светофоре и поворачивается к омеге. — Я понимаю, что это всё звучит максимально странно, но… Бля, я даже не знаю, как это сказать по-нормальному, — автомобиль вновь начинает движение. — Ну ты уж постарайся сформулировать мысли. У тебя же хватает мозгов на управление компанией, так? — Мне очень нужны отношения сейчас. — Рука всё ещё существует, если прям ну край уже. Проститутки тоже. — Я говорю о чём-то серьезном… — Хён, среди проституток есть очень серьёзные люди, даже принципиальные. Прояви к ним понимание и станешь для них последним. — Мне ты нужен. — Нахуя? — Свадьба. — Нахуя? — Надо. — Очень содержательно, спасибо большое за объяснение, — Мэтью поднимает ладони и медленно хлопает. — И как ты себе это представляешь, дедуль? — Скорее всего, где-то на Филиппинах… — Ты идиот. Я не об этом… Ты действительно думаешь, что я просто возьму и поверю в весь этот бред? Да и если бы поверил, ты считаешь меня настолько конченным, чтобы я в девятнадцать лет согласился выйти за левого мужика, старше меня на дохрена лет? — Ты просто не поверишь, если я скажу всё как есть. — А так я типа поверю? Джиун глубоко вздыхает и замолкает на минуту. Уже скоро они будут подъезжать к дому Сока и тянуть больше некуда. Заворачивать на второй круг по райончику будет же, как минимум, подозрительно. Альфа сглатывает неприятный ком в горле, хрустит шеей и ещё раз вздыхает. И начинает свой весёлый рассказ про отца с его дельфинами, Гювина с его истинностью, и свадьбу с мамиными планами на неё. Слава Богу, лица омеги в этот момент ему не видно. Хотя бы не настолько стыдно… — Так, — Мэтью наваливается на дверь головой. — То есть, дельфины начали плодиться, твой отец захотел, чтобы ты тоже это сделал, твой друг — тот самый ёбнутый учитель Ким, который подкатывает к моему другу, а ты почему-то решил, что мы истинные. — Ну, как-то так… — пока Джиун исповедовался, они наконец-то доехали до дома Мэтью и остановились на стоянке перед ним. Поэтому Джиун сейчас очень удивляется тому, что омега всё ещё сидит сзади него. — Вы все ёбнутые… — Мэтью отстегивает ремень безопасности, хватает свой рюкзак и открывает дверцу машины. — А отца своего отправь сразу в дурку. Там и Мальдивы, и дельфины, и сын с внуками — он будет счастлив, — бросает напоследок омега и выходит из автомобиля, оставляя Джиуна одного переваривать произошедшее. Что он должен сделать?