Affiliation

      

«Ты правишь, но и тобой правят» (с) Плутарх

      Ким Ёнсу не мог заснуть. Его сердце терзало какое-то неприятное предчувствие чего-то нехорошего, отчего он решил дождаться мужа, как обычно поздно возвращающегося домой. Он знал, чем занимался альфа помимо своей основной работы, и держал всё в тайне ото всех. Омега слишком любил мужа, был его опорой уже почти двадцать пять лет. Ёнсу всегда имел право голоса и влияние на супруга, несмотря на то, что господин мэр был хитрым и эгоистичным мужчиной. Когда, наконец, распахнулась входная дверь особняка, сидящий на диване в гостиной омега облегченно выдохнул.       — Дорогой, тебе не кажется, что ты заигрался? — Ёнсу недовольно сложил руки на груди, глядя в глаза мужу. Тот, снисходительно улыбнувшись, присел рядом и оставил на его щеке поцелуй. — Что на этот раз?       — Оставил сюрприз нашему другу, — альфа ощерился в улыбке, в глазах его словно вспыхнули огоньки. Омега почувствовал тянущую боль в груди и глубоко задышал, пытаясь подавить страх. Убин обнял омегу, прижимая того к своей груди. — Свет мой, не беспокойся, всё пройдет гладко, как я задумал. Ты же знаешь, я всегда на шаг впереди и по-другому быть не может.       — Ты слишком самонадеян, — прошептал Ёнсу в ответ, прижимаясь щекой к родному плечу. — Это качество, заложенное в человеческой природе, тебе, как главе столицы, нужно переступать через него. Твоя самоуверенность сыграет с тобой злую шутку.       — Ёнсу-я, не думай об этом, — прошептал Убин, чувствуя страх и беспокойство любимого. Он мог и хотел забрать эти лишние эмоции, всегда так делал. — Я избавлю тебя от лишнего груза.       Господин Ким, погладив мужа по волосам, нашел его губы и прижался к ним в поцелуе. Альфа всегда забирал весь негатив любимого человека себе, оставляя тому только радость и любовь. Убин понимал, что хуже него в Скайруте нет никого, но для любимого омеги он был лучшим. Ведь даже у Дьявола есть сердце.       Спасибо, что заставляешь чувствовать меня человеком.

~`~

      Ким Хонджун чувствовал, что жизнь его словно теряла краски. Или это осенняя хандра? Он уже и сам не понимал. Омега окончательно забросил учебу в ненавистном университете и занимался лишь помощью папе в галерее. Открытие персональной художественной выставки «Ретроспектива» планировалось на последний день октября. Обе омеги были глубоко погружены в дело. Ким Ёнсу любил писать картины на досуге, к чему приучил и младшего сына, перенявшего у него художественный талант. Вместе они создавали картины, которые представят на будущей выставке, изобразив на них жизнь своей семьи.       Хонджун не нуждался ни в чем. Его семья была крайне обеспечена и не нуждалась в деньгах. Он мог заниматься чем угодно, не боясь когда-либо остаться на окраине жизни без гроша в кармане. Но это его тяготило. Он не хотел зависеть от отца, так как они оба не питали друг к другу теплых чувств. Омега не понимал, почему отец так относился к своим детям, но был рад, что ему удавалось перетягивать его гнев на себя, не оставив этой ненависти хёну. Хона напрягали тайны, висящие над их семьей, но еще больше то, что он не мог их раскрыть. А хотел. Из простого любопытства или назло отцу — он не был точно уверен.       Хонджун поздно освободился, закончив дела в галерее, и возвращался домой уже затемно. Ночной сумрак накрыл город, превращая его в огромное темное пятно с некоторыми проблесками света фонарей и вывесок зданий. Холод пробирал до костей, заставляя омегу кутаться в теплое пальто. У этого сурового города и климат под стать. Юноша юркнул в автомобиль и попросил водителя вести его скорее домой. Омега изредка рассматривал ускользающие знакомые надписи заведений и людей, которые с наступлением темноты спешили скрыться в своих домах, боясь встретить по пути свою смерть. Проезжая мимо главной площади, омега заметил какое-то оживление, не свойственное столице, и, попросив водителя остановиться, вышел из машины. Причину собравшихся зевак омега понял быстро, заметив на одном из фонарных столбов висящего в петле человека. Он подошел ближе, вслушиваясь в шум толпы. Он знал, что это не самоубийство, встав совсем рядом, заметил характерный выжженный символ R на обнаженной руке мертвого мужчины. Он слышал шум подъезжающего автозака, но не мог оторвать глаз от тела. Страх охватил его тело, вогнав молодого омегу в ступор. Люди расходились, пропуская специалистов SOW, но Джун словно не замечал ничего вокруг, выпав из реальности. Он почувствовал ладони, опустившиеся на талию и отодвигающие его в сторону, и чуть не начал задыхаться от переизбытка чувств. Он повернул голову, встретившись со знакомыми темными глазами, смотревшими с неким недовольством, и пытался успокоить быстрый ритм сердца. Суета вокруг не волновала омегу, продолжавшего стоять на месте. Он видел, как снимали человека со столба, как осматривали мертвое тело, как специалисты переговаривались между собой, узнав в человеке одного из своих коллег. Толпу разогнали, зеваки, придя в себя, поспешили по домам, оставляя Хонджуна одного. Он наблюдал за происходящим недолго, раз за разом сталкиваясь взглядом с альфой, показывавшего свое недовольство от нахождения омеги здесь. Подошедший сзади водитель аккуратно взял омегу под локоть.       — Господин Пак очень просил увести Вас домой, — пояснил Иан, уводя омегу обратно к машине и усадив на сидение. — Это зрелище не для тонкой натуры, уж извините, но я согласен с генералом.       Хонджун, на удивление беты, даже не возражал. Он раз за разом прокручивал в голове увиденное, а потом видел на месте погибшего себя. Кажется, тело пробило озноб. Омега бросил последний взгляд на специалистов SOW и альфу во главе их, укутываясь в пальто и отворачиваясь. Он не скоро забудет произошедшее.

~`~

      Старший сын господина мэра не мог заснуть, уже какой час кряду ворочаясь в постели. Он уже несколько раз открывал и закрывал окна, но свежий воздух не особо помогал. Он понимал, что было причиной его бессонницы, но до последнего надеялся, что просто простудился. Глаза раз за разом цеплялись за загорающийся экран телефона, на котором открыт диалог с офицером. Омега и сам не понимал, как так получилось, что они начали общаться. Пытаясь хоть как-то развлечься, Ким Юнги закрыл сообщения и начал листать новостную ленту, с каждой минутой лишь мрачнея. Казалось, будто в их городе не осталось места для хороших новостей, раз тех было так мало. От пугающей статистики о состоянии преступности становилось не по себе. Счастье и спокойствие мирных граждан утекало как песок сквозь пальцы. Скайруту требовалась срочная реанимация. Омега пытался переключиться на что-то, стараясь выбросить из головы постоянно мучавшую его мысль. Рыба гниет с головы, как и его город.       Утро настигло особняк семьи Ким незаметно. Проводив мужа на работу, Ёнсу включил новости, ожидая увидеть нечто ужасное. Смерть служащего SOW, погибшего от рук Ронове, была главной новостью дня. Омега опустился на диван, массируя переносицу. Он ожидал увидеть нечто подобное, но в глубине души надеялся на нечто безобидное. Ёнсу выключил телевизор, решив подняться к сыновьям, которые к десяти часам утра до сих пор не спускались к завтраку. Распространившийся по всему этажу сладковатый омежий запах дал понять, что у старшего сына попросту началась течка. Решив не беспокоить ребенка, Ёнсу постучался к младшему, который сам открыл дверь папе, впуская в свой мир. В комнате омеги царил беспорядок, не покидавший его с подростковых времен, как бы старший омега не надеялся и не старался, входить сюда было разрешено ограниченному кругу лиц, а уж убираться и подавно запрещено всем. Хонджун, быстро одевшись, повел папу в столовую, отвлекая от ворчаний бессмысленной болтовней.       На завтрак, как обычно, сладкий кофе и выпечка. Омега страстно любил сладости всей душой и никогда не мог отказать себе в этом удовольствии. За едой никто не поднимал тему, тревожащую обоих омег, они обсуждали выставку, которая будет официально открыта уже через десять дней. Ёнсу выразил беспокойство по поводу старшего сына, но младший омега успокоил папу, пообещав позаботиться о хёне.       Так начался новый день, который, как надеялись обе омеги, принесет что-то хорошее. Или нет.

~`~

      Пак Сонхва мерил кабинет шагами, сжимая и разжимая кулаки. Найденное накануне тело его подчинённого, поселило в душе альфы печаль и злость. Он чувствовал вину перед служащими ведомства за то, что не поймал главную тварь, с насмешкой игравшую с ним. В данный момент он был бессилен. Все ниточки, связывающие его с Ронове, оборвались и не подтвердили ни одной догадки. Видимо, этот демон обладал огромной силой и серьёзным покровительством. К такому достаточно тяжело подобраться, если не знать личность твари. А Сонхва пока не знал. И это неимоверно раздражало альфу, всегда достигавшего своих целей.       На столе стояла грязная кружка из-под кофе. Настроение было где-то на дне марсианского жёлоба, а нужные мысли всё не шли в голову. Он снова видел перед глазами мертвое тело сослуживца, а затем того омегу, с которым уже не раз судьба настойчиво сводила его. Какое счастье, что генерал не верил ни в судьбу, ни в другую лебеду. Альфа вдруг представил на месте погибшего этого омегу, замерев на месте. Тело сковал липкий страх. Он снова и снова пытался выгнать его из своей головы. Но омега тотчас появлялся перед взором альфы словно вживую. Мог ли он быть следующей жертвой?       — Если он опять окажется не в то время и не в том месте, я его сам прибью, — буркнул генерал, делая дыхательную гимнастику, и вернулся на рабочее место. Перед мужчиной снова гора бумаг, а на экране незаконченный отчет для господина мэра, а в мыслях его младший сын — прекрасный молодой омега. И даже в этом случае мысли — это только мысли. Они не могли взять контроль над альфой, который отличался чрезмерным самоконтролем.       Пока альфе неизвестно, что есть вещи, которые невозможно проконтролировать. А если ты не можешь чем-то управлять, то и нет смысла волновать об этом. То, чему суждено случиться, произойдет в любом случае.