Affiliation

             День свадьбы наступил слишком быстро. Юнги казалось, что две недели вдруг резко сократились до двух дней. Он ждал этого дня с тревожным предвкушением. Эта свадьба нужна была всем, кроме него, так какой это может быть праздник? Омега твердо решил, что, если бороться с отцовским произволом невозможно, то он избежит его. Пусть его назовут предателем, но принципы были выше — романтик в омеге еще не погиб под гнетом деспотизма. Давно пора было принять тот факт, что жители все столицы глубоко несчастны, причем каждый по-своему. Юнги, глядя на свое отражение в зеркале, невольно вспомнил слова преподавателя философии: люди злы в той мере, в какой несчастны. С этой точки раздумывать над поступками окружающих становится легче и рациональнее. Он в глубине души знал, что отец в принципе не плохой человек. Возможно, просто немного несчастлив?       Церемония была назначена на вечер. Под мероприятие был арендован огромный банкетный зал в самом центре столицы, куда стеклись самые сливки общества, мечтая лишь о том, как пораспускать сплетни да вкусно поесть. Юнги думал и пытался представить реакцию Хосока, и почему-то был уверен, что тот невероятно разозлится. Когда они начали встречаться несколько лет назад, альфа не испытывал проблем с гневом и самоконтролем; тогда он еще не начал принимать наркотики и идти на поводу вредных привычек. Человека может изменить всё, уж тем более психотропные вещества. Юнги понимал, что ему никуда не деться от родителей в их собственном городе, однако очень надеялся, что папа усмирит гнев отца — он всегда был на стороне своих детей, хоть и действовал не всегда. Жизнь старшего сына Ким Убина рисковала пойти под откос, но омега был уверен в своих действиях. Находиться в золотой клетке тесно, нужно срочно дверцу, ведущую на свободу.       Офицер Чон Чонгук припарковал свою киа оптима недалеко от черного входа; они обговорили все моменты заранее — план должен сработать без сучка, без задоринки. Альфа поддерживал омегу, знал, что ему это нужно. Если Юнги так решил, то он не может остаться в стороне. Мысль, что влюбленность в его сердце прорастала и пускала корни, не давала покоя. Они проводили не так много времени вместе, как могло быть, но юный полицейский тянулся к омеге как железо к магниту. Если бы Чон верил в истинность, то непременно бы заявил, что это она. Но верить в это в XXI веке — не модно, пережиток прошлого.       С наступлением сумерек здание самого шикарного ресторана Скайрута было окружено множеством роскошных и дорогущих автомобилей. Высшее общество столицы не могло пропустить столь важный повод собраться вместе и лебезить друг перед другом, ища расположение у мэра и сильных мира сего. Влияние на правителя имел очень узкий круг людей, а те, кто в него не входил, угодничал перед ними, стараясь получить расположение. Благодаря средствам господина мэра, были приглашены регистратор брака и уважаемый в столице тамада, а банкетный зал состоял из множества столов, накрытых вкусными и богатыми блюдами, не доступными трети жителей этого города. Чон Хосок был уверен и весел; Юнги показалось, будто тот уже принял дозу, что вызвало эту эйфорию. Или он действительно был так счастлив взять в супруги самого завидного омегу столицы?       Чета Ким, казались, не выказывали достаточную радость: Убин держал марку, всегда уверен, спокоен и сдержан, когда находился среди людей, его супруг, Ёнсу был крайне задумчив, улыбаясь лишь собеседникам, подходившим к нему выразить благодарность и рассыпаться в поздравлениях. Жених стоял у свадебного алтаря, дожидаясь омегу, которого должен провести к нему отец. Передать из рук в руки, словно парень — лишь вещь или средство достижения цели.       Гости заняли свои места за банкетными столами, с интересом наблюдая за происходящим. Юнги, перед тем как выйти в зал в компании отца, написал офицеру Чону, заверившего его, что он на месте и готов к любому исходу. Юнги успокоил трепещущее сердце, позволив отцу взять его под локоть и вывести в торжественный зал. Он краем глаза наблюдал за взглядами гостей, замечая множество знакомых и незнакомых лиц. Хотелось сбежать раньше обговорённого. Находиться здесь было тяжело, омеге было тяжело дышать в заполненном ароматом альф и омега зале. Атмосфера давила, он должен был находиться здесь по своей воле и идти навстречу любимому альфе. Юнги повторял себе, что скоро всё закончится, не будет навязанного брака, брачной ночи и несчастливой совместной супружеской жизни.       Темноволосая женщина пятидесяти лет произносила вступительное слово, пока омега смотрел на довольно ухмыляющегося альфу, ожидающего вот-вот получить свой трофей. Она уточнила у альфы, действительно ли тот искренне и добровольно пожелал сочетаться браком с этим омегой, и улыбнулась, получив согласие. Когда дошла очередь до Юнги, тот окинул взглядом близких ему людей, пробежался взглядом по толпе гостей, а затем посмотрел на регистратора.       — Нет.       Женщина нервно улыбнулась, ожидая, что омега улыбнется и скажет, что пошутил. За свою многолетнюю карьеру она не раз слышала подобные шуточки на бракосочетании молодежи, желавших внести некую изюминку в торжество. Но омега выглядел крайне серьезным и уверенным в своих словах.       — Я не хочу становиться мужем этого альфы, — произнес омега, наблюдая, как напрягся Хосок, темным взглядом прожигавшего будущего жениха; на его лице играли желваки, а кулаки против воли сжались. — Я, как и любой омега, мечтаю выйти замуж по любви. Я благодарю всех, кто пришел сюда и решил разделить с нами этот вечер, полный радости и веселья. Дорогие гости, прошу вас продолжать этот вечер на положительных нотах. Я вынужден покинуть это место, мне сделать нечего. Чон Хосок, я не люблю тебя, услышь меня и прими это, пожалуйста. И прощай.       Юнги быстрым шагом последовал на выход, внутри молясь, чтобы отец не шел за ним следом или не направил свою ищейку, чтобы вернуть непутевого сына на запланированную свадьбу. Гости погрузились в молчание, не зная, что делать, лиц родителей Юнги не видел и не желал видеть. Наверняка, отец покраснел от злости, едва сдерживаясь, чтобы е догнать сына и не привести того обратно силою.       Юнги пустился на бег, уже чувствую воздух свободы, он почти достиг черного выхода, когда услышал, как Хосок его окликнул, догоняя. Омега всеми силами хотел избежать встречи — говорить им больше было не о чем, а конфликтовать с ним было бесполезно. Омега физически не мог бы противостоять. Чонгук ждал его внизу. Двигатель работал, согревая салон автомобиля; Чон, увидев омегу, с улыбкой открыл ему дверь. Юнги видел через стекло заднего вида выбежавшего из здания ресторана своего несостоявшегося будущего мужа, покрасневшего и перекосившегося от злости.       — Пути назад нет, — произнес Чонгук, бросив быстрый взгляд на притихшего омегу; он был напряжен, до сих пор не осознавая, что смог выкинуть подобное при таком количестве народа. Чонгук убрал руку с коробки передач, опустив ладонь на коленку омеги, ласково погладив. — Всё осталось позади, мы обязательно справимся.       — Я верю тебе. — хрипло прошептал Ким Юнги, накрывая ладонь альфы своей. — Всегда верил.

~`~

      Ким Убин смотрел убегающему сыну в след и чувствовал нарастающий в груди гнев. Рядом стоявший супруг, Ёнсу, приобнял мужа, успокаивая. Кто как не он знал, насколько муж был страшен в гневе, но не мог сам злиться на сына, потому что понимал его как никто другой. Он наблюдал, как за Юнги следом пустился оскорбленный при всех Чон Хосок, и в душе надеялся, что сын успел скрыться.       — Вот попадется он мне на глаза, — прорычал мэр, сжимая кулаки. Ласковые ладони оглаживали его плечи и удерживали от разных глупостей. Вроде таких, как выкинул только что их сын. — Прибью гаденыша.       — Дорогой, прекрати, — шептал омега, радуясь, что перед церемонией муж вколол очередную дозу нейролептиков — они избегут случайных жертв. — Все когда-то ошибаются, и Юнги тоже. Скоро он поймет, как правильно нужно было поступить.       — Уже поздно, — ответил альфа, плавно уходя от заботливых рук. Он должен был перехватить управление праздником, направляя его в нужное русло. Гости ожидали от него хоть каких-то объяснений, лидер всегда мастерски управлял всеми жителями города. Он вышел к алтарю, приглашая регистратора за стол, к гостям. — Дорогие гости, прошу прощения за этот неожиданный перфоманс. Я приглашаю всех к трапезе, пусть этот вечер будет для всех праздником. Помните, что мы вместе и мы едины. В нашей жизни представляется мало поводов для того, чтобы собираться вместе и напоминать друг другу, что всегда есть человек рядом, готового подставить плечо. Угощайтесь, общайтесь, танцуйте! Шоу должно продолжаться.       Господин мэр удалился под ожившую толпу. Большей части, на самом деле, было все равно где и по какому поводу собраться. Гости зашумели, громко общаясь друг с другом; алкогольные напитки полились рекой, а закуски быстро заканчивались. Официанты продолжали носиться между гостями, подкладывая блюда и наливая алкоголь. Чон Хосок не вернулся. Из торжественного зала незаметно вышел и его отец под руку с женой. Мэр сидел во главе стола в компании супруга и младшего сына, наигранно улыбающихся гостям. Лишь Хонджун был действительно рад, наконец-то брат вырвался из этой пучины лжи и лицемерия, избежав брака с нелюбимым альфой.

~`~

      На следующее утро господина мэра одолели журналисты, пытающихся пробиться в здание мэрии. Их не пустили на вчерашнее торжество, однако, слухами земля полнится, им нужны были подробности. Ким Убин стоически терпел крики с улицы и не уходящую толпу репортеров, пока в обед его терпение не закончилось. Нужно было дать им то, что они хотели, и тогда те отстанут. Он обернул побег своего сына с собственной свадьбы в свою пользу. Альфа рассказывал собравшейся толпе о своем уважении к мужеству омеги, не побоявшемуся отказать альфе. Омега слишком поздно осознал, что не готов связать свою жизнь с этим альфой, и он, как отец, вынужден поддержать сына в его решении. Убин на камеру извинился перед Хосоком и его отцом, зная, что господин Чон долго будет отходить от обиды — тот отказов в своей жизни ни разу не принимал, как и его сын.       Только вот внутри альфы был ураган. Он совершенно не поддерживал сына, как заявлял, так как был зол на него из-за этой глупости. Он не понимал, почему Юнги решил отказаться от столь перспективного альфы, который подарил бы ему большое и обеспеченное будущее. Увы, господин мэр во всем видел лишь выгоду, а чувства были лишь к одному омеге из нескольких миллионов жителей Скайрута. Другим попросту не хватало места в его черством сердце.       С наступлением сумерек в кабинет господина мэра грузными шагами вошел солидный мужчина в длинном теплом плаще. Он снял шляпу, поправляя растрепавшиеся волосы. Сидящий напротив за рабочим столом Убин был равнодушен, вертя пальцами ручку.       — Я вижу, что ты ждал меня, Убин. Неудивительно, ведь ты сколько всего наворотил. Я просто не мог остаться в стороне. Ну, что, встретишь старого друга как полагается?