Affiliation

             В доме семьи Ким было напряженное спокойствие. Ким Убин дома бывал редко, занятый работой в мэрии, а Ким Ёнсу, разрываясь между галереей и домом, находился в печали и тоске по старшему сыну, уже неделю не появляющемуся дома. Он пытался поговорить с мужем, но тот пресекал всего его попытки поднять разговор о Юнги. Казалось, он уже и не был членом их семьи, потерялся и забылся, как многие в столице, покинув отчий дом. Господин мэр не показывал каких-либо эмоций и не грустил по сыну, казалось, вычеркнув того из своей жизни. Но это было совсем не так.       В один из вечеров Ёнсу дождался мужа, настаивая на том, что они обязаны были обсудить судьбу их старшего ребенка. Омега волновался и сильно, он не был столь жесток и бессердечен, как его супруг, и на то были причины. Альфа опустился на диван, рядом с любимым, притянув того в объятия.       — Мы так мало проводим времени вместе, дорогой, — негромко произнес Ёнсу, переплетая пальцы мужа своими. — Мне так тревожно, я не могу найти себе места.       — Не нужно тревожиться о том, кто этого не заслуживает, — хмыкнул мужчина, отвернувшись от взгляда любимого человека.       — Прекрати делать вид, будто Юнги больше не наш сын, — Ёнсу сжал пальцы крепче. Его красивое лицо, не затронутое пока возрастными морщинками, затмила печаль и раздражение.       — Наш сын сделал свой выбор, — мэр недовольно изогнул губы, — и этот выбор не в нашу пользу.       — Потому что мы сильно давили на него, — противился омега, поднимая глаза к потолку, словно это помогало ему собраться с мыслями. — Он пошел против нашего слова потому, что хотел лишь любви и счастья. Разве ты не понимаешь, что не было и не будет в их отношениях любви, как бы ты на давил на сына?       — Понимаю только то, что ты почему-то на его стороне, — господин мэр потянулся к бокалу виски, стоящему на столике перед ними. — Всегда нужно думать головой, а не чувствами. Они вредят человеку, тебе ли не знать?       — Хочешь сказать, что я зря вышел за тебя замуж? — скривился Ёнсу, не ожидая, что разговор уйдет в другое русло. Убин удивленно вскинул брови, повернувшись лицом к супругу.       — Что ты такое говоришь, любовь моя? — альфа невольно вернулся в воспоминания почти тридцатилетней давности.       — Я вышел за тебя замуж против воли своих родителей, разве ты забыл? — Ёнсу хмыкнул, отпустив руку альфы, и откинулся на спинку дивана. — Наверняка, они бы до сих пор были бы против, если б бы живы…       Ким Убин напряженно вздохнул, вспоминая времена, когда они были молоды и глупы. Он был сам тогда зеленым пацаном, не имеющим ничего за душой, когда влюбился в омегу из состоятельной семьи, родители которого были категорически против их отношений. Едва ставший совершеннолетним, Ёнсу сбежал с альфой из дома и спустя менее чем через год вышел за него замуж, родив первенца. Родители преследовали их какое-то время, пытаясь разлучить. Даже мысль о внуке не радовала их, наоборот, только больше злила. Они не давали покоя паре несколько лет, пока в один из дней не погибли в аварии. Убин до сих пор не раскрыл ни одной живой душе правду о том, кто лишил их жизни, подстроив случившуюся трагедию. Омега отпустил злость на них спустя лет десять, сейчас родители не вызывали у него злость, скорее легкую грусть от того, что жизнь повернулась именно так.       — Мы поженились потому, что любили друг друга, когда другие были против этого, — Ёнсу коснулся ладонью щеки альфы, ласково гладя ее пальцем. — Разве ты жалеешь?       — Нет, любовь моя, как ты можешь так говорить! — альфа перехватил ладонь, целуя ее и лаская нежные пальцы.       — Тогда подумай о том, что ты сейчас ломаешь жизнь нашему сыну, как могли сделать это мои родители, — Ёнсу встал с места, желая пойти отдохнуть; мысли о сыне и о прошлом заставили его опечалиться и понервничать. — И если ты не желаешь ему зла, позволь ему самому выбирать, как жить.

~`~

      Всю последующую неделю старший сын семьи Ким сидел словно на иголках, укрывшись за стенами своего нового дома. Омега постоянно смотрел новостные каналы, пытался развлечь себя всеми доступными способами, но все время чувствовал себя эмоционально истощенным. Он ждал следующего хода отца, а он, несомненно, должен случиться. Юноша знал, как бы внешне отец не был спокоен и как бы тот не убеждал окружающих, но внутри альфы всегда горит огонь, поддерживаясь за счет эмоций. Господин мэр отличный манипулятор, однако, был чересчур эмоционален и непоследователен, казалось, противоречил сам себе. И это настораживало, Юнги знал — отец мог вытворить всё, что угодно, а папа не всемогущ.       Казалось, омега словно закрылся в себе. По крайней мере, так казалось офицеру Чону. Тот в последнее время был слишком занят (в северном районе столицы снова беспокойно), офицеры полиции практически всю свою смену находились в неблагополучном месте, усиленно патрулируя улицы и пытаясь навести порядок. Однако даже это не мешало альфе видеть состояние своего соседа (друга? омеги? черт побери, он уже и сам не знал). Они перебрасывались несколькими фразами, делили квартиру на двоих и кровать, на которой спали по краям, повернувшись друг к другу спинами; на то, чтобы поговорить по душам, сил у альфы не оставалось, но он хотел уже поставить точку, прекратив всяческое непонимание между ними.       В последние дни ноября погода еще больше ушла в минус. Вечером, с наступлением сумерек, Юнги суетился, развлекая себя хоть какой-то работой по дому, и ждал альфу. Жизнь шла своим чередом, и омегу пугало это наступившее спокойствие (или это затишье перед бурей?). Отопление в квартире было включено, но грело слабо — многие жители столицы терпели холод дома, чтобы ежемесячно не платить дорогущую плату за все блага. Юнги кутался в легкий вязанный кардиган и смотрел в окно, наблюдая за возвращающимися домой горожанами и легким, словно пух, тающим снегом. Засмотревшись на падающий снег в свете уличных фонарей, омега не сразу заметил подъехавший к дому автомобиль. Сердце от внезапного мимолетного ощущения радости быстро забилось. Спустя пару минут послышался щелчок замка, и с тихим шелестом отворилась входная дверь, впуская в квартиру прохладу и такой уже привычный аромат альфы. Юнги, кажется, впервые за последние дни вышел встретить парня, его уныние и некая апатия сходили на нет. Офицер Чон Чонгук повесил на крючок утепленную кожанку и протянул омеге небольшой пакет. Тот удивленно приподнял брови и, взяв пакет в руки, любопытно заглянул внутрь.       — Мы живем вместе, Юнги-я, но мне кажется, будто между нами прочная несущая стена, — альфа поджал губы, наблюдая за растерянного омегу, вцепившегося пальцами в пакет словно за соломинку. — Я словно украл тебя из одной башни и запер в другой. Хён, тебе не кажется, что нам поговорить?       — Извини, — пролепетал Юнги, отводя взгляд в сторону. На самом деле, он бы хотел вернуться к тому, что было до. Видимо, они поспешили. Или в чем же дело? — Пойдем на кухню, я приготовил ужин. Ну, как смог.       На кухне грелся чайник, за столом напротив друг друга сидели двое. Пакет с пирожными из любимой кондитерской омеги был спрятан в холодильник. Ужин проходил в молчании, никто не стремился нарушить молчание.       — Я все еще не знаю, что делать, — прохрипел старший, обхватив кружку с горячим чаем, и постукивал пальцами по ней, чтобы не обжечься. — Знаю, отца боятся — жизнью не жить, но не могу расслабиться… Извини, если вдруг я игнорировал тебя или как-то задел…       Альфа, вымыв всю грязную посуду, вернулся за стол с холодной бутылкой колы. — Не задел, но игнорировал, да, — согласился Чон, разглядывая поникшего омегу. Он протянул руку и положил ладонь поверх пальцев старшего; тот мигом среагировал, переплетя их. — Я хочу, чтобы ты продолжил жить, нет смысла попусту пережить. Я всегда начеку, смогу защитить тебя от него, только будь со мной самим собой, хорошо?       Ким Юнги хотел было фыркнуть, но отдернул себя. Альфа нежно перебирал длинные тонкие пальчики парня, делясь теплом, и глубоко дышал. Немного усилившийся аромат он почувствовал еще утром, когда собирался на работу, его нюх всегда был чувствителен и силен. Понятное дело, что к чему. Оттого офицер и хотел поднять тему, тревожившую его сердце с самого дня свадьбы.       — С тобой я всегда был честен, Чонгук-а, но… — Юнги закусив сухие губы, которые вот-вот потрескаются и закровоточат. — Если отец…       — Так, стоп, — перебил офицер омегу, — не вдруг и не если. Скорее всего, наш господин мэр какое-то время поиграет роль опечаленного отца и не причинит тебе вреда. К тому же, сейчас он будет занят — ситуация на окраинах нестабильная.       — Потеря власти для Ким Убина наиболее страшна, чем потеря сына, — хмыкнул омега, ухмыльнувшись уголком губ. — Я смотрел новости, в северном районе снова беспорядки. Ты все дни был занят этим, да? Если честно… я скучал.       — Я тоже, — улыбнулся Чонгук, наблюдая за омегой, краснеющего и обволакивающего все вокруг своим запахом. — Послушай, Юнги-я, что ты ответил, если бы я предложил тебе стать моим омегой?       Старший юноша слегка удивленно приподнял брови, но тут же взял себя в руки, отвечая на изучающий его взгляд темных глаз. Ему так нравился этот парень, с которым они знакомы всего ничего, отчего это казалось чем-то неправильным. Отказ был бы ложью — омега ни за что бы не жил с другим альфой, если б не чувствовал к нему ничего. Он надеялся, очень.       — Я был бы рад, — ответил Ким, вставая из-за стола. Ему стало несколько душно, словно кто-то подкрутил терморегулятор батареи в квартире, и хотел срочно приоткрыть форточку. — Думаешь, стал бы я просить не интересующего меня альфу спасать из этой всей передряги? Я бы хотел попробовать. Рискнем?       — Рискнем.

~`~

      На часах был уже час ночи, когда омега сквозь сон почувствовал долговибрирующий телефон. Кто-то пытался дозвониться? Юнги нехотя раскрыл глаза, проморгался и, прищуриваясь, взглянул на телевизор, по которому шел какой-то незнакомый ему фильм. Он заснул на плече Чонгука практически сразу же, когда они решили посмотреть вместе фильм в гостиной, удобно устроившись на раздвинутом диване. Чонгук спал, запрокинул голову назад, и обнимал правой рукой спящего рядом парня. Телефон снова напомнил о себе новым сообщением. Зрение омеги снова сфокусировалось, позволяя прочитать имя отправителя. Юнги разблокировал телефон, читая сообщение от папы.       «Сынок, спустись, пожалуйста, к парковке, я жду тебя там. Очень нужно поговорить».