Я не он

Ощущения были странные с самого пробуждения. Хотя день, в конечном итоге, вышел совершенно обычным: ворчание сонного Дилана, жизнерадостный Карл, повеселевший Чед, неизменный Брендон. Шэрон избегала его, видимо, так и не разобравшись в своих истинных чувствах и желаниях, Престон всё ещё игнорировал и даже не заходил в сеть. Это было очень странно и немного тревожило, но Ло пока старался не впадать в панику. Однако какое-то неописуемое чувство прямо под рёбрами не давало ему проживать день как обычно. Мироходец долго витал в облаках, слегка хмурясь от мозгового штурма. Иногда мог в середине разговора зависнуть и не слышать слов своих соседей, странно смотря на свою правую ладонь, что неосознанно сжимала новый утеплённый комплект одежды на груди. Он был настолько непривычно нервным, что эти рефлекторные движения в виде вечного зарывания пальцев в волосы или покусывание щеки заметил даже Брендон! Что уж говорить об удивительно внимательном Дилане и беспокоившемся Карле. Отмахиваясь тихим «я в порядке», Лошка каждый раз решал уходить из своего блока, подальше от любопытных глаз, и занять себя сложными заданиями из ФриФлая. Обычно физическая нагрузка помогала забыть обо всём и сосредоточиться, но не сегодня. До самой ночи он не мог успокоиться и понять, почему? Что с ним происходит? Что грядёт? Почему сейчас он настолько сильно переживает, что пальцы начинают дрожать? Дилан, явно не выдержав его резких тиков, кинул ему в руки пластинку с таблетками. — Снотворное, — спокойно, но с нотками раздражения объяснил он, не отрываясь от компьютера. — Бесишь этими похождениями. Лучше усни наконец и передохни, а то уже слышу этот треск в твоей голове. Ло поджал губы и сжал пластинку в ладони, стыдливо опустив голову. — Спасибо и… прости, — выдавив себе таблетку, он оставил пластинку возле кровати Дилана и подошёл к своему рюкзаку, где всегда лежала бутылочка воды. Запив её, мироходец услышал облегчённый выдох соседа, но решил больше не смотреть на него, послушавшись совета. Уснуть и правда было неплохой идеей. Забравшись под одеяло, он с необъяснимой грустью и тоской смотрел в открытое окно, наблюдая за лунным светом чистого неба. Почему-то стресс сменился апатией, а нервозность - печалью. Глаза медленно закрывались, дыхание выравнивалось, а Ло подумал о том, как было бы хорошо понять свои эмоции. Понять, что именно заставило его сегодня так ужасно себя чувствовать. Луна, уловив это сокровенное желание, исполнит его.

***

Сон. Ему снился странный сон, что заволакивал своей теплотой и нежностью. Лололошка мало что видит, пусть и оборачивается беспрерывно, будто пытается кого-то отыскать. Он не знает, ничего не помнит, но сердце так бешено стучится, что он не останавливаясь, начинает бежать. Вокруг светло, так пастельно-ярко и тепло. Он видит, что бежит по бескрайним пескам, практически чувствует его меж своих пальцев, но мысленно понимает, что это всего лишь сон. Это нереально. Но Ло, не останавливаясь бежит и бежит, будто его кто-то зовёт, будто там кто-то настолько важный, что он готов пробежать всю пустыню до него, даже если это займёт годы. Это отчаянное желание понять, увидеть того, к кому он бежит, заставляет Ло перебирать ногами даже тогда, когда температура становится всё выше и выше, а дыхание сбивается до скрежета в горле. Было невозможно сделать глоток воздуха, но он не останавливался. Ещё немного, ещё чуть-чуть. Ло тянется рукой, еле перебирая ногами. Впереди он видит спину. Крепкая, высокая - хотя, скорее, они были одного роста, - с широкими плечами и множеством шрамов на руках. Прямо, как и у него самого. — Ви!.. — он не знает почему, но выкрикивает это прежде, чем спотыкается о свои же ноги и падает на песок. Ви?.. Это имя? Имя того человека? Задыхаясь от жары и усталости, уже совершенно не чувствуя своих ног, Лололошка с трудом переворачивается на спину и смотрит на ярко-голубое небо без единого облачка. Солнце слепит, отчего он щурится и пытается прикрыть глаза своей ладонью, но этот яркий свет закрывает силуэт над ним. Голубые глаза тут же с удивлением раскрываются. — Ха-ха, братишка, ты чего? — с удивительно искренней полу усмешкой полу улыбкой весело щебечет силуэт над ним. Это был парень с его лицом, его цветом волос, с такими же очками и шарфиком, но только красного цвета. Из-под тонированных стёкол он видит глаза. Красные, почти кровавые, но… Такие знакомые и любимые. Сердце пропустило удар. На глазах собираются слёзы. — Ви… Брат… — Ло поднимает тяжёлую руку и тянется к чужому лицу. Он нежно касается пальцами его щеки, оглаживая, пока всего лишь проекции брата с такой же любовью прижимается к его руке, прикрывая глаза. — У меня есть брат… — Как грубо, братишка, — тот опускается на колени, всё ещё нависая над лицом Лололошки. — Немного обидно, что ты всегда забываешь и меня. Но это неважно, — он усмехнулся как-то… грустно. Ло прикусил нижнюю губу, чувствуя горечь и только усилившееся жжение в глазах. Что-то говорило ему, что Ви никогда не показывал таких эмоций. — Важно то, что я найду тебя куда бы ты не попал. Братишка, ты самое важное, что есть у меня, поэтому просто подожди, ладно? Где бы ты ни был, я найду тебя и защищу от всего. Лололошка прикусил губу ещё сильнее, не обращая внимания на металлический привкус. Картинка перед глазами расплывалась, и он не знал из-за чего именно: слёз или окончания сна. Молю, пусть это будут слёзы. — Брат… — он всхлипнул. — Ви, не уходи, останься со мной… Проекция склонилась и поцеловала плачущего парня в лоб. Ло не помнит, но чувствует, что такое уже было. Это плохой знак. Это прощание. — Нет нет нет нет… Ви! — Лололошка попытался пошевелиться и схватиться за руку брата, но у него не вышло. Грустно улыбаясь, Вививилка посмотрел в голубые глаза и начал испаряться. — Нет! — испуганно выкинул парень, резко подрываясь с кровати. Осматриваясь, Ло замечает, что больше не было пустыни и солнца. Сейчас была ночь, всё ещё ночь, и он в комнате общежития. На соседней кровати спит Дилан, хотя, скорее всего спал, ведь крик разбудил его, и он как-то неопределённо уставился на него. Видимо решал, спросить в порядке ли Ло или раздражённо высказать своё недовольство всей этой ситуацией. В целом, Лололошка не стал дожидаться решения соседа, как-то резко поднимаясь с кровати. Быстро натянув на себя свои вещи под недоумение Дилана, он выбежал из блока. Дежавю. Он не знает, не помнит, не понимает, но бежит, не обращая внимания ни на что, кроме того самого чувства. Ло ощущает, как в глазах вновь собирается влага, и как мокрые дорожки на щеках опаляет ночной прохладный ветерок, но он, не останавливаясь бежит по лесу рядом с общежитием. Он не изучил лес полностью, но как будто интуитивно знает, куда ему нужно даже в почти кромешной темноте. Огибая очередные кустарники и ели, Ло тормозит, опираясь рукой на ствол молодого дуба. Дыхание сбито, но не так серьёзно, чтобы обращать на это внимание, ведь перед глазами разворачивается более важная картина. Поляна, усеянная полевыми цветами, освещалась светом луны, из-за чего всё было прекрасно видно. Голубые глаза быстро пробежались по ней, ища кого-то. И нашёл же. Ближе к противоположной стороне поляны сидел человек в белых одеяниях и… шарфике с очками? Ло сощурился, пытаясь разглядеть цвет под тусклым голубоватым светом, но не получалось. Это был тёмный цвет, но отличало каким-то… Он вздрогнул и вдруг вновь сорвался на бег. Красный. Пусть это будет чёртов красный. Парень, сидящий и смотрящий до этого в небо, был повален на землю прямо в цветы. Лололошка прижимался к нему, зажмурив глаза, всё ещё не отойдя от сна. Он не помнит брата, ничего не помнит, но те чувства любви, тоски и отчаяния привели к тому, что он прижался к совершенно незнакомому человеку в надежде, что это будет именно он. Его Ви. Под ним раздался смешок и Ло почувствовал, как знакомая ладонь опускается на его макушку. Такая же ладонь была у него самого и… Ви. — Ай-яй-яй, как нехорошо. Лололошка, некультурно так нападать на человека. Он вздрогнул. Это не тот голос, что он слышал во сне. Это не голос его Ви… Он скорее походил на его собственный, только насмешливее и театральнее. Приподняв голову, Ло столкнулся лицом к лицу с парнем, имеющим его собственное лицо. И лицо его близнеца. Но это не был ни он сам, ни Ви. — Кто ты? — испуганно подпрыгнув, парень уселся рядом, больше не наваливаясь на лежащего. Сердце заныло от тоски. Это был не брат… Это не он… — Хм? — двойник приподнялся, удерживаясь в сидящем положении с помощью руки, что упиралась в землю. Он склонил голову, с интересом осмотрев Лололошку. — Ах, ты не помнишь, верно? Как печально… А я уж думал, что ты так обрадовался моему появлению, что сам прыгнул в мои объятия! — двойник наигранно грустно всплакнул и смахнул невидимую слезу со своей щеки. Ло ощутил холод от этого человека. Это был не его тёплый Ви… Это был кто-то другой, кто-то с их лицом. Кто-то, с множеством масок, из-за которых мурашки пробегают по коже. Только сейчас, находясь так близко к нему, Ло понимает, что его глаза и аксессуары не красные. Оранжевый. Так близко к желаемому, но всё ещё не то… Парень приуныл и закусил губу, ощутив дыру в своей груди. Он вздрогнул, когда ощутил, как двойник обхватил его плечи своими руками и прижал к себе в объятье. Ло хотел бы оттолкнуть его и уйти, опасаясь этого незнакомца, но что-то заставляло его остаться тут, в совершенно холодных объятьях и принимать подобие ласки, хотя это была совершенно не она. Двойник насмехался и будто издевательски напевал колыбельную ему в волосы, но всё равно обнимал и в успокоительном жесте поглаживал лопатки. — Наш бедный малыш Ло хотел увидеть кого-то другого, да? — он буквально усадил не сопротивляющегося парня в голубом к себе на колени. — Прости-прости, но это невозможно. Ты больше никогда не увидишь того, кого хотел. Лололошка вздрогнул, ощутив, как будто стрела влетела к нему прямо в сердце. — Что?.. — Прости, малыш Ло, но ты больше не увидишь его, — голос звучал почти сочувственно, если бы не показушная наигранность и скрытое веселье. Он игрался, даже не стараясь. И главной игрушкой в его руках был он, Лололошка, которого уже не выпутают из этих коварных рук. Голубые глаза заполнились слезами от осознания. Ви больше не придёт и не спасёт его, не будет рядом и не объяснит, расскажет всё, что было в прошлом. — Ну тише-тише, зато теперь у тебя есть я, — двойник почти мурлыкал, говоря это. Он прижал плачущего парня к своему плечу, с упоением наблюдая за дрожащим котёнком в своих руках. — Я не он, о нет. Но я заменю его, мм? Как тебе такая идея? Ло чувствовал дыхание в своих волосах и улавливал каждую буковку, которую тот шептал. Он чувствовал крепкие руки на своей спине и затылке, ощущал сильную хватку и нежелание отпускать его из объятий. Но слова двойника звучали куда больнее, чем эта странная одержимость его прикосновений, его присутствия. — Меня зовут Джон Дэйви Харрис, малыш Ло. Теперь я буду твоим новым защитником, хорошо? Лололошка знал, что ответ двойник даже не ожидает. Джон легко поднимает парня на свои руки, заставляя уцепиться руками в свои плечи, после чего абсолютно довольно начинает куда-то нести. — Куда мы?.. — О, глупый. Туда, где нас не найдут. Мы ж не хотим, чтобы кое-кто испортил нам веселье, верно? Ло с ноткой заинтересованности взглянул в сторону, куда смотрел Джон, в сторону, откуда прибежал сам Ло. И там был силуэт… Дилана? — Красотка, закрой глазки, — вроде мягко, но с всё ещё выраженным удовлетворением шептал Джон ему прямо в волосы. Лололошка понимал, что это всё неправильно. Он знал, что если сейчас сделает это, то навсегда потеряет ту нить, связывающую его с родным человеком. Но этот голос вынуждал его, мягко, ласково, будто и правда нежно. Подчинял себе, пока что просил слушаться, и Ло не мог этому противостоять. Не в таком состоянии, не сейчас. Но если не сейчас, тогда уже никогда, — подсказывал внутренний голос так тихо, что он даже не услышал его, сосредотачиваясь на манящем звучании голоса двойника. — Давай, моя прелесть. Закрой глазки и всё пройдёт, больше никто не заберёт тебя от меня и тебе не будет больно, — шептал Джон практически любовно, хотя Ло видел, что эти оранжевые глаза с насмешкой наблюдали за замершим Диланом у дерева, что хмуро смотрел на него в ответ. Он был одержим чем-то, связанным с ним. С Лололошкой. И не хотел делиться. Джон желал обладать этим, подчинить себе, стать номером один для него. Быть единственным, кого бы он хотел видеть с собой. Заменить Ви настолько, чтобы ему даже с полной амнезией снился он, Джон, один единственный. Чтобы он интуитивно искал только Джона. Ло поджал губы. Взглянув на Дилана в последний раз, он зажмурился, уткнувшись лицом в плечо Джона, где мог чувствовать шёлковую ткань оранжевого шарфика. Будь он хоть на тон темнее, был бы красным… Ну почему он не красный? — Умница, — довольно пророкотал двойник, только крепче прижав к себе Ло, удерживая за спину и коленки. — Пока-пока, Дилан! — было последнее, что он услышал, прежде чем ощутил странное горячее чувство прямо в груди.

***

Открыв глаза, Лошка увидел потолок. Пастельный такой, светлый, с оранжевым оттенком. Повернув голову на право, он заметил человека, сидящего за столом с горой каких-то разных по размеру бумаг. Кажется, там были ещё… чертежи? Так это называется? — О, малыш Ло, ты проснулся, — с яркой улыбкой и каким-то знакомым лицом, парень, что наблюдал за ним с момента пробуждения, стал подниматься со стула. — Что ты помнишь, красотка? Этот вопрос показался ему странным. Он нахмурился, желая как-то бурно отреагировать и… возразить? Но тут же захлопнулся вздрагивая. Ничего… Он ничего не помнит. Кто он? Где он? Кто это такой? Почему всё такое странно необычное и одновременно с этим похожее на что-то? Особенно этот незнакомец. Он выглядит таким знакомым, что он чувствует, будто это очень важный человек. — Значит, ничего? — понаблюдав с минуту за его терзаниями, заговорил парень. — Не волнуйся, Лололошка. У тебя просто амнезия, ничего страшного, ведь я рядом и помогу тебе, — улыбка стала в несколько раз теплее. Ло чувствовал, будто от этого человека веет заботой и ноткой опасности. — Меня зовут Джон, я твой брат. У тебя с детства были проблемы с памятью, так что не думай об этом слишком много. Джон присаживается на край кровати Ло, ласково опуская свою ладонь на его волосы. Знакомая рука… Тепло… Ло на секунду прикрыл глаза, чуть ли не урча от этого тепла, исходящего от руки брата, но позже всё же робко открыл их, с любопытством осматривая его. — Ты можешь спрашивать меня обо всём, о чём хочешь, малыш Ло, я отвечу, — парень устроился рядом, ложась на бок. Его ладонь теперь уже оглаживала щёку Лололошки. Немного помявшись, Ло всё же решил поинтересоваться: — Мне почему-то кажется, что у тебя был красный шарф и очки… — неуверенно, но заинтересованно шепчет он. Джон заметно вздрогнул. Ло увидел, как его выражение лица на несколько мгновений стало холодным, что испугало мироходца, поэтому он отполз к стенке. — Ты ошибся, милый, — голос был холоднее, чем раньше, но Ло так же замечал попытки скрыть эти эмоции. — Я всегда носил оранжевый. Ты просто спутал. — Д-да… Прости, я не хотел тебя обижать, — ему стало крайне неуютно под этим пронзительным взглядом. Он чувствовал себя загнанным в угол, было холодно и страшно. Он не хотел злить или обижать брата, просто… просто ему казалось, что красный шёл ему больше. Оранжевый какой-то не такой… — Ах, прости, — Ло вздрогнул от неожиданности, когда теплота в голосе Джона вернулась, а эти заботливые руки притянули его в объятья. — Прости что испугал, просто красный мой нелюбимый цвет. Больше не упоминай его, хорошо? А лучше вообще забудь. Эти слова как-то ранили, от чего Ло прикусил нижнюю губу. Было как-то неправильно забывать красный. Это неправильно и больно, нельзя этого делать. Но раз брат просил… Он же всегда оберегал и защищал его, да? Ло не должен ослушиваться его. Прижавшись к широкой груди, спрятанной под белой футболкой, Лололошка послушно кивнул. Джон расслабился, получив согласие, и Ло расслабился, больше не чувствуя того давящего чувства. Джон только крепче обнял его, сплетая свои ладони в замок на его спине, пока оставлял ласковые поцелуи в волосах. Это было знакомо, это было правильно и приятно, поэтому Ло и сам обкрутил своими руками брата за грудь, опуская ладони на лопатки. Вздох облегчения вырвался сам по себе. — Мой послушный младший братик, — убаюкивая, шептал Джон с излишним удовольствием. — Такой милый и преданный. Не оставляй меня никогда, хорошо? — Угу, — Ло сонно кивнул, слишком легко засыпая в этих руках. Он же только проснулся, почему снова так спать хочется?.. — Брат присмотрит за тобой, поэтому отдыхай, моя прелесть. Нас ещё столько приключений ждёт впереди. Мироходец сговорчиво засыпал в объятьях Джона, слушая его бессвязный монолог о том и сём, пока не вырубился окончательно. Уложив Ло обратно в кровать, парень стянул с себя лишние элементы одежды, что будут мешать во время сна, и сам залез под одеяло. Обхватив мироходца за талию, прижимая его спину к своей груди, Джон с удовлетворённым мычанием зарылся носом в чужую, но одновременно такую знакомую ему шею, оставляя на ней мягкие поцелуи. — Теперь ты мой, — шептал он, пробегаясь пальцами по упругой коже живота Лололошки под чёрной футболкой. — Я не он, никогда не был. Он был так счастлив с тобой, оберегал и защищал тебя от всего, лишь бы ты только улыбался так же ярко, как всегда. Я никогда не понимал этого. Взгляд оранжевых глаз был острым, требовательным, но с такими же вечными весёлыми искрами, когда из уст спящего парня вырвался тихий горячий выдох. Пальцы Джона поднимались всё выше. — Но понаблюдав немного, я стал осознавать. Ты как вечная батарейка, Лололошка. Твоё присутствие, твоя любовь и твоя преданность мотивировала настолько, что он становился практически непобедим и уверен в себе до ужаса. Почему я не имел этого? — Джон зашипел от раздражительности. Его зубы впились в чужое плечо, из-за чего от мироходца послышался жалобный скулёж, но действие чар всё ещё действовало, поэтому его ресницы даже не затрепетали. Ло продолжал спать так, будто ничего не происходит, пока на его груди появлялись красные полосы, а шею, лопатки и ключицы начали покрывать кровавыми укусами. Не слишком глубокими, но и не слабыми, чтобы естественная ускоренная регенерация не начала быстро всё заживлять. — В моей реальности, что мой брат, что моя сестра были бесполезными кусками дерьма, — продолжил он, вдоволь пометив чужое тело. — А вот твоему блядскому брату несказанно повезло с тобой, но он был слишком агрессивен и зациклен на силе, поэтому практически не осознавал, что добивается всего, чего только хотел, только из-за тебя и твоей способности. Если бы не ты и твоё умение заводить дружбу с полезными людьми, он бы давно сдох где-то в канаве. И меня чертовски злило то, что такой ты достался этому куску отребья. Джон стал успокаиваться, опуская ладонь вновь на живот, продолжая простые поглаживания этой области, пока с лёгким извинением целовал каждый укус, ощущая губами мурашки на коже мироходца с металлическим привкусом крови на языке. — Но теперь ты мой, — мурлыча от этого факта как настоящий кот, Джон зарылся носом в растрёпанные волосы, с блаженством вдыхая свой же запах, исходящий от Лошки. — Твой дар будет использоваться на полную, малыш Ло. Я буду защищать тебя, следить, но давать чувство свободы, чтобы ты спокойно знакомился с людьми в разных мирах, налаживал связи, которыми я позже могу воспользоваться. Ты получишь друзей, о которых мечтаешь, а я тебя и множество возможностей. Ты такое сокровище. Лололошка, будто почувствовав что-то странное в его голосе, сжался во сне. Джон хохотнул, всё ещё удивляясь тому, какие острые чувства имеет этот мироходец, но в то же время является настолько наивным, что не обращает на них никакого внимания, от чего получает шрамы. Это так мило, что даже жалко становится. Перевернув его в своих руках, Джон прижимает лицо парня к своей шее, одаривая теплом. Тот расслабляется и вновь крепко засыпает, не замечая, как раны на его теле медленно затягиваются. — Золотая птичка. Нужно дать всего-то кроху свободы, не показывать внешний мир, ухаживать, и она уже думает, что хозяин самый лучший, а клетка - это весь мир, который он ей подарил. Слегка скучный, но мир, — он насмехается, проводя пальцами по ещё кровоточащему укусу, пачкая свои пальцы в крови. — Мой милый попугайчик. Оставайся всё таким же наивным и глупым птенчиком. Этого будет достаточно. Проведя пальцами по своим губам, он слизнул кровь. Прикрыв глаза, наконец опуская свою голову на подушку, Джон стал напевать какую-то колыбельную, зарываясь ладонью в каштановые, но с рыжеватым оттенком пряди. Охота завершилась так, как и планировалось. Теперь нужно воспитывать пойманного зверя, чтобы не рычало на хозяина, иначе, какой прок от дикого, непослушного животного?