happenstance

10 мая 2015

Каждый раз, когда я думала о том, что уже понимаю и знаю тебя, оказывалось, что мы все еще непростительно далеки друг от друга.

«Как меня это заебало»

Казалось, что Рэн уже должна была исчерпать лимит неудач. За двадцать три года жизнь, итак, успела над ней неплохо поиздеваться, подкидывая ситуации, которые любой адекватные человек назвал бы скорее «чем-то из ряда вон выходящими», нежели реальными. Но нет. Видимо, на Хайоку никакие ограничения не распространяются, и судьба определенно хочет продолжать играть с ней. Смотря на стремительно пересекающего парковку соулмейта, Рэн даже не думала о том, что делать. В голове, обычно тесной от мыслей, было как никогда пусто. Сидя на руках Какуче, девушка, не моргая наблюдала за резкими движениями Риндо, в которых легко просматривалась вся сдерживаемая им злость. Пока сдерживаемая. Чем ближе он подходил, тем больше в глаза бросались подрагивающие от порывистого дыхания ноздри, сжатые в кулак ладони, на которых от перенапряжения сильно выступили вены и его горящий взгляд. Рэн, хоть и чувствовала, что руки, держащие ее, напряглись, никак не отреагировала на это движение. Казалось, если она потеряет из виду прожигающие ее лиловые глаза, случиться катастрофа. И не то, чтобы это впечатление было обманчивым. — Встань за мной. — аккуратно опустив ношу на асфальтированное покрытие парковки, Какуче перехватил ее руку и потянул несопротивляющуюся девушку за свою спину. Хитто причины такого поведения младшего Хайтани не понимал совершенно, но кожей ощущал незримую волну ярости, которая только увеличивалась в размерах. Даже Ран, тенью движущийся за братом, напрягся, ожидая развития событий. Риндо, сократив расстояние между ним и Какуче, до нескольких шагов остановился. — На свидания с гангстерами не ходишь? — выплюнул вопрос Риндо, прожигая взглядом грудь номера три в Бонтен — Что, думаешь Какуче святой? Рэн от пренебрежительного тона родственной души вздрогнула. Сейчас она была благодарна Хитто, который, хоть, и не зная всей ситуации, прикрывал ее спиной от ледяного взгляда Хайтани. — У него тоже руки по локоть в крови, милая… — протягивая обращение, которое в любой другой ситуации могло бы показаться ласковым, но сейчас вызывало лишь мурашки и глухой страх — Знаешь, сколько готовы заплатить за его голову? Пока Ран тихо наблюдал, выжидая, перейдет ли ситуация из разряда «опасно» в «пиздец», Какуче объективно ни черта не понимал. Переводя взгляд с младшего Хайтани, на лице которого то и дело нервно дергались мышцы, на оглушительно спокойного старшего, темноволосый пытался хоть что-то выяснить, но безуспешно. — Что ты несешь? — Я не с тобой говорил, ублюдок. — выплюнул Риндо, оторвав взгляд от мужской груди, сквозь которую пытался высмотреть черную макушку — Как ты посмел дотронуться до нее? Несмотря на сковывающий страх, иррационально пробивающейся сквозь призму уже ставшей привычной отмашки «я ему ничего не должна», Рэн понимала, что ей срочно нужно сделать хоть что-то. Иначе либо парковку украсят свежие брызги крови, либо каждая муха будет знать, чья она родственная душа. А может и все вместе. Тут предугадать сложно. — Риндо… — невольно прорывающуюся хрипотца в голосе эхом отбивалась о бетонные стены парковки, привлекая внимание соулмейта — Успокойся, пожалуйста. — Она повредила ногу. — прерывая очевидную попытку младшего Хайтани вбросить еще пару десяток едких фраз, сообщил Хитто, смиряя братьев хмурым взглядом. — А вот какого хера ты тут устроил, я не понимаю. Риндо вторую часть фразы беззаботно прослушал, сфокусировавшись только на том, что девушка, которая до сих пор скрыта за спиной номер три в Бонтен, ушиблась. И пока младший из братьев собирается сделать стремительный шаг на встречу к родственной душе, старший, уже оценивая все возможные исходы этого живого драматического представления, оперативно схватывает его за локоть. — Да, ситуация получилась не очень… — с легкой полуулыбкой Ран притягивает брата назад, намекая на то, что тому следует отступить. На непонимающий взгляд и попытку вырвать локоть старший, прижимаясь к закрытому волосами уху, тихо шепчет — Если ты прямо сейчас не поумеришь свои гормоны, то похеришь все, что успел сделать за два месяца. Шипящий тон и недвусмысленный взгляд немного трезвят, снимая блеклую пелену с сознания. Отвесив безмолвный кивок в сторону застывшего Риндо, Ран поворачивается в сторону Какуче, делая несколько беззвучных шагов. На едва заметное напряжение в теле номера три, Хайтани вскидывает прямую бровь и с легкой улыбкой на лице заглядывает за мужское плечо. — Хайока-сан… — вздрогнув, от неожиданных слов после минутной тишины, девушка обращает внимание на вторгшегося в ее убежище человека — Вы собирались поехать домой, да? Добродушное выражение лица Хайтани совершенно не подходило ситуации, но именно оно помогло Рэн беззвучно выдохнуть и сделать медленный кивок. — Отлично. Тогда, вы не будете против, если я подвезу вас? Светло-фиолетовые глаза легким движением намекнули ей, что следует воспользоваться ситуацией и выбраться из своего убежища. Перспектива остаться наедине с братом солумейта — это не то, о чем она ночами грезила, однако выбирая между метафорической войной двух руководителей Бонтен, которая неизвестно сколькими жертвами потенциально обернется, и одной смущающей поездкой на машине в сопровождении старшего Хайтани — она бесспорно выберет второе. Едва опираясь на еще отдающую болью ногу, Рэн сделала шаг в сторону Рана, краем глаза улавливая его удовлетворенную улыбку. В устоявшейся тишине шарканье ее каблуков казалось оглушительным. — Ты можешь не идти с ним, если не хочешь. — оборачиваясь в сторону девушки проговорил Хитто, протягивая руки к ее предплечью в попытке поддержать ее неустойчивую поступь — Я могу отвезти тебя. Оглушительный хруст костяшек из-за спины Какуче и мгновенно нахмуренные брови старшего Хайтани были для Хайоки достаточно красноречивым ответом на предложение коллегии, поэтому собрав все свои силы и актерские навыки в придачу, она повернулась к темноволосому и с улыбкой ответила: — Все в порядке, Какуче. Я справлюсь, занимайся своими делами. Под сомневающийся взгляд карих глаз, Ран сделал быстрый шаг в сторону девушки и мгновенно подхватил ее на руки, вызвав с ее стороны тихий всхлип. Рэн поблагодарила всех богов за то, что хоть в этот раз смогла сдержать позорный писк. — Вот и чудненько. — покрепче ухватывая девушку поперек спины, старший Хайтани поспешил отправиться к парковке для сотрудников, на ходу бросая оставшимся мужчинам — Уверен, вы взрослые мальчики и сможете обсудить все недопонимания без любимых игрушек. Коко не оценит появление лишних больничных счетов в таблице расходов. Стараясь игнорировать непрозрачные намеки то ли на поножовшину, то ли на перестрелку, Рэн уставилась на свои сложенные кисти. Едва заметная тряска от плавных шагов Рана не могла отвлечь от мысли, что Какуче непременно узнает, что связывает ее с Риндо Хайтани. Будь у нее возможность самой с ним объясниться, она может и попыталась бы что-то придумать. И то, вероятность благоприятного исхода стремительно приближалась к нулю после такого красочного представления. Но от Риндо снисходительности ожидать не стоит. Он наверняка выдаст всю правду, даже не скрывая бессмысленную победоносную улыбку на лице. Слепая ревность страшные вещи с людьми творит. Хотя в случае с Риндо и его неоправданным собственничеством, которое у Рэн уже в печенках сидит, есть нехилая вероятность того, что не только Хитто сегодня что-то новое о коллеге узнает. — Какая ваша? Неожиданный вопрос со стороны мужчины заставил сфокусироваться на реальности. Быстро сориентировавшись, Рэн молча достала ключ из сумки и, нажав на кнопку, заметила сверкнувшие недалеко от них фары. Ран, удовлетворенно хмыкнув, двинулся в сторону машины. Тишину между ними прерывать до смерти не хотелось. Хотя бы из-за абсурдно неловкой ситуации. За пол часа побывать на руках двух руководителей Бонтен — это не то, чем может похвастаться первый попавшийся человек. А стать участником и причиной нелепой сцены ревности, развернувшийся прямо на парковке главного офиса приступной организации — тем более. Оказавшись на пассажирском сиденье своей же машины Рэн старалась не обращать внимание на возню Рана, который, еле сев в кресло, пытался одновременно отодвинуться подальше от руля и не прижать свою вторую ногу дверью. Устроившись, мужчина быстро сориентировался и выехал на дорогу, не забыв уточнить в какую сторону ехать. — Прости за этот цирк… — разрывая тишину салона проговорил Ран, бросая взгляд на отвернутую к окну девушку — Мы же с тобой так нормально и не познакомились, невестка. Резко повернувшись в сторону водительского сиденья, девушка ошалевшими глазами осматривала спокойное лицо старшего Хайтани. Мысли о том, что он внезапно перешел с вежливого на неформальный стиль в голове даже не возникло. Только искорки веселья в глазах и пробивающаяся сквозь привычную маску ухмылка выдавали его игривое настроение. Закатив глаза на очевидную издевку и вспомнив всех богов, девушка вернулась в прежнее положение бросив в ответ: — Мы не вместе. И вы это прекрасно знаете. — Конечно знаю. — кивнув в подтверждение своих слов, он усмехнулся — А еще я знаю Риндо. Если он что-то для себя решил, то доведет дело до конца. И никогда и никому не уступит то, что считает своим. — Но я не его собственность. — простая истинна, сорвавшаяся с губ Рэн, была для нее объективной, понятной и неприкосновенной. — Твои родители были соулмейтами? — неожиданно уточнил мужчина. — Какое это имеет значение? —резкий скачок темы разговора девушку не радовал, ворошить воспоминания о семье совсем не хотелось. — Наши с Риндо были. — сжав руки на руле, Ран выдохнул перед тем, как продолжить историю, о которой из ныне живущих людей и не знает никто. — У нас была хорошая семья. Мама по утрам готовила омурайсу, а отец каждое лето возил нас к морю и учил рыбачить. Мы были вполне нормальной семьей со всеми этими совместными ужинами по выходным и походами на фестивали в праздники. Рэн боялась даже вздохнуть лишний раз слушая ровный голос мужчины. Представить маленьких Хайтани, уплетающих завтрак за столом светлой кухни и любящих родителей, треплющих их по макушкам, было сложно. Но воображение само вырисовывало в голове картины их детских будней, подбрасывая образ пухлощекого ребенка в круглых очках. — Но счастливое детство быстро закончилось из-за одного ублюдка, решившего по-быстрому обзавестись деньгами. Не знаю, был ли он обычной шпаной или наркоманом в ломке, но услышав отказ, он пырнул отца, который пытался уладить конфликт, пока мать, пытаясь загородить обзор своим телом, умоляла нас бежать и найти того, кто сможет помочь. Хайока и не заметила, как тело начала бить мелкая дрожь. Ей было страшно даже представить, что может чувствовать ребенок, на глазах которого истекает кровью его родитель. Хоть она и не видела лица Рана, а голос его казался вполне обычным, что-то внутри подсказывало, что в его глазах сейчас уже нет и следа от игривости. — Я схватил Риндо за руку, и мы добежали до ближайшего полицейского участка, но было поздно. Когда полиция приехала, на месте их ждало два трупа, а мы отправились на попечительство к дяде. — не отрывая глаз от дороги, Ран хмыкнул — Но он оказался тем еще мудаком. Не прошло и месяца, как этот «приличный» на вид мужик начал пиздеть нас за все, что мог посчитать оплошностью. — эти слова неизменно сопровождаются фантомными тихими всхлипами в голове Хайтани. Он никогда не забудет слезы младшего брата, прикрывающего рукой ожог от потушенной сигареты — Мы прожили с ним до моих одиннадцати, а потом просто избили его и свалили. Дальше не было ничего интересного: скитания по улицам, мелкие кражи, стычки. К чему это привело ты и сама знаешь. — намекая на общеизвестную историю о первом убийстве и колонии, старший Хайтани наконец перевел взгляд на девушку, которая сидела словно статуя, боясь даже вздохнуть — Как думаешь, почему я рассказываю тебе эту слезливую историю нашего никчемного детства? Рэн не знала. Мысль о том, что сидящий рядом мужчина в костюме, когда-то побирался по улицам держась за руки с младшим братом, была иррациональной и чуждой. Однако сомнений в правдивости рассказа отчего-то у нее не возникало. — Потому что Риндо тебе о таком вряд ли расскажет. — не дожидаясь ответа, сказал Ран, краем глаза замечая движение на соседнем сиденье — Он почти не помнит наших родителей. Все, что он знает о них — лишь мои рассказы о нашем счастливом детстве, которыми я успокаивал его в заброшке холодными ночами. Даже после пояснения, девушка не могла связать вопрос о соулмейтах с рассказом их истории жизни. Словно одна маленькая, неприметная, но очень важная деталь ускользала от нее, не давая возможность соединить частички огромного и невероятно сложного пазла под именем Риндо Хайтани. Увидев, задумчивое выражение лица пассажира, Ран нервно выдохнул, переводя дух, и проговорил: — Мы с Риндо всю сознательную жизнь были одни. Нам не нужны были ни банды, ни друзья. Только мы и Роппонги. — смотря через зеркало прямо в карие глаза, проговорил он — Нам откровенно плевать на весь этот ебаный мир и каждую букашку в нем, но мы ценим семью. И до недавнего времени, его единственной семьей был я. Логической стороной своего мозга Рэн прекрасно понимала, к какой мысли ее подталкивает Ран. Наполовину атрофированная эмоциональная сторона Рэн, думать внезапно и невовремя разучилась. — Я, конечно, не верю, что мой рассказ тронет тебя до глубины души и ты с разбегу прыгнешь к нему в объятия, но… Мысленно извинившись в голове перед братом и клятвенно пообещав, что все что вылетает из его рта, пойдет Риндо на благо (и более никогда в жизни озвучено не будет), он продолжил: — Он ценил ваше странное общение на протяжении двенадцати лет и никогда не забывал о тебе. Надписи перестали появляться на его теле как раз в тот момент, когда мы загремели в колонию. — заметив легкое непонимание в карих глазах, он пояснил — Стычка банд со смертельным исходом. Умер глава банды, в которой мы тогда состояли. Не лучшее время в нашей жизни. Риндо тогда буквально слетел с катушек, но сейчас, когда ты снова появилась в его жизни, он наконец-то перестал выглядеть и вести себя как очерствелое и безэмоциональное дерьмо и снова может хоть иногда улыбаться. Повисшая тишина в салоне перебивалась лишь ураганом, захватившим мысли девушки. Перепрыгивая с одной мысли на другую, она никак не могла зацепиться за ускользающие, но важное предложение, которое должно было подвести итог ее размышлений. Но, когда она уже собиралась ответить хоть что-нибудь, Ран безапелляционно заявил: — Ничего не говори. Было и было. Сейчас это не важно. — сомкнув зубы, Ран, непривыкший к откровениям, а тем более таким долгим и с незнакомым человеком, проговорил — Я благодарен тебе за то, что ты смогла хотя бы частично вернуть старого Риндо. И я буду благодарен тебе вдвойне, если ты дашь ему хотя бы шанс и сделаешь шаг навстречу к нему. И когда Рэн снова хотела издать хоть один звук, Ран, махнув рукой со слегка уставшей улыбкой сказал: — Просто подумай об этом, ладно? И она кивнула, пообещав подумать обо всем, что сегодня произошло не только мужчине, но и самой себе.