отказываю небу

      снова ты скитаешься меж зеркал, обхаживая каждое созданное вручную подпространство и минуя вселенные, дабы увидеть хотя бы в последний раз его глаза.       эти слова крепко засели однажды в голове марса, и он, как никак, даже принял это за своеобразное клеймо, которое останется с ним еще очень надолго. ведь эти же слова слишком метко попадали, оставляя невыносимую рану, и именно в самое сердце. становилось больно, становилось страшно, становилось неприятно, становилось жутко, но он продолжал, продолжал и продолжал. продолжал напоминать себе, ради чего вообще живет, продолжал проводить жизнь в вечных поисках.       его очи приоткрыты, и сам он заслоняет ладонью лоб, дабы пройти хотя бы немного дальше. новый мир слепит своими яркими, вырвиглазными красками и относится так неприветливо к серому ему. марс проходит целые улицы, он оставляет позади разукрашенные дома и дороги, и везде люди так искренне улыбаются и радуются жизни, некоторые даже пытаются поднять ему настроение — уж слишком он выделяется, но его улыбки он не находит. а какой смысл тогда улыбаться самому? это все выглядит очень шаблонно. сплошная утопия, в которую попала выбивающаяся частица раздора. четвертый понимает точно — в этом мире, неглядя на его изначально представляемую открытость, очень неуютно. и его он здесь тоже не найдет.       на улицах, ясно сразу — праздник, везде цветы, ягоды и ароматная выпечка. только все это становится бесцветным вмиг, как только начинаешь думать. здесь не хочется оставаться, абсолютно. не то место, в которое намеренно нанесешь визит во второй раз.       повторяя уже тысячекратно, но боясь, как в первый, он в более укромном углу, где никого рядом появиться не может, делает разрез материи, будто режа небу горло, и доселе прекрасное место кажется ему просто картиной, когда он его оставляет, проходя через сделанный только что собственным клинком портал. а новая обстановка кажется еще более недружелюбной именно из-за своей пустоши, но она, вроде как, не обволакивает тебя со всех сторон и не заставляет улыбнуться. тут тебя вообще ничто и ни на что не сподвигает. "а ведь здесь, может быть, была жизнь", задумывается он ненадолго, но после отбрасывает все думы прочь, они только мешают и раздражают. под ногами шуршит песок, он достаточно необычного цвета — серо-бурый какой-то, что ли... повидав столько всякого, красочного и не очень, понятие цветов немного искажается. а среди этой пустоши из отметного, в прочем то, ему встречается только засохший кустарник.       он здесь единственный, остальное вокруг — только песчаные горы и невыносимая тишина. не дует даже ветер, небосвод мрачен, больше ничего примечательного здесь, в принципе, и нет. даже нет за что цепляться. скучновато как-то. неинтересно в таких мирах. и меланхолично до промыва костей.       марс закрывает глаза — таких мест он повидал много, не в точь-точь, но подобных, и каждый раз это напоминало ему его самочувствие. надежда не угасает, она живет, и вплоть до смерти будет жить, но всегда появляется такое ужасное чувство, что опускаются руки, и с этим не справиться. и хочется реветь навзрыд, хочется метаться туда-сюда, хочется бросить все к чертям. но красный скажет точно — он пожертвует собой, если это будет необходимо, коль ему предоставится возможность лицезреть его в последний раз. или он готов смириться с его смертью, если ему будет дана возможность поговорить с ним в последний раз.       и вроде бы бросить все это не составит ему труда, клятва? да кому нужна эта клятва? он клялся не перед кем-то, а перед собой. предать себя или, скорее, свои слова, конечно, перспектива не очень, но кто об этом узнает, кроме его самого, ради бога. ведь тут нет никого. никого, кто мог бы его осудить за это.       марс приседает на корточки, аккуратно пробирая песок через пальцы. он... имеет обычные свойства? как и у любого песка. конечно, путник ничего не ожидал большего, он действует так уже просто как механически. он встает, оттряхиваясь, оглядывается. сплошная пустошь, погружающая в действительно долгое размышление. когда он уйдет, здесь не останется никого. и навряд ли кто-то наведается еще раз, по крайней мере намеренно.       этот мир напоминает ему собственный внутренний. такой же брошенный, непонятный, ссохший уж давно. на душе становится отчего-то беспокойнее, чем всегда. пора покидать эту пустыню. давление просто ужасное, гнет оказывает своеобразное влияние и он снова вытаскивает клинок из ножен, дабы перейти к следующей вселенной. это намного легче, чем пытаться строить какие-то собственные корабли, поезда и т.д., миновать одни и те же звезды, еще и кипишуясь над состоянием борта и набирая экипаж. он любил действовать в одиночку, но на порядок больше с кем-то в паре, если этот кто-то является им. а цель поиска одного человека не сойдется с целями остальных участников эдак точно. такой коллектив будет вести сложно. конечно, иногда начинает кружиться голова из-за этого своеобразного способа перемещения, иногда чуть-ли не выворачивает наизнанку, но это самый быстрый способ, пусть и не самый безопасный. когда-то ему во время путешествия даже показалось, будто все внутри переломалось и срослось в одно мгновение вновь. ну, это было, очень мягко говоря, неописуемо.       все же, его здесь нет.       проходит через рассечение, жмурит глаза от некой неприятности нового мира, что ощутилась сразу. приспособившись чутка, открывает очи и видит перед собой... ничего. абсолютная темнота. к горлу подкатывает тошнота, резко становится очень дурно.       марса это не страшит, скорее завораживает. он не единократно встречал такие пространства — чаще всего это значит, что они некогда были кем-то уничтожены, либо просто пропали. конкретную причину установить не получается. все, что осталось — это бездна. темная и пугающая.       эта пустота... нелюбезна. четвертый чувствует, как его воротит, органы внутри словно сжимает и разжимает, в глазах лопаются капилляры, а тело охлестывает невыносимая слабость. это ощущение знакомо, но пугаешься его как впервые. скорее, это из-за эффекта неожиданности — это чувство появляется почти сразу и не дает даже подумать. стоит лишь привыкнуть, и потом можно будет уже переместиться опять.       он только пластом лег на небытие, пытаясь не расслабиться абсолютно и не упасть в глубины этой темноты, растеряв хватку. осталось только скрипеть зубами и ожидать, пока это пройдет. бездна колюча до тех пор, пока ты не приноровишься. тогда уже она тебе откроет другую свою сторону — наиболее дружелюбную. по крайней мере, она не попытается тебя убить — в этом вся ее... дружелюбность. странно, да? но у пустоты нет души. она не понимает, что для тебя может показаться странным, а что нет, она действует так, как ей изначально было заложено действовать. и не иначе. у ее нет определенного физического тела, она просто поглощает тебя в себя. даже невольно.       тут и правда не очень. он решает уйти как можно скорее, и как только все отрицательные эффекты от пребывания здесь пропадают, марс тут же выходит из этого пространства. некомфортно.       оно кажется вроде бы и близким, но это не та пустошь, которая, кажется, ближе. ведь бездна — это буквально ничего. четвертый думает, что что-то в нем еще осталось. что-то, вроде пустыни, сплошного песка и засохшего куста. но не абсолютная пустота.       а это зеркало, как одно из немногих, уже кажется вполне обычным и даже порядком комфортнее предыдущих. более современные улицы, большой город, в котором затеряться очень легко — то, что ему было нужно. люди здесь такие разные, его выражение лица никто и не заметит в такой-то суматохе. неспешно шагает, даже не замечая, как сверху сгущаются темные тучи, предзнаменуя дождь. и вправду — совсем скоро он закапал. вот как все складывается, так удачно и так под его настроение. люди суетятся, они раскрывают зонты, спешат под навесы и ругаются на все, в первую очередь — на неудавшуюся погоду. их головы забиты чем-то настолько неважным, но при этом они умудряются жаловаться на это, как на абсолютный конец света. иронично и одновременно с тем даже немного интересно.       марс идет куда-то, сам не зная куда. рассматривает каждое лицо в толпе, но знакомого не находит. душа, вопреки всему, чувствует резкий покой. смирился с тем, что не найдет его? нет, это ощущение на это не похоже. что же тогда? почему резко захотелось разрыдаться прямо здесь, посреди площади, полной вечно спешащего куда-то народа? может быть, потому что они не осознают кратковременность жизни и ценность даже таких моментов. может быть, потому что он не осознает кратковременность жизни и ценность собственного времени, убивая его на поиски того, кого он видел всего-то... ни разу. как иронично звучит! но не обессудьте — ведь это связано именно с поиском осмысления каждого своего момента в жизни. с головой покрывает чувство настольгии, ранее неизведанной. такое ощущение, будто бы самого важного человека он забыл. марс просто позволяет растаять себе в собственных размышлениях. если он не найдет его до рассвета — покинет это место, как бы оно приветливо к ему не относилось.

⊱   ✦  ⊰

      — да-да, я в курсе, я взял все необходимое, перестань мне напоминать! ты же знаешь, что я давно не ребенок. тебе не стоит быть настолько трепетным.       земля чутка раздраженно выцеживает, обращаясь к брату. они с луной живут под одной крышей уже достаточно долго, поэтому он знает, насколько его сосед по квартире трепетный в подобных вопросах. и, конечно, это не потому, что его бесит забота старшего — скорее, потому что он действительно спешит. ведь узнавать новое должно быть так интересно и захватывающе, верно?.. и он чувствовал, чувствовал всеми фибрами души — вот-вот что-то случится, что напрочь перевернет его жизнь, обязательно...       — дурак, ну! забудешь же самую очевидную вещь и потом будешь мне плакаться! что, думаешь, я тебя не знаю? — без всякого негатива, только с трепетом отвечает ему пепельновласый. конечно, ведь он знает его, как никто иной. и видит, что он слишком уж задумчивым стал в последнее время. переосмысливает что-то, что ли? надо будет поговорить с ним по этому поводу, однако.       — ладно, я пошел! не скучай,— и выходит за дверь квартиры, пересекает лестницу, позабыв о лифте подавно и выбегает на улицу. что-то его, почему-то, расстраивает мгновенно. голубоглазый резко застыл на месте и посмотрел вверх. сегодня даже природа к ему неприветлива. он хмурится и после бежит через улицы. ох, и получит же, что без шапки вышел — ветер же дует. самое главное, что зонтик не забыл. не промочит голову хотя бы. а про остальное... ну, побеспокоится потом. какая уже разница?       каждую чертову свободную секунду в своей жизни он размышлял о концепции любви. кажется, такое искреннее и чистое, юное ощущение. но она ему всегда казалась такой отдаленной и непонятной, такой чужеродной. хотелось почувствовать себя любимым, хотелось полюбить. нечего уж говорить, что он не верил в любовь с первого взгляда, учитывая то, что даже к влюбленности с потреблением на ее принятие длительного времени он относится очень скептически.       но иногда просто невыносимо хочется кого-то рядом. того, кто прижмет тебя к себе, обнимет, погладит, похвалит... и речь не о том, чтобы это был родственник, а о том, чтобы это был кто-нибудь родной. немного разные понятия.       и вроде бы в прошлом он был не самым хорошим человеком. но в будущем, перед тем, как уехать в другой город и жить там, он извинился перед всеми лично, искренне, откровенно и слезно. неужто этого недостаточно, чтобы просто заслужить хоть малейшей капли любви? видимо, нет.       он протягивает руку в небо, словно пытается коснуться облаков. потом опускает взгляд и, несколько мгновений спустя срывается, начиная бежать, как умалишенный.       конечно, он был в густонаселенном городе, в одном из самых живых районов. и учитывая то, что и без его здесь суеты хватало, то сбивающего всех подряд и, конечно, извиняющегося юношу кто только уже не обматерил.       так же резко останавливается, как и начиная бежать, тяжело дышит. он выпрямляется и после идет шагом, уже намного более спокойным и даже обычным. но нет, скорее, медленнее обычного. снова начиная думать о чем-то, не замечает, как чуть-ли не выпускает зонт, подскальзываясь и почти падая. кто-то этому, на удивление, мешает, и земля уже мысленно всех богов хвалит за существование такого прекрасной души человека. о, это должно быть в жанре всех этих романтических фильмов, только ему, почему-то, сейчас не до всяких влюбленностей.       он с чужой помощью выпрямляется, крепко вставая на ноги и после смотрит в глаза напротив, спасителя. они кажутся очень глубокими, это немного отталкивает и одновременно притягивает. очень двоякое чувство, если подумать. смешанное и непонятное. только думать он не совсем хотел. но сердце отчего-то неволею стало стучать быстрее, а на щеках появился румянец. его засмущал такой взор, на его обращенный. в нем не было ничего осуждающего или типа того... просто незнакомец напротив смотрел очень пристально.       — ээ... спасибо вам большое за помощь! я вижу, у вас нет зонта, может быть, я могу поделиться своим? вы куда направляетесь?       марс молчит. дыхание перехватило, ведь ошибки здесь быть не может. эти глаза... это он. сейчас, как донельзя хорошо можно было рассмотреть, что из себя они вообще представляют. и если бы ему дали иную другую черту, он не смог бы понять, это он или нет. но глаза! как много в них невыразимого, как много в них недосказанного. самое истинное зеркало души, выдающее любые намерения. да, именно глаза. вот почему он не может даже слова сказать.       кажется, они думают одинаково — "лишь бы не спугнуть". если он упустит шанс воссоединиться с тем, поискам кого посвящает смысл жизни, то будет винить себя еще сильнее, вплоть до того, пока не сойдет с ума вовсе. он протягивает руку к лицу земли, берет за подбородок, слегка хмурясь, пока тот недопонимающе и глупо улыбается. прохожим же до этих двоих дела и вовсе нет — у каждого свое и поважнее. но земля ни на что есть реальный. и у странника по итогу хватает смелости спросить только...       — неважно, кто я есть, ведь люди все равно не особо стремятся запомнить мое имя или особу. но, все же, я представлюсь — марс. а мы, случаем, не встречались ранее?