Сретение

      Всё меняется в таком беспокойном мире, как этот.       Великий дом Моланов пал, как и остальные дома убийц, изничтоженные членами Руки. Та кровавая ночь осталась незаживающей гнойной раной в душах и памяти Рона и Бикрокса; хотелось и просто выжить, и отомстить, и вернуться обратно, в родной дом, к семье и незаменимым близким. Вернуться к ним можно было лишь мыслями – тела не было времени даже увидеть, не то что похоронить. Рон не хотел думать о прошлом, как и Бикрокс. Думать о том, что их время ушло, величие потеряно, жизнь и старания рассыпались пеплом по ветру, распались хлипким карточным домиком по холодному полу, завяли поставленным на печь растением...       В суматошном мире политики, королевств и жизни всё менялось по щелчку пальцев, быстрее мысли и короче вздоха. Одно поколение сменялось другим, одна трагедия стучалась в двери сразу после предыдущей, а люди, пережитки прошлого, оставались забыты и незамечены. В своей старости Рон ощущал лишь горечь лишений и бессмысленность, почти невозможность мести, сдобренную неутихающим гневом-яростью. В своей молодости Бикрокс знал лишь увядание души, бессмысленность существования и смутные воспоминания о потерянном будущем.       Так было до войны, Кэйла, гостиницы Надежд и Приключений. Так было до отстроенной сызнова на пепелище резиденции Моланов и подросших, собственноручно натренированных зверолюдей котят под боком.       Рон и Бикрокс захлёбывались в горечи, будучи такими чуждыми своему некогда дому. Это был теперь не их дом, не их фамилия, и всё, что осталось, было лишь историей минувших лет. Всю силу и власть, будущее и перспективы в своих детских, мозолистых от кинжалов руках держали Хонг и Он. Им открывались все двери, звал к себе новый дом, признавший хозяевами именно их, ждали тонны недобытой информации и всё, чего по случайности не достигли Рон и Бикрокс.       Это было странно – отойти на задний план своей собственной истории. Неприятно, предательски, дизморализующе, но всё же естественно. Рон и Бикрокс передавали знания, тонкости, секреты и хитрости, обучая эти детей, не кровных, но всё же Моланов, будто срезая с себя куски плоти и вкладывая их в детские руки, мол, «Не уроните». Тяжело осознавать, что ты больше не влиятелен, тяжело мириться с новой реальностью и вверять всё в руки следующих поколений, передавать дело всей жизни, мечтаний и будущего другим, но Рон и Бикрокс справились. Он и Хонг выросли прекрасными Моланами, торговцами информации, безупречно вписавшись во вновь изменившийся мир и подстроив его под себя.       Поместье Моланов стало знаковым, сретением, встречей. Встретились два поколения, два разных, но таких похожих мира, старики и молодёжь. Рон и Бикрокс тонко улыбнулись, вкладывая по фамильному кинжалу в руки двадцатилетних Он и Хонга.       Всё в какой-то момент уходит. Нужно лишь научиться отпускать некогда важное с улыбкой на устах и верой в будущее.       Рон и Бикрокс сумели, как сумеют в будущем Он и Хонг.       В конце концов, жизнь – бесконечное сретение-встреча.