and the scent of apples in the air

Помимо обычных запахов, в прачечной чувствуется насыщенный аромат ванили. Сецуна рассматривает вращающиеся в стиральной машине вещи, сидя на корточках. Корзина для белья пуста, но он чувствует немного корицы. Он встаёт и выходит. Странно.

***

Харута в эти дни активнее, чем обычно. Сецуна задаёт ему несколько вопросов, но ни на один из них не получает однозначного ответа. Почему-то другой бета не хочет говорить с ним. Сецуна находит интересным сочетание слабых цветочных запахов на Харуте. Ванильный запах Каору перебивает корицу, но Сецуне нравится. Сладко. Ни у кого нет работы в тот вечер, поэтому они собираются за одним столом, чтобы поужинать. – Харии, заботься об Ору-куне хорошо, течки без альфы ужасные. Тон Чисе знающий, уверенный. Сецуна поднимает взгляд лишь на мгновение и возвращается к раскладыванию овощей по тарелке. – Спасибо за заботу, Чисе-сан, – слышит он, как отвечает Каору. – Я верю, что Харута справится. – Так вы правда вместе будете? – удивляется Махиро, роняя морковь на стол. Тон его голоса… тревожный. – Смело, – хмыкает Рихито. Сецуна мысленно соглашается. – Разве это поможет? – Этот альфа… Рёга… убирает упавшую морковь со стола. Сецуна отделяет свои морковки от салата и перекидывает их в тарелку Махиро. Улыбка, которую ему дарит Махиро, тёплая. Тогда Сецуна опускает взгляд и произносит тихо: – Харута… не альфа. Бета ничем не может помочь омеге в течку, это всем известный факт. Но Каору, кажется, не волнуют такие факты. – Это не важно. Альфа, бета или омега, не имеет значения. Я доверяю Харуте и не хочу никого другого. Сецуна думает, что вторичный пол имеет значение. Он также думает, что завидует Харуте. – Верно-верно! Вторичный пол не так уж и важен, – поддакивает Чисе, ставя на стол локти. Рихито тут же хлопает его по руке, бормоча что-то. – Ритто! Ты же тоже так считаешь? Рихито закатывает глаза в качестве ответа, а потом добавляет бете в тарелку ещё салата. – Ешь. Сецуна отключается от разговора после этого. Только когда до него доносится лёгкий тон Махиро, он кивает или отвечает коротко. Каору и Харута держатся за руки, и Сецуна болезненно осведомлён о том, как нежно сплетаются их феромоны. Закончив ужинать, он, попрощавшись, уходит в свою комнату. Махиро бросает на него встревоженный взгляд, но не преследует. Смесь запахов душит его.

***

– Махиро. Махиро прекращает напевать и оборачивается. – А, Сена-сан, – приветствует он. – Я тебя не заметил. Голодный? Махиро готовит ужин для Каору. Сецуна заглядывает в миски и возвращает внимание к Махиро. – Зачем ты это делаешь? – спрашивает он, искренне недоумевая. У Каору есть Харута. – Я хочу помочь, – отвечает Махиро. Заботливая улыбка ему подходит, но Сецуне больше нравится другая, та, которая сама по себе появляется и которую не нужно надевать. – Каору? Или Харуте? – Обоим. «Разве не очевидно?» – такой тон его ответа. Махиро помешивает соус в последний раз и выключает плиту. Он снимает свой фартук. На фартуке остаётся крупица яблочного аромата Махиро. Он треплет свои волосы. Сецуна хочет их пригладить. – Я очень хочу, чтобы у них всё получилось, – добавляет Махиро. – Разве это правильно? – спрашивает Сецуна. Он, почему-то, цепляется за правильность. Однако он знает, что не всё, что ему было сказано, правильно здесь, в месте, которое теперь его дом. Махиро беззлобно хмыкает: – Почему это должно быть неправильно? Я думаю, любовь это правильно. Ты так не считаешь, Сена-сан? Сецуна не уверен. Любовь определённо интересна. Ему нравится. Но его чувства правильность не определяют. Поэтому он складывает идеи, предложенные Махиро, в своё сердце и уносит с собой, чтобы обдумать.

***

Чисе странный, думает Сецуна. В его профиле айдола написано, что он бета, но Сецуна обнаруживает себя интересующимся, действительно ли это так. От Чисе пахнет не так, как от других бет, которых он встречал. Сецуна сидит рядом с Чисе, наблюдая, как умело он наносит макияж на свою безупречную кожу. Сецуна хочет спросить его кое о чём, но Чисе выглядит очень сосредоточенным, поэтому он ждёт. За эти пару дней он несколько раз становился свидетелем того, как Чисе поучает Харуту. Он и сам вынес несколько любопытных вещей из этих разговоров. Чисе знает много всякого, чего не знают Махиро и Рихито. В его голове формируется вопрос, связано ли это как-то с неприятным запахом лекарств, вплетённым в цветочный аромат феромона Чисе. – Чисе, – зовёт он, когда тот заканчивает краситься. – Каору будет лучше с Харутой? Чисе задумывается, накручивая волосы на палец. – Ммм… В эту течку? Или в целом? – Не дожидаясь ответа Сецуны, он рассуждает: – Конечно, лучше проводить течку с кем-то, чем одному. Но провести жизнь с бетой… Будет очень тяжело. – Он на секунду выглядит потерянным, а потом улыбается: – Но Ору-кун очень любим, поэтому всё будет в порядке. Сецуна замирает. – Это… хорошо, – говорит он. Сердце колотится необычно быстро. Любовь. Действительно ли это такое сильное средство? Может ли любовь сделать неправильное правильным, болезненное – приятным, а обречённых – счастливыми? Чисе прижимается к его плечу своим и заправляет его волосы за ухо. – Ещё бы! Любовь это прекрасно. Я даже немного завидую Ору-куну. Сецуна, разглядывая блики света в глазах Чисе, искренне нежных, кивает, хотя и не совсем понимает, почему Чисе завидует. Разве он не любим?

***

– Омеги в течку обычно становятся более... агрессивными. Знаешь, никакой омега в течке не потерпит, чтобы их партнёр случайно испачкался чужим запахом. Сецуна останавливается за углом, а потом делает шаг назад. Харута сидит напротив Махиро, рядом с которым – Сецуна сжимает губы в полоску – сидит Рёга. Он остаётся вне поля их зрения, так как знает: ему не место в этом разговоре. – На бетах чужие запахи особенно чёткие, – говорит Рёга Харуте. Сецуна оглядывает себя. – Сейчас ты полностью пропах Каору, но, если будешь сидеть тут слишком долго, принесёшь с собой наши феромоны. Харута приподнимает ворот футболки, чтобы убедиться в словах Рёги, и Сецуна делает то же самое. Аромат на его одежде не поддаётся определению. Это как если бы в парфюмерном магазине разбили все флаконы: как только вдыхаешь установившийся там запах, становится плохо. – Рё-сан! – Махиро хмурится, повернувшись к альфе. Они близко, и Сецуна хочет знать, как ощущается для Махиро запах чайных трав. Он хочет знать, как ощущается для него то, чем пахнет сам Сецуна, как губка собравший на себе все феромоны понемногу. – Хару, не торопись, посиди с нами ещё чуть-чуть. Рёга размешивает сахар в чашке Махиро. Сецуна закрывает глаза. – Хочешь сказать, я не прав? Каору точно не понравится твой запах на Хару. Омеги в течку особенно ревнивы, ты это должен знать. Ревнивы… Сецуна не может представить этого чувства в Махиро. Махиро не способен на такое, точно не по отношению к Anthos, Сецуна знает. Махиро полон любви, но ревности – нет. – Я знаю. Но что же, Хару совсем нельзя задержаться? Мы его несколько дней почти не видели. – Да делайте, что хотите. – Сецуна не видит лица Рёги, но слышит в его голосе привязанность, такую, какая бывает направлена только одному человеку. – Только Каору набросится на Хару, как только почует твой запах, Хиро. Чтобы заменить «плохой» запах на свой, чего Рёга не говорит. Но Сецуна научился делать выводы. Поэтому он разворачивается и уходит, совсем забыв, зачем приходил.

***

Он вспоминает, что не поужинал, только когда его живот урчит. По пути на кухню ему встречается Харута: он стоит, прислонившись к стене, и смотрит куда-то в стену. На его плечах полотенце, и волосы влажные, растрёпанные. Сецуна смотрит на дверь в ванную и спрашивает: – Там… Каору? Харута кивает. Он зевает. Сецуна склоняет голову. – Ты устаёшь заботиться о Каору, Харута? Пару секунд Харута молчит, с расширенными глазами уставившись на Сецуну, а потом качает головой: – Не совсем. Мне нравится, – Харута осекается. Сецуна кивает. Он не знает, понравилось бы ему делать то, что Харута делает для Каору. Он мало что знает о том, что ему нравится и чего ему хочется. Он решает подумать об этом позже. А Харута добавляет: – наверное. В общем, меня не напрягает. Сецуна моргает. Впрочем, ответ его устраивает. – Понятно. Хотя ты и не альфа. У Харуты дёргается глаз. Получается, любовь действительно сильное средство, раз Харута, будучи бетой, без какого-либо напряжения может пройти с Каору через течку. Он… молодец. Сецуна восхищается им. Его мысли потихоньку выстраиваются в одну цепочку, и Сецуна совсем отключается от мира, но больше он ничего не говорит, хотя и не уходит. Через минуту он снова заговаривает, потому что у него остался к Харуте единственный вопрос: – Если Харута будет пахнуть, как Каору... Каору будет любить тебя больше? Харута вздрагивает. – Сена-нии, у тебя слишком сложные вопросы, – стонет он. Сецуна подносит руку к лицу. Действительно ли сложный его вопрос? – Я не знаю! Лучше почитай какую-нибудь научную литературу об этом, хорошо? – Ладно, – Сецуна пожимает плечами. Интернет содержит много полезной информации о взаимоотношениях альф, бет и омег. В том числе и об эмоциональной составляющей этих взаимоотношений. Шум воды в ванной комнате стихает. Сецуна поворачивает голову на дверь. Когда Каору вскоре выходит из ванной с полотенцем на шее, Харута вдруг хлопает себя по лбу. Сецуна не может распознать значение его интенсивного взгляда. – Каору, привет, – здоровается Сецуна, потому что они не виделись уже пару дней. Он рад видеть, что Каору в порядке. – Сецуна-сан, – Каору улыбается ему, – привет. О чём вы разговаривали? – Ни о чём! – говорит Харута, прерывая Сецуну на полуслове. – Я спросил, будет ли Каору любить Харуту больше, если Харута будет пахнуть, как Каору. Харута посоветовал мне почитать научную литературу, – всё же пересказывает их небольшой диалог Сецуна. Каору тихо хихикает в ладонь, а когда Харута берёт его за руку и пытается утащить подальше от Сецуны, разражается громким смехом. Это… интересная реакция, но Сецуна не понимает, что смешного. – Стой, Харута, стой! – Каору унимает смех и тормозит Харуту, который, надув щёки, складывает руки на груди. – Сецуна-сан, – Каору поворачивается к нему, – я отвечу на твой вопрос: я люблю, когда Харута пахнет, как я. Но и просто Харуту, без моего запаха, я тоже люблю. Сецуна, отчего-то, чувствует радость. – Понятно, – говорит бета. Он немного медлит, а уголки губ сами собой поднимаются. Он рад за Харуту и за Каору рад. Но больше всего он рад за крошечное лёгкое чувство в своей груди, которое он пока не может опознать, но старается. Оно неплохое. Оно ощущается так же, как аромат яблочного пирога на голодный желудок. Сецуна вновь полностью забывает, зачем шёл на кухню, и возвращается в свою комнату, падает на кровать и открывает крышку ноутбука. – Ммм… Как лучше написать..? И до глубокой ночи увлекается чтением статей в интернете.

***

Метка на шее Каору красивая, пусть и ненастоящая. – Мило, – говорит Сецуна, разглядывая метку. Каору улыбается ему. Глаза у него светятся счастьем. – Ещё бы. Но, Рёга-сан, ты прав, она не настоящая. Каору трёт затылок. Харута рядом с ним складывает руки на груди в защитном жесте. Рихито выглядит очень недовольным, и даже Сецуна вздрагивает, когда альфа повышает голос: – Чем ты думал? Что, если пойдут слухи? – Ритто! Харии не виноват, – Чисе защищает Харуту от справедливых, но жестоких, по мнению Сецуны, нападок. – Ты понятия не имеешь, как больно это бывает. Он имеет в виду желание омеги получить метку? Сецуна читал об этом. Каору кивает и вкладывает свою руку в руку Харуты. – А ты имеешь «понятие»? – раздражается Рихито ни с того ни с сего. Чисе прислоняется спиной к дивану, испугавшись. – Всё! – Махиро прерывает перепалку. – Хватит ссориться! Что сделано, то сделано. Не так уж и важна эта метка, её легко можно скрыть макияжем или одеждой. – К тому же, я не альфа, так что она не отразится на нашей работе вообще, – добавляет Харута. Это правда. Сецуна смотрит на Рихито, потирающего глаза, и случайно сталкивается с ним взглядом. Что-то неясное и потерянное плавает в радужной оболочке фиолетовых глаз. – Верно, – говорит Каору. – Нет ничего страшного, если наши отношения останутся в стенах этого дома. Это неплохой подход. Пара беты и омеги – нетипичная ситуация. Никто не заподозрит в них любовников, как могло бы случиться с альфой и омегой, когда метка держится на коже в течение длительного периода времени, а циклы спаривания становятся в разы хуже в отсутствие партнёра. В этом плане для них, как для айдолов, выгодно, что Каору и Харута – омега и бета. Когда Сецуна бросает взгляд на Рёгу, в нём шевелится жалость, которую он быстро отбрасывает. А потом он приближается к Махиро и кладёт голову на его плечо. Что бы Махиро ни говорил в этот момент, он замолкает, поворачивает к Сецуне голову и тянет руку, чтобы потрепать его по голове. Яблочный запах приятен его странно чувствительному носу. Сецуна хочет впитать больше.

***

День солнечный. Сецуна выходит в сад. Здесь уютно, и запахи растений не раздражают обоняние. Всё привычно и спокойно, кроме одного: на дорожке между кустами сидит Махиро. Его лицо подставлено к солнцу, волосы блестят и иногда приподнимаются, когда шальная струйка ветра всё же проникает между растениями и старается коснуться алых прядей. По-настоящему мирная, чудесная картина. Сецуна бесшумно шагает к нему и садится на корточки. Махиро открывает глаза. – Сена-сан. – Махиро… привет. Что ты здесь делаешь? – Расслабляюсь. Сецуна смотрит по сторонам. Тут неплохо, но он знает место уютнее. Так что он берёт Махиро за рукав и отводит к небольшому залитому солнцем местечку между цветочными клумбами. Там они оба и садятся. Проходит несколько минут, пока они молча сидят: Махиро, закрыв глаза и улыбаясь, а Сецуна – не отрывая глаз от омеги рядом с ним. – О чём ты думаешь, Сена-сан? – спрашивает Махиро. – Я чувствую, что ты смотришь. Сецуна притягивает колени к себе. – Махиро, скажи… Отсутствие у меня запаха… это хорошо или плохо? Махиро поворачивает на него голову: глаза у него тёплые, даже теплее, чем солнечный свет, окутывающий их. Он слегка приподнимает брови и задумывается, поджимая губы. – Я не могу сказать, – отвечает в итоге он. – Наверное, это индивидуально. Чи-сан, например, всегда пытается перебить свой запах духами. А Хару вот – наоборот, потому что Каору его запах очень нравится. А у тебя, Сена-сан, хоть и нет своего запаха, зато ты как чистый лист, на который наносят разные ароматы. В этом твоя особенность. – Махиро замолкает, отчего-то неловкий. – В общем, я хочу сказать, что ты сам решаешь, хорошо это или плохо. Сецуна многозначительно мычит. Он долго думал на эту тему, но так и не пришёл к ответу. – А тебе нравится эта моя… особенность? Махиро улыбается ему. Искренне. Такой улыбкой, которую Сецуна больше всего любит. Он переводит взгляд на небо. – На самом деле, да. Даже когда мы не дома, на тебе всегда есть крупицы запахов всех нас. Это меня успокаивает. Сецуны слышит и чувствует, как сердце в его груди колотится о рёбра. – Так значит, это не «плохой» запах? Махиро удивлённо моргает. Затем улыбается. – Конечно, нет, Сена-сан. Ты пахнешь, как дом. Сецуна не отвечает. Он смотрит на траву под собой и гладит её рукой. Дом… Это звучит хорошо. Почти, как любовь. Он решает, что пока этого хватит.