Ласточка

Джехва собиралась весь день пролежать в кровати с очередным томиком Мураками. Других планов у неё не было и быть не могло. Она покинула группу, а новый график занятий и тренировок ей ещё не составили. К тому же её судьба в агентстве висела на волоске, а врач прописал ей постельный режим. Если летом Джехва подрабатывала в цветочной лавке, то с наступлением холодов магазин перестал нуждаться в помощниках. Девушка в кои-то веки собиралась поберечь себя и не заниматься ничем, но Ёнхи решила, что это не дело. Она подначивала подругу присоединиться к репетиции. — Ну поехали с нами! — причитала она, стягивая с Джехва одеяло. — Сегодня будут вносить правки в нашу хореографию. Посмотришь, как оно выглядит, и в последний раз с нами станцуешь. Ну давай? Только представь — я теперь всё время буду танцевать без тебя… — показательно хмурилась Ёнхи, и это было убедительно. Джехва не смогла ей отказать. Они отправились на репетицию. Когда Джехва прибыла в офис, её заприметил Пак Хана. Пришлось задержаться у него в кабинете. Джехва попала ему под руку в тот редкий момент, когда у него было очень хорошее настроение. Он оставил её в агентстве на испытательный срок с формулировкой «надеюсь, что в ближайшее время ты сможешь проявить себя». Джехва кивнула головой, но не понимала, как себя проявить. Она никогда не ленилась и делала всё, что ей прикажут. Что ещё она могла сделать для компании? Джехва решила, что подумает об этом завтра. Когда она вошла в танцевальный зал, то заметила, что, кроме бывших коллег и хореографа, в углу стоял её вчерашний знакомец. Джехва удивилась, но виду подавать не стала. Глядя в телефон, он казался полностью увлечённым его содержимым, и Джехва не стала беспокоить вегугина, наблюдая за работой девчонок. Хореографию и правда изменили совсем немного: приспособили для пятерых участниц и заготовили вставки для появления иностранного рэпера. В общем-то больше ничего. К старту съёмок первого клипа всё было более чем готово. Краем глаза Джехва поймала на себе взгляд вегугина и обернулась в его сторону. У него снова был тот самый особенный взгляд. Ей снова это понравилось. Она не понимала, что с его взором не так, но поймала себя на мысли, что этот момент хочется продлить, хочется тонуть в его глазах без малого вечность. Глаза у него были голубыми — как море на восточном побережье. Его глаза напоминали о доме. Не сдержавшись, Джехва улыбнулась и помахала ему рукой. Он помахал в ответ. Она умилилась. Она не понимала, в какой момент из страшного человека он превратился в нечто настолько очаровательное? Джехва не успела об этом подумать. Хореограф объявил перерыв, и её обступили бывшие коллеги. Она не говорила с девчонками после своего увольнения. Единственная, с кем ей довелось пообщаться — это Ёнхи. Других она избегала. Ей было неловко. Джехва знала, как это будет выглядеть. Ей станут сочувствовать, в душе повторяя «спасибо, что это не я», и будут очень корить себя за такие мысли. Джехва не хотела их смущать. Не хотела заставлять их чувствовать вину. Никто в её несчастьях не виноват. Только она сама. Джехва оказалась права. Видеть их глаза, полные затаённого счастья и чувства вины, было невыносимо, но она старалась сохранить хрупкое самообладание. — Ты же понимаешь, что я тут не при чём? — спросила Бёль, прервав этот парад бессмысленных сожалений. Бёль была главным рэпером и танцором, а также лидером группы. Отношения между Джехва и Бёль не сложились. Джехва хотела бы сказать, что в этом нет её вины, но это неправда. Она сама перегнула палку, требуя от Бёль уважения — Джехва была старше на пару лет и дольше состояла в агентстве. Согласно правилам корейского этикета, Бёль полагалось быть с ней более учтивой, но она такой не была, сразу заявив о себе, как о единственном лидере коллектива. Джехва поступила глупо, ввязавшись с ней в противостояние. Причём она всегда знала, что ведёт себя глупо. Просто она обиделась, что лидером назначили не её. Когда Джехва убрали из группы, многие и правда грешили на Бёль. Среди трейни агентства поползли нехорошие слухи, что Бёль её подсидела, провернув интригу у всех за спиной. Всё же Бёль была привилегированным стажёром — её отец и старший брат были крупными чиновниками в МИД. Но Джехва долго проработала с ней плечом к плечу и точно знала, что Бёль не стала бы выживать её из группы, пользуясь своим статусом. Для этого она была слишком гордой. — Я знаю, что ты ничего не сделала, — кивнула Джехва. — Я не понимаю, откуда пошли разговоры… — Мне плевать на разговоры! — перебила её Бёль. — Я хочу, чтобы ты знала — я здесь не при чём. С тобой было непросто, но я бы не стала выживать тебя из группы. Особенно сейчас — перед самым дебютом, когда мы почти перестали ругаться. — Я понимаю, — ответила Джехва. Она и правда всё понимала. Ей даже стало немного стыдно, что тень от её увольнения легла на Бёль. Впрочем, Бёль недолюбливали многие. Привилегированных никто не любит. Даже если они действительно очень талантливы и работают не меньше других. Подойдя к Джехва почти вплотную, Бёль улыбнулась и обняла её за плечи. Это оказалось слишком неожиданно, и Джехва на мгновение даже растерялась, но всё же прижала её к себе. Они расстались на хорошей ноте. Это было приятно. — Ёнхи хочет, чтобы мы в последний раз станцевали вшестером. Думаю, это хорошая идея. Переодевайся, — улыбнулась Бёль, отстранившись от Джехва. Быстро скинув с себя верхнюю одежду и примерив свои танцевальные туфли, девушка вышла на танцпол вместе с бывшими коллегами. Закружившись в танце, она успела позабыть, что больше не является частью группы. Даже боль в треснувшем ребре почти перестала её беспокоить, и присутствие в зале «страшного человека» отнюдь её не смущало. Всё отошло на второй план, когда Джехва снова оказалась в своей стихии, но тут откуда ни возьмись в зал вошёл Игорь. Громко гаркнув что-то нечленораздельное, он в несколько широких шагов достиг Джехва и, схватив её за локоть, принялся отчитывать: — Тебя уволили! Тебя отстранили от тренировок и отправили на больничный, а ты припёрлась на репетицию и начала отплясывать?! — злился он. — Ты думаешь своей тупой башкой?! Она у тебя что, просто для красоты?! Дура — у тебя трещина в ребре, и сотрясение, прости господи, мозга! — Я хотела… — попыталась возразить Джехва, но для Игоря все её оправдания были пустым звуком. — Заруби себе на носу: твоё тело — это инвестиции компании. Сколько денег ты отработала для агентства? Я спрашиваю: сколько?! — Нисколько… — выдохнула Джехва, отпустив взгляд. — Ноль. Зеро, — со злостью выдохнул Игорь. — Так за каким чёртом ты подвергаешь риску чужие деньги? Начни отрабатывать долг и… Игорь оборвался на полуслове. Рядом с ним встал страшный вегугин, положив руку ему на плечо. В этот момент его лицо совсем не казалось смешным, впрочем, страшным оно тоже не было. Он сказал пару слов, и ярость как будто схлынула с Игоря. На смену ей пришла озлобленная и словно болезненная усмешка. Отпустив руку Джехва, он бросил иностранному гостю пару фраз и дал девушке отмашку уйти. Она не стала испытывать терпение Игоря на прочность. Забрав свои вещи, она покинула танцевальную студию, в дверях разминувшись с другим вегугином. Краем уха она слышала, как Игорь сказал: — Девушки, наш дорогой друг Андрэй очень хочет с вами познакомиться… Застыв в коридоре, она спешно принялась одеваться, собираясь поскорее покинуть офис, дабы не навлечь новых неприятностей. Всё снова пошло не плану. Вегугин со смешным лицом положил руку ей на плечо. Он сказал что-то на своём языке, и она вздрогнула, в ужасе от него отскочив. Кажется, такой безрадостный приём очень его смутил. Почувствовав свою вину, Джехва низко склонила голову в знак извинения и приветствия. Повисла неловкая пауза. Замерев, они смотрели друг на друга, словно каждому было что сказать, но оба не знали, с чего начать. Да и как тут начнёшь? Они всё равно друг друга не поймут… Джехва пришла в голову идея. Она закусила нижнюю губу и, сделав пару шагов навстречу вегугину, вытащила из кармана смартфон. Немного волнуясь, она показала ему дисплей своего телефона. Там, заботливо объединённые в один плейлист, были его песни, что пришлись ей по вкусу. Джехва не знала толком, зачем, но почему-то стало важно этим поделиться. Сказать ему без слов: я тебя слышу. И что ещё ей оставалось делать? Просто уйти показалось слишком невежливым. Парень удивился. Пролистывая её плейлист, он очень странно улыбался, словно в нём смешались негодование и гордость. Теперь у него снова было смешное лицо. Он вовсе не казался Джехва красивым — она видела слишком много по-настоящему прекрасных лиц, но что-то в нём всё-таки было. Кажется, это называют обаянием? Пролистав список до конца, он сложил из пальцев сердечко. Джехва улыбнулась и убрала телефон в карман. Теперь можно было уйти. Нахлобучив на голову картуз, Джехва прошла мимо лифта, собираясь спуститься на первый этаж по лестнице. Её напугала встреча с Игорем и она боялась наткнуться на кого-нибудь ещё. Ей хотелось покинуть офис незамеченной. Семеня вниз по лестнице, она с удивлением обнаружила, что вегугин идёт следом. Спустившись на очередной пролёт, она хотела спросить, в чём дело, но, кажется, обернулась слишком резко и, не сумев удержать равновесия, запуталась в собственных ногах. В панике она попыталась схватиться за перила, но вегугин оказался рядом, вовремя подхватив её за талию и спину. Глядя ей в лицо, он сказал что-то на русском. Звучало красиво. И глаза его завораживали морем. И даже татуировки на лице уже не пугали. Может, его чувство прекрасного было не таким уж и странным? Мысли Джехва прервал дикий грохот. Обернувшись, она увидела, что на пролёт выше стояла Ёнхи. На её лице отразилась странная смесь удивления и восхищения. Она прижимала к груди открытый рюкзак, из которого одна за другой валились разномастные вещи, медленно и громко скатываясь вниз по ступеням. Выбравшись из рук своего спасителя, Джехва принялась собирать с пола разлетевшиеся вокруг пожитки подруги. Ёнхи, сбросив с себя оцепенение, пришла ей на помощь. Присев рядом с Джехва, она складывала свой хлам обратно в рюкзак, и словно ненароком задела её плечом. — Не, ну ты видела?! Видела?! — с трудом сдерживая затаённый восторг, шептала Ёнхи, словно боялась, что вегугин их услышит и поймёт. — Что видела? Твоё глупое лицо? — не понимала Джехва. — Как он тебя подхватил! Это же было совсем как в дораме! Рассказывай, что между вами есть?! — Ничего нет! — задыхаясь от возмущения, воскликнула Джехва. — Ты чего?! Я вижу его третий раз в жизни… — Как в дораме с ничего не бывает! И он заступился за тебя перед Ыгорью! — Это было не из за меня. — А из-за чего?! В ответ Джехва промолчала — ей нечего было сказать. Пока они собирали безделушки, вегугин прошёл мимо, спустившись на несколько ступеней ниже. — Эй, Джехва, — встав вполоборота, он окликнул девушку. Она подняла голову, снова смутившись его особенного взгляда. Улыбнувшись, он бросил ей пару слов на русском и поспешил уйти. — Что он тебе сказал? — вновь толкнув подругу в плечо, заговорчески прошептала Ёнхи. — Я-то откуда знаю! — почти разозлилась Джехва. — С каких это пор я понимаю по-русски?! — Ну, мало ли… У вас тут такое, ну такое происходит! — Ничего у нас не происходит! Да и нет никаких нас! Просто неловко получилось… — отмахнулась Джехва и, закрыв рюкзак на замок-молнию, сунула его подруге. Продолжать этот разговор не хотелось от слова совсем. Она решила сменить тему, - Как вам этот Андрэй?.. — Он милый, — улыбнулась Ёнхи. — Забавно смущался и много улыбался. Ты заметила, что эти вегугины всё время улыбаются, причём совсем не по делу? А я думала, что все русские, как Ыгорью — злые, — пожала она плечами. — Андрэй сказал, что мы здорово танцуем и что ему будет очень приятно поработать с нами, что мы всё очень красивые и талантливые. Вот, — радостно заключила Ёнхи и вновь вспомнила про Серафима. — А ты сильно перегнула, когда сказала, что у твоего вегугина смешное лицо. Оно вообще не смешное. Совсем не хе-хе. Твоего вегугина даже наш Ыгорью испугался… — Он не мой! — возмутилась Джехва. Она уже начала понимать, что Ёнхи так просто от неё не отстанет. Её подруга слишком сильно любила сплетни, дорамы и фанфики.