моя святая из святых / my saint of saints

      Рей пытается убить его во второй раз на свой двадцать первый день рождения.       Она удивлена, что он знает, когда у нее день рождения. Они женаты уже четыре месяца, и он ни разу не задал ей ни одного вопроса.       Но на неделе перед семнадцатым марта Соллоццо поднимает глаза от утренней газеты и приковывает Рей к месту долгим взглядом.       — Скоро День святого Патрика, — произносит он.       Рей представляет его в баре, он одет в зеленое и пьет Гиннесс. Это ее новая пробная тактика: если она будет высмеивать его в своей голове, будет проще не думать, что он не хочет ее.       — Немного банально, разве нет? Родиться в день смерти небесного покровителя своего народа? — спрашивает он.       — Я не выбирала день, когда родиться, — отвечает она. («И я не выбирала, чтобы моя мать умерла в этот день, — чуть не добавляет Рей. — Я не выбирала свою мачеху. Я не выбирала своего мужа».)       — Мы отпразднуем, — Он сворачивает газету пополам. — Свожу тебя куда-нибудь.       — Зачем? — спрашивает Рей. У него нет на нее времени, он ясно дал это понять.       — Хочу купить тебе первую легальную выпивку, — говорит он.

*

      Маленький золотой револьвер пристегнут к бедру. Она провела ночь за ночью, держа его в ладони, пальцами водя по замысловатой гравировке. Она запомнила размер и вес. Ощущение пальца на спусковом крючке. Точную силу нажатия, чтобы заставить оружие выстрелить.       Рей чувствует револьвер у кожи, холодный и твердый, когда они с Соллоццо сидят рядом в кадиллаке. Правильно, что они снова здесь, в той же самой машине. Но сегодняшний день закончится по-другому. Сегодня она получит то, чего так хочет.

*

      Он везет ее в «Дельмонико» на Бивер-стрит в районе Файненшнл. В тот момент, когда они заходят внутрь, становится ясно, что Соллоццо тут знаменитость. Официанты выстраиваются в линию, чтобы пожать ему руку. Шеф-повар выглядывает с кухни для приветствия. Ее муж знает всех по имени. Даже владелец выходит из заднего помещения, чтобы поцеловать его в обе щеки, и называет Беном.       Рей чувствует себя застигнутой врасплох. Соллоццо же чувствует себя здесь расслабленно — так, как никогда не чувствует дома. Рей видит его будто в первый раз. Легкая улыбка меняет его лицо. Когда он смеется, она замечает ямочки на щеках.       Такой он — без нее? Эту его вариацию получает весь остальной мир?       На каждом столе лежит накрахмаленная белая скатерть и сверкают бокалы для вина. Свет от канделябров мягкий и опьяняющий. Метрдотель ведет их к отдельной кабинке, обшитой деревянными панелями и обитой синим бархатом, и Соллоццо заказывает бутылку шампанского.       — Salute, — произносит он, поднимая бокал, его глаза прикованы к ней.       В определенный момент — когда она подносит бокал с игристым вином к губам и чувствует взрывной вкус на языке — Рей чуть не отказывается от своего плана. Разве не этого она хотела? Наконец все внимание мужа у нее.       Но затем она понимает. Он явно был здесь бесчисленное количество раз. Она думает о всех тех ночах, когда он не приходил домой. Возможно, он сидел прямо здесь, его любовница растянулась у него на коленях, а ее руки забрались ему в волосы. Возможно, на кухне над Рей смеялись. Его бестолковая маленькая жена.       Ярость корнями зацепляется в животе, превращая шампанское в желчь. Он изучает меню.       — Здесь лучший стейк в городе, — говорит Соллоццо.       Рей дотягивается правой рукой до бедра и достает револьвер. Знакомая тяжесть в руке успокаивает нервы. Рей пододвигается ближе к мужчине до тех пор, пока ее левая нога не потирается о его правую. Он поднимает взгляд.       Секундой позже она прижимает пистолет к внутренней стороне бедра, дуло направлено в сторону паха. Соллоццо резко вдыхает.       — Ты знаешь, что это? — шепчет она. Их лица так близко. Она чувствует мягкое тепло его дыхания. Но если кто-нибудь и посмотрит на них, то просто увидит двух любовников. Под своей рукой Рей чувствует, как напрягаются тугие мышцы его бедра.       — Да, — отвечает он низким голосом. — Знаю.       — Хорошо. Потому что если дернешься, то я выстрелю.       Он кивает крохотным движением подбородка. Она чувствует распространяющийся по телу алкоголь — покалывающее тепло у ее кожи.       — Твой член испорчен? — спрашивает она.       — Что?       — Он маленький? Боишься, что я буду смеяться? — Рей выпячивает нижнюю губу и начинает говорить детским голоском. — Или он настолько большой, беспокоишься, что я заплачу?       — Ты была в моем кабинете, — спокойно говорит он. — Как ты?..       Рей сильнее прижимает револьвер, и Соллоццо замолкает.       — Почему ты не женился раньше? — спрашивает она. Мышцы его челюсти напряжены. — Отвечай, — шипит Рей.       — Я не хотел, — медленно говорит Соллоццо. Как он до сих пор такой спокойный, даже сейчас?       — А что ты хочешь? — спрашивает она, пузырь раздражения застрял в горле.       Соллоццо рассматривает ее несколько мгновений. Он наклоняется ближе, его рот у ее уха. Рей чувствует его запах. Сигареты и мирра. Запах комнат, в которые он ее не водит.       — Я хочу все, — отвечает он. — Нью-Йорк. Бостон. Атлантик Сити. Все побережье, — он немного поворачивает голову, и его губы оказываются почти у ее щеки. — Что ты хочешь, piccirè?       Рей отстраняется. Его запах слишком сильный. Он слишком близко.       — Почему ты не хочешь детей? — выдавливает слова Рей, и он, черт возьми, смеется.       — В этом все дело? Ты решила вырастить моих детей? Из тебя выйдет милая мамочка.       — Пошел ты. Отвечай. — Он хмурится.       — Ты слишком молода, — говорит он окончательно. Ее палец дергается на спусковом крючке между его ног.       — Что произойдет, если тебя завтра застрелят на улице? Кто займет твое место? — спрашивает Рей.       — Мой кузен Поли, — Соллоццо дотягивается до бокала шампанского и делает глоток. Будто к его яйцам не прижато дуло револьвера.       — Твой кузен? Это не то же самое, — произносит она.       — Он моей крови, только это важно. — «Идиот», — думает Рей.       — Нет, не только, — говорит она. — Это будет не твой мальчик. — Наконец выражение его лица меняется. Он теперь зол — и это ее облегчение. Она понимает злых мужчин.       — Я не жду, что ты поймешь, — произносит он, его пальцы добела сжимают ножку флейты. — Я занят созданием наследия.       — Наследия? — теперь черед Рей смеяться. — Ты можешь построить династию. Ты должен мыслить столетиями.       Его глаза темнеют.       — Не притворяйся, что хочешь со мной этого, — рычит Соллоццо.       — Мы оба произнесли одинаковые клятвы, — произносит она.       Он раздраженно ерзает, и Рей сильнее вжимает револьвер между его ног, костяшки ее пальцев задевают мягкую ткань около ширинки. Он раздувает ноздри.       — Почему бы тебе не задать правильный вопрос, Рошин? Я знаю, что у тебя такой есть, — она сглатывает. Его глаза смотрят на ее губы.       — Что случится, если дон Сончини умрет?       — Вот оно, — шепчет он, наклоняясь ближе к ней. — Разве ты не умница? Этот вопрос все и задают. Кроме самого дона.       Что-то гудит в ее груди. Будто он взглянул на нее в первый раз. Рей внезапно чувствует себя пьяной, с головокружительным ощущением падения в животе.       — Моя очередь задавать вопросы, — шепчет он. — Ты застрелишь меня или нет?       — Ты мне позволишь? — спрашивает Рей.       Быстрым движением он дотягивается до ее руки под столом и выхватывает револьвер. Мужчина выгружает обойму, позволяя пулям упасть на стол. Затем кидает револьвер следом за ними. Оружие крутится на столе, золото блестит в свете свечей.       Несколько мгновений они оба пялятся на него. Затем мужчина прочищает горло и поднимает взгляд на Рей, на его губах играет полуулыбка.       — Если ты закончила, давай есть, — говорит он.