По лезвию ледяного сердца

Следующее утро, после отчужденного вечера того ужасного дня, по физическим нормам было абсолютно таким же, таким же солнечным и слегка легким, покрывшись морозным осенним ветерком. Такие же люди вечно шатавшись по улочкам, работяги, которые вечно куда-либо спешат, дети, играющие на тротуарах, школьники, после тяжёлого школьного дня развлекались уходя домой, различные люди, которые шли по своим собственным целям. Тот же шум, исходящие с ближайших магазином, а также громких машин. Эта атмосфера привычно для каждого, но она настолько обыденная, но никогда неизменяемая. Когда наступают тяжёлые дни, жизнь будто останавливается, как и все вокруг. Все перестает течь своим собственным ходом, будто дожидаясь, когда все снова придет в уравновешенную форму. Это даже раздражало, настолько сильно, насколько представлял Танджиро, пока направлялся медленным шагом до того самого стадиона, держа в руках маленькую спортивную сумку. Настроение было более менее уединённое, нежели вчера. Ему было все равно, как он будет ощущать себя, находят там. Ему бы отмыть весь вчерашний день, все предыдущие постыдные эмоции, которые он ощутил на себе. Все что было вчера уже считалось бессмысленным потому, что все предыдущие эмоции подверглись тчательному рассуждению и анализу уже ночью самим Танджиром. Настолько убитым чувствовать себя с одной стороны было совершенно неприятным чувством, особенно для него, но с другой–он перестал чувствовать боль. Он разговаривал вчера с руководителем по телефону насчёт побега. Слава богу, он не донес это никому, никому не рассказав, тем самым спасая репутацию бедного Танджиро. На самом деле ничего бы и не было. Если бы это все таки произошло... Просто Камадо совершенно не хотел слышать никаких вопросов, ни видеть косых взглядов, и главное, чтоб совершенно никто даже не думал размышлять над этим. Танджиро думал об этом, словно все руководство наблюдало за ним в тот вечер, пока он сидел на скамейке перед морем. На самом деле, всем было все равно, даже больше, ведь об этом действительно никто и не узнал. Все было только между Муичиро и Танджиро. Придя наконец к главному входу Танджиро зашёл во внутрь стадиона, направляясь в правую сторону к главному офису, где собирался расположить свои вещи. Он снова слышал ту самую музыку, прям со стороны главного катка. Те же самые еле слышанные крики тренера и ту же самую тяжёлую атмосферу, которая ещё долгое время будет ассоциироваться именно со вчерашним днём. – Добрый день! – с чуть громким голосом сказал Камадо, тихонько заходя в кабинет. В нем уже сидели двое главных руководителей. Камадо подозревал, что возможно в кабинете в это время будут находиться кто-либо, но чтоб именно они–нет. Почему они здесь? Причиной возможно были совершенно новые. Скоро настигнут следующие соревнования, несколько участников прошли на пред заключительный этап гран-при, который будет происходить в Сочи. После всех турнирных соревнований собирают самых лучших, которые по всей видимости точно смогут пройти на международные соревнования, а для этого испытываются на гран-при, когда в скором времени должны происходить Олимпийские игры. Танджиро предупреждали о том, что он поедет туда, как сопровождающий всего комитета федерации, как главное лицо фигурной команды, но не факт. – Здраствуй, – с грозным тоном, но все равно спокойным темпом сказал один из них, сидя на главном стуле, перед столом. – Мы насчёт твое участия в следующих соревнованиях. Камадо замер, при чем заметно. Почему он решил снова осведомить его, неужели планы изменились? Камадо совершено бы не хотел, чтоб планируемые им же в голове планы вдруг резко изменились до неузнаваемости. Если так, Танджиро снова не сможет увидеть того самого человека. Можно сказать это было единственной причиной. Столько эмоций насильно прошли сзковь его сердце, но Танджиро все ещё стоял на своём. – Можно сказать, ты полетишь один, вместе с тренерами, поэтому, будь отвественен – с хиплым голосом сказал тот самый руководитель, сидящий за столом. Холодок волнения в Танджиро прошел мгновенно. Ничего от прошлого заявления в этом разговоре не изменилось, что его до жути порадовало. Во-первых, он впервые будет представляться в совершенно новой для него стране, как в другом мире, в котором все не так, как в обыденном. В другой случае, это новый шаг в его возрастающей карьере. Быть главным на самом важной мероприятии–самая ответственная работа для каждого карьериста. Танджиро сильно любил те моменты, вызывающие в нам сильные позитивные эмоции. Однако это не стояло в таким сильном приоритете снова, хотя он всеми силами старался не показывать это себе самому. В ином случае обратного не избежать, это его работа, которой не касаются личные переживания. Несомые переживания, ведь через 2 дня вылет. Выходить из здания было новым испытанием. Красноволосый парень двигался вперёд умеренным шагом, серьезным шагом... Будто сам лёд проваливался под ногами Танджиро, под который нельзя, ни в коем случае, уйти вглубь, по крайней мере себя так утешал Танджиро. Он таял мгновенно, не давая добраться до несчастного места с полным спокойствием, хотя бы на минуту. Он не хотел снова погрязнуть в тех самых размышлениях, он бы хотел, чтоб его душа успокоилась, наконец–то затвердела на время, как лёд. Он думал что это единственное разумное решение. В эти мгновенья Танджиро познал суть настоящих эмоций. Эмоций, меняющие внутренний мир, как бы не хотелось самому Танджиро. Может это и есть обыденность каждого на самом деле, или здесь правда что-то не так? Не было бы помехой задаться этим вопросом вслух и услышать хоть какой-либо весомый ответ. Оранжевый закат, буквально как яркая корочка мандарина, снова поочередно падала на миловидные здания одинокой, но живой улочки. Затем уже и на знакомый дом, приближающийся к натуре парня, в который он же поспешил войти, открыв деревянную дверцу, снова. Наполняющий уют сразу умиротворял все неприятности в сознании каждой семьи и Камадо никак не хотел отказываться от этого принципа, пытаясь не показывать свое настоящего состояния. Однако сейчас не было времени снова о чём–либо думать. – Танджиро! У нас гости.– прозвучал чуть громкий и нежный голос с соседней комнаты. –...А ведь точно...Мама до этого говорила, что к нам приедет Кёждуро, – размышлял Танджиро, мешкаясь на пороге. Лучший друг и родственник семьи всегда пленял это место своей лучезарностью не только видом, но и сверкающей духовной атмосферой. Иногда этого так не хватало в самые серые деньки семьи Камадо, как хорошо, что в это время внезапно нужно было оказаться в городе дальнему родственнику. Лучезарный мужчина, приезжая с далеких командировок радовал глаз каждого, привозя шоколадки с фруктовой начинкой и шипучие конфетки всем деткам. Его любили все. В прошлом Кеджуро часто помогал отцу Танджиро, когда те были ещё все время вместе, это как цельное лекарство от всех невзгод и вечная поддержка. Танджиро в лёгком недоумении отправился в направляющую комнату, думая не ошибается ли он в своём утверждении. Кухня наполнялась запахом вкусной домашней еды, явно приготовленной матушкой. Тонкий аромат свежего риса смешивался в густом запахе бульона мисо супа. – Танджиро, мальчик мой! –направился вперёд крупный мужчина, сидящий за столом, через противоположную сторону стула. Его яркие и лучезарные волосы, будто наполненные простоявшими лучами солнца ещё больше блестели на лучах, представляя свою яркость в полной красоте. Они были тёплыми, как искренность и любовь. Его тепло ощущалось и Танджиру, он сразу ощущал свободу и радость, находясь рядом с ним. – Проходи за стол. – миловидная женщина, стоя около стола, расставляя маленькие тарелочки с крупными онигири, с начинкой из белой рыбы, наливала наваристый суп мисо в глубокую тарелку. – Рогуто и Сигэру уже поели? Здравствуй Кеджуро! – с позитивом и полным энтузиазмом влетел Камадо-старший на кухню. – Я их отправила на занятия. –добрым голосом сказала высокая женщина – я пойду приберусь в гостиной. – Рассказывай, мой мальчик, про свое ничего! – с полным воодушевлением произнес Кёджуро. – Все хорошо...недавно был в Вашингтоне, через 2 дня полечу в Сочи. – Это хорошо, когда ты продвигаегшь свою деятельность так весело. Путешествовать это здорово! – Да... Никакого дельного ответа Ренгоку услышать не мог и после. Незаметными и замирающими движениями Танджиро перебирал большой ложкой кусочки ломтиков зелени в наваристом супе. Это явно что–то означало, ведь всё это время, сидя за столом, он взял ни гроша в рот, обычно Танджиро с полным опетитом съедал все то, что было приготовлено его матерью. Кёджуро не мог узнал новый облик своего друга по схожести. Это было заметно сразу, он не проговорил связанных словосочетаний с самого начала разговора. Совсем не в его обличии напрямую и откровенно спрашивать у человека о своих переживаниях, это личное дело. Глубокое детство, облеченное в яркие красочные события навсегда отложутся в сознании каждого человека. Огромная дворецкая набережная, заполненная людьми, прямо на берегу следующей природой атмосферы. Впереди только японское море и больше нечего, чуть дальше встречный нескончаемый континент Евразии и сдвиги Северной Кореи. Каждый мечтает увидеть это место в своем обличии. Приезжие семьи, которые вмиг нового выходного прогуливались около приближенных одеял слабого моря, подростки на велосипедах, которые хотят проникнуться атмосферной двух миров, милые парочки, тихо и медленно гулявшие по всему переулку. Для них море, как курорт, то, что можно увидеть не всегда, но это положение не касалось маленького Танджиро и самого Кёджуро, решившие просто прогуляться недалеко от своего дома. Танджиро часто любил гулять по берегу со своим любимым дядей, сидя на его шее, кусая маленькое ванильное мороженное в своих ручках. Самый яркий и милый момент, даже не момент, а длинное воспоминание. То время, когда жизнь олицетворяла только позитив и познание всей жизни в самом хорошем ключе, который мог только быть. Кеджуро часто гулял со своим маленьким племянником по большой набережной берега моря. Это стало некой традицией каждый раз, как Кеджуро приезжал к ним, постепенно расеявшись из-за длительности событий в жизни. Кёджуро наблюдал за взрослением Танджиро всю жизнь и прекрасно понимал, кто он на самом деле. Когда Камадо погружался в свои мысли, он забывал про всё. Забывал про всё живое и действующее вокруг него. – Целый год я не приезжал сюда, даже соскучился по этому месту! –сказал вдруг Кеджуро. –Не хочешь сходить к морю? Предложением было обычным, слегка странным для Танджиро. Он бывал там не часто с тех пор, как он погряз в работе, бывая в изьянах своей страны реже, чем обычно. Что там можно было поделать, если только не прогуляться? Особенно им вдвоем. Несмотря на свое настроение, где он бы хотел побыть один, Танджиро согласился. Согласился из-за вежливости и любви к дяде, ведь он также не так часто начал приезжать. Каждый момент, который будет протекать благодаря выбору, также имеют важность. Недолго думая, Танджиро лихом доел всю еду. Схватил свою лёгкую кофту, предупредив маму о прогулке. Направляясь на улицу, где его ждал Кёджуро, они же направились прямеком к набережной. Она как всегда была в нескольких шагах от дома Танджиро. Несмотря на прекрасный момент времени, это был лучший случай, чтоб снова окунуться в свои переживания и мысли, попытаться понять, что так, а что не так на самом деле. Мысленно, Танджиро был наедине с собой. Но он направился на прогулку не один, он был с Кеджуро. Лучший человеком, которого он когда–либо встречал. Ещё с недавних пор Камадо замечал его лучезарность, будто он гибок к абсолютно любой ситуации, будто он никогда не испытывал что–либо, чем счастье. Возможно он очень умён в этом, а значит мудр. Задумываясь об это, красноволосый парень прекрасно понимал свое шаткое положение во внутреннем мире. Ему было больно, очень больно испытывать непривычность всего этого. Но напрягаться все время он не мог. С ним что-то не так. Могу ли я об этом спросить Кеджуро? Мысли хорошая. Парень напряжённо начал думать о том, как это сделать и возможно ли это сделать. – Кёджуро, – неуверенно, но громко произнес Танджиро. Ренгоку с полным вниманием обратился к Танджиру, проявляя вид внимательности. Танджиро замешкался, пытаясь подбирать слова. – Как можно поговорить с человеком, который тебе нагрубил? Ренгоку был в неком недоумении от вопроса, из-за чего его мысленный пазл сложился. – Тот момент, когда ты думаешь о нём так долго, потому, что он тебя воодушевил. Но потом происходит это... Что с этим делать? –Тебе кто-то нагрубил? – с лёгкой вопросительно спросил Кёджуро. – Нет. – добавил Танджиро. – Просто мне интересна такая ситуация. Что можно сделать человеку...? – Брать ситуацию в свои руки! Люди часто устают от событий жизни, ты в этом не виноват. А ведь правда. Я ведь даже так и не понял, что случилось на самом деле. Танджиро было просто обидно. Он выбегал из здания, оттуда все и началось, его это обидело. –Это ведь трудно, от этого очень грустно. – Прежде чем наладить отношение с кем-то, нужно наладить свой внутренний мир. Все в твоих руках, поэтому их нельзя отпускать! Танджиро обогащал себя позитивом всегда. Даже с самого детства он не умел показывать слёзы, его первой эмоцией была яркая улыбка. Ему было несвойственно расстраиваться, он всегда понимал испытываемые эмоции каждого человека, но никогда не воспринимал их на себя, так как не понимал, что это возможно. Но сейчас он себя не узнавал, будто впервые чувствовал что–то кроме позитива. В его сознании случился мелкий непонятный конфликт, который разрушал его. Теперь он понял, как выглядит ситуация со стороны. А самое главное, у него появились силы разрешить его, благодаря словам Кёджуро. Голубое море колыхало над их устами, с крупным синим переливом по краям позднего заката, будто целую тонну чернил вылили в уютное море, показывая скорый конец дня. Конец всего содеянного. Теперь Камадо смотрел в будущее более уверенно, так как знал изъяны ситуации. Это олицетворяло конец всего вывода, который придумал Танджиро для себя. Или он неправильный на самом деле? 2 дня прошли так же спешно, как только возможно. Обычно деньки пролетают по разному. Именно так, как мы его будет воспринимать и зависит наше настроение. Но в этом случае думать об этом было неуместном впринципе. 48 часов достаточно для того, чтоб полноценно подготовиться? Перед смертью не надышишься, но это был единственный шанс указать самому себе все ошибки и все изъяны. Муичиро тренировался настолько интенсивно насколько возможно, все эти 2 дня. И он ни о чем не жалел, несмотря на то, что пальцы ног были стёрты в кровь. – Ты не справляешься. – говорили ему раз за разом постоянно, нескончаемо. Будто все то, что он делает вообще не имеет смысла, это просто генератор в слов, в котором есть только одно словосочетание. Твой брат был лучше... Мой брат. Муичиро всегда отличался своей уравновешенностью ко всей ситуации, будто он управляет своей судьбой полностью, предсказывая будущее. Но не всегда было так... Не всегда Муичиро мог холоднокровно реагировать на все замечания, не всегда он мог совершенно спокойно переживать все сказанные слова. Его брат Юичиро, был заслуженным спортсменом. Спортсменом с огромной силой и духовностью, с большим энтузиазмом. С заслуженным званием самого смелого, настоящего чемпиона. С самого начала расцветающей карьеры, его уважали, по-настоящему уважали. Несмотря на хронологические неудачи, он делал успехи с каждый разом лучше и быстрее, намного лучше, чем Муичиро. Несмотря на то, что неудачи были свойственны на всех, воспринимались они по разному. Муичиро всегда оставался в тени. Несмотря на их природную схожесть, как два кубика льда с одной формы, таяли они не одновременно. У Юичиро было главное оружие–его ярая целеустремленность, а у Муичиро только желание, без весомых действий. Его не воспринимали в серьёз почти никогда. Его будто бы не любили, в отличие от Токито–старшего. И даже когда Муичиро в априоре делал все лучше, Юичиро был недоволен, открыто недоволен этим. К нему нельзя было подойти в эти моменты, да и никто не собирался, чтоб не попасть под горячую руку злого мальчишки. Даже несмотря на это, Муичиро любил его, мысленно защищая его каждый раз от неудач, воображаемо держа его за руку, наблюдая за ним на льду. Юичиро явно был примером для подражания, но однажды все изменилось. Ранние деньки весны побудились большим трауром в индустрии. Очередной национальный чемпионат Японии среди юниоров рождал в себе множество талантов, среди которых были братья Токито. Малыши, главные гости, сразу пленяли всех вниманием, благодаря особенности. Их силотливость и уже не десткие очертания выражало в них успешное будущее. Выход Юичиро было очень волнительным, его оценки могут заказать на то, способен ли он получить высшую категорию. Высшая категория определяет ваше будущее в целостном спорте. Представьте, какого было важно маленькому ребенку пройти через это, испытать это на своей ноше. Маленькие, но целеустремлённые ножки крепкого юноши прошлись по льду, к центру огромного зала. В тут же миг заиграла искусная музыка и уверенные движения промчались по льду. Юичиро выкладывался как только мог и как только было возможно. Острые коньки, заточенные самим Юичиро, намертво врезались в лёд, оставляя огромные прослойки. Он выкладывал всю силу в свои отточенные движения, заходя на очередной прыжок в ветру. К сожалению бывают падения, кружевные прыжки–хаотичность. Ты можешь предвидеть свою технику, а то, как ты приземлился зависит от твоей видимости. Юичиро перестарался, правда перестарался. Не удержавшись на левой ноге, при приземлении, Юичиро спокнулся об зубчик конька, упав в положении лёжа, сильно ударившись головой об лёд. Время будто замерло на мгновенье, дожидаясь дальнейших действий мальчика. Он же встанет, точно? Спортсменам всегда дают время и шанс, даже в полуобморочном состоянии. Но мальчик продолжал лежать на полу. – Всё в порядке? – доносилось до места жюри в этот момент. Мальчик в мгновении просыпается от ситуации, будто он просто лежал, будто это была обычная шутка. Поднимаясь на колени, лёд был окровавлен, красный как гранатовый сок со льдом. Очень страшное зрелище. Не сумев снова встать в целесообразное положение мальчик снова жестоко падает на прямой лёд, никак не воображаемо. Волнение переросло на новый этап мобильности, будто мелкие иголочки вонзились глубоко в грудь и их невозможно вытащить уже никогда. Все присутствующие в стадионе, окутались хаосом. По всему коридору бегали обеспокоенные организаторы, пока врачи пытались пробраться на лёд. – Что случилось? – сказал обеспокоенный Муичиро, не осознавая серьёзность ситуации. Ребятам в округе запретили что–либо говорить Муичиро и вообще с ним контактировать. Всех ребят выгнали с раздевалки с силой, из-за чего Муичиро не на шутку обеспокоился. – Муичиро, нам нужно уходить. – главный тренер, мускулистый мужчина с глубоким и серьезным голосом обратился к мальчику со всей дрожащей душой. – Что произошло? – уже с громким страхом и всхлипом в голосе, глазами на мокром месте, мальчишка ёрзал от волнения – Нам надо уехать. А дальше все как в тумане. После приезда в стадион бедного мальчика окружили сотни взрослых людей, разных людей. Все только твердили одного, чтоб он не волновался. Но именно это заставляло его беспокоиться ещё сильней. Они тихо но монотонно обсуждали между собой неизвестное происходящее. Токито-младший чувствовал всю тревогу от вокруг находящихся. То, что от него что–то скрывали было ясным для него уже сразу Муичиро постоянно спрашивал о Юичиро, где он и почему он не поехал вместе с ним. Разлучать их было опасно, но теперь пора принять это за должное, раз и навсегда, для всех. Юичиро скончался. Сильная черепно-мозговая травма дало знать о том, что это была меддленная смерть. Обессиленные шансы маловероятны, даже для врачей. Не все ещё осозновали, что бездыханное тело мальчика на больничной койке теперь было мертво. Самый непредвиденный случай разрушил жизни нескольких людей. Самое страшное и самое непростое происходит в первые часы–полное отрицание всего происходящее дало свиг уму. Муичиро не понял утрату сразу, он не мог привыкнуть, он все ещё делал виг, что не понимал сути. Он все ещё хотел оставаться в состоянии того, что было после, убивая себя тем, что хотел бы узнать о произошедшем быстрее. Нет, это просто невозможно, такого не бывает, никогда. Меня обманули, они просто ничего не понимают. На свете ещё 6 миллиардов людей, почему все отыгралось на Юичиро? Нас выбрали как отбросов планеты и поиздевались нал нашими жизнями так, как захотелось им же самим. Почему моя судьба была распределена именно так. Это не простая случай, это не могло произойти случайно, это кто-то подстроил, судьба подстроила, специально потому, что ненавидит нас. Ненавидит меня за то, что я мешал ему, он дал мне боль. Почему он, почему он, а не я... Почему вообще мы...