Aı

      Удаляющиеся шаги Родольфуса Лестрейнджа на какой-то миг ослабили иллюзорную удавку на шее.       Я прижала лохмотья к обнажённой груди и свернулась калачиком на каменном полу.       Один и тот же сценарий.       Он приходит, когда в темнице становится темно. Накладывает чары волшебной палочкой — внешние звуки отрезает от места заточения. Медленно снимает с себя серебристую мерцающую маску, мантию, рубашку и брюки, пока не доходит до нижнего белья… тогда я закрываю глаза и глотаю ком в горле, стараясь морально подготовиться к изнасилованию.       Я нервно смеюсь, тут же ощутив обжигающие дорожки слез на исхудавших щеках.       Сколько бы я не говорила себе потерпеть, выдержать ненавистный секс с персонажем книги британской писательницы, не плакать — ничего не выходит.       Каждый раз я тихо прошу оставить в покое мое новое тело, на что он смеется и обманчиво нежно наматывает на кулак спутанные светлые волосы.       Ушли былые мечты проснуться от страшного не прекращающегося кошмара.       В первую неделю, когда я ещё вела счёт прошедшим дням, меня поволокли из подземелья на поклон мерзкому существу. Сначала я не поверила глазам, увидев перед собой лорда Волдеморта, антагониста вселенной «Гарри Поттер».       — Круцио!              Но я поверила своим чувствам.       Боль.       Я срывала голос, просила прекратить и клялась, что выполню любые приказы.       — Мисс Лавгуд, — тонкий прутик был убран в сторону, и острая боль утихла, однако я продолжала дрожать, жадно вдыхая как можно больше воздуха. — От вас ничего не требуется, ведь вы наша гостья. Как радушный хозяин я обязан оказывать внимание всем гостям, — шипящий голос Волдеморта внушал животный страх. — В темницу её.       Ослабленное тело поднял неизвестный мужчина в серебристой маске. Я окинула окружающую обстановку беглым взглядом, вздрогнув от голубых глаз женщины с платиновыми волосами. В её глазах легко читались горечь и сочувствие. Если пытавшее меня существо — персонаж из «Гарри Поттера», то почему эта незнакомка не может быть Нарциссой Малфой? Мысль не успела развиться, как сознание угасло.       Мое имя больше не означает «жизнь», «живость».       Я Луна Лавгуд и теперь мое имя означает…       — Моя лунная красавица, — надрывно кончает Лестрейндж, навалившись всем весом. Колени дрожат. Я обессилено опускаюсь на локти и пустым взглядом смотрю в угол темницы.       Я больше не в безопасности и не в родном мире. Я живой человек заточенный в книжную вселенную. Но все то, что я испытываю — реально.       — Агуаменти, — холодная вода привела в чувства. — Я отправлю к тебе эльфа. Он тебя помоет. И ради Мерлина ешь хоть немного той еды, что я тайком отправляю! Цени мои усилия. Трахать тощую будет неприятно, — я подняла на него взгляд, лицезрев похабную ухмылку на породистом лице персонажа книги. Он мог быть внешне привлекателен, но годы в магической тюрьме оставили свой отпечаток.       Я промолчала и отложила промокшие штаны и кофту. Нашарила трусы под койкой. Надела. Заплела влажные волосы в косу и ждала ухода насильника, но тот со смешком наблюдал за моими действиями.       — Закрой глаза, — приказ.       Сглотнула, но послушала. Я не в том положении, чтобы перечить. Это я уяснила давно и на своей же шкуре.       Сухие губы прикоснулись к моим, а горячий язык проник в рот.       Омерзение.       Вспомнился наш первый раз. Мужчина схватил меня за волосы, засунул язык в рот, но я укусила. Металлический привкус крови. Сильный удар наотмашь по лицу. Кровь из носа.       Я брыкалась.       Пинала.       Кусала.       Кричала.       Но когда его рука проникла в мои свободные штаны… Я заскулила.       Он вошел двумя пальцами.       Я вцепилась ослабевшими руками и умоляла:       «Только не это! Прошу».       Когда он вытащил пальцы, меня затопило облегчение. Я уже повернулась, чтобы поблагодарить.       Мне было чуть больше двадцати лет и я верила, что моим половым партнером станет мой супруг. Не потому что патриархальные установки или я такая ханжа, — нет, я сильно боялась половых отношений.       Благодарность застряла в горле, когда Родольфус поставил меня на четвереньки, звонко шлепнул по ягодицам и одним резким движением вошел, несмотря на мои ярые попытки выползти из-под него.       Он толкался жестко и ненасытно. Внизу саднило. Тело трясло от толчков и громкого плача.       Лестрейндж перевернул меня на спину и вцепился зубами в грудь, не прекращая движений.       Было сложно дышать. В глазах все расплывалось. Все болело и ныло.       Ментально мне было чуть больше двадцати, когда меня изнасиловали, лишив последнего оплота надежды. Как позже я узнала, физиологически мне было всего шестнадцать лет, ведь я больше не была собой, а вынужденно находилась в теле прежде девственницы Луны Лавгуд.       — Я отправляюсь на задание в другую страну и по возвращению навещу тебя, — темные глаза Родольфуса пристально всмотрелись в мои, я постаралась растянуть губы в улыбке, но вышло неудачно.       Пощечина. Он недоволен.       — Я буду ждать вас, — мне противно от этой явной лжи, но главное я больше не получила болезненный удар.       — Умница, моя лунная красавица, — дверь хлопнула.       Вскоре появился домовой эльф в замызганном тряпье, какое ношу и я.       — Мисс, садитесь в таз.       Я сняла трусы и послушно пересела в большой таз, а безымянный эльф принялся за мое мытье, время от времени поливая водой из стеклянной тары.       — Можно я посмотрю в зеркало? Пожалуйста. Я так давно не видела своего лица, — тихо попросила я магическое создание. Привыкнуть к их существованию оказалось легко после происходящего насилия. — С твоих рук. Я даже не возьму в руки зеркало. Пожалуйста.       — Не положено, мисс.       — Эльфам разве был отдан приказ не давать смотреть пленникам в зеркало? Сомневаюсь. Это не нарушение приказа хозяев. Я не пораню себя с расстояния.       Я знала, что у Луны Лавгуд светлые волосы. Миниатюрное бледное тело. Время от времени покрывающееся синяками. Тонкие губы, прямой нос и маленькие уши — на ощупь.       — Один раз, мисс. И никому ни слова.       Эльф все же принес крохотное зеркало. Я нетерпеливо поддалась вперед, всматриваясь в отражение.       Светлые с пепельным оттенком кудрявые волосы до пояса. Большие серые глаза. Напуганные. Бледные брови. Действительно тонкие губы, прямой нос и аккуратные ушки. Тонкие черты лица. Девушка в зеркале отличается от актрисы игравшей Луну Лавгуд в кино. На юное лицо наползает грустная улыбка.       Действительно — Луна. Маленькая, хрупкая и загадочная лунная девочка. Казалось, дотронься, может разбиться.       Вспомнились свои веселые зеленые глаза, другой формы брови и нос, пухлые губы, каштановые волосы. Свое тело… С родинкой под грудью. Свои немного пухлые пальцы, не такие музыкальные как у Лавгуд. Кожа тоже была далеко не бледной, а теплой с минимальным загаром.       Мама всегда ругалась, что я не получаю должный загар на отдыхе заграницей. Ведь я любила прятаться в здании отеля от палящего солнца.       — Спасибо. Не забуду твоей доброты.       Домовой эльф ушел, оставив постиранные лохмотья и тарелку супа с кусочком хлеба. Я надела нижнее белье, штаны и растянутую кофту. Легла на койку.       — Anashym, Men úıge qaıtqym keledi, — прошептала.       Родные бескрайние степи были так далеки, как и большая семья.       — Men úıge qaıtqym keledi. Men Qazaqstanǵa oralǵym keledi. Men otbasyma qaıtqym keledi. Alla, ótinemin.       Казахский стал моей отдушиной в плену. Он держал меня на плаву. Я вспоминала все те немногочисленные произведения казахских авторов, что читала в прежней жизни. Напоминала себе, что я действительно жила в Казахстане в двадцать первом веке, и что я не схожу с ума с раздвоением личности. Луна не могла знать казахский язык и вряд ли слышала о Республике Казахстан, обретшей независимость всего несколько лет назад.       Всхлип перешел в горькие рыдания.       Мне было чуть больше двадцати лет, когда я заснула в своей комнате на мягкой кровати и проснулась на жесткой койке, пытаясь выбраться за пределы темницы.       Почему Луну Лавгуд насилует Родольфус Лестрейндж, если в каноне такого не было?              Выберусь ли я из этого ада?