Aı

      Как обычно помыла посуду, вытерла на сухо и расставила по местам.       Папа в командировке, а младшие ещё не вернулись со школы.       — Мам, а представь я уже замужем и мой муж согласился на суррогатное материнство, — с усмешкой спросила у нахмурившейся мамы, убравшей телефон в карман домашнего платья.       — Qyzym, olaı aıtpa!       Наклонила голову вбок.       — Nelikten? Jıyrma birinshi ǵasyr. Men bosanǵym keletinin tańdaýǵa quqyǵym bar, men bosanýdan qorqamyn.       — Ǵasyr qandaı bolsa da, qazirgi zamanǵy er adamdar, biraq eshkim jaqsy nıetpen áıeliniń júkti bolýdan qorqyp, sýrrogat anaǵa bala týýdy tapsyrǵanyn qalamaıdy, — мама отчасти права.       По её лицу прочла торжество, ведь она заметила, что я в некотором роде согласна с высказанным мнением.       — Я бы предпочла естественным родам, кесарево, — передернула плечами, сев за стол.       — Как бы то ни было, родная, рожать ты будешь без всяких суррогатных мамочек!       Она отмахнулась и начала резать мясо на ужин.       — Ну м-а-а-а-м!       — Рано ты затронула тему беременности и брака, что, замуж невтерпеж? — густо покраснела и прикрыла лицо руками.       — Ничего подобного. Просто я уповаю на лояльного мужчину, который не даст мне прочувствовать все прелести родов и поймет мой страх, — мама захохотала.       — Kúlýdi doǵar, мам! — обиженно надула губы, отвернувшись от женщины.       Заворочалась на койке, обречённо простонав в тишине темницы.       Воспоминание оборвалось.       Положила ладонь на зудящий живот и поморщилась.       Отголоски боли от истеричного поступка постепенно сходили на нет.       Рвотный рефлекс настиг в какое-то мгновение, вынудив сползти к ведру и вытолкнуть вчерашний ужин.       — Х-х, — устало села на пол, прислонившись спиной к койке.       Послышался щелчок и ведро очистилось.       Наверное это домовик.       Над головой зажегся свет, а мой взгляд упал на стопку отложенных в угол учебников.       «Как правильно обучать юных магов» — гласила обложка.       С силой пнула учебники, разлетевшиеся в разные стороны.       Как мне быть? Что мне делать?       Как и прежде — у меня нет цели.       Нервно сомкнула зубы на запястье, прокусывая кожу до побеления и характерных следов.       Я пыталась то наложить на себя руки, то держаться на плаву.       Недавно я подумала попытаться одурачить Родольфуса — и сбежать, но внеплановая беременность спутала мне карты.       Это и без того сложно строить план с нестабильным магом, приспешником Темного лорда, который часто творит невообразимые вещи.       Или не спутала?              Lestranj otbasynyń úzilgenin qalamaıdy. Onyń urpaǵy jalǵasýy mańyzdy. Ol aqsúıek.       — Думай! — слабая мысль норовила ускользнуть.       Прикусила кожу сильнее.       Перед тем как избить меня, находясь в состоянии алкогольного опьянения, он кричал что-то о ненависти, рождении Дельфини и «я не заслуживаю, чтобы мой род был продолжен?».       Беременность Беллы от лорда невероятно разозлила его. Оно и понятно. Жена чужая любовница, родила их общему господину наследницу, которая продолжит род последнего. Род Лестрейнджей прервется на нем и его брате, если…       Он не получит наследника от кого-нибудь другого.       Он же благородный. Аристократ. Причем старой закалки. Аристократам вселенной «Гарри Поттера» важно сохранить не только чистоту крови, но и сами чистокровные древние рода.       Без наследников их «великие» дома не будут продолжены, а канут в Лету.       Лорд — сюзерен, Пожиратели — фактически вассалы. Почти средневековые замашки и принципы.       — Как сложно, — устало пробормотала. — Я никогда не была сильна в интригах, стратегиях и аналитике. Нужно за что-то зацепиться.       — Múmkin sen maǵan qashyp ketýge kómektesesiń be? — осторожно положила руку на живот, разговаривая вслух с ребёнком. Отсутствовали известные мне признаки выкидыша: сильная боль, кровотечение, судороги. Попытки навредить плоду не увенчались успехом, за что я расплачивалась медленным заживлением ран. Домовой эльф лишь помог мне отмыться в тот судьбоносный вечер и исчез. Магическое существо следит за мной время от времени. Пока что, Родольфусу ничего неизвестно.       Негаданная мысль, слабая, но возможная… ошпарила кипятком.       Что, если сделать ставку на беременность?       Вытеснить из его разума и сердца Беллатрикс?       Если хитростью вложить в его голову мысль о разводе с сумасшедшей женой и жениться на мне?       Лестрейндж назвал меня ценным призом от Темного лорда, а с призом он волен делать всё, что захочет.       Уже тогда — я вряд ли буду сидеть в темнице.       Жене благородного мужа не пристало числиться среди рабынь для сексуальных утех.       Разве не так?       — Чёрт, — оторвалась от запястья с удивлением осматривая искусанный участок кожи.       Отпечаталась челюсть, кожа уже не такая бледная, а наоборот покраснела и выступили капельки крови.       И тогда, я обрету шанс на освобождение.       Со вздохом натянула рукав кофты до костяшек, перестав обращать внимание на возникшую пульсацию.       В какой форме будет освобождение несущественно: смерть или жизнь на свободе.       Пока я нахожусь в плену, то не смогу умереть или выйти живой и прижиться в новом мире.       Включай хладнокровие, А… Луна.       Да, Луна. Я же Луна.       Больше не обладательница созвучного имени с глубоким религиозным смыслом.       Развивая опасную мысль… Став женой Лестрейнджа, я определенно должна буду покинуть темницу и поселиться в его доме.       Сразу он мне ничего не позволит делать, может даже связь с эльфами дома будет не так быстро налажена.       Но стоит его бдительности ослабнуть, я… убью себя.       Да, покину мир.       Неосознанно погладила живот и сморщилась.       — Bala, — не привыкла, забыла.       И это уже заставляет сомневаться стоит ли заниматься самоубийством.       Что мне делать с этим?       Я не хочу рожать.       Но и потащить вслед за собой неродившуюся малютку?       — Малютка? — хмыкнула, едва сдержавшись от порыва вновь причинить себе вред. — Который был зачат насильственным путем от жесткого Пожирателя Смерти? Родить ублюдка от ублюдка?       Потрясла головой.       Перепады настроения.       Непроизвольно хихикнула и тут же закрыла рот, испугавшись.       Я медленно, но верно лишаюсь рассудка.       — Men barabarmyn. Menimen bári jaqsy. Men jeńe alamyn. Maǵan biraz qaldy.       Не поддавайся безумию.       Выполнила дыхательную гимнастику, потихоньку успокаиваясь.       Я неудавшаяся суицидница, но теперь на мне ответственность за новую жизнь.       Почему на мне?       Я не хочу быть ответственной…       — Bala, bala…       Родить и умереть?       Умереть вместе с ним в утробе?       Жить?..       Родить Лестрейнджу наследника означает трудную жизнь последнему.       Не факт, что после смерти Темного лорда, ребёнка не придушат в колыбели добрые маги.       С целью обезопасить нацию.       Но меня это волновать не должно.       За утихающими размышлениями не заметила как заснула.       — Anashym, — разлепила веки и с удивлением отползла от трехлетнего мальчика, сказавшего слово на казахском языке.       Покрутила головой в разные стороны.       Мы в уютной спальной комнате, но при этом настолько роскошной, что слепило глаза.       Осмотрела себя, обнаружив не тряпки, а вполне приличное голубенькое платье до щиколоток.       — Mommy?       Мальчик потянулся ко мне маленькими пухлыми ладошками, но позвав уже на английском языке.       Глазки у него большие, красивого серого оттенка.       Кудрявые темные волосы смешно топорщились.       Я даже потянулась в ответ, но отпрянула приглядевшись к лицу.       — I am not your mother, — и это его «мама» на казахском и английском языках.       Черты детского лица… заставили нахмуриться.       — Moon Beauty, — прошептал вкрадчивый голос над ухом, резко обернулась, никого не застав. — You are the mother of my heir. You and no one else.       Я вздрогнула, ведь черты детского лица теряли свою очаровательность, приобретая жестокость и злобность мучителя.       Глаза почернели, став неотличимыми от холодных глаз Родольфуса, а волосы перестали виться.       Признаки внешней схожести с Луной Лавгуд плавились, исчезали.       — My son is being raised in the best traditions of Death Eaters, — прошелестел напоследок голос.       Когда щупальцы кошмара отпустили мое истощенное сознание, отсутствовал свет, что свидетельствовало о глубокой ночи.       Накрылась одеялом с головой.       — Как я устала…       Кошмар забылся, как и неуслышанные слова ребёнка, отлично владеющего казахским:       — Anashym, meni óltirme. Men seni súıemin.

      ***

      — Родольфус! — восторженно воскликнула я, увидев вошедшего мужчину в одеянии Пожирателя.       Встала с койки, поправила помявшуюся одежду и волосы, со смущенной улыбкой подойдя ближе.       Нежно взяла несопротивляющегося мага за руку.       — Я хотела сообщить вам важную весть.       — Какую же? — он потянул меня к койке, сел и приглашающе похлопал по колену.       Подавила дрожь и с наивной улыбкой села на колени.       — Мне кажется, у меня все симптомы беременности, — и пристально всмотрелась в застывшее выражение лица.       — Ты? — он облизнул сухие губы, остановив взгляд на моем животе.       — Я, — для пущей убедительности кивнула и мило покачала ножками.       Тотчас мужчина довольно бережно помог мне встать и остановился у выхода.       — Нужно проверить. Скоро вернусь.       Он ушел и ненадолго, но какая уж есть передышка.       Похлопала себя по щекам.       Наигранное смущение, восторги и радость ополовинили запас моих моральных сил.       Не время жалеть себя.       Игра началась.       Поставленные задачи: вывести из статуса жены Беллатрикс, выбраться из темницы и… по итогу определиться: умереть с плодом, дать жизнь и умереть или иной вариант.       Но возможно мои потуги не имеют особого смысла. Луну должны вызволить из плена при поимке егерями Золотого Трио, те получат в подмогу Добби.       И тогда, есть такая же вероятность стать свободной.       Канон портит лишь сексуальное насилие и моя беременность.       Но что, если Роулинг оставила это за пределами сцены — книги все же были рассчитаны на детей?       Луна выжила, вышла замуж и родила детишек.       Я ещё могу быть спасена героями вселенной.       — Целитель Сметвик осмотрите её.       В камеру вошло новое лицо.       Немолодой маг поражённо уставился на меня, полы его лимонной мантии взметнулись от быстрой ходьбы.       — Скорее, — поторопил целителя Лестрейндж, постукивая палочкой по наручным часам.       Взгляд целителя цепкий.       Сметвик. Знакомая фамилия и профессия говорящая.       На меня было наложено несколько разноцветных чар, могу предположить, диагностических.       — Мисс беременна. Срок две недели, — глаза затаившегося Лестрейнджа странно блеснули. — Как вы себя чувствуете?       Помялась, решив быть честной.       — Давно отсутствует менструальный цикл, около 3 месяцев. Ноющая боль в пояснице. Усталость. Боли в животе, периодически. И уже как больше недели приступы тошноты.       — В пределах нормы, — объявил он. — Мне необходимо осмотреть девочку гинекологически, мистер Лестрейндж.       Родольфус набычился.       — Чем я вам мешаю?       Меня не волновали дрязги, я с наигранной заинтересованностью рассматривала каменный пол.       Вскоре Сметвик победил в словесной перепалке и Пожирателю пришлось выйти.       — Мисс Лавгуд, я сообщу вашему безутешному отцу о том, что вы живы, но…       Недоуменно подняла бровь.       — Как же вас угораздило, дитя… — сокрушался целитель. Появлялась то исчезала карта со строением человека. Возможно меня. Вспыхивали разные точки. Одни горели красным, вторые желтым, а третьи зеленым. — Выпейте это, — протянул несколько флаконов из дорожной сумки. Молча выпила. На вкус не шибко приятно. — У вас многочисленные разрывы от… грубого полового акта, я полагаю. Следы неправильно срощенных костей. Переохлаждение. Истощение. Не дело. Ваш организм борется из последних сил. Ещё и беременность. Как некстати!       Гинекологически он в итоге не осмотрел.       — Мне надо было его выпроводить, — отмахнулся маг.       — Это понятно. Но не говорите… отцу, — я подзабыла об отце Луны. — О моей беременности, — тот с сомнением пожевал губу. — Клятва Гиппократа, следуйте ей.       — Ваша правда, — Сметвик нахмурился от напоминания клятвы.       — Беременность в таких условиях, — обвела рукой унылую и холодную камеру. — В целом возможна?       — При принятии зелий, подготавливающих организм к зачатию. И случайности также не исключение в подобных условиях. Женщина может быть крайне истощена, но волей Мерлина понести. Фактор зачатия порой не поддается научному объяснению, как бы не пыжились лучшие умы мира.       Задумчиво кивнула.       — Что вы знаете о зачатии, беременности и родах? — прямо спросил Сметвик, отведя волшебную палочку от карты.       — Ничего. Я интересовалась школьными предметами.       По лицу взрослого мага заходили желваки, но буквально несколько секунд и он взял себя в руки.       — Для ведьмы является нормой быстрое проявление симптомов беременности. Необходимо учитывать, что маги стремительно развиваются с момента зачатия. Симптомы могут быть ярко выражены, а после завершения первого триместра — плод может проявлять активность как физическую, так и магическую. В стандартных ситуациях, магическая сила ведьмы прибавляется. Но, если ребёнок невероятно силен, то ведьма истощается и требуется постоянное внимание. Колдовать нежелательно. О силе будет известно с началом второго триместра. Я оставлю вам брошюру с самым главным, а более подробную информацию можно почерпнуть из книг.       От информации начала пухнуть голова.              Треклятая магическая беременность.       — Сколько можно? — проворчал Пожиратель, войдя обратно без стука. — Что скажешь, целитель?       Сметвик и бровью не повел.       — Пройдемся по основным моментам. Зафиксированы переломы: носа, указательного и среднего пальцев правой руки, запястья обеих рук, предплечье левой руки, ключицы и шейки бедра. Неправильно срощены. Требуется заново срастить после родов. Костерост нежелательно пить в период беременности, — целитель кинул предупреждающий взгляд на задумавшегося Родольфуса, тот перехватил намек. Я же поглядывала украдкой. — Половые инфекции отсутствуют. Организм подвержен постоянному стрессу и холоду. Питание у нее стандартное, вопросов не вызывает. Необходимо из сырой и холодной темницы перевести в более комфортные условия.       — Либо? — перебил мужчина.       — Либо утеплить камеру. Желательно ей дышать свежим воздухом, а не здешним затхлым. Она и так держится на честном слове, — вдруг добавил Сметвик, прикрыв глаза и сдерживая эмоции. — Высока вероятность выкидыша при холоде, истощении и насилии. Как и любой беременной ведьме, ей требуется забота, лечение и внимание. Курс зелий я выпишу, купите в аптеке. Нужно ставить её на ноги, если вы хотите, чтобы плод был здоров.       — Что ж, ясно, — хлопнул в ладоши Лестрейндж и выпроводил целителя, прикрыв дверь.

***

      Камера преобразилась.       Каменный пол застелили ковром, несуразная койка уступила место односпальной кровати с мягкой постелью и теплым одеялом, откуда ни возьмись появился камин, — давший дополнительный источник тепла, появился маленький шкаф с несколькими вариантами сменной новой одежды.       Эльф приходил мыть меня каждую ночь перед сном даже без присутствия Родольфуса.       О, Всевышний, я снова чиста и не чувствую себя блохастым подзаборным существом!       Еда осталась на прежнем уровне, заставляя пускать слюнки на сытные порции.       К еде всегда доставляют пять флаконов — мне постепенно становилось лучше.       К книгам прибавились пособия по беременности и воспитанию магов. Всё равно скучно, уж лучше почитать и узнать с чем я столкнулась и буду сталкиваться. Особое место в сердце, тем не менее, заняла «История зарождении магии». Автор Рэндальф Крауч с первых строк пробуждал искренний интерес к магии.       Несмотря на беременность, я не особо прониклась или свыклась с ней.       Сделала вид, обманку для своей же неустойчивой психики, что приняла её, а на деле игнорирую.       Отношения с Лестрейнджем налаживались. Я вела себя как милая девушка, очарованная взрослым мужчиной. Только с поправкой на: жертву и насильника. Пусть думает, что случился стокгольмский синдром. Тем проще. Если конечно, как маг он слышал о синдроме, открытом и названным «презренными» магглами.       Мужчина действительно стал бережнее относиться, а половой акт становился реже.       Но он не спешил раскрываться в части своего брака, статуса будущего наследника и Дельфини.       Я дочитывала последнюю страницу, поедая вкусное шоколадное печенье и бессовестно кроша на постель, когда дверь едва не слетела с петель от мощного удара.       Сердце замерло на какое-то мгновение.       Книга выпала из рук, а сама прикрыла голову в защитном жесте.       — Потаскуха! — визгливый голос резанул по ушам.       Я слишком быстро привыкла к тишине и хорошему отношению, что сознание задвинуло в самую глубь памяти то самое ощущение страха, беспомощности и отчаяния.       — Подними голову, шлюха! — не рисковала игнорировать властные нотки в визгливом голосе.       Аккуратно подняла голову, узрев взрослую женщину в черном платье, истощенную и с рядом желтых зубов.       Она приблизилась ко мне, цепко взяв за шею и сдавив.       Беллатрикс Лестрейндж… — пришло понимание.       Оттого я потаскуха и шлюха.       В шею вцепились длинные ногти, вызывая болезненные ощущения.       В её темных омутах искрились безумие, ярость, ненависть и презрение.       — Ты посмела пытаться соперничать со мной? Раздвинула ноги перед моим мужем и считаешь, что твой ублюдок может претендовать на признание наследником Лестрейнджей?!       Воздуха катастрофически не хватало.       В глазах стремительно темнело, а я царапала её тонкую кисть с длинными ногтями.       — Кто ты такая, чтобы Я — урождённая Блэк, признавала твоего ублюдка своим и считалась матерью?!       Я не понимала значения её слов и лишь хваталась за руку.       В голову упорно лезла страшная мысль:       Если она задушит меня, то я умру вместе с желанным Родольфусом ребёнком. Было бы славно? Нам с малюткой не придется мучаться. Ему ужасной жизнью с клеймом сына Пожирателя Смерти или смертью в утробе, мне с муками выбора убить нас обоих или дождаться родов, а уже после заняться смертью?       Что-то невообразимое сменило пластинку:       Доведи её срыва, пусть Родольфус увидит последствия её истерики и тогда… Риск развода станет выше, а там и шанс выбраться.       Идея была пропитана нехарактерным коварством.       — Прошу, — прохрипела.       Беллатрикс отпустила, неожиданно легко.       Я покачнулась и упала с кровати на пол, не прекращая попыток отдышаться.       — Он польстился на твое юное тело? На красивое лицо, не тронутое годами отсидки в Азкабане и соседству с дементорами? — перед глазами мелькали остроносые туфли. — Или на зоркий ум рейвенкловки? Что же ты такого сделала или сказала, раз он решил не избавиться от зародыша, а принять?       Непроизвольно подняла голову, ошарашенная услышанным.       Пожирательница игриво улыбнулась.       Я знала, что Родольфус Лестрейндж далеко не образец хорошего мужчины. У него было много женщин. Он похотливый и жестокий, вспоминая первое изнасилование. И не задумывалась, что не я одна могла забеременеть. Но раз у них нет официального наследника, то он действительно убивал своих же незаконнорождённых детей? Или убивала сама Пожирательница. Но при этом предложил Беллатрикс признать плод в моем теле их общим сыном?       Едва успевала обрабатывать новую информацию и делать выводы.       — Какова красавица, а! Моргана сделала тебе щедрый подарок, дитя, — она склонилась надо мной и покрутила лицо в разные стороны, цокая. — Какие белоснежные волосы, прекрасные серые глаза, пухлые щёчки, губы бантиком, а носик? — тонкие пальцы с силой обхватили нос, дернув.       — Ай! — вскрикнула, пытаясь выбраться из цепкого хвата.       — Ну-ну, дитя, твой нос уже был сломан, а я просто добавила парочку штрихов, — невинно пропела Беллатрикс, отпустив нос.       Дотрагиваться было неприятно.       Я решительно не знала чего ожидать от нее.       Заметила, что Пожирательница не закрыла дверь.       Но не подала виду.       — Тебе не стоит стоять на моем пути, — прошипела Беллатрикс, уперев кончик волшебной палочки в шею.       Сжала челюсть.       — Сколько бы ты не отсасывала Родольфусу, не раздвигала ноги и не насаживалась на его член, я не позволю признать ублюдка наследником. Лучше бы тебе избавиться от плода до родов. Иначе в день твоих родов — это сделаю я, — дыхание у нее гнилостное, как и душа.       Слёз не было.       Лишь уверенность в том, что я не оставлю её поведение безнаказанным.       Я не по своей воле раздвигаю ноги перед Лестрейнджем, не по своей воле беременна и единственное, что мучает меня — это возможность освобождения.       — Прекратите, мадам, — прошептала. — Я ценна для господина Родольфуса. Как и наш малыш. Он не даст нам пострадать, чтобы вы не говорили. Пожалуйста, не стойте на пути моего господина. Вы должны понять его, как никто другой. Вы не подарили ему детей, когда как это долг каждой волшебницы.       Беллатрикс взревела.       Она занесла волшебную палочку, возвысившись надо мной.       Я знала, что мои слова не являются такой уж грубостью.       Как простая рабыня я заботилась лишь об интересах господина — и это станет понятно любому, кто просмотрит воспоминания Пожирательницы или мои.       В воспоминаниях все смогут лицезреть хрупкую милую девушку, старавшуюся не перечить госпоже, но отчаянно защищавшую ребёнка господина доступными методами.       Bul oıyn men ondaǵy oıynshymyn.       — Кру…!       Затолкала страх как можно глубже, приготовившись к последствиям.       — Мадам Лестрейндж! Егери поймали троих магов, предположительно Гарри Поттер, Рон Уизли и Гермиона Грейнджер! Они ждут у ворот.       Беллатрикс опустила палочку, наградив многообещающим взглядом и покинула камеру, хлопнув дверью.       Каноничное событие, в котором Золотое Трио привели к воротам Малфой-мэнора, начало сбываться.       Голову пронзила боль от попыток вспомнить больше, а душа терзалась надеждой.       Спасение!       Только прошу не ускользай из рук.