Крест мой

Едва солнце скрылось за горами, Дракула перебрался вперед, на козлы, забрал у ван Хельсинга вожжи. — Отдохните, нам ещё долго ехать, — сказал он, протягивая флягу. — В следующий раз возьму с собой подушку, — вздохнул доктор. — Эта дорога меня несколько утомила. — Вы правы, доктор, с дорогой надо что-то делать, — согласился Дракула. Дальше они ехали в полном молчании. За очередным поворотом их поджидала целая толпа местных крестьян, вооруженных вилами, топорами, дрекольями и прочими подручными средствами убийства. Перед толпой стоял местный пастор. В одной руке у него был крест, в другой Библия. Увидев карету, он шагнул навстречу и воздел руки к небу. — Что это? — удивился ван Хельсинг. — Местные жители в очередной раз собираются избавиться от нечисти, наводящей ужас на округу, то есть от меня, — будничным тоном сообщил вампир. — И как часто они это делают? — Раз в пять лет собираются. Иногда получается, иногда нет. Он потянул вожжи, заставляя лошадей остановиться. — Как это не вовремя. — Подождите, возможно, у меня получится убедить их обойтись без кровопролития, — сказал ван Хельсинг, положив ладонь на колено вампиру. — Если они с вами что-то сделают, я выжгу их дома. — Надеюсь, до этого не дойдет, — отозвался ван Хельсинг и спрыгнул на землю. Потерев затёкшую поясницу и ниже, он пошёл вперед. Дракула видел, как ван Хельсинг поздоровался с пастором, приподняв шляпу, указал рукой на карету. Пастор в ответ потряс крестом и тоже указал им на карету. Было далеко, шелест листьев и шум ручья заглушали все слова. Дракула мог только догадываться, о чём они там говорят. Переговоры шли успешно — пастор развернулся к толпе и что-то сказал. Крестьяне с недовольными возгласами — их-то как раз было хорошо слышно, пошли прочь. Ван Хельсинг же, взяв пастора под руку как старого приятеля, повёл его следом за крестьянами. Вскоре они свернули на еле заметную тропинку и скрылись за деревьями. Дракула не знал, что и думать. Ван Хельсинг пришёл под утро, бледный, слегка взъерошенный, со шляпой под мышкой. От него так несло самогоном, что Дракула поморщился. — Где вы были? — требовательно спросил он. — Местный пастор оказался интересным собеседником. Мы всю ночь посвятили теологическим дискуссиям, — заплетающимся языком сказал ван Хельсинг. — Я сумел ему объяснить, что приехал сюда за тем, чтобы позаботиться о спасении вашей бессмертной души, поэтому ежегодно убивать вас не надо. — Вы с ума сошли! — Ну почему же. Пастор Салаши согласился с тем, что ваша душа заслуживает спасения точно так же, как и все остальные, только ей предстоит гораздо более длинный путь, поэтому он будет молиться о вас… ох! Ван Хельсинг пошатнулся, Дракула успел его подхватить. — Не знаю, что у вас там за дискуссии были, но проспаться вам определенно нужно, — пробурчал он, закидывая одну руку доктора себе на плечо и обхватывая его за пояс. — Постель я вам приготовил. — Вы так любезны, граф, — пробормотал ван Хельсинг. — Боюсь, сам я уже не в силах куда-либо идти.