Лягушка

      Жизнь стала походить на один сплошной День Сурка. Теона сравнивала себя с героем знаменитого фильма, отмечая, что её жизнь настолько однообразна и скучна, что похожа на овсяную кашу, сваренную на воде без добавления сахара — полностью пресная и безвкусная.       Каждый новый день тянулся медленнее предыдущего, и был так на него похож, что порой она терялась, забывая понедельник сегодня или среда. Два месяца стали её собственным адом, в котором главную роль исполнял Пол Лейхот. Он был настолько идеально-заботливым, что становилось тошно. Казалось, вот-вот вылезет та самая ложка дёгтя, спрятанная в его огромной бочке мёда. Словно все, что он делает, вызвано единственным — чувством вины, перемешанным с жалостью, с долей страха от того, что она проболтается всем об их секрете.       Даже дни недели она отмечала по тому, кто именно приходил к ней, выполнять роль няньки: в понедельник среду и пятницу с утра был Пол, после обеда — Джейкоб или Квилл; во вторник и четверг — Эмили и Сэм, к вечеру приходил Лейхот. Каждую субботу заглядывала Ли — старательно пряча взгляд, впрочем как и остальные квилеты, и избегая любых упоминаний о собственном младшем брате. Рейчел забегала почти каждый день, принося новые школьные задания и таща за собой Эмбри — грустного и сопротивляющегося, точно ему было неприятно находиться в обществе бывшей подружки.       Эмили всегда пахла выпечкой и какими-то специями, а вечно хмурый и, с первого взгляда, жёсткий Сэм рядом с ней — расцветал и больше походил на заботливую квочку, чем на огромного черного волка, почему-то Теона была уверенна, что самым крупным из хищников, с темной, как смоль, шерстью был именно Адли. Янг заботливо поправляла одеяло, заваривая очередную порцию чая с принесенными домашними кексами или яблочным пирогом. Сэм рассказывал легенды квилетов, объясняя почему они не могли раньше все рассказать, говорил, кто-как обернулся и какие отношения внутри стаи.       Джейкоб иногда брал с собой Ренесме, странную девочку со странным именем, похожую на Беллу Свон так сильно, что, увидев её впервые, Теона несколько раз зажмурила глаза, проверяя не привиделось ли ей.       — Я не могу рассказать. Возможно, когда-нибудь сможет Джаспер. — Блэк, проследив за её многозначительным взглядом, отрицательно покачал головой. — Пожалуйста, поговори с Дебби.       Дебби.       Это имя горело красным вымпелом в голове, отчего иногда начиналась мигрень. Майерс перешла на домашнее обучение и закрылась в себе, словно погрузившись в собственный, выдуманный мир. Мир, в котором было место только для Теоны, в котором не было оборотней. В котором мальчик, который ей понравился не превращался в огромного волка.       Ноги начинали слушаться, медленно повинуясь собственной хозяйке, и в этом, как бы она не хотела признавать, была огромная заслуга Лейхота. Именно он ходил с ней на терапию в больницу, он делал ей массажи, он соорудил тренажер — нечто похожее на станок для балета, он ползал перед ней на коленях, помогая переставлять неподвижные ступни.       Мама как-то обронила, что, если бы не Пол они бы с отцом, наверное, умерли от переутомления, разрываясь между работой и дочерью. И, хотя отец не считал правильным то, что всю заботу о дочери они скинули на, по факту, постороннего человека, ему приходилось признавать, что особого выбора у них нет.       — Моя мама едва ли не причислила тебя к лику святых. — Теона внимательно следит за складкой, залегшей между бровей квилета. Он пробует рукой воду, настраивая подходящую температуру, она же сидит на подушке, облокотившись спиной о спинку ванной и опустив голову на бортик, волосы, ещё сухие, словно множество маленьких змеек застилали собою дно, немного промокая от стекающей воды. — Как думаешь, будет ли она так радушна, расскажи я ей правду?       — Ты не расскажешь. — Теплая вода струйками стекает на волосы и попадает в уши, несколько прядок прилипает ко лбу и ей приходится скинуть их все ещё подрагивающими руками.       — Думаешь? — Лейхот наносит шампунь, вспенивая его пальцами, аккуратно проводя подушечками по затылку, отчего у неё по рукам волнами идут мурашки, но девушка списывает это на перепад температур.       — Тебе нравится то, что у нас есть общая тайна. Плюс ко всему — тебе без меня будет скучно. Хотя, возможно, в том, что я буду тайком пробираться через окна есть своя романтика.       — Когда ты успел стать романтичным, Лейхот?       — Для тебя, бейби Ти, я могу стать любым. — Он выжимает волосы, максимально избавляя их от влаги, наносит бальзам и закручивает в пучок на макушке, закрепляя резинкой. — Малиновая или дыня? — Трясет перед её лицом двумя бутылками с пеной для ванны, предлагая выбрать.       — Малиновая. — Пол кивает, щедро отливая жидкость в ванную, наблюдая как горячая вода превращает её в мыльную пену. — Я за дверью. — Теона кивает, соглашаясь.       Вопрос того, как принимать ванну встал сразу после того, как она вернулась домой. Сначала с душем ей помогала мама и отец, хотя с последним было очень неловко и Теа походила на огромный красный помидор, когда папа засовывал её под душ в одном нижнем белье. Затем стали приходить Ким и Рейчел, но им было достаточно тяжело поднимать даже сильно исхудавшую девушку, Ли могла не всегда — разрываясь между Теоной, собственным братом, дежурствами и подработкой в больнице.       Она снимает халат, отбрасывая его в сторону, затем снимает белье, отправляя его в стоящую рядом корзину, закутывается в большое полотенце. Сейчас вернется Лейхот, опустит её прямо в полотенце в воду, затем — заберет полотенце, а обильная пена скроет её наготу. Он, обычно, сидит с той стороны двери, ожидая пока она помоется, затем все повторяется — она кутается в полотенце, он её достает, она одевается.       — Я все. — Дверь открывается стоит ей только закончить, как будто Пол только этого и ждал. Хотя, по правде, так оно и было. Ему хватает двух шагов, чтобы пересечь маленькую ванную комнату, а затем он, словно она вообще ничего не весила, подхватывает её на руки, опуская в горячую воду. Теа опускается пониже, стягивая полотенце и опуская его в большое пластиковое ведро, принесенное из кладовки специально для этих целей. — Останешься?       — Что? — Он почти открыл дверь, но обернулся, недоверчиво смотря на неё.       — Сядь и поговори со мной. Ты постоянно молчишь, приходиться из тебя все тянуть клещами. Меня это раздражает.       — То тебя раздражает, что я говорю, то тебя раздражает, что я молчу. Определись уже. — Лейхот возмущается, но все же садится возле ванной, туда где недавно сидела она сама.       — Бурчишь как бабка.       — А ты ведешь себя как инфантильный подросток — иди сюда, нет иди отсюда.       — Ну, я и есть инфантильный подросток, мне семнадцать если ты вдруг забыл.       — Теона, тебе не кажется, что мы не в той обстановке, чтобы ссорится? Не боишься, что я могу с тобой что-то сделать?       — Что, например? — Теа улыбается, сдувая очередное пенное облако с носа, голос её кажется сладким, как патока и ей, в который раз, приходится себя одергивать. Господи, она что, флиртует с Лейхотом?       — Например, я могу тебя утопить, ты лежишь в ванной если не заметила.       — Утопить меня это единственное твое желание?       — Нет. — Он ухмыляется, отчего на щеке появляется ямочка. — Но все остальное — только когда ты сама попросишь, помнишь? Или мне воспринимать эту ситуацию как просьбу чего-то большего? — Разворачивается к ней лицом, вставая на колени.       — Нет. — Говорит слишком резко и краснеет, отчего с губ парня срывается смешок. — Что между Сэмом и Ли?       — А что он тебе рассказал?       — Ничего, переводит тему. Пару раз намекнул, что это ты мне должен рассказать. Не говори только, что ты тоже как-то замешан в их отношениях.       — Нет конечно. Просто… у нас все не так просто, как кажется.       — Просто не просто? Да ты философ, вот же кому-то повезет.       — Кому-то тебе?       — Ты увиливаешь от темы. Что-то ещё? Вы спариваетесь между собой? Вожак спит со всеми самками в стае? Самый сильный самец оплодотворяет всех самок, вне зависимости от иерархии?       — У тебя все связано со спариванием? Это…. Блять. Запечатление.       — Запечатление?       — Да. Импринтинг. Это когда…       — Я знаю, что такое импринтинг. Причем здесь вы?       — У нас это тоже есть. Сэм бросил Ли, потому что запечатлелся с Эмили. Джаред и Ким. Это происходит неожиданно, как любовь с первого взгляда. Только сильнее и навечно.       — Ты и я. Ты запечатлен на мне? — Теа повышает голос, пытаясь подняться, но вспоминает, что абсолютно голая и опускается ниже, подгребая руками пену. Гадкое чувство тревоги расползалось внутри огромной лужей, мысль, терзающая сознание, словно зацепилась за предоставленную возможность и в голове прояснилось, казалось ответ давно был на поверхности, но ей просто не хотелось его принимать.       Пожалуйста, скажи нет.       — Да.       — Это не любовь, — злые слёзы, против воли, застилают глаза, и она часто моргает, надеясь их согнать, — ты здесь, делаешь это все, носишься со мной, не из-за любви. Не потому, что так хочешь — ты даже не решал это.       — Это больше чем любовь. Это сила притяжения, то, без чего я не я. Ты — часть меня, мой самый важный человек, единственное, что нужно мне в этом мире. Мой волк выбрал тебя.        — Запечатление — это просто способ выбора более подходящего инкубатора для будущих щенков. Выбрал бы ты меня как человек? Не опираясь на своего волка? Мы с тобой оба знаем, что нет.       — Хватит, прекрати вновь и вновь вспоминать то, что было давно. Сейчас все по-другому. Пожалуйста, Теа.       — Я хочу, чтобы ты ушел. Прямо сейчас.       — И? И что будет? Будешь сидеть здесь в ванной и дожидаться родителей?       — Тебя это не касается.       — Теа, меня касается все, что связанно с тобой. Там на океане, пока я делал тебе искусственное дыхание, я клялся, умолял тебя спасти, обещал, что больше никогда к тебе не подойду. Но, я не могу, понимаешь? Не после того как едва тебя не потерял. Я буду для тебя кем захочешь — другом, братом, парнем. Слышишь?       Она молчит, стягивая с волос резинку и уходит с головой под воду, смывая остатки мыла и бальзама для волос.       Полу кажется, что он не дышит, слыша в голове собственный пульс он выходит, ожидая, когда его позовут обратно.       Идиот. Какой он идиот.       — Я все. — Он достает её, не прижимая близко, но теплые капли все равно попадают на футболку, пропитывая её, высыхая где-то на коже.       Когда он заходит в ванную снова — она уже успевает натянуть на себя халат и теплые носки, накрутив на голове полотенце.       — Люблю тебя, Теа. Я очень сильно тебя люблю. — Подхватывает, крепко прижимая, оставляя легкий поцелуй где-то на виске.       В её комнате тепло и влажно, от пара, проникшего из ванной, ноги тонут в мягком, плюшевом, ковре, с длинным ворсом, Теона сползает с его рук, хотя он готов был держать её вечно, и устраивается на кровати, поудобнее зарываясь в подушки.       — Ты в порядке?       — Сначала я узнаю, что ты оборотень, а потом — что ты со мной только из-за волчьих инстинктов. Конечно я не в порядке.       — Волчьи инстинкты не причем. Они подтолкнули меня, но не могут вынудить меня быть рядом. Если бы я не хотел здесь — меня бы здесь не было. Просто дай мне шанс, и я сделаю все, что ты только захочешь.       — Хочу, чтобы ты ушёл.       — Я только что признался тебе в любви, а ты хочешь, чтобы я ушёл?       — Да.       — Блядь, да почему ты всегда меня прогоняешь? Почему ты не можешь сказать мне все в лицо?       — Потому что, это только в фильмах мальчик задира влюбляется в девочку ботана и все у них хорошо, в жизни все не так. Я не знаю, нужно ли мне это.       — Нужен ли тебе я? — Её слова больно бьют по самолюбию, а волк, кажется, вот-вот разорвет грудную клетку.       — И твой волк. Где гарантия того, что ты не обратишься при мне? Не сделаешь со мной тоже, что Сэм сделал с Эмили? Ты можешь поклясться, что при очередном приступе гнева ты не убьешь меня?       — Нет.       — Я не хочу, чтобы моя жизнь была связана с чем-то сверхъестественным.       — Она уже с этим связана, Ти. Хочешь ты того или нет. Ты всегда будешь частью меня, частью моей жизни. — Бросает взгляд на часы, точно ища причину сбежать. — Твои родители скоро вернутся. Я пойду. Люблю тебя Теа. Но если ты выберешь Каллена — я снесу ему голову. — Криво усмехается, подмигнув на прощание.       Через несколько минут внизу со стуком закрывается входная дверь.       Теона закрывает глаза и слёзы все же вырываются наружу, стекая по щекам.       Она, совершенно точно, не любит Пола Лейхота.       Но, почему тогда кажется, что сердце сейчас лопнет?