Ни дать ни взять

— Пойдём? — раздаётся сзади Леоне и парень оборачивается, взаимно приветствуя своего "друга" лёгкими объятиями, после которых школьники выходят из здания активно начиная диалог. Вторник, обычное начало школьной недели, не трудное расписание, всем привычный кислый компот в столовке. Бруно мечтал поскорее вырасти из всего этого, забыть олимпиады и контрольные, поскорее убегая от клеймо умняшки. Леоне же привыкший не думать о том, чем займётся в будущем, закончив акты потасовки за школой, беганьё от этажа к этажу и тысячные ночные походы к подъезду Буччеллати, выжидая его там, чтобы развлечь, развеять, никогда не думал о том, о чём мечтал, ведь всё о чём он думал ранее — это Буччеллати. Буччеллати — подросток с поломанным восприятием радости от отдыха, с повышенным и выученным наизусть трудолюбием, которое порой доводило его до припадков апатии и истерик, а кто был рядом? Аббакио — подросток с не менее сломанной душой, априори не умеющий получать удовольствие, а мир его серее чем серые Российские панельные дома. Но вместе им намного легче, вместе они не так бесполезны. Заходя в просторную прихожую квартиры синеволосого и снимая олимпийку, Леоне потягивался, по некой привычке разминая плечи, сводя локти сзади вместе (сотые походы в ментовку ночью и ментовские улови "руки за спину" поспособствовали развитию малой пластики тела хулигана). Аббакио разулся, прошёл к ванной так, словно он у себя дома и помыв руки холодной водой (зачем делать тёплую, если можно быстро и холодной помыть), вышел не вытирая руки. Бруно орудовал чайником и чашками на кухне, гремел и буянил, а подкравшийся сзади Аббакио, охладил шустрый пыл Бруно, положив мокрые ладони на талию "друга", заставил того уронить ложку на пол. Буччеллати замер, ощущая неприятный холод на своём теле, попутно ощущая как щёки наливаются кипятком, тот, что бурлит в чайнике. Парень обернулся к хулигану и взглянул в глаза, мнимо спрашивая в чём дело. Что-то играло в глазах Аббакио, любвеобильные нотки или хитрость. Резко он очутился близко к губам Бруно, заставляя того ещё больше растеряться. Их отношения длились не первый месяц, но таких резких событий ещё не было, минимум который они достигли — объятия во сне и поцелуи в щёчки. Но чтобы быть прижатым к кухонному столу.. Бруно не был готов морально. Его глаза бегали из угла в угол, проходили по сильным плечам Леоне, его шёлковым волосам, которые свисали с плеч, его губы красиво разъезжались в милейшей улыбке, тянулись к лицу Буччеллати. Заворожённый таким моментом и впервые поддавшийся эмоциям, чувствам, синеволосый чуть поддался вперёд, уже совсем близко приближаясь своими губами к губам Аббакио, но не успев коснуться, Аббакио отстранился, смотря на то, как Бруно миленько прикрыл глаза, его щёки разгорячились, дыхание было волнительным, а ручки лежали на плечах беловолосого. Усмешка, смех, подколы. — Попался),— довольно хихикнул Аббакио, разворачиваясь к столу, а Бруно оставалось лишь поднять упавшую ложку и пихнуть своего одноклассника в бок, чайной ложечкой стукнув ему по затылку от чего Леоне мельком айкнул, но смех продирал его больше. — Дурак... Они пили чай и обсуждали школьные сплетни, которые Буччеллати узнавал от своих "подружек" по разуму, ботаних и заучек, а те узнавали это, пока читали книжки рядом с теми, кто не ставит их в какой либо вес. Леоне диву дивился, бурно насмехаясь над одноклассниками и параллелью, а между строками напоминал щепетильный момент Бруно, шепча ему за столом то, как он мило жмурил глазки, снова выслушивая недовольное "Леоне Аббакио, пей чай!"