Прошлое не столь важно, когда есть любимый человек

Юра пытался уйти всем телом и мыслями от наркотиков, пытался оставить единственным воспоминанием – таблетки. Он знал, что никогда не встретит тех людей, снова надеялся на то, что все они умерли, хоть это и было эгоистично. После переезда в Питер он, конечно же, думал, что спустя пару месяцев уедет куда-нибудь в другой город, частые смены городов стали привычкой. Но... Спустя несколько месяцев ему не хочется, да и город этот уже не отпустит, хотя скорее один из его жителей. Илья был похож на кота, что идет за тобой до дома. Ты не можешь отпихнуть его или прогнать – жалко. Ты будешь гладить, подкармливать, а потом, может, заберешь к себе, и тогда кот точно не отвяжется. Юра считал, что их отношения сейчас на стадии «гладить», они только начались, и вроде это называется цветочно-букетный период, но какие к черту цветы, им обоим было бы не то чтобы смешно дарить такое, они не могут представить это. Даже если бы кто-то из них осмелился на такое, то этот букет из двух гвоздик полетел бы в лицо. Их частым ритуалом было идти до дома Ильи вдвоем, ведь Илья жил ближе к спортивному центру, где они занимались, поэтому Юра всегда провожал его. В одну из таких прогулок случилось то, чего Исаковскому не могло и во снах присниться, а они были очень разнообразны. Парни всегда шли одной и той же дорогой, так что что-то новое, а точнее кто-то их удивило. Это был человек, лежавший около мусорок, мужчина находился явно или под наркотиками, или отходил от них. — и чо делать? — спросил Илья. Юра всматривался в лицо неизвестного, пытаясь понять, где он его видел, через пару минут ему пришло озарение. Это был человек из компании Давида. — блять! Какого хуя он тут делает?! — крикнул он, разбудив своими возгласами Ярика, – так его звали. Юра покосился, хватаясь за руку Ильи. Его ноги и руки дрожали, он так пытался убежать от этой части своей жизни, но видимо, это останется в нем навсегда, будет гнить и когда-нибудь загниет так, что убьет его, он просто не выдержит. — о-о, что за люди в Голливуде, Юрец, ты ли это? Сколько лет, сколько зим, что в Питере забыл? Как ж там говориться... Во, есть вещи и похуже котиков, но лучше котиков в Питере нет, — Ярик, сколько его помнил Исаковский, всегда говорил либо пословицами, либо как бабушка в рифму, похоже эта привычка не ушла. Илья не понимающим взглядом смотрел то на Юру, то на мужчину. — что ты тут забыл?! — Исаковский еле стоял, но всё равно кричал на улыбающегося Ярика. Тот был в оборванной одежде, от него несло кошачьей мочой, лицо дёргалось, искажаясь в страшных гримасах. По лицу обильно тёк пот, а сальные волосы липли ко лбу. — бля, да ладно тебе, в Питере круто, чо нет. Есть у тя почитать чего, ну понимаешь меня, — говорил Ярослав, пытаясь подняться. Он встал и начал пытаться хватать Юру за одежду, в его глазах читалось безумие, а зрачков как будто не было вообще. — отцепись, уебище, я ментов вызову! Нет у меня, я завязал давным-давно, — вопил Юра, глаза его бегали по мужчине, а на руке Ильи уже оставался след. Ярик начал хватать Исаковского за ноги и оттягивать за одежду. В Илье проснулась не то чтобы ревность, скорее злость. Он знал, что Юра особо не переносит тактильный контакт с незнакомыми или неприятными ему людьми, поэтому раздражался каждый раз, когда видел, что нарушают личные границы парня. Сейчас нарик ну очень сильно прилипал к нему, а руки Юры слишком дрожали, чтобы Илья оставался спокойным. Ему скрепя сердце пришлось вырвать руку из хватки возлюбленного, он отцепил Ярика от него и резко ударил его по лицу, удар вышел сильным, по звуку там даже что-то сломалось. Тихонов схватил оцепеневшего Юру и побежал. Остановились они только спустя минут пять бега, оба свалились на траву в парке, обессиленно пытаясь отдышаться. Илья повернулся на Исаковского и взял того за руку, говоря: — живой? Юра улыбнулся, поворачивая голову на Илью. Он был рад тому, что у него в жизни появился такой человек, как Тихонов, хоть и раздражающий, но такой любимый и нежный, когда им обоим это нужно. Они понимали друг друга с полуслова, с одного взгляда, почти всегда понимали, какие эмоции нужны им сейчас. Вроде это называют соулмейтами, но они просто говорили, что это судьба или что это уже дело привычек, но, наверное, они все же были посланы друг другу кем-то или чем-то, это уж во что верите. — с тобой – всегда, — наконец ответил Юра, сжимая в своей ладони руку Ильи, которого сейчас хотелось назвать всеми самыми нежными, милыми, любовными словами, но у Исаковского скорее язык в бантик завяжется, он пытался показать всё это глазами, и Илья понимал. Он придвинулся ближе к уже лежавшему на боку Юре и прикоснулся своими губами к его. Это не был их первый поцелуй, нет, но каждый из них был нежен и кроток до какого-то момента. Тихонов высунул язык, проводя между и по губам Юры, тем самым прося разрешения на более глубокий поцелуй, а Юра был только счастлив, даже можно сказать часто быть ведомым в таких вещах. Илья на свой темп водил языком по и так исследованному рту возлюбленного, Исаковский пытался отвечать или даже брать ведущую роль, но все его попытки прерывалась настойчивыми ласками, он мог только мычать в губы возлюбленного. Тихонов уже и все волосы растрепал и ухо по-щипал, но Юра особо не обращал внимания, весь он был в этом поцелуе, как будто их не будет больше и это их последний, но они знали – будут и много. Наконец, отстранившись друг от друга, Илья оставил еще пару мазаных поцелуев в губы и щеки Юры, и тогда они оба рассмеялись так радостно и ярко, смотря друг на друга так, как будто этот момент их жизни – самый важный, хотя каждый из моментов их отношений они считали важными. — я люблю тебя очень сильно, — это были такие редкие слова о любви от Юры, но этот раз и правда их стоил.