В прорехах кодов

      ***

             Весна. Ужас один, да слёзы с горем. На самом деле было счастьем, что власти не скупились, и снег в Чикаго рейдом зачищали больше раза в неделю, иначе своего вида потоп был бы неизбежен. К сумеркам этот холодный и голодный по неаккуратным душам город расцветал. Больше всего глаза поглядывали на занавески заведений с выпивкой, ведь всевозможные памятники и монументы ты видел по куче раз. Местный уроженец, что уж тут поделать. В вечера рабочих дней советовалось посещать бары в центре города, поговаривали, там было куда меньше маргиналов, чем в пабах в тот же час. А вот в выходной себя можно было побаловать и пабами, не только в центре, но и на отшибах. Сегодня как раз было подходящее время, которым оно было каждый день, что-бы сходить куда-нибудь, напиться до беспамятства, а потом лежать полумёртвым на матрасе у себя дома, скуля от пульсирующей боли в висках после всего спиртного ассорти.

***

Ночное небо, несколько лет назад чёрное, теперь было синевато-серым. Никакого удовольствия, даже луна порой с трудом проглядывается сквозь слепящий свет неоновых вывесок и прочей атрибутики современных больших городов. На улице было прохладно, в соответствии времени года, но в азиатских кварталах, которые расползлись по Чикаго с пришествием японских отделов «Блюма» в лидирующие позиции, стояло тепло от всяких забегаловок. Оттуда тянуло, точнее сказать воняло на всю улицу, якитори, такояки, тонкацу… Слишком много было повторяющихся кафешек с иероглифами в названии, вместо привычной латиницы. Но, кто бы на что не жаловался, кормили там вкусно и сытно. Это главный плюс, перекрывающий все минусы. В Аси́а-кий, как назывался этот квартал, часто ошивались кучками банды, которых, вероятно, придуло ветром с Токийских улиц. Они жалко вымогали денег у прохожих, когда те имели неосторожность забрести в тёмный переулок. Их боялись несведующие, но в остальном бандюки убегали, сверкая пятками, стоило только вынуть нож. Такие вот боязливые. Уровнем выше, на крышах ярких в тон району зданий, проводились мероприятия и встречи для лиц более значимого толку. И не абы какие. Они водили за собой телохранителей, которые защитят от побоев, и два-три высоко обученных хакера, чтоб блюдить по сторону сети. Говоря кратко, район этот кипел жизнью. Помимо хорошей еды тут можно было угоститься и хорошим оснащением для кибердек, которые возымели свою тенденцию за счёт удобности и практичности, что в нынешнее время для сетевых странников один из главных критериев. И хорошие скрипты, за солидную цену, в набор к деке можно было урвать здесь. Нужно просто знать где и в какой час.

***

В закоулке меж двух небольших кафетерий свет неона почти не попадал, было черным черно, что не свойственно, ибо ничему здесь не полагалось воцаряться в тень. В этой темени поблёскивал экран смартфона, уже расходившийся на осколки. Оперевшись на стену и чётко держа взгляд на гаджете стоял человек. Свет, исходивший от экрана, немного разъяснял картинку. Любой мимо проходящий попаданец мог бы различить тёмно-синий плащ, плотно застёгнутый на заклёпки, и кибердеку, надежно прикреплённую на пояс и ремешком вокруг ноги. Было бы больше освещения, разгляделась бы и отцовская бейсболка, болотные штаны на ремне, кобура, пристёгнутая с другой стороны к тому же поясу, что и дека. Высокий воротник тёмно-зелёного джемпера отчасти прикрывал лицо, а от зелёных глаз отсвечивали огоньками лампы из окон кафетерия, чей свет немного обнажал родимое пятно под правым глазом и две родинки на левой щеке. Ещё было свободное время, по крайней мере, до восхода солнца из-за горизонта. Можно было свободно пройтись по городу, но прежде всего требовалось обязательно утопить весь груз души в чём-нибудь покрепче.

***

В пабе, в котором каждый сантиметр уже в некотором смысле родной, особой толпы не наблюдалось. Сейчас сутки воскресного дня, все разбегались пораньше, завтра на работу. Но в поле зрения попали завсегдатые пьяницы. О, эти трое мужчин дарили этому заведению свою атмосферу. Это местечко стоило посетить хоть разок только ради их задорного хохотания и анекдотов. — Ты сегодня по расписанию, подруга. — произнёс бармен, намешивая в рюмку алкогольной пакости и подавая Карме. Прибрав за ухо короткие вьющиеся волосы, заодно убрав чёлку с глаз, она взяла начищенную до блеска рюмку и отпила, чувствуя, как обезвоживание и скука по алкоголю, наконец, прекратились. — Нет никакого расписания. Есть только моё желание. — Или повод? — добавил мужчина, облокотившись одной рукой на стойку, а другой взбалтывая напиток для другого клиента. — Вот как ты меня видишь, да? С каких пор в твоих глазах я пью по случаю, а не просто потому что? — немного насмешливо ответила Карма, расстёгивая пуговицу на кармане плаща и доставая оттуда смартфон. Карманы глубокие, много чего унести там можно. Смартфона, может, три… или… или все пять. — Тогда уж извиняй, Пирс. — бармен отдал напиток клиенту, сидящему у другой стороны барной стойки, и вернулся к наливанию ещё одной порции виски. — Извиняю. — следом за смартфоном на полированное дерево стойки был положен ПСС новой модели, обрамленный лёгкой позолотой у дула и на ручке. — Ухты, откуда такой артефакт? Нет-нет, не говори, я догадываюсь, кто такое вручить мог. — И к гадалке не ходи. — девушка попросила жестом у собеседника отвёртку. Из-под ящичка в барной стойке был достан старенький ручной инструмент, стержень покрыт точечками ржавчины, а жёлтая рукоятка давно выцвела и потёрлась. — Ага. Но всё равно интересно видеть у тебя что-то стрелковое. Ты же, вроде, хакер. — с металлической подставки исчезла ещё одна рюмка, третья. — Или в наши времена устои сменились? — Ты лучше болтай меньше, а наливай больше. Карма всегда отговаривалась, «Стрелять — не моё, плоть мягка, боюсь поранить. В сети не так страшно, там только метафоричный нож прилетает в метафоричную спину.» Хотя и пострелять приходилось нередко, даже часто. Отговорки эти были разве что лишь звуком, который отдавался эхом при свисте пуль. Когда человек, преданный, пусть и не очень вольно, «запряжен» в шипованный ошейник корпорации, и ходит за тобой по пятам — то уже знак, что пора и напрячься, вдруг за тобой открыли тихую охоту. Так нелестно, бывает, описывают «Гончую Блюма», применяя это прозвище к Карме вторым именем. По первому свисту хозяина, при малейшем неодобрении в отношении к нему, полагалось стрелять на поражение. Но чаще всего только злорадно ломать чужие сети, оставляя после себя дыры в кодах, соразмерные впадинам в глубинах океанов. Хотя, говоря по правде, держа руку на груди: это приносило и удовольствие. Приятно было мешать людям, несмотря на их, по большей части, безобидность. Это по мнению новостей, газет и общества у «Блюма» не осталось ни восставших врагов, ни сильных ненавистников, которыми некогда и Дедсек считали, но ведь за этой чистотой корпорации стоят другие люди, чьи руки в крови, а деки напичканы вредоносными скриптами, всегда подготовленными к отправке. Конечно, в груди неприятно щемило каждый раз, когда вспоминаешь, что склонился пред тем, против кого пытались бороться и твои близкие, и товарищи по делу, и много кто ещё. Но жизнь такова. Здесь, как в сплетениях цифр и кодов: одна осечка, один неправильный ход — и ты пришёл к врагу с поникшей головой, желая к нему примкнуть. Со временем эта ненависть к «Блюму», воспитанная в Карме временем и обществом, притупилась, подтёрлась. Сохранить рассудок и личные убеждения, которые ревностно хранил до прихода к этим людям, сложно. Когда в неудобной офисной форме паришься под еле работающим кондиционером, что не может просто-напросто немного охладить душный офис, то, как никак, остаётся ещё время подумать над своим. А когда ты часами, нет, днями напролёт безвылазно сидишь в киберпространстве, прикованный важными дядьками к серверным по всему зданию, то даже о собственной идентичности забыть не грех. Хотя, что жаловаться? Сам довёл себя до такой «тюрьмы». Нравилось же, до глубины души и ядра сердца… Вот и привела тебя сюда твоя любовь к цифровому пространству.

***

— И всё же, это не главная причина, по которой я там оказалась… — оправдывалась самой себе она. Здесь, в этом пабе, можно было говорить со своим «я» о любой насущной проблеме. Пирс не могла заставить себя ходить в кафе, которые «Блюм» любезно отстраивал на территориях своих зданий для работников. Честно, что-то просто мешало. И дело было даже не в боязни людей, как можно было подумать наперёд. Когда человек проводит круглые дни и ночи в сети, постепенно оставляя ей свой разум, то с лёгкостью разучивается коммуницировать с людьми, что до этого не являлось какой-то преградой. А как общаться с окружающими? Другое дело с мешком нулей и единиц перетирать о прошедшем дне: он поймёт, почти не осудит, а если тебе не понравится — легко можно заменить его точку зрения. От такого градационно теряешь почти все ограничения в общении с живыми существами. — Я уже даже не вспомню. Как голову не напряги — ничего не припомниться. — с придыханием продолжила Карма, разбирая здешней отвёрткой свой смартфон, который перепрошивался на сто раз, а экран менялся ещё чаще. Нужно было обновить у системы этого кирпича, телефоном это назвать язык не поворачивался, софт, выданный программистским отделом по приказу Блюмовских главарей. — А хотя… Вроде как, мм, нет, точно говоря: я туда пришла с некой собственной целью. Ну и ещё за чем-то. Не отличавшийся высоким ростом бармен заинтересованно присвистнул, наливая девушке оную рюмку коньяка. — Что за цель такая, ради которой пришлось топать к этим кровопийцам? Он наполнил рюмку горячительным и подтолкнул на другую сторону барного столика, к хакерше. Карма, не замедляя, взяла рюмку и опрокинула одним глотком. — Нашёл когда спросить. Я уже с трудом вспомнить-то могу что вчера ела, а ты с такими вопросами. Приостановив акт выпивательства Карма полноценно приступила к работе над прошивкой смартфона, изредка перекидываясь словечками со знакомым, дабы совсем скучно не было.

***

По прошествию пары часов даже то весёлое трио вышло за дверь паба. Остались только две живые души в здании. Густую тишину рассёк скрип парадной двери, вошёл мужчина, волосы его в некоторых местах поседевшие, либо свет так падал. Он неторопливо, слегка хромая, ушёл к столику в углу, молча сев, и достал какую-то книгу. Значит, не пить пришёл, а по своим делам? Особый случай. Слегка прищурив уставшие глаза, которые начинали походить на кровавую ветку метро, Карма рассмотрела нашивку с эмблемой «Блюм» на потёртой штормовке незнакомца. — Он, похоже, из ваших. — проговорил сквозь зубы бармен, стараясь вышёптывать слова как можно тише, так как сплетни в этом городе не поощрялись. — Ни разу его не встречала. Выглядит он… потрёпанным. Солдат их что-ли? — прошептала хакерша в ответ. — Удивляешь! А что, не слышала о нём? Этого беднягу, вроде как, когда он выполнял работу в Сан-Франциско, однажды словили недобросовестные фиксеры, к которым он обращался за мелким дельцем. Какая-то местная мафия, или как там её, заказала его. И так пошло поехало, по цепочке. — бармен промыл тряпку, сотканную из синтетики, и принялся протирать поверхности стойки. — Его словили и избили. Да били, слышал, так изрядно, что он потерял глаз, представляешь? От произнесённого девушка задумалась на мгновение, не зная, что и добавить. Неужто есть города с ещё более жестоким контингентом, нежели в Чикаго? — Просто избили? И всё? Даже не потребовали ничего? — Да если бы! Одним избиением до белого света в конце туннеля не обошлось. У него всё оборудование стащили, а какой-то там экспериментальный чип, выданный тогдашней главой Блюма, который вроде быстрее через сети позволял переключиться, вырвали из разъёма с мясом. Представь каким ебанутым быть надо, чтоб творить такое! Карма поморщилась от предпоследнего предложения, почувствовав неприятный зуд в районе копчика. Ни за что и никогда не хотелось бы оказаться на месте этого невезунчика. Ладно ещё, если бы чип просто выняли, но «вырвали с мясом»? Это звучало до ужаса больно и слёзно. — Мать моя матрица… Жаль ведь его, сука, жаль. Поэтому Пирс не соглашалась на вживление чипов, ну или другой хромовой белиберды, подкожно. Не интересовалась она как-то этими вещами, не приходилось. В Чикаго импланты сами по себе особой популярностью не пользовались. Да и идея заменять части и навыки своего собственного тела на какой-то пластик с трубками не нравилась, неправильно это было как-то. Из всех этих чудес у неё был только один единственный инструмент — нейроразьём, расположенный в районе последнего шейного позвонка. Поскольку кибердека требовала прямого подключения к носителю, неважно каким способом, то приходилось выкручиваться. Карма подключала тонкий шнур деки в разъём, и готово! Но это тоже не особо удобно было, всё это чудо — подключённый шнур деки — приходилось прятать под плащ, чтобы чуть что его не вырвали из гнезда. Иначе больно будет… Очень.

***

Через час уже почти светает, а в квартире, на окраине Мэд Майл, никто так и не объявился. Даже хозяйка. Розово-жёлтый цвет потихоньку начинал окрашивать самую верхушку Уиллис-тауэр, темнота, которая сгущалась, теперь испарилась, и лишь мягкое сияние утра освещало Чикаго с высока. Но до момента, когда преступные группировки попрячутся по углам в ожидании следующей ночи, отводился целый час-два. Молча идя сквозь улицы, выслушивая одинокие завывания холодного ветерка в закоулках, голову невольно посещали мысли о том, что данное решение не веет даже каплей разумности. Чикагские уличные банды как были так и остались, ничто не могло их зачистить до бела, даже линчевание не помогло. Пришлось смириться. Но ведь когда-то их точно было на порядок меньше, в 2015, может, когда самой Карме и года то ни было. «Смотри только, не напорись на бандюков…» — думала про себя она. Просунувшись через две узкие стены, проход через которых выходил на более просторную тропинку, чувство настороженности обострилось. Куда-то не туда маршрут завёл… Но ладно. Идти обратно было лень, желание прискакать домой побыстрее и проспать эти желанные два часа было сильнее. Жёсткая подошва военных ботинков, в простонародье берцы, ступала по лужам. Подошва вполне высокая, уверенно справиться с какими-то небольшими ямками воды на раздолбанном асфальте. В заброшенном доме напротив, некоторые стены которого обвалиться успели, послышались приглушённые звуки. Два-три мужских голоса. Вот и хозяева этой свалки активизировались? Навострив уши и замедлив шаг, Пирс быстро прильнула к стене. Одеяние тёмных цветов позволяло быть менее заметным, но от нежеланных личностей это полностью не спасало. Вдруг у них военная оптика? Процент один к триллионам, но лучше лишний раз озадачиться. — Я там увидел кого-то, хромом своим клянусь. — ворчливо прогремел голос по ту сторону дороги. Настолько всё плохо на этой улице, что фонари светить отказывались. — Не начинай, Картер. ОСка у тебя, блять, шалит видимо. — возразил второй голос. В окне, предположительно, коридора загорелся свет. — Да что вы там двое спорите, Мартин. Давайте уж проверим, вдруг какая-то сука и вправду себя здесь безопасно почувствовала, на нашей территории. — после сказанного почти незамедлительно распахнулась входная дверь жилища. Вышли трое мужчин, отталкивая друг друга каждый. У всех троих виднелось по оружию. Нет, лучше их просканировать, против троих сражаться на открытой территории душа не желает, так ещё и в почти предобморочном, от недосыпа и алкоголя, состоянии. Карма тихо подкралась к самому краю стены здания, у которого пряталась. Исходя из итогов сканирования, трио этих личностей хорошим поведением в обществе не отличались, а оружие было у них старой модели, без модификаций, и полностью одинаковое. — Вот же блядь! — один из мужчин стал вдруг вертеть головой из стороны в сторону, приходя в недоумевание и растерянность. — Оптика, кто-то мне оптику отрубил, не вижу ни черта! — Или водка так действует на тебя. Давай уже, прекращай дурковать. — ослеплённый фрик попятился назад, не понимая, где и что, и врезался в бок товарища. — Ты меня не понял что-ли?! Я сейча-… Блядь, Ник! Кто внатуре шаманит! — мужчина схватился за уши, выпустив оружие на землю, когда его слуховые импланты взбесились и начали воспроизводить отборную какофонию из звуков разной скорости и чистот. — Ухх, блядь. Уходим отсюда! Вдруг это какой-то вирусняк здесь парит. Полюбас «Блюм» по вышкам распространяют! Мужчины скрылись быстро, усилием дотащивши друг друга до заржавелого пикапа, и уехав с небывалой торопливостью. — Нужно было прикончить с концами… — подумала Карма вслух и вышла из-за угла, хрустя пальцами, и продолжила путь уверенным шагом. Убить их сложности не составляло, но тратить память деки на каких-то оголтелых отшельников… Можно было и пистолетом, но так неинтересно.

***

Дверь запахнулась также быстро, как и распахнулась, на порог ступил владелец. Дом, милый дом. Наконец. Добраться до постели сил не нашлось, пришлось прилечь на диване. На улице уже без пяти минут светло, пять утра, а то и шесть. Поднапрягшись Карма сняла плащ, применив его в качестве одеяла. Бейсболка была снята с головы и заботливо положена рядом. Через два часа начинать новый день, несмотря на то, что для других чикагцев он уже настал.