Грозовые тучи

— Царь батюшка, не вели казнить, вели миловать, вели слово молвить. Враги твои оболгать верного опричника твоего и слугу хотят. Слухи распускают будто у Федьки наклонности срамные! Дескать он баб не любит…- взмолился отец. — Кто такое сказать посмел про моего верного слугу? — в гневе молвил Царь. — Курбский сплетни распускает, а другие разносят! Федька, он шельмец, но такого не заслужил — с напускной печалью произнес отец. — Ах, он пес шелудивый! Попадись он мне своими бы руками зарубил! — взревел Царь. — Царь батюшка, свет очей наших, дозволь Федьке жениться! Как женится, так и слухи сошли бы на нет. Жалко Федьку, шалопай он, но верный твой слуга, Государь наш — проговорил отец. — Да, Федька усердно служит, негоже чтобы враги мои его оболгали — задумчиво проворил Царь. - До чего же смешно иногда Царю прислуживать, бывают сцены интереснее ярмарочных представлений. Заботятся они о нем, как же! Один свой позор хочет прикрыть, а второй подозревает, что и про него слухи ходят и злится — ухмылялся про себя Фёдор. — А я назло врагам его пуще прежнего возвышу! Женю его на родственнице своей. У князя Сицкого, кажись, дочь на выданье. За Федьку и пойдет замуж — решительным тоном заявил Царь. Федор поежился от этих слов. — Как же я женюсь если… а с другой стороны, княжна в женах была бы полезна. Хм. А враги то мои как от злости изойдутся. Да, пожалуй, оно и к лучшему, хоть и фарс — удовлетворенно закончил мысль Федор. — Все, Федька, шли сватов к княжне Варваре Сицкой! Свободны, оба! — тоном, не терпящим возражений, заявил Иван Васильевич. — Ах, да, Федька, позови сюда Алёшку. Отправлю его за князем. Обсудить с ним надо твою женитьбу — напоследок дал указание Царь. Через неделю после разговора с царем Фёдор стоял в большом зале у Сицких и наблюдал за разговором отца и князя. Молодой Басманов испытывал огромное удовольствие. Любо дорого было смотреть как князь тужится изобразить радость от помолвки, а батюшка пытается играть в дурачка. Когда разговор зашел про обсуждение условий помолвки жених заскучал и мысли его начали блуждать. В тот самый момент двери открылись и в палаты вошло несколько человек. Еще через пару мгновений он почувствовал на спине пристальный взгляд и резко обернулся. На него смотрела тоненькая, как тростинка, девушка со слегка вытянутым лицом и раскосыми глазами, придававшими всему её облику неземной вид. Вся она была будто соткана из воздуха. Словно не девушка из плоти и крови, а русалка. Он хотел подойти и сбросить её кокошник, дабы узнать какого цвета её волосы. Само это странное желание изумило и смутило его, но он успел скрыть свои чувства под ухмылкой. Фёдор разглядывал её самым бесстыдным образом, даже не подумав о том, что, возможно, то была не его невеста. Девушка тоже не сводила с него глаз. Когда она его полностью рассмотрела на лице её промелькнуло такое изумление, от которого все внутри него отдалось едкой болью. Речная богиня, опомнившись приняла вид надменный и отстраненный. Потом всех их позвали за стол, и он сел даже не заметив, как дошел до места. Будто умышленно, изящная незнакомка выбрала место напротив него. Федор окинул стол взглядом и понял, что девица, которая так некстати вызвала у него такую бурю противоречивых чувств, была, скорее всего, его невестой. За столом сидели три женщины. Одна из которых уже давно вышла из брачного возраста и верно была матерью невесты, а вторая была молода и свежа, но одета была как наперсница, а не княжна. Невеста его была наряжена в кокошник, украшенный серебром и топазами, который очень лестно подчеркивали бледно голубой цвет её глаз. Веки княжны Варвары были подведены дымчатой краской, что делало их более выразительными, а её саму яркой и чарующей. Никогда до этого он не видел такой удивительной женской красоты. Княжна Варвара не была бы признана при дворе ослепительной, так как не соответствовала привычным стандартам красоты, заданным её тёткой и царицей Марией, да и чего греха таить, им самим, но что-то в ней было, что цепляло и не позволяло отвести от неё глаз. Эмоции, вырвавшиеся из невесты, теперь прикрывала холодная и высокомерная маска. Очи её были потуплены, и вся она сосредоточилась на своей еде. — Эко её корёжит от моей распрекрасной рожи! Даже смотреть не желает не то, что говорить! — со злостью и обидой подумал Федор. Тут невеста его повернулась и потупив глаза стала прислушиваться к скучному разговору отца с князем. Федор почувствовал такое раздражение и неприязнь к княжне Варваре, что не удержался и бросил ей вызов. Девушка не успела ответить, вместо неё вмешалась мать, а княжна Варвара только и смогла что искусственно улыбнуться ему. Это еще больше его разозлило и где-то в глубине своей души он почувствовал горькое и нестерпимое чувство обиды и стыда. Он хотел было ответить что-то едкое или грубое, но его перебила невеста. — А что же вам, Федор Алексеевич, нравится делать, помимо убийства людей на ярмарках? Тут все разговоры стихли, а глотку Федора сковал едкий страх. — Она знает! Вот почему она была такой безмятежной и высокомерной! Она знает! Не будет ему нигде покоя. И в доме его собственном он будет растоптан и унижен её умелой тоненькой ручкой! Знает! Знает! Она знает! — лихорадочно думал Басманов. Как только Федор смог осознать всё эти мысли, метавшиеся у него в голове, он решил рассмеяться в той срамной манере, что выводила людей из себя. Он вскинул голову и хотел заговорить, но тут княжна изумила его так, как уже давно никто не мог. Она совершенно искренне растерянная и пристыженная пробормотала извинения и завела речь о каких-то свитках. Девушка в тот момент выглядела такой уязвимой и чистой, что вся злость, стыд и обида Федора мгновенно испарились. Он не только смог совладать с собой, но и ощутить какую-то несвойственную ему сейчас нежность к этой так неловко севшей в лужу княжне. Фёдор расслабился и решил подразнить ничего не подозревающую бедняжку. После его добродушной шутки невеста покраснела как рак и ноздри её раздулись от гнева. От чего она была похожа на медвежонка, который пытается повторять за своей свирепой матерью-медведицей, но настолько неуклюж и мил, что совершенно не производит того эффекта, что полагается. Дальнейшее сватовство было невыразимо нудным, и Федор мог только развлекаться за счет княжны Варвары, которая все еще дулась. Он ловил её взгляд и ухмылялся с деланным превосходством. Федор с отцом выехали от Сицких в разных настроениях. — Чего ты ухмыляешься, дурак?! Царь тебе подсунул слабую девицу! Ты видел какова она под сарафаном? Худая как черт! Разродиться точно не сможет. Лицом тоже не вышла. Краску с глаз смой да шапку натяни от мальчишки никто не отличит. Эдак женитьба на ней слухов ещё больше породит, чем заглушит. Тьфу ты, черт! — ругался отец. — А я, батюшка, незнакомым девицам под сарафан не заглядываю — иронично протянул Федор. Он знал, что не по душе Алексею Даниловичу пришлась Варвара Сицкая, но женился то на ней не он. Уж придется Алексею Басманову смириться с неугодной невестушкой. — Ох, помолчал бы ты, Федька — зло сказал его отец. Молодой Басманов пожал плечами и пришпорил коня. Мысли же его вернулись к хрупкой княжне. Не такой она оказалась как он думал. Чистая да неискушенная она была. Горько усмехнувшись, Федор понял, что завидовал этой её невинности. — Что с ней будет коли со мной свяжется? Одна беда да стыд — про себя усмехнулся жених. Еще поразмыслив над всей этой брачной затеей, Федор решил, что к жене будет относиться с уважением и добротой пока она будет отвечать ему тем же. — Ей и без того хватит печалей и горестей в этом постылом браке — с грустью подумал молодой опричник.