Взгляд из кабины

      Шесть лет спустя

      Антон раскрыл веки, когда почувствовал, что его щеки касается прохладная рука, пахнущая дизельным топливом. Петров поморщился и перевернулся на другой бок, желая поспать хотя бы час. Но навязчивая рука вновь прошлась по щеке и спустилась к шее, перебирая по ней пальцами.       — Рома, ты не давал мне спать полночи, имей совесть, — пробубнил Антон, пряча в одеяле голову.       — Ночью этот факт тебя не очень-то расстраивал, — усмехнулся Рома, оставив поцелуй на Антоновой макушке, торчащей из-под одеяла.       Петров улыбнулся, ощущая, как краснеют щёки. Потянувшись и широко зевнув, он повернулся к Ромке.       — Целовать не буду, ещё воняю, — сказал Антон, приняв сидячее положение.       — Для меня ты всегда благоухаешь. — Пятифан потянулся к Антону, но тот, ткнув пальцем Ромке в грудь, слегка оттолкнул его от себя.       — Ладно-ладно, — закатил глаза Рома. Он скинул куртку и бросил её на сиденье, после усевшись на лежанку с улыбкой до самых ушей. — Не поверишь, Тошик, что выпало на наши с тобой души. Помнишь, я тебе про Тольку с Артёмом рассказывал? Ну, которые на негабаритных грузах работают.       — Артём ещё ушёл из нашего мебельного года три назад, да? — спросил Антон, потирая веки.       — Да-да, он, — подтвердил Пятифан. — Так вот, Тёма мне сегодня звонит и заявляет, что я могу себя в этом деле попробовать. Одноразовая подработка, но зато выгодно.       — Ром, это твой третий отпуск за шесть лет и ты хочешь день-два потратить на работу? — вскинул бровь Антон. Но, увидев горящие Ромкины глаза, добавил: — Хорошо, я понял. И что нам предстоит?       — Собирайся и поедем. Там всё увидишь, — подмигнув, ответил Ромка и поцеловал Антона в щёку.       Пятифан натянул шапку, спрятав даже мочки ушей и вышел на улицу. Открытая на пару секунд дверь впустила в кабину прохладный февральский ветер Мюнхена. Антон вновь закутался в одеяло, ощущая пробегающую стаю мурашек по своему телу. Любопытство вынудило покинуть постель поскорее.       Через полчаса Антон был полностью готов к восприятию любой информации и каким-либо подвигам. Он быстро принял на базе душ, сняв остатки недосыпа вместе с неприятным запахом со своего тела. Вернувшись обратно, Ромку Антон застал за натираем двери к водительскому сиденью. Большая царапина появилась там после неудачного заезда задом чуть меньше месяца назад, но Рома не терял надежд на то, что это всего лишь грязь.       — Ну что, поехали? — спросил Антон, потирая уколотые морозным ветром руки.       — Следующий поезд по нужному маршруту будет к десяти, мы должны успеть. А ласточка будет отдыхать, — ответил Рома, улыбнувшись и похлопав ладонью по отполированной до блеска поверхности. Увидев большой след ладони, Пятифан закатил глаза и принялся оттирать след собственной глупости. — Она для такого веса не подходит. Больше сорока тонн не тащит, я пробовал.       — По мануалу тридцать положено, Ром, — произнёс Антон.       Пятифан, неловко улыбаясь, ответил:       — В мануале написано, что больше восьмидесяти пяти не едет, а я до сотки разгонял. И вообще, в этой жизни нужно попробовать всё, кроме наркотиков и работы во Франции.       Антон улыбнулся от нахлынувших воспоминаний.       

***

      Стоя на заправке в Леоне, Рома тяжело вздыхал от несносной духоты. Когда капля пота со лба упала на сигарету, злоба накрыла окончательно и, как бы сильно не хотелось курить, он выбросил сигарету и вернулся к фуре. Последние двадцать километров пришлось ехать без кондиционера, так как топлива оставалось впритык до ближайшей автозаправочной станции. Первую Рома ненароком проехал, запутавшись в показаниях навигатора и указателей, потому мука продлилась чуть дольше. Сегодня действительно не хватило бы ни одного градусника, чтобы измерить температуру на солнце, потому даже открытые окна, кроме мошек и пчёл, в кабину ничего не заносили. Ветер задували горячий и отвратительно сухой.       Пятифан утёр предплечьем лоб и спрятался в тени у машины. Антон сидел на корточках, уперевшись спиной на дверь.       — Хреново? — спросил Ромка, присаживаясь рядом.       Антон кивнул, приложив ко лбу холодную бутылку воды. Рома намочил руки и приложил их к красному лицу Петрова. Тот облегчённо вздохнул, заметно расслабившись.       — Ещё литров пятьдесят и поедем, — произнёс Рома, продолжая поглаживать холодной рукой лицо Антона.       Из-за угла машины показался молодой парень. На вид ему было не больше тридцати, даже несмотря на смазливую внешность. Он имел гладко выбритое лицо, без единой щетинки и зачёсанные назад русые волосы. Пройдя мимо парней и, рассматривая их, совсем не стесняясь, он отошёл чуть в сторону. Рома заметил в правом заднем кармане его непривычно сильно облегающих джинс торчащую оранжевую бандану. Когда-то очень давно он слышал, что это означало причастность то ли к какой-то уличной группировке, то ли субкультуре. Но такой навязчивый взгляд сейчас Пятифана волновал гораздо больше, чем его аксессуары.       — You have any questions for me? — спросил Рома, поднявшись в полный рост.       — Когда мы задаём вопросы, в начале надо добавлять «do», — тихо усмехнулся Антон.       — I don't care, — процитировал известную песню Рома, ухмыльнувшись.       Парень подошёл чуть ближе и, странно улыбаясь, произнёс:       — You're so sweety. You want to have fun with me?       Рома сразу же отдёрнулся от касающейся его плеча руки, но потом ухмыльнулся и жестом подозвал Антона к себе. Пятифан приобнял Петрова за талию, крепко прижимаясь к нему.       — Do you want to be third? — акцентируя на слове «Do», спросил Ромка. Оставив на щеке Антона лёгкий поцелуй, он стал ждать реакции.       Незнакомец сразу же покраснел и поспешил уйти, не сказав больше ни слова. Выражение Ромкиного лица было таким счастливым, словно он только что выиграл миллион долларов, а не отшил простого извращенца. Антон залился смехом, уперевшись в колени.       — А я-то думаю, что это у него за тряпка торчит из кармана, — смеясь, сказал Рома. — Я читал когда-то об этой хуйне, только забыл, как называется.       — Ханки-код, — произнёс Антон, утерев выступившие от смеха слёзы.       — Во дают, а. Мне рассказывали, что во Франции таких много, но думал, что сам не повстречаю.       — А что, геев брезгуешь? — хитро ухмыльнувшись и подойдя к Ромке вплотную, тем самым прижав его к машине, спросил Антон.       — Да-а, я жуткий гомофоб, — саркастично ответил Пятифан. — Так что не домогайся!       — При первой же возможности я тебе это припомню, — усмехнулся Антон и отправился на пассажирское сиденье.       — Эй, я ж пошутил! — крикнул вслед Ромка.

***

      Уже через два часа парни были в Зальцбурге и стояли у ворот огромного предприятия, где их вот-вот должны были встретить. Из небольшой двери, стоящей рядом с основными воротами, вышли двое молодых людей в касках, белой униформе с зелёными вставками на спине и такого же цвета лампасами на штанах. Рома сразу же узнал своих напарников. У Толика из-под каски виднелись всё такие же длинные волосы, завязанные в хвост, гораздо аккуратнее подстриженные, чем шесть лет назад. Ещё одним изменением была аккуратная и короткая борода. Артём стал гораздо крепче, что было видно даже через объёмную спецодежду. Единственным отличием были очки, которых Лукьянов до этого никогда не носил.       — Толька! — воскликнул Рома, крепко пожал Щеглову руку. — Сколько лет, а. Ну ты вырос. Мужик уже совсем.       — А ты, Ромка, похорошел. Когда тридцатник на носу все расцветают, да? — улыбнулся Толя. — Может, он уже слишком стар для этого, а, Тём?       В стороне тихо захихикал Артём.       — Да идите вы, я ещё ого-го! — вздёрнул нос вверх Пятифан.       — Анатолий, — протянул руку Антону Щеглов. — Можно Толик-алкголик или еболик, как твоей душе угодно.       — Антон, — улыбнулся Петров, ответив крепким рукопожатием. — Прозвищами не обзавёлся.       — Ничего, это дело нехитрое, — махнул рукой Толя. — Пройдёмте, господа, в наш храм!       На территории кипела работа. Везде мельтешили рабочие, кто-то кричал колким немецким матом, другие громко говорили по телефону, остальные таскали коробки на склад, спокойными были только уборщики, заметая территорию с невозмутимым лицом. На заднем дворе огромного помещения, в высоту трёх этажей, площадь которого было очень трудно отмерять на глаз, да и не хотелось заострять на этом внимание, стоял гигантский прицеп. К нему был прицеплен тягач, который терялся на фоне огромного груза. Вокруг фуры стояло множество одетых в ту же спецовку, что и Артём с Толиком, людей, проверяющих крепления, консультируя несколько рабочих в ярко-жёлтой униформе и сверяя данные с какими-то бумагами. Рома с Антоном шагали сзади, боясь сделать лишнее движение, лишь бы махина не сорвалась.       — Вот оно! — воскликнул Артём, разводя руки в стороны. — Семидесятитонный теплообменник, который сегодня, под твоим руководством, поедет в Вену.       — Семьдесят тонн, — присвистнул Антон. — Прикинь, если оно посреди дороги сорвётся, — добавил он тише, чтобы услышал только Рома.       — Ну ты, Тоша, пессимист, — посмеялся Пятифан.       — Вас будет сопровождать конвой из двух машин. И расскажу о самых главных правилах таких поездок. Если ты их знаешь, то меня это не беспокоит, потому что так по регламенту положено, — сказал Толя. — Во-первых, останавливаться ни при каких обстоятельствах, кроме аварии или поломки, нельзя. Даже через светофоры будете проезжать на красный, по предварительному предупреждению остальных машин конвойными. Во-вторых, перестраиваться только по сигналу сопровождающих через рацию. И запомни, что первыми перестраиваются они, а только потом между ними втискиваешься ты. В-третьих, скорость не более шестидесяти-семидесяти километров в час. Регулировать тебя будет, в основном, тот, что едет впереди, но и ты будь внимателен. В-четвёртых, это формально, ведь и ты сам понимаешь, нужно держать расстояние от заборов и ограждений. В ширину груз метров пять, поэтому легко может где-то зацепиться. Будь, Ромка, внимательнее, я тебя очень прошу. Тебя на эту перевозку взяли по нашей рекомендации, так что не подведи. — Толик уложил Пятифану на плечо руку, глядя в глаза с непривычно серьёзным видом.       — Своих не подведу, пацаны, — ответил Рома.       На площадку фуру вывез дежурный водитель. Только потом Ромка смог сесть за руль и сполна ощутить величие возложенной на него задачи. Изнутри его распирало переживанием, словно он водит впервые, а не почти одиннадцать лет. Сев в машину, Антон почувствовал себя непомерно маленьким в сравнении с тем, что тянулось за ними сзади. В длину сам теплообменник был восемнадцать с небольшим метров, а прицеп, на котором он лежал, уж точно не меньше двадцати. Ощущение это было схожим с мегалофобией, но ею Антон никогда не страдал, потому списал всё лишь на бурлящее внутри чувство ответственности.       Конвойные уже стояли за воротами. Их машины представляли из себя выкрашенные в жёлтый цвет, на подобие аварийной газовой службы, микроавтобусы с оранжевыми проблесковыми маяками на крыше. Перекинувшись по рации сигналами готовности на немецком языке, Рома тронулся. Машина разгонялась очень тяжело и для того, чтобы набрать скорость даже в указанные шестьдесят километров в час ушло бы не меньше десяти минут, при условии отсутствия поворотов и перехода на другую полосу.       Через пятьдесят километров, из трёхсот предстоящих, находился круговой заезд на трассу. У Ромки на висках выступил пот, несмотря на то, что сидел он всё ещё в куртке и шапке с выключенной печкой. Пару лет назад на таком же заезде Пятифан ехал с двумя прицепами и вторым сильно зацепил забор, отчего помялся угол и разбилась габаритка. Было ощущение, что сейчас Пятифану предстоит столкнуться с детским страхом и перебороть его. Конвойный удалился вперёд, дабы подготовить полосу к выезду, а второй остался позади, временно заблокировав заезд.       — Нахуй я на это согласился, — произнёс Рома, начав заезжать.       — Спокойно, Ром, не настраивай себя так. Я помогу тебе, — спокойно ответил Петров.       Антон быстро открыл окно и высунул голову, дабы контролировать протяжность манёвра. Он выставил ладонь вперёд и потихоньку протягивал её вперёд, сигнализируя о продолжении движения без поворота. Ещё через пару секунд Антон дал команду начинать крутить руль, махнув рукой вправо. Прицеп прошёл идеально посередине, не зацепив ограждение даже на миллиметр. Обменявшись командами по рации о продолжении движения и выехав на прямую трассу, Пятифан вздохнул с облегчением. Он сразу же скинул шапку и вытер ею выступивший пот.       — Спасибо, Тош, — тихо произнёс Рома, улыбаясь. — Даже не знаю, как бы я жил, не будь у меня тебя. Каждый день себя об этом спрашиваю, а ответа не нахожу.       Антон не нашёлся, что ответить, и просто поглядел на Рому всё такими же горящими глазами, как и все годы ранее.       — Я люблю тебя, — сказал Петров, не отводя от Ромки взгляда.       — И я тебя люблю. Только чуть-чуть больше, — улыбнулся Пятифан.       — Не был бы ты сейчас за рулём, точно отхватил бы подзатыльник, — закатил глаза Антон.              Через пару часов груз был доставлен в целости и сохранности, без единого происшествия и под чутким руководством Антона, следившего за отсутствием выхода габаритов теплообменника за рамки дозволенного. Оплата за такую поездку и вправду была щедрой, что не могло не радовать изрядно уставшего Пятифана. Но на такой работе в качестве основной Рома себя не видел, ведь это слишком энергозатратно для головы. Пятифан всегда отдыхал за рулём, пусть и оставался внимательным, а такие грузы требовали стопроцентной концентрации, что Ромку не очень-то устраивало.       На скоростном поезде парни вернулись в Мюнхен за четыре часа. Придя на стоянку, открытую круглосуточно, Рома сразу же вернулся к родной машине. Пусть за это время она успела сильно остыть, Пятифан сразу же сбросил куртку и завалился на лежанку. Изначально он хотел снять отель, дабы хорошенько выспаться, но слишком заскучал по своему транспорту. Не получив от Антона противоречий и возражений, решили остановиться на варианте ночёвки в фуре.       — Видишь, и поработать успел, и семнадцать дней отпуска у меня ещё осталось, — улыбнулся Пятифан, закинув руки за голову.       — Прибыльные у вас, дальнобойщиков, подработки. Простые смертные мешки с цементом таскают за копейки, — усмехнулся Антон, укладываясь рядом. — Оля пишет. Хочет по видеосвязи поговорить. Ты как?       — Мелкая – это святое, так что звони. Думаю, нам лучше сесть, а то надумает ещё себе всякого. Мы ж не такие?       — Ни в коем случае, — посмеялся Антон, звоня сестре.       Свет в кабине не горел, потому освещались парни только экраном телефона, на котором уже показывалась яркая Олина комната. Там всегда горел тёплый свет наклеенной под потолком светодиодной ленты. В этот раз темой для обсуждения стали назойливые одноклассницы, которые уже доросли до возраста, когда считают себя шибко взрослыми и громко ругаются матом на весь класс.       — А потом они свои тупые видео прямо в классе снимают. Танцульки всякие. Смотрю на них и радуюсь, что не такая, — сказала Оля.       — Ты вообще умничка. Они потом вырастут и будут думать, что зря дурнёй страдали, а тебе и стыдиться будет нечего, — поддержал Рома.       И тут Пятифан услышал на улице шаги, которые приближались к транспорту. Приложив палец к губам, Рома выглянул из-за шторки и увидел, что тёмная фигура с канистрой в руках двигается к его бензобаку.       — Во сука какая, — тихо выругался он. — Оль, помнишь я тебе ещё давно про гномиков рассказывал, которые топливо крадут?       — Ага, — ответила девочка. — Что-то припопинаю.       — Так вот Тоша сейчас перевернёт камеру и покажет гномика и то, как я буду его выгонять.       Антон переключил камеру с фронтальной на основную и теперь на экране телефона Оли транслировалось, как Рома гонится за застуканным вором, а потом валит его на землю, нанеся пару ударов по лицу. Потом Рома с довольным лицом возвращается назад, пока по парковке разносятся звуки быстрых шагов.       — Вот такие вот, Оль, гномики, — усмехнулся Пятифан, отрусив руки.       — Класс! — восхищённо ответила Оля, пока на её лице сияла улыбка. — Как ты его!       В это утро крепко спал уже Рома, громко посапывая и раскинувшись на всю лежанку. Проблемой это не являлось, ведь Антон уже давно проснулся и перебрался на верхний ярус. Просмотр фильма прервало пришедшее на электронную почту сообщение, выбившее Петрова из колеи. Он сразу же спустился вниз, крепко держа подмышкой ноутбук. Разбудить крепко спящего Ромку было задачей непростой. На первую попытку он двинулся только для того, чтобы вытереть в углу рта засохшую слюну, а на вторую приоткрыл глаза, чтобы сразу же закрыть их обратно.       — Ромка, просыпайся давай! У меня такая новость, ты упадёшь, — не отставал Петров.       — Солнце погасло? Или бензин всё-таки спиздили? — пробубнил Рома, зевнув.       — Не-а, гляди, — Антон открыл на ноутбуке то самое, шокировавшее его, сообщение.       Рома нехотя приподнялся и, потерев глаза, стал читать. После первой строчки он распахнул веки шире и заулыбался.       — Вот это да, — протянул Пятифан. — На свадьбу, значит. Ну что, Тош, собирай чумадан, мчим в Красноярск, — ухмыльнулся Рома.       Парни вышли на улицу, дабы выпить кофе и позавтракать, а на экране ноутбука так и осталась пёстрая картинка с надписью: «Уважаемый Антон, позвольте пригласить вас на нашу свадьбу. Церемония пройдёт по адресу: г. Красноярск, ул. Ленина, 12 в 15:00 по Красноярску. Игорь и Валерия». Получасом позже Рома обнаружил такое же приглашение на своей электронной почте.