Ты заплакала, к сожалению

      Никита никогда не думал, что Соня сможет стать для него другом. Увидев ее в спортивном зале впервые, он и подумать не мог, что эта девушка с вздернутым носиком, покрытым едва заметными веснушками станет самым близким для него человеком.       Сначала они обменивались колкостями, а потом в один из пасмурных вечеров, когда Никита задержался в центре, не желая возвращаться домой, они пересеклись на крыльце. Соня сидела на холодном камне, выкуривая сигарету, дым которой отдавал ментолом. Ее лицо было невозмутимо, но глаза выражали усталость и безысходность. Колготки порваны, грудь прикрывает синий топ, а на плечи накинута черная рубашка: ей, должно быть, холодно. Посмотрев на девушку, по телу Никиты пробежали мурашки. Он подошел ближе, чем привлек чужое внимание.       — Сигареты не найдется? — спрашивает Бойко и садится напротив, вглядываясь в тёмные, уставшие глаза.       — Тупой вопрос, — девушка выуживает из кармана мятую, с порванной крышкой, пачку сигарет и протягивает ее Никите. Тот достает из потертой картонной коробочки сигарету и зажигалку и закуривает, Никита не любил сигареты с ментолом, но курить хотелось сильно, до такой степени сильно, что горели кончики пальцев.       — За что здесь? — резко подает голос Соня, выдыхая дым в Никитину сторону.       — А ты как думаешь? — показывая, что не желает отвечать, он отворачивается в сторону.       — Из-за агрессии, да?       Правильно, Шерлок Холмс. Не думаешь, что стоит держаться подальше? Или это будет слишком похоже на клишированный тупой фильм для малолеток?       — Бинго. — Он щелкает пальцами и отворачивается. Бойко не хотел обсуждать свою жизнь с неизвестной девчонкой.       — А ты за наркоту значит, — говорит он в слух, но не адресовывая слова Соне, будто раздумывая и делая выводы, — А достать если что можешь?       — Воу, — удивленно вздыхает девушка, как бы шокируясь просьбе, — Мне че теперь, личным поставщиком твоим стать? Да и вообще, — снова делает затяжку, — Наркотики — вред, Никитка.       От «Никитки» воротит желудок, хочется выблевать всю эту нарочитую нежность на асфальт, как трусливый Дрочер.       — Говоришь, будто сама не принимаешь       Соня цокает языком. Глупо оправдываться, ведь каждый в этом центре имеет свой грешок. Соня — увлекается запретным, а Никита увлекается яркими девчонками, с которыми ему ничего не светит. Все честно.       Сильнее они сблизились на тусовке, где была вся группа Б. Было довольно скучно и даже музыка не спасала. Они сидели вразвалочку: кто на диване, кто на полу, а кто на подоконнике, и играли в «Убей. Женись. Поцелуй»       — Сонь, — начинает Яна, потягивая пиво, а Никита сразу оборачивается на колкое имя и сам удивляется, сразу уводя взгляд в сторону. — У тебя есть: Дрочер, Никита и Платон. Что с кем сделаешь?       Соня, которая сидела укутавшись в объемное серое худи, выпрямилась и сняла капюшон. Фарфоровая кожа сверкнула от света ламп, а глаза загорелись, хоть до этого растворялись в нескрываемой скуке, два металлических шарика окромляемых тонкую бровь заманчиво блестели. Своей тонкой рукой она заправила прядь шоколадных волос за ухо, а Никита следил за ее движениями не отрываясь, хотя сам этого стыдился, но Соня была красива, и он это признавал. Новикова поймала ледяной взгляд парня и хитро прищурилась. Но смотрела она расслабленно, не как в их первый и пока что единственный продолжительный диалог.       «Убьет» — подумал Никита и прикусил нижнюю губу. Он всегда так делал, когда ожидал.       — Убью… — она подняла взгляд в потолок, пересчитывая каждую неровность, — А Дрочер здесь? — она стала искать его взглядом, но Платон опередил:       — Блюет в туалете, как обычно.       По лицу Сони расползлась усмешка.       — Убью Дрочера, выйду замуж за Платона, — Никита улыбнулся одним уголком губ.       — Будем семейный бизнес мутить, — радостно воскликивает Платон.       — Сечешь фишку, чувак, — она подмигивает и снова вставляет расслабленный взгляд в белизну потолка. — Че там, больше никого не осталось? Тогда поцелую Никиту.       По комнате раздается улюлюканье. И эта единственная ожидаемая реакция общества, когда поднимается подобного рода тема — рождаются шутки. Пошлые, подростковые шутки.       Бойко напрягается, непривычно слышать такое в свой адрес, он был уверен, что на эту роль его не выберут. Ему нужно покурить и остаться со своими мыслями.       Он выходит на балкон, садится на порог и закуривает. Ночной воздух холодный, обжигающий руки, усеянные веснушками. Никита смотрит на них с отвращением. Они ему никогда не нравились, эта уродливая россыпь никогда не нравилось, она казалось грязной. А в комбо с разбитыми костяшками вообще создавала у Никиты ощущение отвращения.       За спиной парня раздался шорох, кто-то подходил.       — Эй, Никитка, — Соня протискивается в дверной проем и садится напротив парня, облокачиваясь о железную ограду. Удивительно, как она не боится высоты, не боится сидеть на краю и, Никита был уверен, в ее девчачьей голове не появлялось ни мысли о том, что эта оградка могла сломаться. Никита поднимает вопросительно бровь, — Сигареты не найдется?       Рыжеволосый, храня молчание, достает сигарету и протягивает зажигалку. Наблюдает, как девушка изящно закуривает, и по ее лицу расплывается жёлто-оранжевый свет от огня, подчеркивая медовые глаза.       — Почему не убила?       Соня тихо смеется, делая затяжку.       — Вот давай рассуждать логически, с Дрочером я бы ни за что не поцеловалась бы, — все еще смеясь говорит Соня, и Никита тоже заливается смехом. С Соней становится легко, как воздух осенней ночью.       — Платон не в моем вкусе, поэтому я бы не решилась бы с ним на такого рода шалость, а вот ты — подходящий вариант.       Никита молчит. Пытается осознать, а сигарета медленно тлеет, пока раздумья отягощают парня.

                                          Whatever it takes

                                    'Cause I love the adrenaline in my veins

— бьют колонки из комнаты, и Никита впервые согласен с Дэном Рэйнольдсом       — А на деле слабо повторить? — неожиданно для самого себя выдает Никита. Взгляд Сони снова обретает игривость, и девушка поддается ближе, хотя итак сидела впритык. Между ними почти не остается пространства, и парень чувствует тепло исходящее от тела девушки. Их колени соприкасаются, отчего по телу Никиты пробегает молния. Через время он поймет, что именно она была признаком глубокой и трепетной симпатии.       Новикова выкидывает сигарету с балкона и нежно притягивает Никиту за подбородок, их губы сливаются в поцелуе. Игривом, шаловливом поцелуе, ни капли не невинном, без чувств, сопровождаемый лишь желанием изучить. Попробовать все, что только можно. Жажда взять от жизни все накрывает их с головой, но громкий восклик не дает им продолжить.       — Ух ты, вот это я удачно покурить вышел, — Платон улыбается во все тридцать два, стоя за спиной рыжеволосого.       Соня отстраняется от Никиты с ничуть не испуганным выражением лица. А вот парню как минимум неловко.       После того случая на балконе они начали здороваться, колкости сошли на «нет», а через пару недель они и вовсе начали полноценно разговаривать.       Спустя полтора года Никита имеет, что имеет. Глухую влюбленность, из-за которой сердце тревожно сжимает в тески, зависимость от медовых глаз и реальное представление о том, что встречаться он с Соней не может. Приходиться довольствоваться дружбой, но как известно, при влюбленности сложно оставаться просто другом. Постоянное присутствие имени «Ярослав» в их разговорах раздражает, Никита бы с радостью набил бы ему нахальную морду, но Соня была бы против. С кучерявой высокомерной личностью они виделись пару раз, но у Никиты сразу сложилось плохое мнение. Какой то скользкий тип.       Сидя на белом камне курилки, Никита наблюдает за мило беседующими Владой и Соней. Странно, что они смогли сдружиться, разного поля ягоды, все-таки.       — Вот чем я негожусь? — задает риторический вопрос куда-то в пустоту, делая затяжку.       — Хватит уже сохнуть по ней, — раздается тонкий голос рядом с плечом Никиты. Он оборачивается и видит рядом с собой рыжеволосую девчонку с зелеными стрелками. Яна. И вот кто его за язык вообще тянул? Полный придурок. Думает Никита и делает новую затяжку, закапывая в стыде себя заживо. — Ты ей просто друг, всего то хорошая поддержка.       — Ян, — он не хочет начинать этот разговор, знает, что ни к чему хорошему это не приведет.       — Что? Я тебе правду говорю. Сегодня этот, как его там…— Она накручивает прядь волос на тонкий, бледный палец с наманикюренным ноготочком и задумывается, вспоминая, — Ярик, потом Ковалев, а потом еще кто-нибудь.       Бойко давится дымом. Яна сейчас нагло переходит все границы. Но что с Ковалевым? Они с Соней действительно стали чаще находиться рядом друг с дружкой, хотя раньше не общались вообще никак. Может Яна и права? Никита задумывается, докуривая сигарету и выкидывая ее в сторону.       — Уверена? — вопрос получается злой, но Никита и не следил за своей интонацией. Сейчас в его животе расцветает темная роза ревности ее лепестки потихоньку распускаются, заполняя пространство. В голове роятся тревожные мухи, бьются о черепную коробку, не в силах выбраться.       — Сам посуди. Ей свобода нужна, а долгие отношения сковывают, — философски говорит Яна, присаживаясь рядом. Напротив. Так же, как полтора года назад сидела на балконе Соня, нелепо сталкиваясь коленками с Никитой. Но сейчас в пространство заходит лишь отвращение. О трепете и мальчишечьей внимательности и речи не может идти. Никита отодвигает коленку, зло сводя брови в единую светлую ниточку.       — Тебе отвлечься надо, — Яна поправляет прядь волос и придвигается ближе. — Я место одно знаю, можем вечером сходить.       Никите и вправду следовало бы отвлечься. Но почему сейчас на душе стало так пасмурно? Он ведь никогда не думал об отношениях с Соней, никогда не думал о своей влюбленности, нелепой и детской. Ну и дурак ты, Никитка. Голос в голове издевательский и знакомый. Тебе всегда было хорошо в статусе друга, достаточно только быть рядом. Так что ты хотел получить?       — Ну можно, — Соглашается Никита заранее понимая, что это плохая идея. Соглашаясь он и представить не может, что вечером в каком-то клубе согласится на Янин волшебный гребанный антибиотик, а в голове от него станет пусто. Сидя на этом белом кирпиче, он и подумать не мог, что вечером перед ним на коленях будет стоять девчонка с каштановыми волосами, веснушками на переносице, но ярко голубыми глазами. А в голове будет царить образ исключительной принцессы, с медовыми глазами, одурманивающими омутами. Воображение Никиты действительно спасает бедственное неумение девчонки. Он зарывается в ее волосы и додумывает, что будь они чуть длиннее и мягче, появилась бы возможность накрутить их на кулак.       Ну и дурак ты, Никитка. Раздается в голове грустный голос, пока парень создает нужный ритм и рвано выдыхает воздух.              Ебучий. Рыжий. Дурак.