Вас бросали по смс?

Вас когда-нибудь бросала девушка, исчезнув на сутки? Так поезжай к ней. Стучись в дверь, пока костяшки пальцев не будут болеть. Это конечно первое, что стоит посоветовать в такой ситуации. Он так и сделал. Годжо Сатору так и поступил. Рванул на своём дорогущем спорткаре со свистом ветра. По заученному, за всё время, адресу. Но его никто не встретил и не открыл. А консьерж оповестил, что госпожи Утахимэ в городе не будет как минимум недели две. На звонки она не отвечала. Не то что бы Сатору очень настойчиво пытался связаться со своей девушкой. Но двадцать восемь пропущенных за полчаса должны о чём-то говорить. Сатору Годжо, платиновый красавчик. Высокий, подтянутый. С чертовски притягательными голубыми глазами. Сколько девушек хотели удостоиться даже только его взгляда. А достался богатенький буратино лишь одной. Которая сейчас не хотела поднять чёртову трубку и сказать, что же мать вашу произошло?! Сатору мог снять любую, мог затащить в койку хоть парня, если бы на то был его интерес. Но нет, Годжо был абсолютно уверен в своей ориентации. И, к его порой сожалению, не питал желания тащить всех и каждого в свою кровать. Он уже год был предан одной. Так что же пошло не так? На днях Утахимэ посетила какое-то мероприятие, вроде мастер-класса или клуба по интересам. Годжо не вникал, куда и зачем пойдёт его девушка. Он ей доверял. Годжо Сатору из тех людей, кто был уверен в себе. Из тех, кто знал цену себе и своему времени. Он ещё даже не выпустился, но его ждало кресло замдиректора отцовского предприятия. Годжо умел соответствовать своему статусу. А уверенные люди уверены и в своём выборе. Умел Годжо Сатору ещё кое-что. Плевать на нормы и порядок, на консервативные взгляды стариков. Годжо был амбициозными молодым человеком, со своим взглядом в будущее. Куда он смотрел так проницательно своими глазами льдинками, что любой Титаник, не доплыв бы, потонул. Но вот чего Годжо Сатору не мог, так это управлять чувствами людей. И своими порой тоже. Слишком бурно завязался роман с девушкой на курс старше него. С той вечеринки, куда она пришла с шикарной подружкой. Вроде подружку звали Мей Мей. Эффектно выглядящая Мей бросала недвусмысленные намёки Годжо. Но уехала тогда с Сатору Иори. Утахимэ Иори тот типаж девушки, что привлекал Сатору. Милая и с чёлкой. Такой ответ дал Сатору на вечеринке одной блондинке, донимавшей всех вопросом «какие девушки тебе нравятся?». Вечер после вечеринки был с продолжением, только для них двоих. Настолько горячей была ночь, что расставаться на утро не хотелось. Они и не расстались, после стали парочкой, на зависть многих. Сатору хотела добрая половина, а то и больше, женской части универа. А Иори не меньше хотела мужская часть. И так продолжалось ровно до сегодня. Идеальная пара универа. Не меньше, чем год. Бурные ночи, скучные пары. И ещё с десяток вечеринок. С которых парочка уходила только вместе. Кто пытался подкатить к Иори, а смельчаки находились. Были не раз уложены врукопашную. Годжо был ужасен в гневе. Но и Утахимэ не была кроткой овечкой. Она не сомневалась в верности Сатору. Да только конкуренткам не доверяла. Так что Мэй Мэй только и успевала увести подругу от потасовок. Хотя разок, Иори одну наглую особу приложила лицом о раковину в женском туалете. Никто не сомневался, что эта пара, если не на век, то уж точно на долго вместе. Годжо нервно перебирал пальцами по кромке кожаного чехла руля. Слушая очередные гудки, парень прокручивал в голове всё, что мог вспомнить из прошлого. Но ничего дельного не лезло в голову. Почему она так поступает? Может, что-то случилось с семьёй? Или девушка в опасности? Да что угодно. И только после суток молчания Сатору получил сообщение: «Сатору, я очень ценю всё, что между нами было. Но я влюбилась в другого. Он очень хороший, добрый. Прости, что поступаю так. После всего, что между нами было. Недели две меня не будет в городе. Потом поговорим. Не ищи и не зацикливайся. Ты достоин любви больше, чем я могу дать.». Парень уснул ранее прямо в машине, в очередной раз набирая один и тот же номер. Всё тело ломило от неудобного положения. Но то, что его разбудило, ни шло ни в какое сравнение с физическим дискомфортом. Перечитывая. Вникая в каждую строчку. Сатору не верил. Не верил, что это могло произойти. Да как вообще, черт побери, он мог задуматься о расставании. И что у Иори кто-то появился. И как давно? Нет, дело не в тщеславии парня. А в его доверии. Когда девушка задерживалась у подруг, он доверял. Когда она стала посещать эти свои кружки по интересам, он доверял. Она всегда возвращалась к нему. Иногда задумчивая. Иногда с румянцем и азартом в глазах. Но она возвращалась. Сил у парня после вчерашней нервотрёпки не осталось. Номер, с которого отправили смс, был заблокирован. Вас когда-нибудь бросала девушка по смс? Исчезнув на сутки. Годжо был счастлив, что Иори, по крайней мере, жива и здорова. Но разбит, треснул, как керамический сервиз его бабушки. Хотелось напиться, плевать, что на часах час дня. Плевать, что он прогуливает снова пары. Вот оно ваше хвалёное доверие. И Сатору напился, чтобы забыться. Чтобы его мысли путались. Чтобы… Парень посетил два бара, в третьем с кем-то умудрился подраться. Он пил много. Даже слишком. Это не заглушило боль, только развязало язык. Чем и поплатился парень, нарываясь на драку. Даже причины у драки не было. Годжо просто не сдержал сарказма в адрес какого-то парня. Вот такого его, не стоявшего на ногах. Разившего перегаром. В мятой и грязной рубашке, со следами пролитых напитков и чей-то губной помады на вороте. Выбросили в подворотню за баром, чтобы отоспался и не лез к другим посетителям. Ведь даже сейчас, лежа лицом на земле. Еле волоча языком. А про контроль телом и подавно можно было забыть. Сатору силился продолжать и потасовку и заполнением себя спиртным. — Сдохнуть хочешь? — молодой юноша стоял, прислонившись плечом к стене, и курил. Он уже минуту наблюдал за кривлянием красавчика на земле. Да и всю сцену драки и последующего вывода буйного посетителя наблюдал внутри бара. Парень затушил окурок о мусорный бак, и отправил лёгким движением пальцев, тот в полет. Всё время не сводя взгляда с тела на земле. Всё ещё ожидая ответа, на свой вопрос. Черт его знает, что там приключилось у этого парня. Но определённо что-то крайне дерьмовое. — Эй! Спишь что ли? — лёгкий пинок носком ботинка в область щиколотки. Тело белобрысого силилось принять положение сидя, наконец подняв голову с земли. Какой-то внутренней силой воли ему это удалось. И вот Годжо Сатору, золотой мальчик, сидит прислонившись спиной о мусорный бак, в каком то переулке бара. Где по земле тянет такой смрад мочи и отходов из мусорки, что желудок парня не выдерживает. Вместо ответов второй парень получает просто невероятное количество всевозможных звуков рвоты. — Полегчало? Снова этот голос. Такой мягкий, тёплый, словно обволакивает тебя и лижет слух. Сатору силится поднять голову, тыльной стороной ладони мажет по губам и скуле. В глазах не просто двоится, там вообще ничего не стоит на месте. Парень даже готов поклясться, что и сам находится в движении. Получается уловить только силуэт человека напротив и дебильную челку падающую на лицо. И в ту же минуту Сатору проваливается в дрëму, улавливая крики, как-будто из другого мира. Сильные руки не дают снова встретиться с землёй лицом. А того хуже и с недавним содержимым его желудка. Правда, за сегодня, там не было ничего кроме алкоголя. Явно происходит какая-то перебранка. Но теперь Сатору точно не её виновник. По крайней мере не он начал её. Глаза отдыхают. Разум и все переживания где-то там, в том мире, что вращается сам по себе. И всё же, Сатору соврал бы, сказав что рассчитывал на долго и счастливо с Иори. У них было всё хорошо. Даже порой слишком хорошо. Букетно-конфетный период давно прошёл. Парочка держала статус одной из самых красивых пар в университете. За ними не замечали ссор. Честно признаться, парню стало со временем скучно. Бурная полупьяная ночь переросла в отношения, но скорее для статуса, со временем. Годжо знал, что его ждёт после выпуска. Ему не нужен был статус занятого красавчика. До Утахимэ он не славился кротким нравом или не слыл пай-мальчиком. Годжо преследовали слухи, многие были беспочвенны. Большинство слухов даже подтвердить никто не мог. Но множились они как кролики в брачный сезон. А когда парень стал встречаться с Иори, многие слухи развеялись. Утахимэ Иори была ответственной, хоть и взрывной по характеру. Не могла же такая девушка начать встречаться с каким-то повесой и ветряным золотым мальчиком. Отличная партия. — Эй! Парень! — Сатору тормошили за плечи как тряпичную куклу. — Ты где живешь? Как же лень думать. Как же лень говорить. Как хочется забыться. Ты слишком разленился, Годжо Сатору. Стал каким-то мягким, как пластилин. Из тебя слепили прекрасную куклу для своего спектакля. И ты отлично играл свою роль. А как вжился-то. Даже сам поверил, что тебя любят. Что хотят тебя не из-за счета в банке и связей или внешности. Или прикрыться тобой. Наивная пластилиновая куколка. — Ай, черт с тобой. Какой же приятный голос. Даже когда ругается и злится. А голос был чем-то явно раздражен. Как же хотелось ещё услышать этот голос. Но голова тяжелеет, невозможно сопротивляться сну. *** От писка будильника где-то вдалеке голова будто надвое раскалывается. Парень силится открыть глаза, но становится только хуже. Подступающая тошнота и головокружение, а с ними адская боль. Даже выть от боли невозможно, кажется, что распадаешься на атомы. — Наконец-то ты проснулся, — вчерашний голос, он такой тихий и приятный даже с этой адской болью. — Выпей и поспи ещё, если сможешь. В руку подсовывают стакан. Холодное стекло так приятно прикасается к коже. Что-то вливается в горло. Оно не обжигает, кажется, просто проваливается в желудок. Где вчера не было ничего съестного. Как же приятно охлаждает пустой стакан ноющую боль, если приложить ко лбу. Она повсюду, эта боль. Каждый миллиметр головы пронзает и разрывает вспышками. И снова парень проваливается в сон. На этот раз ещё и беспокойный. Тело горит, протестует только теперь. А вчера нам было хорошо, пока алкоголя было ещё достаточно. Это тело рвалось в бой. Что же ты, глупое тело, сейчас-то восстало против хозяина. *** Пробуждение во второй раз прошло куда проще. Голова всё равно болела, но не отдавала в черепную коробку гонгом при каждом ударе сердца. Годжо смог и разлепить глаза. Маленькая спальня, уютная и тёмная. Еле освещалась светом из окна. Шторы были задвинуты, но окно открыто. И надо отдать этому должное, наверное несёт сейчас от Сатору перегаром, как от… Шурша одеялом, парень только сейчас осознал. Что он совершенно не знает, где находится. Это не его комната. Не его шторы на окнах, не его кровать. И уж точно не его гитара стоит у стены. Ступая босыми ногами по мягкому ковру, шатаясь на ватных ногах, Сатору аккуратно проскальзывает за прикрытую дверь. Длинный коридор встречает его полной темнотой. Он наверное проспал весь день. Двигаясь бесшумно по стеночке, словно воришка, парень решил проведать ситуацию. В проёме одной из дверей виднелся лучик света и слышен тихий звук телевизора. Сначала заглядывая украдкой в узкую щель, а затем набравшись смелости и открывая дверь шире. Парень оказался в более просторном зале, по сравнению со спальней. Комнату освещал настенный телевизор, тихо крутящий какой-то фильм. Напротив телевизора, спиной к двери, стоял диван. Вроде как кто-то смотрел телевизор и забыл его выключить. Сатору уже собирался продолжить изучать место, где он оказался, как легкий шорох и сап донёсся со стороны дивана. Так же крадучись, парень быстро преодолел расстояние от двери. Заглянул за спинку дивана, теперь убедившись, что ему не показалось. Там спал парень, ему явно было мало места. Одна нога свисала на пол, плед прикрывал его наполовину. Длинные чёрные волосы растрепались по маленькой подушке. Парень спал, закинув руку на лицо. В свете от телевизора можно было рассмотреть только его губы и подбородок. Надо было, наверное, что-то сделать. Разбудить или притвориться, что ни чего не было и вернуться в спальню. Додумать и решить, как поступить, не дал звук недовольного голодного желудка Сатору. Зов кита в темной комнате не заглушил даже тихий телевизор. Уставившись вниз и мигом краснея, начиная от ушей и до шеи, Сатору встретился взглядом с темными раскосыми глазами снизу.