The White Lotus

Корбен "Корра, проснись". Я натягиваю одеяло на голову, но запах еды убедил мое тело встать. "Мама, я же просила тебя называть меня Корбеном. Что, если ты случайно назовешь меня так прилюдно, и я отвечу?" Я подхожу к женщине, стоящей на кухне. Я могла видеть темные круги у нее под глазами и боль, которую она пыталась скрыть. "Мама, ты приняла свои лекарства?" Она печально посмотрела на меня. "Прошлой ночью у меня закончилось обезболивающее, поэтому я почти не спала". Я взяла ее лицо в свои руки. "Почему ты мне не сказала?" "Ты спал, и я знаю, как тяжело тебе приходится в доках, поэтому я не хотел тебя будить". "Я схожу в аптеку за твоими лекарствами, прежде чем пойду на работу, я вернусь". Я схватила свои ботинки и куртку и направилась к двери. "Милая, пожалуйста, съешь что-нибудь перед уходом!" Я побежала обратно, поцеловав ее в щеку, прежде чем она сунула мне в рот тост, покрытый желе. "Береги себя, милая!" Мой отец погиб несколько лет назад в результате несчастного случая на производстве. Компания дала нам немного денег, но, когда заболела мама, они, казалось, так быстро исчезли. Они мало что могли сделать для ее состояния, и это причиняло ей сильную боль, из-за чего она не могла работать. Тогда я все еще была Коррой и пыталась найти работу, но никто не хотел нанимать девушку в доках, а я была недостаточно милой или женственной для обычной работы, которую получают девушки. Какое-то время мне удавалось получать деньги на оплату медицинских счетов и лекарств, делая то, о чем я действительно не хотела вспоминать, но это меня устраивало. Какое-то время я думала, что смогу быть счастливой, но, как и все хорошее в моей жизни, вскоре это было вырвано из моей жизни. Обнаружив, что я снова не могу найти работу, я решила, что должна рискнуть и стать тем, кого искали работодатели, мужчиной, и именно тогда я стала Корбеном. Корбен был ребенком с детским личиком, но он был сильным и работал усерднее большинства взрослых мужчин. Прошло совсем немного времени, прежде чем я подал заявление о приеме на работу и получил ее. Я была в состоянии оплачивать медицинские счета моей матери и лекарства, чтобы обеспечить ей хорошую жизнь, как раньше, но доки никогда не были постоянными. Вчера меня уволили, и я не нашла в себе смелости сказать матери. Меньшее, что я могу сделать, это убедиться, что у нее есть обезболивающие, а я уже решила провести остаток дня в поисках работы. Возвращаясь домой с лекарствами и несколькими закусками для мамы, я столкнулась с Болином. Болин был моим партнером большую часть времени, пока я работала в доках, но за несколько недель до этого его уволили. Теперь он был одет в белую рубашку на пуговицах и черные брюки и, казалось, чувствовал себя хорошо. "Корбен! Как дела, приятель?" Я думаю, он увидел выражение моих глаз, потому что его улыбка автоматически исчезла. "Ты тоже?" Я кивнула. Я чувствовала, что мне хочется плакать, но это определенно было бы не по-мужски. "Эй, не унывай". Я наблюдала, как он немного подумал, прежде чем улыбка снова появилась на его лице. "Ты симпатичный парень, и я знаю деловую женщину, которая ищет симпатичных парней". "Я больше не стану игрушкой какой-нибудь леди". Воспоминание о ее улыбке и о том, как она мурлыкала свои команды, промелькнуло у меня в голове, прежде чем их заглушил Болин. Он засмеялся и несколько раз хлопнул меня по спине. "Нет, она владеет чайной и нанимает только парней. Ей нужен еще один, и держу пари, она наймет тебя. Позволь мне замолвить за тебя словечко, а потом приходи завтра ". Он достал свой телефон и написал мне адрес. Прежде чем я успела поблагодарить его, он побежал прочь, улыбаясь и махая рукой. "Я собираюсь опаздывать, так что мне пора идти. Увидимся завтра!" Остаток пути домой был полон нервозности и небольшого возбуждения. Может быть, все будет хорошо. За ужином я сказала маме правду, и я могла видеть беспокойство на ее лице, и я знала, что она собиралась сказать. "Мам, я не перестану покупать твои лекарства, даже если ты будешь умолять меня об этом. Они тебе нужны. В любом случае, Болин, возможно, помог мне найти другую работу в чайной. Завтра я встречаюсь с владельцем, так что тебе не о чем беспокоиться." "Тебе все еще обязательно быть Корбеном?" Я слышала печаль в ее голосе. Она всегда была против этой идеи и чувствовала ответственность за то, что мне пришлось измениться. "Болин знает меня как Корбена, а магазин нанимает только мужчин", - сказала я тихо, почти шепотом. Когда я подняла глаза, чтобы встретиться с ней взглядом, я увидела озорной взгляд, который заставил меня приподнять бровь. "Так ты будешь работать в чайной, где только мужчины? Я уверена, что ты, вероятно, будешь обслуживать женщин. Как ты убережешь их от своих когтей?" Я рассмеялась. Несмотря на то, что я вижу себя женщиной и люблю быть женщиной, я никогда не скрывала того факта, что меня привлекают женщины. "Мама, они подумают, что я парень, поэтому им всем вход воспрещен". "Это то, что ты сейчас говоришь, но если серьезно, пожалуйста, будь осторожна, Корра. Хотя я понимаю, почему ты это делаешь, многие люди могут воспринять это как предательство. Ты будешь лгать своим друзьям, коллегам и своему боссу." Я сидела тихо, пока до меня доходили ее слова. Я бы ничего так не хотела, как быть Коррой, но быть Коррой означало, что я не могла заботиться о своей матери, и я скорее потеряю свою личность, чем увижу, как ей больно.